Раздели со мной вечность

Сасори стоял у закрытых дверей лифта, задрав голову, и смотрел на цифры, загорающиеся в обратном порядке раздражающе медленно. Терпение, которым он всегда обладал, было на исходе. Акасуне с трудом удавалось сохранять внешнее хладнокровие, когда внутри все буквально трепетало от предвкушения скорой встречи с любимым мальчишкой. Еще час назад он спал, измученный до этого стойкой бессонницей. Отсутствие сна, когда Дей уезжал на какое-нибудь задание, было для Сасори привычным делом. Он редко мог полностью расслабиться и дать себе отдохнуть, если блондин не находился рядом. Обычно все это заканчивалась тем, что Акасуна все равно рано или поздно вырубался. Мозг, не выдерживая нервной перегрузки, давал команду организму отключиться, и Сасори не всегда успевал доставлять свое тело в кровать. Даже на автопилоте. Вот и сегодня он еле-еле отодрал сонную физиономию от клавиатуры компьютера, едва в его голове послышался настойчивый голос Мадары, требующий немедленного ответа. «Ты спишь или нет?», - строгий бесцеремонный тон и привычка бестактно соваться в чужое подсознание порой доводили Сасори до бессильного исступления. «Черт, Мадара! Я не мог уснуть несколько дней. Естественно, я сплю», - недовольно отозвался он, зевая и потягиваясь. «Хватит дрыхнуть. Приезжай и забери отсюда своего балбеса. Он уже половину сотрудников достал»,- одновременно и приказал, и пожаловался начальник. «Да-да, уже выезжаю», - вяло пообещал Сасори, спросонья даже не сразу сообразив, о ком вообще идет речь и что, само собой разумеется, никуда не собираясь торопиться. Снова уронив голову на стол, он обреченно вздохнул, подумав о том, что вместо того, чтобы лечь сейчас в кровать и выспаться нормально, ему придется тащиться к Учихе почти на другой конец города. И для чего? Чтобы забрать какого-то балбеса. Уже через секунду Сасори резко открыл глаза, поднял голову и быстро выпрямился в кресле, замерев. До него, наконец, дошло, кто мог достать всю организацию в самые короткие сроки. Вскочив и опрокинув при этом кресло, Акасуна помчался в их с Дейдарой спальню, затем опять зачем-то вернулся в гостиную, постоял, сосредоточенно раздумывая, после чего уже более осмысленно направился в ванную комнату. Прохладный душ сделал свое дело. Примерно минут через двадцать Сасори, покидая квартиру, выглядел безупречно. Никаких следов усталости и беспокойного сна на лице, идеальный внешний вид - Акасуна был верен себе и не мог предстать перед ясными голубыми глазами возлюбленного иначе. Препятствие в виде медленно ползущего лифта уже не слабо злило, но когда двери с легким звоном разъехались в стороны, обнажая ослепительно белую кабину, Сасори невольно усмехнулся, вспомнив, что однажды здесь произошло. Следом возникла шальная мысль, а не повторить ли нечто подобное сегодня? Он даже оглянулся на боковую стену, которую когда-то осквернил его любимый плутишка. Оказавшись на нужном этаже, Акасуна моментально ощутил присутствие Дейдары, по-другому и быть не могло, многолетняя привязанность дарила эту возможность обоим. Внимательно оглядевшись по сторонам и кивнув парочке знакомых сотрудников, он направился по длинному коридору, прямиком к кабинету Мадары. Дей, конечно, мог сейчас шляться где угодно по зданию. Просто сидеть на месте и дожидаться, когда за ним приедут, было не в его стиле, но все же шансы встретить его недалеко от кабинета главного были наиболее высоки. Сасори почти угадал. Дейдара, действительно, отирался совсем недалеко, в данный момент отпаивая напарника крепким кофе. - Вот, держи, - подал он ему пластиковый стаканчик с дымящимся ароматным напитком, – Пей, полегчает. Хаку, сидевший в большом кожаном кресле, вяло отхлебнул горячую жидкость и пожаловался: - Крови хочу. - Да-а, - протянул блондин, скептически поглядывая на него, – Тебе не помешало бы сейчас пол-литра, что-то ты совсем сник. Я сам, когда доберусь до дома, выпью пару стаканов, не меньше. Ладно, ты сиди пока, а я схожу узнаю, вызвал ли Мадара Сасори. - Хватит тебе его донимать. Тем более, это сейчас делает Итачи. - Не умничай. Сиди и стереги лучше Наруто, пока за ним папаша не явился. А то опять не дай… - Дей неожиданно оборвал сам себя на полуслове, застыв на месте и словно к чему-то прислушиваясь. - Что такое? – встревожился Хаку, заметив эту смену настроения. Только что блондин излучал небрежную уверенность, теперь же выражение его лица стало более мягким и каким-то даже растерянным. - Он здесь… - исступленно прошептал в ответ Дейдара, сдерживая разом участившееся дыхание, – Я его чувствую… - мальчишка тяжело сглотнул, медленно обернулся и едва не застонал, увидев Сасори, идущего по коридору прямо к ним. Рука машинально сжала почти пустой пластиковый стаканчик, мысли в голове спутались и сбились, в это мгновение для Дея перестало существовать всё. Всё, кроме него. Он видел только Сасори, он чувствовал только его, он столько дней и ночей мечтал оказаться в его крепких объятиях, и сейчас, когда грезы становились явью, устоять на ватных ногах ему стоило неимоверных усилий. - Данна… - безвольно, с обожающими нотками в голосе выдохнул мальчишка. На лице приближающегося Акасуны появилась легкая полуулыбка, серьезный взгляд потеплел, а губы безмолвно произнесли самое дорогое на свете имя. - Данна! – выкрикнул блондин и, сорвавшись с места, бросился к нему. Едва не сбив Сасори с ног, он повис на нем, обхватив руками за шею и осыпая страстными поцелуями его лицо. Сасори мало что мог разобрать в его сбивчивом невнятном шепоте, но ему, в отличие от мальчишки, намного лучше удавалось контролировать себя. У него всё выражалось во взгляде и сдержанной пока ласке. Акасуна чуть отстранил блондина от себя, тем самым давая себе возможность наглядеться на него, но все еще продолжал крепко удерживать одной рукой за талию. Другой рукой он легонько гладил мальчишку по лицу и по голове, мимоходом поправляя светлые спутанные волосы. Наблюдавший за этой сценой Хаку был потрясен, впервые став свидетелем столь сильных чувств. Он никогда бы не подумал, что во взгляде высокомерного «высшего» может отражаться столько тепла и нежности. Парнишка с легкой завистью смотрел, как Сасори бережно, не стесняясь абсолютно никого, прижимает к себе своего возлюбленного, как заботливо отряхивает ему одежду и молча позволяет выплеснуть накопившиеся за время разлуки эмоции. Акасуна терпеливо выслушал бессвязный бред мальчишки и, склонившись, наконец, поймал губы Дейдары в долгожданный затяжной поцелуй. От требовательного, но все же полного ласки поцелуя у Дея закружилась голова и подкосились ноги. Сдавленно охнув, он снова повис на шее у своего данны, тут же ощутив его руки на своей заднице. Хаку тихонько вздохнул и отвел глаза. - Тебе нравится то, что они делают, Хаку? – послышался у него над ухом мягкий вкрадчивый шепот. На плечо юноши по-хозяйски легла крепкая ладонь, чьи-то пальцы почти невесомо дотронулись до обнаженной шеи, убирая в сторону волосы, а края уха коснулись сухие губы, продолжающие нашептывать, – Желаешь, чтобы у тебя все было так же? Хочешь, я сведу тебя с ума без единого прикосновения к твоему телу? - Ты уже прикоснулся… - обессилено выдохнул Хаку, прикрывая глаза и уже догадавшись кому принадлежит этот, действительно, сводящий с ума приятный голос. - Очнись, маленький… - раздался тихий смех, – Я примерно в пяти метрах от тебя, а ты уже поплыл. Вздрогнув и тряхнув головой, Хаку вырвался из оков сладкой иллюзии и поспешно огляделся, сразу наткнувшись на медовый взгляд стоявшего неподалеку Итачи. «Привет, сокровище…», - на губах Учихи появилась интригующая улыбка. «Опять твои шуточки?», - отчаянию мальчишки не было предела. Это надо же было попасться на одну и ту же уловку дважды, он ведь даже и не сообразил, что с ним опять играют. «Не сердись. Я просто рад тебя видеть. Ты меня, надеюсь, тоже». «Несомненно. Не видишь – прыгаю от счастья?», – раздосадовано, но все же с опаской огрызнулся паренек. «Зато ты думал обо мне, не отпирайся». «Это запрещено?». «Отнюдь. Лично я даже поощряю мысли о себе, так что не стесняйся». «Хорошо. Проведу весь остаток вечера в раздумьях о твоей персоне, если это доставляет тебе такое извращенное удовольствие». «Буду польщен, но не торопись. Будь добр, дождись меня и не вздумай никуда смотаться. Ты меня этим очень огорчишь», – тон так и оставался дружелюбным и заигрывающим, но слова прозвучали скорее, как намек на серьезное предупреждение, которого ослушаться было нельзя. Хаку нервно сглотнул, но послушно остался сидеть на месте, так до конца и не поняв, что творится. Итачи, не торопясь, приблизился к до сих пор лобызающейся парочке и, встав рядом, заглянул снизу, чтобы получше рассмотреть интимный процесс. Сасори, не прерывая поцелуя, покосился на приятеля и, оценив наглое вторжение, просто оттолкнул Учиху рукой в лоб, тем самым убирая его из поля зрения. Итачи, не успевший увернуться, отступил на шаг и рассмеялся: - Хорош сосаться! Нашли тоже место и время. Как будто сто лет не виделись, - по-доброму сыронизировал он. - Отвали, - послал его Сасори, наконец, оторвавшись от губ мальчишки. - Он завидует, данна, – довольно произнес Дейдара, – Ему ведь не с кем сосаться, кроме бутылки с пивом. - Прикуси язык, блондиночка. Тоже мне, влюбленные нашлись. Уже вечером сегодня орать будете друг на друга. - Сегодня вечером мы будем трахаться, – оповестил его Сасори, – А у тебя какие планы? - Натравить во время секса на вас Мадару. - Ну, ты и сволочь, Учиха… - покачал головой Акасуна, – Ты не сделаешь этого. - А что, дед у тебя в голове, подсчитывающий количество фрикций – слишком жестоко с моей стороны? - Знаешь, начальник, задающий мне ритм во время полового акта – вообще жесть. Пощади, а? - Так и быть, - великодушно смилостивился Итачи, – Однако, не расслабляйся. Дед желает трахнуть нам мозги прямо сейчас. Пойдем. - Не ходи к нему, данна! – всполошился Дейдара, вцепившись в руку Сасори мертвой хваткой, – Вдруг он пошлет тебя на какое-нибудь задание? Ему ведь ничего не стоит. А мы с тобой так толком и не повидались… - обиженно закончил он. - Дей… Сейчас я не подчинюсь ни одному его приказу и ни за какие деньги не соглашусь с тобой расстаться. - Обещаешь? – спрашивая так, мальчишка уже заранее безоговорочно верил своему данне и ничто не смогло бы убедить его в обратном. - Обещаю. - О, да пойдем уже, а? – закатив глаза, снова позвал приятеля Итачи, – Так, а вы, «детский сад», сидите здесь и сторожите сынка Минато, - обратился он к Хаку и Дейдаре. Последний уже было открыл рот, но Учиха указал на него пальцем и предупредил: – Головой своей за него ответишь, если что. Мадара принял их, как обычно, в своем кабинете, заседая за столом и разбирая ворох бумаг с самым деловым видом. При этом он что-то бормотал себе под нос и то и дело поправлял сползающие на кончик носа блестящие очки. «Что это с ним? Еще вчера, вроде, без «окуляров» был», - удивился Акасуна, вопросительно взглянув на приятеля. «Да это так, - небрежно отозвался Учиха, – Имидж решил сменить. С понтом умный». - Я все слышу, раздолбаи, - вслух произнес Мадара, не поднимая головы, – Идите сюда оба. Сасори с Итачи мельком переглянулись и подошли поближе к столу, остановившись на почтительном расстоянии и ожидая разрешения присесть. - Постоите, - шеф явно был не в духе и разрешать ничего не собирался, а его внук, будучи трезвым, не осмеливался наглеть. Акасуна, тоже оставшийся стоять, лихорадочно пытался в этот момент припомнить, за какой «косяк» им сейчас должно влететь. Ничего вроде противозаконного за ними не числилось, сам Сасори проводил одинокие вечера дома, а уж за Итачи он отвечать и вовсе не обязан. Но факт оставался фактом, если главный ругал кого-то одного, то остальным присутствующим тоже доставалось в обязательном порядке. Учиха мог припомнить самые мелкие и незначительные грешки каждого, даже если грешник провинился еще в 17-ом веке. Мадара поставил на очередной бумаге свою витиеватую, на пол листа подпись и, наконец, поднял голову, удостаивая парней своим высшим вниманием. - Так. Держи, это тебе, - протянул он документ Сасори. - Что это? – взяв бумагу, Акасуна озабоченно нахмурил тонкие брови, пробегаясь глазами по ровным строчкам и столбикам цифр напротив них. - Счет. Который ты должен оплатить. Сегодня же. - Ничего не пойму. Откуда столько спиртного? – поразился Сасори, заметив знакомые названия, – И почему я должен за него платить? - Потому что это «закос» твоего мальчишки. - Он что, все это выпил? - Нет. Он просто разгромил бар своей гребаной «птичкой». Взорвал к чертям целое здание. - Ясно, - сквозь зубы недовольно процедил Акасуна, скручивая бумагу в рулон и собираясь надавать этим рулоном кое-кому по белобрысой башке, – Расплачусь. Ко мне все? - Нет, задержись на минуту, - Учиха оставил свои бумажки в покое и, сцепив руки в замок, вздохнул, – У меня для вас важная новость. Завтра вечером состоится официальный прием для всех сотрудников. «Высшим» явка строго обязательна. - По какому поводу пьянка? – поинтересовался Итачи, до этого со скучающим видом разглядывающий свои ногти. - Это у тебя пьянка, а у меня светский раут, - несколько напыщенно поправил его всемогущий родственник. - Угу. Ты еще бал закати, как в былые времена, - буркнул себе под нос Итачи, – А то давно мазурку не танцевали. Или что ты там нас заставлял плясать? Хоровод? Стоявшему рядом Сасори изо всех сил пришлось напрячь лицевые мышцы, дабы не оскорбить шефа нечаянной улыбкой, хотя его уже слегка потряхивало от сдерживаемого смеха. - А ну цыц, щенок оборзевший! – грозно рявкнул на него Мадара, грохнув кулаком по столу, от чего Итачи благоразумно решил притихнуть и больше не раздражать родственника. Уж если дед начинал долбить по столу, перечить ему не было никакого смысла. Проще было заткнуться и пережить вспышку гнева, – Что скажу, то и будете танцевать, - главный, заметив, что с ним больше никто не собирается спорить, мгновенно успокоился и уже более мирным тоном сообщил, – К нам пожаловал высокий гость, и мы должны проявить все свое радушие и быть гостеприимными. - И кто же оказал нам честь своим визитом? – вежливо прокашлявшись, тактично спросил Сасори. - Хаширама, – Мадара постарался произнести это как можно небрежнее, но парни отчетливо уловили в его голосе плохо скрытое волнение. Новость, что для Акасуны, что для Итачи была, конечно, полной неожиданностью: оба хорошо помнили, что Мадара расстался со своим лучшим другом не при лучших обстоятельствах, разругавшись в пух и прах из-за договора. Приятель, с которым они вместе основали вампирскую империю, был весьма недоволен его некоторыми пунктами и считал, что с людьми следовало бы быть намного жестче, так как вампиры со временем могли стать превосходящей расой. А те поблажки, которые давались смертным, гарантировали им равноправие, что само по себе, по мнению Хаширамы, было кощунством и неуважением. Сасори в чем-то был согласен с Хаширамой. Он тоже считал людей примитивами, недостойными существовать рядом с ними, однако, то, что они являлись для вампиров пищей, заставляло его относиться к ним более терпимо. В открытую он Хашираму поддерживать не стал, так как тот был за беспощадное истребление человечества, в то время как самому Акасуне хватило бы и того, чтобы люди всегда оставались в униженном рабском положении. Однако Мадара решил преподнести смертным своеобразную «индульгенцию», даровав им право считаться полноценными членами общества. Кончилось все тем, что Хаширама, обозвав своего приятеля слабохарактерным и мягкосердечным дураком, которому подлые людишки еще покажут свое истинное лицо, гордо покинул страну. Мадара вслед ему рвал и метал, обещая казнить изменника, если он только посмеет явиться обратно, но приятель разорвал многолетнюю дружбу, так и не смирившись с политикой Учихи. Само собой, имя бунтаря много веков было под строжайшим запретом и упоминалось крайне редко, ибо никто не желал попасть в немилость всемогущему вампиру. Постепенно страсти улеглись, все забылось, и вот теперь Хаширама решил напомнить о своем существовании, нежданно-негаданно заявившись в гости. Чем закончится его визит вежливости, никто из троих предсказать не решился бы, но то, что Мадара вздумал закатить в честь его прибытия пир, вселяло надежду на благоприятный исход. И все же Итачи не был бы самим собой, если бы не попытался внести некоторую сумятицу во всеобщее ожидания. Ему, в принципе, всегда было наплевать на договор, он постоянно нарушал его с момента его подписания. Что говорить, он даже подпись свою ставил на нем, будучи в стадии безобразного алкогольного опьянения, практически не соображая, что делает. Вот и сейчас, когда новость была им и Акасуной переварена в течение полуминуты, Итачи состроил умную физиономию и начал издалека. - Слушай, дед… Я, конечно, понимаю, что это далеко не мое дело, но ты не забывай, что Хаширама уже однажды предал тебя. Ты уверен, что в этот раз он заявился с благими намерениями? – Учиха, словно хитрый лис, подкрался к столу Мадары и намекающе уставился на него, – А вдруг он хочет отобрать у тебя власть и занять твой пост? Мадара поднял на него внимательный взгляд поверх очков, помолчал и, наконец, изрек. - Ты это… чушь-то тут не неси? - А что? Такое вполне возможно, - поддержал приятеля Сасори, – С Хаширамой нужно быть начеку. - Еще один! - Дед, да ты сам подумай. Хаши столько веков знать тебя не хотел, а сейчас решил удостоить своим вниманием… - Знаешь, дорогой внук, ты прав только в единственном, - медленно произнес Мадара, догадавшись, что эти два наглеца потешаются над ним. - Вот видишь, я же говорил! И в чем же? – самодовольно улыбнулся Итачи в надежде на похвалу. - В том, что это не твое дело, – это было последнее, что Мадара произнес спокойно. Далее все было, как по сценарию – удар кулака по поверхности стола и вытянутый в сторону двери указательный палец. И, несомненно, яростный рев, – А ну вон отсюда, олухи! Смешно им! Проваливайте, чтоб глаза мои вас не видели! И чтобы завтра на прием явились без опозданий и в приличном… Я подчеркиваю, в приличном виде! Не в пьяном угаре, с обараненными глазами, - главный метнул испепеляющий взгляд в Итачи, следом досталось и Сасори, – И не измотанные сексом, потрепанные и в наполовину спущенных штанах… - Мы пойдем? – кротко перебил его Итачи. Мадара, ожидавший пререканий, несколько опешил. Гнев улягся так же быстро, как и вспыхнул, главный неловко откашлялся, поправляя полы пиджака, и важно уселся в свое кресло. - Вы свободны, - махнул он рукой, понимая, что разговаривать дальше бесполезно. Парни, получившие взбучку практически ни за что, покинули кабинет и только за дверями облегченно вздохнули. Привыкшие к взрывному темпераменту шефа, они обменялись безнадежными взглядами, а Итачи вдобавок развел руками, словно извиняясь за маразм родственника. Сасори понимающе, сочувственно покивал головой. Приятели могли бы и дальше жалеть друг друга, если бы их внимание не привлек шум, доносящийся как раз с той стороны, где они оставили Дейдару и Хаку. - Черт, как знал, что их нельзя оставлять без присмотра, - сквозь зубы процедил Акасуна, срываясь с места и искренне надеясь, что вспыльчивый блондин пока не прибил напарника. Добежав до коридора и завернув за угол, Сасори остановился и замер. Мальчишки действительно устроили потасовку, но не между собой, как Сасори себе представлял. Но в чем он не ошибся, так это в том, что главным действующим лицом и активистом являлся, как обычно, Дейдара. Именно он сцепился ни с кем иным, как с Наруто. Откуда выполз сын Минато и в чем он провинился перед Деем, Сасори предположить не мог, но, тем не менее, в течение минуты он шокировано наблюдал за разворачивающейся баталией и не вмешивался. Взбешенный мальчишка, схватив противника за шею сзади и крепко удерживая, отвешивал ему увесистые оплеухи, на которые сын Минато отвечал тоже не совсем точными, но не менее внушительными ударами. По всей видимости, его тоже кто-то обучал, но не довел сие благородное дело до конца, ибо Дею в основном удавалось вовремя уклоняться от атаки соперника. Все это время вокруг них бегал всполошившийся Хаку, который уговаривал их перестать и пытался разнять. Делал он это крайне неудачно, ему периодически прилетало то от одного драчуна, то от второго, чтобы не мешал, и юноша только и успевал отшатываться от них, держась либо за нос, либо за лицо. - Акасуна, - давясь смехом, произнес появившийся рядом с Сасори Учиха, – Ты это… разними их, что ли. Пока дед не услышал. Только упоминание о Мадаре помогло Сасори прийти в себя. Подойдя к мальчишкам, он схватил своего блондина за шиворот и рывком отдернул его от сына Минато. Однако, Дей, вцепившийся в соперника мертвой хваткой, и не думал отставать от него, потащив за собой. - Твою мать, Дейдара! Живо отпусти его, - приказал Сасори, кое-как оттаскивая вырывающегося сорванца. Вдвоем с Итачи им все-таки удалось разнять распаленных дракой мальчишек. Учиха оттолкнул Наруто в угол и загородил его собой, велев оставаться на месте. - Какая у тебя агрессивная блондинка, Акасуна. Увози давай ее, иначе нам с тобой и за этих сопляков перепадет. Езжайте, а я дождусь Намикадзе, - Итачи бросил на притихшего Хаку чуть насмешливый взгляд и добавил, – Вместе с этой крошкой. - Может, мы подбросим эту «крошку» до дома? – резонно предложил Сасори, прижимая к себе одной рукой Дейдару, который все еще пытался высвободиться. - Не стоит беспокоиться. Я подвезу мальчика сам, - учтиво улыбнулся ему в ответ Учиха. После чего с нажимом в голосе намекнул, – Езжайте. - Позволь напомнить тебе, что у мальчика имеется опекун… - Который сейчас на задании и поэтому не сможет забрать его, - перебил приятеля Итачи, – Я скромно возьму эту миссию на себя. «Черт возьми, Акасуна, проваливай уже! Не собираюсь я его трогать. Я просто увезу его домой!» «К себе. И там отымеешь». «Твое какое дело вообще? Ты-то чего паришься? Сказал не трону, значит, не трону». Сасори деланно удивленно уставился на Учиху, всем своим видом давая понять, что не доверяет ему. Несколько секунд «высшие», перешедшие на безмолвное общение, взирали друг на друга в упор, даже не моргая, пока их противостояние не нарушил каким-то чудом вырвавшийся из захвата блондин. - Данна! Я ему сейчас еще врежу! – кинулся он в сторону уже успокоившегося Наруто, но Сасори удалось ловко перехватить мальчишку и вернуть на место. «Ладно, Учиха. Если что, перед Забузой будешь отвечать сам», - напоследок предупредил Акасуна друга. «Если будет за что». Сасори отпустил Дейдару, резко развернул его и, приобняв, повел к лифту. - В чем дело опять, Дей? – сердито спросил он, когда они уже сели в машину. Блондин, уже немного напуганный его зловещим молчанием все это время, насупился и бросил на него виновато-проверочный взгляд исподлобья. - Не будет болтать, что попало, - буркнул он, тайком радуясь, что данна с ним все-таки заговорил. Его молчание в таких ситуациях не предвещало ничего хорошего – это Дей уже давно усвоил и проверил на собственном опыте. - Это повод бить рожу? - Но данна… - Отвечай. - Нет, конечно, - поник мальчишка, но тут же снова выступил в свою защиту, – Но он еще хотел сбежать! Мне пришлось его удержать, а он кинулся на меня. - Ой, врешь, засранец, - почти ласково усмехнулся Сасори, выруливая из гаража. Оглянувшись на прячущего глаза блондина, всем своим видом выражающего раскаяние, он вдруг почувствовал, что совсем не злится. Наоборот, на него накатила такая волна нежности, так все это было близко и знакомо, что Акасуна не сдержал сиюминутного порыва и привлек мальчишку к себе, управляя автомобилем одной рукой. - Иди сюда, - громко прошептал он, с чувством целуя его в светлую макушку. Ругать блондина за какую-то пустяковую драку совсем не хотелось. Хотелось только целовать и не выпускать из объятий, глядя в голубые, наполненные восторгом глаза. Хотелось весь вечер слушать бесконечную нелепую болтовню, почаще при этом слыша любимое «данна!», от которого у Сасори перехватывало дыхание. Хотелось подарить сегодня мальчишке океан нежности, любви и просто наслаждаться его обществом, вот что сейчас для Акасуны было бесценно. Впрочем, желание заняться сексом тоже присутствовало, но оно не было преобладающим. Так уж сложилось за сотни лет, что духовная связь между ними всегда была намного сильнее. Дей был его половинкой, той самой неотъемлемой частью, без которой вечность для Сасори не имела никакого смысла. - Ты больше не сердишься на меня, данна? – Дей, поднял на возлюбленного извиняющийся взгляд, – Я так по тебе соскучился… - жалобно добавил он. Это был запрещенный прием, но Сасори растаял еще больше. - Конечно, не сержусь, детка, - обманчиво улыбнулся он, покосившись на жмущегося к нему мальчишку, – А вот это, - Акасуна кинул ему на колени скрученный в рулон счет, – Тебе придется отрабатывать. Прямо сегодня. Авансом.