***
–На самом деле..жизнь не такая уж и плохая штука.–Я заулыбался во все тридцать два зуба, сидя на прочной ветви сосны со своей подругой. Вся зима, происходящая внизу, только завораживала: снежинки легонько падали на уже и так заснеженные холмики. На тайной опушке, которую мы недавно заприметили, бегают и пляшут друзья-звери, под легкую мелодию костяной флейты. Из неё словно выходил ветерок, слегка прорезая воздух вокруг слушателей. Обладателем таланта красиво играть был Хозяин Леса. Первая встреча с ним была, мягко говоря, посредственной, поэтому Алиса решила нас с ним познакомить поближе. Первое время я опасался его, как огня, но потом мы стали очень часто болтать "о том о сём". Он очень приятный собеседник, а тем более и мудрый. Разговариваю будто не с мужчиной в маске, а с дедом. который за свою жизнь повидал такое, чего весь белый свет не знал. Однажды, я ему на уроках труда смастерил коробочку для хранения его флейты. получилось незамысловато, но он принял подарок с теплотой. С другими было куда проще: Волчонок и Сова быстро приняли меня. Медвежутке же было слишком лень отказывать в дружбе, даже если бы ему этого хотелось. Рутинный день иногда сменялся прекрасной, полной загадок, ночью. Такой музыки я никогда не слышал. Скорее всего, причиной этому было то, что я в принципе не слышал живой музыки. А нет, было одно дело. Пока у нас в семье всё не рухнуло, мы побывали во многих местах, в том числе и в Москве. Тогда мне очень нравилась одна группа, но название никак не вспомнить. Если не ошибаюсь, жанр был "панк-рок". Мы с Олей поймали удачу получить их билет, хотя, скорее мой папа был в ладах с проводящим сие мероприятия и попросил несколько пропусков на их концерт. Да и чего таить, он сам хотел послушать их сказочные "баллады". Как я слышал, это было первое выступление на сцене, а не в мрачных закоулках города и квартирниках. Так что упустить такой шанс был сродни преступлению. Внезапно, словно сама природа захотела, чтобы я перестал витать в облаках, на меня направился шаловливый ветер. Он снес с меня белую шапку. С небольшим чувством неловкости я глянул вниз, а от неё и след простыл. Оказалось, её взял волчонок, показывая мне жесты посредственного характера и по-волчьи смеясь. На лице нарисовалась улыбка, ведь смех раздался также и сбоку от меня. –И не говори, Тоша! –Мягко хлопнув по плечу, Алиса посмотрела выше - на Луну, которая сумела выбраться из заснеженных облаков. Она указала пальцем на неё, обратив моё внимание. –Как красиво. –Я сам заворожился от такой картины, не сумев отвести взгляд. –Лес красив всегда. Но зимой особенно. Это красота природы, красота чистоты и тишины. –Изложил девичий голос. –Не то, что города. Вот эта вся какофония, машины везде ездят, люди недовольные толпами куда-то спешат. –А ты будто была в городах! Не представляешь, что в Москве за ужас творится! –В самой Москве меня, конечно, не было. –Лиса сменила тон с радостной на хитрую. –Да и не надо! –Мы звонко рассмеялись. Как здорово смотреть на могучие ели и сосны. Как легко они поддерживают снег своими ветвистыми руками. Их коричневатый ствол, темная зелень хвои, белый снег на сучьях, голубизна неба сверху сливаются в неповторимую палитру. Пойдешь в зимний лес и на сердце становится радостно и светло, так и хочется спеть какую-нибудь хорошую песню, хоть петь я совершенно не умею. Не думаю, что публика в лице Алисы это оценит. Хотя, есть шанс, что начнет кидать в меня цветы. С горшками. Внезапно меня что-то потянуло на нечто странный поступок. Не знал, что страх высоты вперемешку с холодом, бьющий по рёбрам такому поспособствует. –Алис. –Со странным чувством энтузиазма начал я. –Что такое, Тоша? –Девушка развернулась лицом ко мне и захлопала глазами. –Пока я не встретил тебя, всё было как в тумане. У меня всё чётко разложилось на "до" и "после". Спасибо, что проводишь время со мной. Кроме родных меня никто так не оберегал и не ценил. Спасибо, что ценишь меня. –Вот ты сморозил, конечно. –Алиса звонко рассмеялась, а затем подсела поближе и обняла меня. Хоть то, что я сейчас сказал и прозвучало очень безыдейно и глупо, но такие тёплые объятия того стоили. Это были мои первые обжимания с девчонкой, не считая маму и сестрёнку Олю, конечно. Знал бы, что это так приятно - лез к каждой девчонке с таким предложением. Спустя неопределённое время, мы всё-таки оторвались друг от друга. Хоть это и мгновение, но оно было чертовски приятным. Она поправила маску и, наконец, развеяла неловкую тишину. –Я тебя всегда буду оберегать и ценить, Антон. Несмотря ни на что. Время летит, а природа не жалеет сил: меня начал резко бить по грудной клетке холод. Несмотря на завораживающую красоту этого зимнего леса с почти что высоты птичьего полёта мне почему-то стало грустно. Это значит, что пора идти по домам, ведь заболевать вообще не хотелось. Я звонко похлопал в ладоши, чтобы разогреть их, крикнув. –Всё, друзья, я пойду домой! Холодно! После этих слов звери застыли, обернувшись на меня. –Согласен с парнишей. –Лениво выдал медведь, подгрызая свою варежку. –Холодрыга до мозга костей. –Эх ты, стар-р-рик! –Отмахнулся волк. –Я вот готов весь лес вокруг оббежать еще раз десять! –Так он замёрз, а не выдохся. –Заумно и хрипло проговорил Хозяин Леса, закончив игру на флейте, складывая её в деревянную коробочку. Затем, к нам на ветвь осела Сова, протягивая шоколадный батончик. –Во-о-от, держи от меня. Тебе оставил Хозяин. –С-спасибо. –Проговорил я, забирая презент. Дождавшись, когда птица спустится вниз, лисица ловко выхватила лакомство из моих рук и захихикала, уже разворачивая его. –Вредно тебе. Я уже хотел начать возникать, как увидел её движение рукой. Она слегка приподняла маску, показав аккуратные и миниатюрные губки. Было бы неплохо найти смысл накрашивания губ, если ты носишь маску. Но сейчас это неважно. Также были видны локоны ярко-желтых волос. Она слегка надкусила батончик, а когда распробовала, начала уплетать его, словно третий день ничего не ела. Через десять секунд даже и следа от лакомства не осталось. Она вытерла рот, слегка размазав помаду и полностью надела маску обратно. Посмотрев на меня, Алиса тихо захихикала. Видимо, всё это время я смотрел на неё с раскрытым ртом. Я подобрал челюсть и вытянулся. –Спускаемся? –Разрядив тишину, спросил я. –Спускаемся. –Повторила за мной она. Мы прыгнули и плюхнулись в большой снежный сугроб. Отряхнувшись, я помахал всем рукой и с грустной миной на лице пошёл домой. Но меня остановили, схватив за плечо. Я обернулся и с подозрением глянул на лису. –Тош. –Говорила полушепотом. Развернувшись и поняв, что никто не подслушивает, она продолжила. –Устройство старое и дряхлое. Попробуй сломать боковую пластину чем-то острым и твёрдым, как рычагом, понимаешь? –Чего? –Алиса уже начала не на шутку напрягать. Она схватила меня за руки. Её янтарные глаза забегали по улице, словно выискивая кого-то. Я опустил голову, смотря на наши ноги. –Времени мало. Не тупи там, как сейчас здесь, понял? –Она подошла вплотную к моему уху и с дрожью прошептала. –Второго шанса не будет. –Шанса, какого шанса?! Ты о чём!? –Я крикнул, а от лисы и других зверей и след простыл. Буквально. Следов сапог Алисы не было. Она будто испарилась. В глазах темнело, а окружение менялось. Дуновение ветра в лицо с характерным свистом исчезло. Оно сменилось звуком моргающей лампочки и рёвом какого-то устройства. Машина? Нет, машины не издают звук налетающих друг на друга ножей. Во всём этом послышались всхлипы. Девичьи. Что они тут забыли? Я один в лесу. Поморгав два раза, изображение потеряло чёткость. Также появилось лёгкое пошатывание. Подобное было, когда тот амбал по имени Сёмен стянул с меня очки, толкнув меня. Но тут нечто другое. Нечто серьёзнее. Протерев глаза, парня пронзило голову невидимым копьём. Всё звуки увеличились в несколько раз, а картинка вновь обрела чёткость. Никакой это не лес. Передо мной груда металла заурчала, а затем и завопила, заставляя резаки крутиться и биться друг об друга. Я же безуспешно дёргал все кнопки, в надежде, что хоть какая-нибудь прекратит свою работу. На меня смотрела та самая девочка с плаката о пропавшей без вести, со слезами на глазах и всхлипывая, смотрела прямо на меня. Это делало только хуже. Груда ответственности свалилась на меня, словно большой снежный ком. Механизм начал выполнять свою работу. Сначала он начал тянуть верёвку вниз. Метр уже ушёл в жерло. Пройдет ёще один и мясорубка приступит к девичьему телу. Осознав, что проиходит, зрачки глаз сузились, а тельце начало сильно дёргаться из стороны в сторону, как рыба во время агонии после ловли рыбаков. Мой друг пытался своим весом потянуть её на себя, но он сам чувствовал, что проигрывает. Заметив мой ступор, он заорал, да так, что мои барабанные перепонки содрогнулись: –Не стой на месте, долбаёб, помоги мне! –В его глазах читались страх, чувство безысходности и безнадёги. Я его сейчас понимаю. Я выбежал в центр помещения, пытаясь понять, что можно сделать, ведь тактика Ромки очевидно была проигрышная.***