Всего лишь экспонат...

***

Под синей рваной курткой спала молодая девушка с каштановыми волосами, рядом же стоял высокий мужчина с бледно-лиловыми волосами, читая книгу он не заметил, как Ты вошёл в комнату. Твои длинные пепельные волосы покачивались от каждого твоего шага, а серые глаза заприметили двух неожиданных посетителей. Не торопясь, Ты подошёл к парню, читающего книгу. Увидев Тебя, от неожиданности он немного вздрогнул, но осознав что перед ним стоит человек, а не манекен или картины, он кажется немного успокоился. — Не может быть… Т-ты тоже посетитель галереи?! — его голос немного дрогнул, но кажется он был очень взволнован. Мягко улыбнувшись, я постаралась ответить на все вопросы, которые волновали его. Ох, я всё время называла себя в мужском роде и обращалась к Тебе? Прости, кажется у меня немного другое восприятие рода, и понимание себя. — Моё имя Мишелль, — я вежливо протянула ему руку. Он ответил мне дружеской улыбкой. — Я Гарри, здравствуй Мишелль, — мы скрепили наше знакомство рукопожатием. Гарри. Рассмотрев его поближе я заметила что у него не только бледно-лиловые волосы, но и виднеются несколько чёрных прядей. Бледная кожа, глаза… Придвинувшись к нему почти вплотную, я заметила довольно необычный оттенок для глаз. — Чёрные… Полностью… Очень красиво и необычно, — прошептала я как будто сама себе, всё ещё находясь довольно близко к нему, на что он кажется немного покраснел. — С-спасибо, Мишелль… Твои глаза тоже необычны, — вздрогнув от неожиданности и немного отодвинувшись, он улыбнулся, явно почему-то обрадовавшись комплименту. — Постой, ты не ранена?! — с обеспокойством спросил Гарри. — Нет, со мной всё в порядке, — я покрутилась вокруг него, показывая что меня совершенно никто не ранил. — Но… Как ты сюда попал? И что же с вами случилось? Вы выглядите неважно, — было видно, что Гарри сильно устал, чего уж говорить о девочке лежавшей без сознания. Гарри задумался и немного помрачнел. — Я был посетителем картинной галереи, но… Внезапно все посетители исчезли, а я очутился в совершенно другом месте. — Это необычное место для вас, ведь так? — мой голос дрогнул от грусти. Это место — внутренний мир Гуэртены. Я думаю, что вы об этом и сами догадались. На этом воцарилось молчание. Гарри продолжал что-то читать, Ты же принялся рассматривать картину. Ох, снова что-то не так? Простите, далее я буду более аккуратна в выборе лица. — Эта картина… На ней изображены родители той девочки, да? Она очень похожа на них. — Да, ты права, — Гарри отложил книгу в сторону, и подошёл ближе ко мне, — они… тоже были посетителями, но я не знаю что с ними случилось… Девочка начала ворочаться во сне, и Гарри тут же подошёл к ней, чтобы удостовериться что с ней всё в порядке. — Думаю, что ей сниться кошмар, — я направились вслед за ним, остановившись перед девочкой. Приглаживая ей волосы, я обратилась к Гарри, — кто она? Тоже посетитель? — Ох, да! — мигом спохватившись что не представил её раньше, Гарри решил наверстать упущенное, — её зовут Иб, и она тоже как и я пришёл сюда посмотреть искусство Гуэртены. И тоже попала сюда в ловушку… Иб. Её тускло-каштановые волосы разделены на две части бахромчатой чёлки, а остальная часть волос прямая и спускается вдоль спины. Жаль что такая маленькая девочка попала в столь опасное место. Но могу подметить, что галстук довольно необычен для такого юного возраста… — Я немного задумался… — отвлёкшись от Иб, мой взгляд упал на Гарри, — у тебя есть роза? Когда мы сюда попали у нас она неожиданно появилась, и каждый раз когда роза вянет, мы с Иб получаем урон, именно поэтому я и подумал, что возможно у тебя тоже она есть. — Роза? Да, есть. Но не та, о которой ты мне говоришь. Гарри посмотрел на меня недоумевающим взглядом. Мои руки потянулись к скрытому карману в платье, достав оттуда белую розу. — Эту розу называют "благословенным цветком", символизирующим чистоту, привязанность и непорочность. Но, как я и говорила она ненастоящая. Её мне дал тот человек, из таких же как ты посетителей, он был иллюзионистом, с огромным запасом фальшивых роз и целой кучей белых голубей в пиджаке. Но той розы о которой ты мне говоришь у меня нет, — повертев в руках "благословенный цветок", я мельком взглянула на своего собеседника, — Гарри, а у тебя какая роза с Иб? — У тебя нет розы? Это… Странно, — шёпотом сказал Гарри, будто сам себе, он был озадачен, но всё же ответил на мой вопрос, — моя роза синяя, а у Иб — красная. — Синяя? Это ведь... «Невозможные чудеса», значит. Интересный расклад, а у Иб красная, символизирующая любовь и сострадание… Очень подходит к ней. Снова воцарилось молчание, но в этот раз оно не было неловким, скорее успокаивающим. Иб до сих пор ворочалась во сне, Гарри же ни на минуту не отходил от неё. Мне показалось это очень интересным. Тот человек говорил мне, что если разговор зашёл в тупик, то обычно делают комплименты, он много рассказывал о подобном. Может, стоит прислушаться к его словам? — Ты так беспокоишься об Иб… Это так приятно глазам, что когда вижу как ты заботишься о ней, сразу появляется улыбка. Знаешь, это очень мило с твоей стороны, да и ты сам милый— с миловидной улыбкой Ты подошёл я подошла к нему. — П-правда? В смысле, не каждый день тебе говорят такие комплименты, — немного покраснев, Гарри лишь улыбнулся. — Хм? В этом есть что-то странное? — мой голос выражал потрясение,— для меня ты мил, и ты мне нравишься, — я уверено придвинулась к нему, и упёрлась руками в диван, ограничив между нами пространство. Слышав каждый вздох, каждый удар сердца, я повисла над ним, мои пепельные локоны упали на него, они так прекрасно сочетались с белизной его кожи. Глубокая и завораживающая чернота глаз, погружающая в самую бездну, дарующая спокойствие, но при этом так очаровывает и заставляет сердце пылать, по самым непонятным причинам. Мои губы совсем рядом с его, лишь тихим голоском я прошептала: — Как мне показать, что ты мне не противен? Может, поцеловать? С прищуренными глазами и хитрой ухмылкой, мои губы соприкоснулись с его. Это было лёгкое, почти невесомое прикосновение. Нежно, но с уверенностью я взяла его лицо в свои руки, не позволяя выбраться. Но продолжать я была не намерена, быстро оборвав поцелуй, оставив сладкое послевкусие. С лёгкой улыбкой я отстранилась. Гарри замер от смущения и удивления, он не знал как реагировать на внезапный поцелуй со стороны мало знакомой девушки. — Хм? Что-то не так? — я рассеянно стала поглаживать в раздумии подбородок, — Тот человек говорил, что если делаешь и чувствуешь что-то странное, то обычно делают что-то подобное. Я не правильно рассчитала? В удивлении посмотрев на меня, его взгляд смягчился, а губы расплылись в поддерживающей улыбке. Взяв меня за плечи и мягко притянув ближе к себе, у меня впервые так сильно заколотилось сердце, несмотря на неспособность к эмоциям. Тепло обняв, Гарри стал поглаживать мою макушку. — Ты не виновата, Мишелль, — снова тепло взглянув на меня, он продолжил, — твоя речь, действия, знания что это за место и не наличие розы. То, что тебя чудом не разу не атаковали. Мишелль, ты... Экспонат, ведь так? Не являешься человеком? — меня разоблачили, на что я могла лишь кивнуть, из-за неспособности ко лжи. Появилось двоякое ощущение, но я не могла понять из-за чего оно, и только сильнее прижалась к нему, чувствуя как его сердце пропустило удар. — Ты прав... Я картина, как и многие другие, что ты видел в этой галерее. На самом деле, ты второй человек, с которым я разговаривала. — Второй? — Остальные просто не добирались живыми до этой зоны. — А-а-а, ясно... — Я не особо понимаю людей, и многие их привычки мне не понятны. Я не веду себя враждебно, наверно, потому что это была задумка моего отца, скорее всего. На самом деле, сначала мне не было никакого дела до людей, я не понимала их природу, ведь они так отличались от других обитателей, и видя как их истязают другие картины, мне было всё равно, но... Тот человек заинтересовал меня. Будучи иллюзионистом, он носил много фальшивых роз, обманывая ими картины и манекены, если честно, то я так и не узнала какая же из его роз была настоящей. Именно он впервые заговорил со мной. Он был ужасным болтуном, часто боялся, но беспокоился за меня, думая что я человек. Знаешь, вы даже немного похожи. Но когда он узнал правду не воспротивился, говоря со мной также. Думаю, он единственный кто впервые заботился обо мне. — И что с ним произошло?— крайне внимательно слушая меня, спросил Гарри. — Он часто тратил лепестки роз, а на мои расспросы и возражения отвечал лишь с беззаботной улыбкой: "Не беспокойся! Я же волшебник, и с лёгкостью могу сделать ещё несколько!", — мой взгляд упал на пол, — лишь потом я догадалась, что он не обладал тягой к жизни, и тогда я впервые почувствовала сожаление и грусть, что позволила ему одному продолжать путешествие, но теперь, — я уверено взглянула на Гарри и Иб, — я не совершу эту ошибку. Только не во второй раз. Я помогу вам выбраться, чего бы это не стоило!