5 ЧАСТЬ. 3 глава. Флешбек.
20 марта 2013 г. в 12:07
Это были не простые два года. Для них обоих. Чему-то приходилось учиться заново, к чему-то снова привыкать, а с чем-то просто смириться.
Сколько раз Акасуна говорил мальчишке эти слова, о том, что он скоро все вспомнит. Говорил и сам упрямо верил в сказанное, заставляя тем самым верить в это и Дейдару.
У Сасори было за что бороться: чтобы вернуть все на круги своя, требовалось затратить максимум усилий и проявить колоссальное терпение, коим он и постарался запастись.
Привыкший к тому, что все это время рядом с ним находился тот, который раньше ни минуты не мог прожить без него, который до этого момента любил и боготворил и который теперь смотрел на него абсолютно пустым безучастным взглядом, без единого намека на прежнее обожание, нет, Акасуна не мог это принять, как данность. Ему было страшно осознавать, что к нему больше не испытывают тех самых трепетных чувств, которые заставляли его любить в ответ, он ощущал потребность быть необходимым для этого мальчика, он не мог вот так просто его потерять или оставить все как есть сейчас. Вечная любовь должна была оставаться вечной, только было нужно ее вернуть, наизнанку вывернуться, но заставить парня вспомнить о ней, иначе не было смысла в дальнейшем сосуществовании рядом, можно было смело зачеркивать прожитые вместе почти полтысячи лет.
У Сасори была надежда, маленькая, но она теплилась в сердце, не давая совсем потерять веру в чудо. Этих самых чудес в их жизни происходило немало, хороших и плохих, заметных и не очень, и в то, что все еще можно спасти и вернуть, хотелось верить до последнего.
Первой эту надежду убила Тсунаде, когда Акасуна, отчаявшись, привез мальчика к ней.
Ведьма, как всегда, была хорошо поддатой, Сасори заметил это сразу, едва она отворила им двери.
Некоторое время она тупо пялилась на приехавших к ней гостей, потом расплылась в сладкой улыбке, спрятала за спину недопитый бокал и проворковала:
- Сасори! Какими судьбами? - Тсунаде перевела нетрезвый взгляд на мальчишку, который смотрел на нее без малейших эмоций на лице, и обрадовалась еще больше. - О-о! Ты и Дея с собой захватил?
Дейдара повернул голову в сторону Акасуны, одарив того непонимающим взором.
- Ты куда меня привез? - с укором и некоторым возмущением в голосе спросил он, кивая на колдунью. - Что это еще за алкоголичка?
Блондин был, как всегда, в своем репертуаре. Потеряв память, он не утратил прежних замашек в поведении, но и вопросом, почему он так себя ведет, тоже не задавался. Ему, как он выразился однажды, вообще все было параллельно, фиолетово и до одного места. И клал он на все. И чем больше, тем лучше, по его же словам. Собственная дальнейшая судьба его, похоже, мало волновала, в отличие от Сасори.
- Эта алкоголичка, как ты ее назвал, сделала для нас обоих больше, чем мы с тобой друг для друга, поэтому будь повежливей. - не преминул Акасуна сделать замечание мальчишке по поводу его бестактного изречения, хотя ему сейчас было все дорого в этом юноше, в том числе и его манера общения, оставшаяся прежней, непосредственной и прямолинейной.
Но не было смысла напоминать ему, что он обязан целительнице жизнью, что она сыграла в ней свою немаловажную роль, блондин все равно не почувствует ни благодарности, ни признания, здесь его воспоминания были так же начисто стерты злым гением, умудрившимся напоследок им хорошенько напакостить.
Однако Акасуну радовало то обстоятельство, что Дейдара, несмотря на подобное некорректное поведение, которым отличался всегда, был сейчас более послушным, чем обычно. Он почти не спорил и старался соглашаться со старшим товарищем. Тут свою роль сыграла пресловутая лень, судя по всему, ее ничем невозможно было искоренить, парень так и продолжал жить, не напрягая мозги, предпочитая, чтобы за него думали, решали и говорили, как поступать.
- Да как скажешь. - легко откликнулся он на просьбу Сасори, пожимая плечами и даже не пытаясь размышлять, с какой стати он должен уважать какую-то пьяную тетку.
Не было воспоминаний о ней, не было и тех нежных чувств, той беззаветной, почти сыновней любви, которые он испытывал к этой женщине раньше и коими умилял ведьму до слез.
Умилилась она и сейчас, но скорее по иной причине: приличная доза алкоголя сделала целительницу излишне сентиментальной. Тсунаде порывисто привлекла парнишку к себе и запричитала:
- Мальчик мой! Да ты же не помнишь меня совсем... - еще пара секунд и ведьма разразилась бы пьяными слезами, если бы Сасори вовремя не пресек ее намерения.
- Хватит блажить. Не из той бутылки, что ли, выпила? - он осторожно высвободил из ее удушающих, во всех смыслах этого слова, объятий обалдевшего блондина и слегка подтолкнул его в гостиную. - Проходи, Дей.
Тсунаде закрыла за ними двери, как могла, пригладила немного растрепанную прическу, расправила складки на длинном платье и, сделав лицо поумнее, насколько это было возможно в ее состоянии, поинтересовалась.
- Ну, голубки? Зачем пожаловали?
- А ты догадайся, ведьма, - обернулся к ней Сасори, сверля ее тяжелым взглядом и силясь понять, насколько она сейчас способна быть адекватной. - Вот этому юноше необходима твоя помощь, хоть он сам и не осознает этого. Покопайся в его памяти, посмотри, что можно сделать.
- Сасори, - Тсунаде быстро уловила, что от нее требуют. - Навряд ли я смогу вам чем-нибудь помочь, не обижайся. Просто там, где побывал Орочимару, обычно все остается, словно вытравлено ядом, или же не остается ничего вовсе. Боюсь, мне там делать нечего после него. И мне очень жаль, что Дей в очередной раз стал жертвой происков этой твари.
- Тсунаде... ты уже помогала один раз после него. Ты оказалась сильнее и вытащила яд. Что тебе стоит попробовать сейчас все исправить? - продолжал уговаривать ее Акасуна, сам постепенно понимая бессмысленность этой затеи. Понимал умом - сердце отказывалось верить, что ничего сделать нельзя. Оно и глушило все попытки здравого рассудка взять вверх. Любовь, живущая в нем, была сильнее, чем голос разума.
- Ты забыл? Я не лечу душу и не возвращаю воспоминания. Нет у меня таких способностей, Сасори, увы. - Тсунаде покосилась на мальчишку, который беззастенчиво совал свой нос в ее горшки и кастрюльки с зельями. - Уйди оттуда, деточка! - крикнула она в его сторону. - Не лезь, а то нюхнешь чего не надо и превратишься в гномика!
- Вот именно. - подхватил Сасори. - Неужели у тебя не найдется какого-нибудь подходящего настоя, чтобы его хорошенько торкнуло? Ну как бы это сказать, в нужном направлении... - он оглянулся на парнишку, который, понюхав очередное варево, принялся звонко и часто чихать. - Дей, кому было сказано, уйди оттуда!
- Черт! Какая жуткая вонища! - мальчишка зажал нос, другой рукой отирая выступившие на глазах слезы. - Из чего Вы только варите это? - он отошел от плиты и присел на диван, пытаясь отдышаться и махая у себя перед носом ладонью. - О, Боги...
- А вот не суйся, куда тебя не просят! - сердито проворчала Тсунаде, после чего тяжко вздохнула и вновь попыталась сфокусировать взгляд на Акасуне. - Это не поможет, Сасори, как ты не поймешь. Это не физическая рана, с которой я бы справилась в два счета, это в его голове...
- А мне без него не жить... - перебил ее Акасуна, посмотрев на Дея, который со скучающим видом разглядывал комнату. - Знаешь, как тяжело, когда ты все еще любишь, а тебя уже нет... - выложил он последний аргумент.
- Я понимаю твои чувства, дорогой, но ты просишь о невозможном. - Тсунаде погладила Сасори по поникшему плечу.
- Ты еще не пыталась, Тсунаде. Давай попробуем, может что-нибудь и получится. - продолжал настаивать Сасори, нутром чуя, что ему почти уже удалось уговорить ведьму.
- Да ты взгляни на него. - женщина выглянула из-за его плеча. - По-моему, его нисколько не напрягает, что он не помнит ничего! Судя по всему, ему это совсем не нужно.
- Зато это нужно мне.
- Из тебя прет не только твоя любовь, но и твой проклятый эгоизм, как всегда. - сердито прошипела целительница. - Опять ты только о себе. Вот подайте ему влюбленного мальчишку и все! А заново его в себя влюбить слабо? Он-то хоть знает, кем вы раньше друг другу приходились?
Сасори был готов выслушать сейчас любую унизительную тираду в свой адрес, лишь бы ведьма согласилась помочь, поэтому и вел себя с ней достаточно терпеливо.
- Не знает. - покачал он головой в ответ на ее вопрос.
- Просто потрясающе. - ошеломленно выдохнула ведьма.
- Для него я просто старший приятель... пока. Который о нем заботится и живет с ним в одной квартире.
- Это безумие! И он ничего не заподозрил еще?
- Я осторожен в своих действиях и высказываниях.
- Да... но тут любой дурак догадается, что здесь что-то не чисто.
- Черт возьми, Тсунаде, это же Дейдара, о чем ты говоришь? И ты недооцениваешь мою силу убеждения. Я просто друг. Очень близкий. Запомни это и смотри, не проговорись. - Сасори ткнул в пышную грудь ведьмы указательным пальцем. - Ну? Ты попробуешь помочь? Я отблагодарю... - он чуть склонил голову на бок и пустил в ход свое последнее спецсредство - умопомрачительно проникновенный взгляд из-под ресниц, который никогда его не подводил, если уж он решил им воспользоваться. Акасуна медленно скользил им по белоснежной коже шеи и плеч, пока не остановил его на внушительной, плавно вздымающейся груди женщины. На его губах появилась легкая искушающая усмешка, после чего он облизнулся и преувеличенно томно вздохнул, скромно опуская бесстыжие глаза.
Уловка подействовала мгновенно, полутрезвая ведьма тут же попалась на нее, даже не подумав, что с ней всего лишь флиртуют, не более того, чтобы польстить ее женскому самолюбию.
- Да? И чем же? - поддаваясь его нечеловеческому обаянию, с тихим восхищением поинтересовалась она.
- Нуу... ты взрослая девочка, Тсунаде. Догадайся сама... - Сасори добавил в голос мягкие заигрывающие нотки, возвращая взгляд на ее лицо, с целью оценить реакцию женщины на его откровенную, ни чем не прикрытую, а главное не серьезную попытку соблазнения. - Я могу потискать тебя за сиськи... они у тебя просто обалденные. - он даже протянул руки с намерением выдать свое обещание авансом, но Тсунаде вовремя отшатнулась от него, закрывая грудь рукой.
- Сдурел совсем, что ли, рожа твоя бесстыжая! - теперь она поняла, что ее просто разыграли.
Сасори тихо рассмеялся, ему нравилось дразнить ведьму таким образом.
- И это при мальчике, ради любви которого ты просишь... - попыталась пристыдить наглеца ведьма. - А! Я поняла! У тебя давно не было секса!
- Представь себе. Так что ты поаккуратнее ходи мимо, поменьше колыхай своими прелестями у меня перед глазами. Могу ведь и не сдержаться. - приподнимая тонкую бровь предостерег ее Сасори наполовину в шутку, наполовину всерьез. - Я и так страдаю от недотраха, так еще и вынужден смотреть, как у тебя сиськи из декольте почти вываливаются.
- Так! - Тсунаде прикрикнула на него так строго, что заставила даже вздрогнуть притихшего и не обращавшего до сих пор на них внимания, блондина. - Ты ко мне за этим приехал?
- Вот именно. Так что давай, займись делом, дорогая. Результат обсудим позже. Вперед!
С этими словами они оба, как по команде развернулись и направились к мальчишке, который уже где-то раздобыл странный амулет и теперь вертел его у себя перед носом.
Увидев приближающихся к нему с непонятными намерениями вампира и ведьму, Дейдара положил амулет на столик и встретил парочку с настороженным видом.
- Эй... вы чего? - мальчишка переводил подозрительный взгляд то на одного, то на вторую. - Чего надо, я спрашиваю?
- Дей, вот Тсунаде предлагает тебе свою посильную помощь. - как можно дружелюбнее произнес Акасуна, стараясь не замечать изумленных взглядов колдуньи на себя. - И она очень настаивает... - он невольно поморщился от чувствительного тычка кулаком в бок. - Разреши ей посмотреть, что у тебя с памятью?
Дейдара искоса оглядел пошатывающуюся ведьму, видимо в этот момент не очень доверяя ее возможностям.
- Да что она сможет сделать? - показал он на нее рукой. - Она же пьяна в стельку!
У Тсунаде сам собой открылся рот.
- Прекрати! - резко одернул его Сасори и юноша на подсознательном уровне вынужден был подчиниться.
- Да, ладно-ладно! Пусть помогает! - торопливо разрешил он, но все-таки язык на привязи не удержал. - Но если она еще больше мне мозги заморочит...
- А теперь ребенок помолчи! - неожиданно твердо произнесла целительница, беря его за руку.
Стоявший рядом с ней Сасори признательно хмыкнул, когда блондин запнулся на полуслове и, приоткрыв рот, уставился на ведьму застывшим взглядом. Легонько поглаживая его ладонь одной рукой, Тсунаде положила вторую руку ему на лоб и под ее изящными ухоженными пальчиками появилось перламутрово-зеленое свечение, озарившее лицо парнишки ярким бликом.
Пару минут целительница держала руку у лба юноши, который за все это время даже не шелохнулся, потом в комнате раздался ее потрясенный шепот.
- Невероятно...
- Что там? - поинтересовался Сасори, то с тревогой вглядываясь в застывшее лицо мальчишки, то переводя напряженный, выжидательный взгляд на ведьму.
Та не обращала на него внимания, полностью погруженная в процесс, зрачки женщины быстро непрерывно двигались, будто она читала интересную книгу.
- Тсунаде! - не выдержав, рявкнул Акасуна, приблизившийся к ней вплотную и уже с сильным беспокойством поглядывающий на Дейдару, которому, казалось, было не совсем хорошо. - Ты что с ним творишь?
- Да ничего особенного, уймись. - ведьма покачала головой и, наконец, убрала руку со лба Дея, щелкнув у него перед носом пальцами. - Очнись, деточка.
Мальчишка вздрогнул и так глубоко вздохнул, словно не дышал до этого, по крайней мере, целую минуту. После чего медленно опустился обратно на диван, осматриваясь вокруг себя с ничего не понимающим видом.
- Ну же? - нетерпеливо и раздраженно подал голос Акасуна, нервно наблюдая за ним, но адресуя возглас Тсунаде.
- Можешь не беспокоиться, с головой у мальчика все в абсолютном порядке. - вопреки этому авторитетному заявлению вид у ведьмы был немного озабоченный, а точнее сказать, даже растерянный, что Сасори очень не понравилось.
- А чего причитала тогда?
- Его память. Точнее воспоминания. Их нет, Сасори. Совсем никаких. Его память, как чистый белый лист бумаги, там даже восстанавливать нечего и не из чего, все стерто подчистую. - Тсунаде говорила очень тихо, сдерживая переполняющие ее эмоции, но голос ее заметно дрожал. - Впервые такое вижу... - женщина с жалостью покосилась на Дейдару.
Вид у мальчишки после такого бесцеремонного вторжения в его подсознание был не совсем здоровый, скорее слегка оглушенный.
Дей, бледный, как полотно, сидел на диване, его заметно штормило, от чего он испытывал мутную дурноту.
От былого бодрого, даже приподнятого слегка настроения не осталось и следа, только обреченное измученное выражение на лице. Юноша тихо вздохнул и повалился на диван, стараясь устроиться на нем поудобнее.
- Ты сам-то у него там не лазил? - следя за ним, спросила женщина.
- Рехнулась? Если после тебя с ним такое творится, а представь что будет, если залезу я?
- И не вздумай. Сил у тебя поболее будет, вообще мозг ему взорвешь.
- Так и не лезу, как видишь! - развел руками Сасори. - И что мне прикажешь теперь делать с ним?
- Уфф... Задал ты мне задачку. - ведьма почесала затылок и громко икнула.
- Что, без допинга голова совсем не работает?
Тсунаде обиженно фыркнула и Акасуна поторопился извиниться.
- Нервы совсем сдают, прости. - буркнул он.
- Верю, дорогой. Это ты меня прости, я бессильна чем-либо помочь. Там действительно такая пустыня, как будто все выжжено дотла. Бедный мальчик.
Как будто в подтверждение ее слов задремавший "бедный мальчик" огласил комнату жалобным тихим стоном во сне.
Стиснув зубы, Сасори в отчаянии отвернулся от них обоих. Все рушилось, все призрачные надежды были потеряны, тайные ожидания оказались напрасны, а боль в груди была такой жгучей и острой, что на глаза наворачивались слезы.
Ко всему этому примешивалась и бессильная, затмевающая рассудок ярость. Если бы ему сейчас дали возможность вернуть тот день, он ни за что не подпустил бы Орочимару к Дею. Он бы выкинул мальчишку из клуба и приказал не возвращаться, может быть, и уберег бы его тогда. Мало того, он бы постарался сделать смерть Орочи как можно более мучительной и долгой, а в идеале так вообще бы сначала медленно убивал, потом быстро воскрешал и снова убивал бы, только еще медленнее.
И так раз за разом. И не устал бы никогда. И с мальчишкой было бы все сейчас в порядке.
Сасори удрученно вздохнул и присел за круглый стол, сцепив пальцы в замок и задумавшись. Внешне он пытался выглядеть как можно более спокойным, но внутренне уже приготовился к неизбежному процессу самобичевания и жесткому анализу своих поступков.
- Скажи мне... только честно. Ты пыталась заглянуть в его будущее? - задал он последний интересующий его вопрос.
Тсунаде молча кивнула.
- И? Я там есть?
- Не увидела я там ничего, Сасори. Нет воспоминаний, значит, нет прошлого. Значит, не видно и будущего, как бы странно это не звучало. Все взаимосвязано. По крайней мере, мой дар основан на этом.
- Понятно. - на самом деле Акасуна так и не понял, успокоило его это объяснение или наоборот вызвало еще большую тревогу.
Страшна была как сама неизвестность, так и ее ожидание. Хуже смерти.
- Ну не расстраивайся ты так. - Тсунаде подошла к нему и погладила по опущенным плечам, слегка приобнимая. - Должен быть какой-то выход. К Мадаре не пробовал обратиться?
- Еще не лучше. - не весело усмехнулся Сасори, тоскливо наблюдая за крепко уснувшим мальчишкой. - Он же вообще ему все мозги вывернет наизнанку.
- Зря ты так. Он намного лучше и увереннее контролирует свой дар. Да и не причинит он вреда твоему мальчику золотому. Он сумеет сделать все безболезненно и без последствий для Дейдары, я уверена. - продолжала уговаривать его Тсунаде, машинально перебирая его багряные пряди. - Подумай хорошенько. Хуже уже не будет.
У женщины действительно была в руках мощная целительная сила, уже через пару минут Акасуна расслабился, полностью отдаваясь приятным ощущениям от прикосновений ее пальцев. Тяжелые мысли больше не мучили, переживания растворялись в тумане забытья, голова стала легкой, а разум охватило пусть зыбкое, но спокойствие. То, что это всего лишь иллюзия, навеянная стараниями колдуньи, хоть немного облегчить его душевные муки, Сасори отчетливо понимал, но так не хотелось возвращаться в мрачную реальность, где сейчас все было совсем неясно.
- Ладно. Я подумаю над этим. - донесся до Тсунаде его тихий голос.
- Ну вот и отлично! - резко хлопнула в ладоши та, вернув его этим звонким хлестким звуком в действительность.
Сасори вздрогнул и поднял голову.
-...А не дернуть ли нам по рюмашке коньячка, Сасори? И оставайтесь-ка вы сегодня здесь. Вдруг Дею помощь понадобится.
Акасуна слабо усмехнулся, отлично понимая, что ведьме, истосковавшейся по живому общению, срочно понадобился собутыльник. И что Дей, как и его состояние, которое уже не внушало совсем никаких опасений, это просто прикрытие и повод для очередного загула.
Сасори и сам сейчас не прочь был напиться до потери сознания, лишь бы отпустили тяжелые мысли.
- Тащи свой коньяк, шарлатанка... - вяло махнул он рукой.
Радостно пискнув, Тсунаде подобрала длинный подол платья и резво умчалась в винный погребок, на ходу мысленно восхваляя предусмотрительность Акасуны, который в свое время запасся приличным количеством отменного алкоголя.
Сасори еще раз окинул спящего мальчишку печальным взглядом, но подумал в тот момент о том, что надо все-таки забрать у ведьмы ключик от погреба. Ну а заодно предупредить о том, чтобы она не смела попадаться ему на глаза, если увидит, что он наливает себе уже четвертый бокал. И в идеале, конечно, чтобы она и Дейдару с собой прихватила, а то мало ли...
Не выпив еще ни капли, Акасуна уже любовался его соблазнительно выставленной задницей. В общем надо посоветовать ей: пусть оба спрячутся. Да хотя бы в тот же погреб.
А ведьма уже громыхала там, ворочая и передвигая внизу большие бутыли с наливками и бочонки с винами, и Акасуне даже на секунду показалось, что она сейчас выкатит наверх пятидесятилитровую бочку с вином.
Нет, ключ определенно следовало забрать, иначе внушительный запас уже в ближайшем будущем мог ощутимо сократиться.
И только сладко посапывающего мальчишку ничто не волновало, не угнетало и не тревожило.
Дейдара продолжал тихо-мирно спать.