Прямиком в Париж.

— Кагехира, разве я разрешал прикасаться к себе? Властный голос раздается из телефона помехами в ухе, отзываясь эхом в голове названного. Мика лежит на полу гардеробной, весь красный и тяжело дышащий. Дрожащая рука прижимает телефон к уху как можно ближе, чтобы слышать властный голос как можно громче и больше. — Прости, Оши-сан, мне так жаль. ммф. — Плаксивый голос говорит всхлипом по ту сторону телефона, прямиком в Париж, к Итсуки. Париж — действительно прекрасный город (достойный Оши-сана), прославленный своей достопримечательностью — Эйфелевой башней, а также как родина всемирно известной выпечки под названием круассаны. Услышав это, Шу раздраженно фыркнул бы… Только неначитанные люди считают Францию родиной круассанов. Однако, разговор был явно нацелен не на красоту Парижа и круассаны, когда Кагехира закрылся ночью в гардеробе, набирая любимый номер. Концерт Валькирий на носу… Итсуки отправился во Францию, за новым материалом для костюмов и вдохновением, поручив оставшемуся в Японии Мике сделать наброски для них. Бедняжка Кагехира не знал откуда взять пример работы, пришлось обращаться за помощью к Араши и потревожить сладко спящего Рицу… В конечном итоге вдохновением послужила дружеская беседа с Тсумуги. Аоба протирал столы в библиотеке, и пошутил про что-то вроде «хранителя библии». Если так подумать, у Валькирий еще никогда не было тематических костюмов, связанных с библией и библиотеками… Как стыдно для группы, чья задумка основана на эстетике аристократии. Начертив, по своему мнению, достойные эскизы костюмов, Мика закрылся в просторной гардеробной, предупредив Рицу, чтобы тот не искал его. «— Аа?~ Микарин будет очень занят? — Сонный голос с зевком тихо разносится по общей комнате, пока его обладатель поудобнее устраивается на кровати, кладя голову на сложенные вместе руки. — Да. Я настолько вдохновлён сейчас! Оши-сан обязательно похвалит меня.~ —Слишком уверенный для его обладателя голос отвечает не громче, стараясь не потревожить полу-дрëм вампира еще больше. Руки упираются в край кровати Сакумы, пока Мика, сидя на коленях так, чтобы их лица были на одном уровне, еще пару минут тихо беседует с Рицу о предстоящем концерте.» Однако разговор в гардеробной о костюмах явно зашел не в ту сторону. Изначально, черноволосый думал сделать все сам, но навязчивое желание позвонить и рассказать о всех своих идеях Итсуки крутилось у него в голове, выбивая все эти идеи и оставляя только себя. Всё же, после десяти минут разговора, обычное «Я так люблю тебя, Оши-сан!» привело к «Пожалуйста, можно мне кончить?». — Можешь снять одежду, которая мешает тебе. — Не разрешение, а скорее указ от Шу разливается приятным чувством облегчения по телу Мики, но эрекция никуда не пропадает. Устроившись на полу поудобнее, Кагехира кивнул, и до Итсуки доносится глухой стук упавшего, судя по всему, излюбленного пальто Мики. Оставив серую ткань на полу, Мика с таким же глухим стуком падает рядом. Шу нервно ерзаëт на стуле, облизывая губы. Деловито кладёт ногу одну на другую, стискивая их как можно ближе. — Можешь прикоснуться к себе. — Шу подпирает голову рукой, слушая радостный вздох. — Только грудь. Вздох меняется на более грустный, заставляя Итсуки беззвучно ухмыльнуться. Рука Кагехиры закатывает край белой футболки наверх, оставляя ее покоиться на уровне ключиц. Обнажив загорелую грудь, фаланги пальцев проводят по худощавому животу, подымаясь выше. Щипают за сосок, и черноволосый выгибается в спине с тихим стоном. В голове проносится мысль, что Мика до безумия хочет, чтобы это были руки учителя, заставляя откинуть голову назад и поддаться своим похабным фантазиям. — Если будешь слушаться, может, на следующую нашу встречу это будут мои руки. —Словно прочитав мысли Кагехиры говорит Шу, на что первый тихо хихикает, отмечая, что на расстоянии учитель более раскрепощен в своих словах. Хоть Шу и действует довольно уверенно, в его элегантных движениях можно заметить смущение и неловкость, когда дело доходит до любовных утех. Мика выглядит невинно, но имеет очень извращенную фантазию, что стало открытием для не готового практиковать БДСМ с ролевыми играми Итсуки. Бедный Шу просто возвращался домой, когда обнаружил в комнате пытающегося ослабить веревки на собственных бедрах Кагехиру, что завязал их слишком туго. Он, конечно, помог, но потом пошли фразочки по типу: «Что хозяин хочет сделать со мной на этот раз?~», довольным тоном и с не менее довольной физиономией. Шу бы как следует отругал его, если бы не стоящий колом член на тот момент. Да и кто знает, может, разноглазого это раззадорило бы еще больше. — Оши-сан. — Рука опять тянется и ласкает собственный сосок, с тихим всхлипом дергаясь от ощущений. — Как скоро вы вернетесь в Японию? — Скоро, Кагехира. — Итсуки думает над ответом пару секунд, закусив губу. — У тебя появилось важное дело, требующее моего визита? — Да-а. — Мика переворачивается на бок, довольно улыбнувшись во все свои зубы и пару клыков. — Я соскучился!~ — Не слишком важно, чтобы я приехал. — Шу старается звучать строго, но смущенные нотки радости слышатся в его голосе так же хорошо, как стоны Мики прямо в динамик. Насколько бы надменным не пытался казаться парень, он очень дорожит Кагехирой, и если потребуется, действительно вернется в Японию раньше времени. — Сними с себя штаны. Черноволосый вздыхает, начиная снимать с себя указанный элемент одежды. Немного приподнимает таз, одной рукой спуская штаны до бёдер, а после, немного повозишись, на уровень костлявых колен. Мика плотно поджимает ноги друг к другу, трет бедрами и скулит от стоящего возбуждения в нижнем белье. Парень продолжает свои лихорадочные тëрки, уперевшись свободной рукой в холодный, кафельный пол, покрытый незамысловатыми узорами. Упругие бедра стискиваются, цепляются друг за друга, иногда задевая основание эрекции. Кагехира стонет и скулит, кусая губы, понимая, что совершает практически преступление, тайно занимаясь мастурбацией без разрешения учителя. — Кагехира. — Ах, видимо, не совсем тайно. Приятный голос заставляяет прекратить ласки самого себя на минуту, обращая внимание на его обладателя. — Я не разрешал прикасаться к себе. Такой строгий голос.. Кагехира слышит такой же голос на тренировках и репетициях, только под совсем другим контекстом, и эта мысль заставляет его хихикнуть, зля Итсуки еще больше. — Ах, прости, Оши-сан, мне так жаль, — подтверждение своих слов рука с пола спускается вниз, поддевая край трусов, — очень, очень жаль! В эту же секунду нижнее белье оказывается там же, где и штаны, внизу, а их обладатель хитро улыбается, проводя пальцами по стоящему члену. Сначала Мика хотел извиниться, поддаться, и снова слушаться Шу как обычно. Но мысль, что сейчас Итсуки в другом месте, в другой стране, и ничего не сможет сделать черноволосому за его маленькое хулиганство. Возбудила к провокационным действиям. И просто возбудила. Закусив губу, Мика переворачивается на спину, прижимая телефон ближе к уху, а руку — к половому органу. Пальцы ловко скользят вверх-вниз, а природная смазка помогает сделать процесс более влажным. Кагехира начинает шептать что-то ужасно пошлое, вперемешку со стонами и именем любимого, пока Итсуки нервно ерзает на стуле. Кагехира был неожиданным в отношениях и странным в жизни, и это еще одна вещь, которой Шу дорожит. — Оши-сан, мне сейчас так не хватает ваших элегантных рук. М-мф.. Вашего элегантного тела.. А это, пожалуй, та вещь в Мике, которую он презирает. Конечно, Кагехира и в повседневной жизни раскрепощеннее в словах, нежели Итсуки. Многочисленные интервью Валькирий, где стоит навести камеру на Шу, как он замолчит, тому доказательство. Неловкому Кагехире приходится договаривать за него, рефлексируя свой диалект. Но когда дело доходит до секса, иногда ему просто хочется задушить своего партнера. Хотя, вряд-ли черноволосый был бы против попрактиковаться в асфиксии. Во всяком случае, сейчас остается лишь слушать тихие «молитвы» Мики во время его злодеяния. Мику же, сама мысль о том, что Шу может слышать все, чем он занимается невероятно возбуждала, заставляя рукой двигаться еще быстрее, а любимое имя говорить еще чаще и громче. Словно выйдя из заснеженной сцены на пару секунд, преступник осознает, что у айдолов будут вопросы, если белые пятна отпечатаются на не менее белом кафеле. Взяв первую бумажку, что попалась ему под руку, Кагехира плотно сжимает губы, превращая особо громкий стон в менее громкое мычание. Еще пару движений — и черноволосый обильно кончает, содрагаясь всем телом в сладком экстазе. Рука с использованной бумажкой остается на члене еще пару минут, пока разноглазый пытается выровнять дыхание, перевернувшись на спину. — Кагехира, ты закончил? — Более разочарованный, нежели смущённый голос заставляет дыхание сбиться опять. — Да-да, я всё.. Вам было неприятно, Оши-сан? Мика откидывает бумагу куда-то в сторону, вслушиваясь в родной голос. Натянув нижнее бельё, берется за телефон двумя руками как за спасательный круг, прижимает его настолько близко, насколько может, надеясь не слышать ту же нотку разочарования. — Нет. Но слышать пять минут свое имя вперемешку со стонами пока ты мастурбируешь, не приносит мне эстетического удовольствия. — Хе-хе, а учитель говорил, что ему нравится мой голос.~ — Нон! Заткнись, Кагехира! «— Учитель!!! ~♪» Радостный голос разносится где-то возле уха, и не успевает Шу обернуться, как на него прыгает худощавая фигура с черной макушкой, заключая в объятия. Только что приехавший на родину мужчина хочет возмутиться, но радостные крики и объятия до уровня удушения не дают ему сделать это ни физически, ни морально. Постояв так под счастливые крики Кагехиры еще пару секунд, двое мужчин направляются домой. По пути парень воодушевленно рассказывает обо всем, что произошло в отсутствие Итсуки. Как Нару-чан и Рицу-кун помогли ему, как Мадоне соскучилась по Шу и насколько вкусный чай она пила, как Тсуму-чан-семпай вдохновил его на идею костюмов, не затрагивая происшествие в гардеробе. — О! Оши-сан, Оши-сан! Как раз о костюмах! Я совсем забыл, я взял с собой наброски!~ — Кагехира отвлекается от своих интересных рассказов, начиная перебирать вещи в сумке, ища заветные эскизы. Достав нужную папку, он замечает, что бумага слишком скомканная и.. постойте, она мокрая? С нее что-то течёт!»