Чёрный лотос (новелла)

　　Рука Вэнь Няньнаня замерла в воздухе, когда он держал наушники, направив взгляд в камеру, он смог только произнести слово за словом: «Я просил… не называть меня Нянь Нянь». Гу Яньшэн, сидя перед экраном монитора, посмотрел на человека, находящегося в прямом эфире, влюблённым взглядом, он с волнением сказал: «Нянь Нянь, если ты не прочитаешь это, то это прочту я…» «Гу… ты… ты сошёл с ума? Ведь мы сейчас в прямом эфире…». Гу Яньшэн сделал глубокий вздох и сказал: «W.E., я ваш поклонник. Может быть, ты узнал меня, когда увидел ID, я часто оставлял комментарии на твоей страничке и писал тебе личные сообщения. Поверь, ты мне понравился намного раньше, прежде чем я узнал, что W.E. – Вэнь Няньнань. Когда я впервые услышал вашу музыку, я был очарован ею. Только прослушивание ваших песен может заставить меня чувствовать себя непринуждённо, но теперь... Я столкнулся с проблемой, которую никак не могу разрешить… Я хочу спросить W.E., у вас всё в порядке?» Вэнь Няньнань опустил голову и прислушался к голосу, доносившемуся из наушников. Сжав руки, он так и не смог ответить. Что собирается делать Гу Яньшэн... Чего он добивается? Он совсем сошёл с ума? Видя, что атмосфера стала немного напряжённой, ведущий поспешно решил вмешаться: «Кажется, W.E. немного смущён. Этот фанат, кажется, делиться своими трудностями, и просит позволить фанатам, друзьям и W.E. помочь решить их». Гу Яньшэн, смотря на ожерелье в руке, прошептал: «Я хочу знать, что мне нужно сделать, чтобы вернуть человека... Тем более это после того, как я позволил сделать с ним слишком много плохих вещей...» Этот вопрос был сокровенным и личным для Няньнаня, его лицо вспыхнуло от смущения, но он всё равно решился задать вопрос: «Что вы подразумеваете под «слишком»? Что вы такого совершили, что сейчас раскаиваетесь в содеянном?» «Это очень сложно объяснить одной фразой... Он очень нежный и ранимый человек, он спас мне жизнь, но сам был серьёзно ранен. Я не хотел верить ему, его много раз подставляли чужие люди, а я даже не хотел слышать его, что бы он мне не говорил. Я наплевательски относился к нему на протяжении всего трёхлетнего брака. Я даже испортил годовщину свадьбы, которую он так тщательно готовил для меня...» «Хватит…, не говори так…» - Вэнь Няньнань почувствовал горечь и боль, услышав слова Гу Яньшэна, он совершенно не хотел вспоминать об этом, но Гу Яньшэн не остановился. Глаза Гу Яньшэна были полны печали, и он продолжил говорить с человеком на экране. «Я знал, что он боится темноты, но бросил его в подвал. Он боялся получить шрамы… Я оставил ему шрам на лбу… Я испортил его семейную реликвию – пианино его матери.… Даже единственное обручальное кольцо было подделкой... Я бросил его, когда он был похищен и был абсолютно беспомощен, он получил удар в спину от меня, когда у него был последний проблеск надежды на спасение. Я причинял ему боль снова и снова, сам того не осознавая, я...» «Он дал мне понять, в чём дело. Заставил ревновать, Он научил меня любить и дал понять, как больно терять самого важного человека...» Вэнь Няньнань вдруг сорвал с себя наушники и встал, он вдруг поднял взгляд на камеру, всё его тело била дрожь, которую было видно невооружённым взглядом: «Прекрати!» «Я люблю тебя, я хочу вернуть тебя... Пожалуйста, дай мне шанс… Я знаю, что ты меня любишь, и я в твоём сердце...» «Остановись! Молчи! Я не хочу это слышать!» - Вэнь Няньнань внезапно потерял всё своё самообладание, которое так долго и с таким мучением восстанавливал длительное время, он развернулся и ушёл за сцену. Звонок разъединился, Гу Яньшэн перед экраном с горечью в сердце посмотрел на телефон, в котором были слышны гудки. «Извини.… Я снова заставил тебя…» Неожиданно в тишине раздался телефонный звонок, Гу Яньшэн увидел определитель номера и замер, он поспешно вскочил и ответил на звонок. «Няньнань?!» «Что, чёрт возьми, ты делаешь, Гу Яньшэн...» Гу Яньшэн услышал дрожащий голос в телефоне и поспешно ответил: «Я не хотел тебя волновать... Я хотел извиниться перед тобой, Нянь Нянь, я думал, что смогу вернуть тебя???» «Заткнись! Больше не зови меня по имени... Почему ты зовёшь меня так... Зачем ты снова нарушаешь моё спокойствие, когда я только смог восстановить своё прежнее эмоциональное состояние и смотреть в лицо жизни, и ты снова хочешь меня разрушить?». «Нет... я не хочу причинить тебе вред, я люблю тебя, мне всё равно, что обо мне думают в интернете, мне всё равно, если я потеряю лицо как президент Гу. Меня волнует только твоё мнение, потому что я люблю тебя…» Вэнь Няньнань долго молчал на другом конце провода, а затем разочарованным голосом сказал: «Гу Яньшэн.… Твоя любовь ничего не стоит… Я никогда не смогу простить тебя за то, что ты сделал... Не позволяй мне больше слышать, как ты называешь меня Нянь-Нянь...» Повесив трубку, Гу Яньшэн попытался перезвонить, но он уже был заблокирован. Гу Яньшэн посмотрел на ожерелье в своей руке и медленно сполз на пол. Это было ожерелье матери Вэнь Няньнаня, и пианино матери Вэнь Няньнаня также было уничтожено им... … Тан Шо был на совещании, когда на его мобильный телефон пришло сообщение, он посмотрел вниз и на мгновение замер. Внезапно соскочив и выбегая из конференц-зала, сотрудники были поражены. «Мистер Мо, что случилось с мистером Таном?» Человек в чёрном, сидевший рядом с Тан Шо, ничего не сказал. Он несколько раз постучал по клавиатуре своей рукой, на которой была надета ​​перчатка. Его глаза помрачнели, когда он посмотрел новости о W.E. на компьютере, затем он повернулся, чтобы взглянуть в том направлении, в котором ушёл Тан Шо. Тан Шо в панике бросился к месту записи шоу. Он попросил сотрудников провести его за кулисы, чтобы найти Вэнь Няньнаня, который заперся в гримёрке. «Няньнань? Ты внутри?» Никто не отвечал. Тан Шо открыл дверь, вошёл и увидел Вэнь Няньнань, который спрятался в углу за шкафом. «Няньнань?» Вэнь Няньнань удивлённо поднял голову, его глаза были красными от слёз. Он был поражён, увидев Тан Шо: «Почему ты здесь… Ты тоже смотрел трансляцию в прямом эфире?» «Нет... Я не смотрел. Я просто проходил мимо и вспомнил, что у вас запланирована запись шоу в среду. Поэтому решил прийти сюда, чтобы поболеть за вас». Скорее всего съёмки шоу закончились. Поэтому за дверью слышался топот шагов, и были слышны некоторые шумы. Разговоры сотрудников шоу-группы высмеивали публичную эмоциональность и характер W.E., а также недостойное поведение президента Гу. Тан Шо снял куртку и накрыл ею Вэнь Няньнаня, прикрыв его голову, он нежно спросил: «Няньнань, я отвезу тебя домой? Ты не будешь слышать этого, когда вернёшься домой. Поэтому пусть твой отец сопровождает тебя, когда ты вернёшься домой, хорошо?» Вэнь Няньнан рассеянно посмотрел на Тан Шо и опустошённо сказал: «Хорошо». … В полутёмном складе на земле лежал человек, весь в травмах. Дверь открылась, и туда друг за другом вошли два человека. «Эй! Ты умер?» - Цинь Цибай взглянул на Сяо Цихао, который подошёл с ведром воды к телу, и вылил его на него, тем самым приведя в чувства Шэнь Луоаня. Шэнь Луоань очнулся, рассеянно посмотрел на человека перед собой и заворчал: «Кто из вас смотрит на меня?» Цинь Цибай разозлился, когда услышал это, пнул его ногой и закричал: «Ты - шлюха, ты - ничто. Как ты смеешь ругать меня!» Шэнь Луоань услышал голос и догадался, кому он принадлежал. Он изо всех сил пытался сесть и взглянуть на Цинь Цибая. «Шэнь Луоань, я предупреждал тебя, что если ты попадёшь в мои руки, я никогда тебя не отпущу и сделаю твою жизнь хуже смерти». «Ты…» - парировал Шэнь Луоань: «Как ты смеешь! Твой отец не посмел прикоснуться ко мне, пока не получит секреты Гу, которыми я владею». «Ты, сука, заставил меня поймать не того человека, поэтому я был наказан моим отцом. А затем ты позволил Гу Яньшэну публично избить меня, тем самым поставив меня в неловкое положение среди людей с высоким положением. А теперь ты смеешь мне угрожать? Сяо Цихао, подержи его для меня». «Цинь Цибай, что ты собираешься делать?» Цинь Цибай усмехнулся и сказал: «О, ты боишься? Разве у тебя нет Гу Яньшэна? Разве ты не притворяешься жалким и невинным? Неужели ты думаешь, что я буду жалеть тебя?» Хлоп... хлоп... Раздались две звонкие пощёчины. «Цинь Цибай, ублюдок! Как ты посмел меня ударить! Твой отец знает, что ты здесь?» «Ты действительно не боишься смерти, как ты смеешь так громко говорить со мной? Смотри, как бы я не разбил тебе твой грязный рот!» Цинь Цибай наотмашь ударил Шэнь Луоаня по лицу, и продолжал его бить по лицу, пока его рука не заболела, и он не оттолкнул его ногой. Увидев зеркало сбоку, он кое-что вспомнил, схватил Шэнь Луоаня за одежду и с силой ударил его об зеркало, отчего стекло разбилось и кусочки разлетелись вокруг. «Ах! Моё ​​лицо!» Цинь Цибай с презрением смотрел на окровавленного человека на земле и продолжал издеваться: «Посмотри на своё лицо, достоин ли ты теперь сражаться с Вэнь Няньнанем?» «О, ты ещё не знаешь, не так ли? Сегодня, Гу Яньшэн публично признался Вэнь Няньнаню в своих чувствах во время прямой трансляции, тц-тц-тц, и просил его простить. Они вот идеальная пара. Не то, что ты, который красовался перед всеми чужими заслугами, превознося себя выше всех, ты не заслуживаешь носить обувь для других!» Взгляд Шэнь Луоаня, лежащего на земле, был полон неверия, когда он услышал это. Убедившись, что Цинь Цибай не врёт, он закричал: «Что ты сказал! Невозможно, они не могут помириться! Невозможно!» Цинь Цибай почувствовал, что он выпустил пар, потёр больную руку и сказал: «Сяо Цихао, ты продолжай его избивать. Ведь отец сказал, что выпустит его только в том случае, когда он будет сильно травмирован и потеряет всю свою ценность? Тогда я разрешаю тебе не позволить ему никогда не поправиться!» «Да, молодой господин». В его глазах всё, что он испытал, было вызвано Вэнь Няньнанем... Это всё из-за тебя... Если бы не Вэнь Няньнань, он не был бы заключён в тюрьму в Гучжуане и не подвергался бы пыткам Гу Линя... Если бы не он, меня бы не пытал Цинь Цибай столько дней... Я бы не стал просто признавать поражение. Да, Вэнь Няньнань, если ты позволишь мне закончить так, я определённо не позволю тебе быть лучше меня. 　　«Хочешь вернуться к Гу Яньшэну? Не думай об этом…» … Гу Яньшэн мучительно посмотрел на список в руке и пошёл наверх в больницу. В последнее время у него усилились головные боли, уже месяц он страдает бессонницей, и даже если он засыпает, то просыпается от кошмаров. Чжоу Юаньфэн сказал, что ему нужно обратиться к психиатру, чтобы облегчить свои страдания. Постоянная бессонница и головные боли сделали его характер ещё более раздражительным. В конце концов, его убедили слова Чжоу Юаньфэна и он пришёл сегодня в больницу. Имя врача в списке, которое он держал в руках, было ему знакомо, но он не мог вспомнить, где он его встречал. Гу Яньшэн, который смотрел на список и не заметил человека, идущего напротив него, они столкнулись друг с другом. «Извините, я столкнулся с вами», — Гу Яньшэн поднял голову и взглянул, как раз собираясь сказать, что всё в порядке, но когда он увидел человека перед собой, другой человек был в шоке, в мгновения ока лицо того мужчины стало злым. «Это ты! Ублюдок!» Удар… Отец Вэнь поднял руку и ударил его, указывая пальцем на человека перед собой, он сердито сказал: «Ты так сильно обидел мою семью, моего Сяо Нянь, и ты даже разрушил его жизнь, как же ты допустил это. А сейчас собираешься разрушить его музыкальную карьеру? Когда ты оставишь его в покое!» «Мне очень жаль, дядя Вэнь». «Тебе так приспичило извиниться в прямом эфире? Он, наконец, выздоравливал, так почему ты заставляешь его терять контроль на публике снова и снова! Ты знаешь, что ему каждый день нужны лекарства, чтобы продолжать жить, чтобы он, наконец, смог справиться с этим. В то время… он был так тяжело ранен, пытаясь спасти тебя... он чуть не умер...» Гу Яньшэн ошеломлённо посмотрел на антидепрессанты в руке отца Вэня, и его тело внезапно замерло. «Я хочу знать... процесс его выздоровления в больнице тогда... Я хочу знать, через что он прошёл после того, как получил травмы... пожалуйста»