Чёрный лотос (новелла)

* Термин «поле Шуры» - это интернет-слово, обозначающее сцену, в которой межличностные отношения являются запутанными и сложными, где присутствующие люди имеют множество связей друг с другом или неравный статус. Изначально это слово является буддийским термином, обозначающим кровавое поле битвы, на котором в буддийской легенде сражались Индра и Асура, и означало «кровавое поле битвы». Вэнь Няньнань был ошеломлён: «Что?» Гу Яньшэн взял его за руку и на полном серьёзе произнёс: «Если бы не запутанность между Мо Бэйи и Тан Шо, это бы не причинило тебе вреда, и тебя бы не похитили, ты бы не подвергся смерти, а меня бы не подстрелили, и я бы не потерял память». Вэнь Няньнань взглянул на экран компьютера и сказал: «Но это также не вина Тан Шо, он также был похищен семьей Мо, он тоже жертва, а теперь стал вот таким...» «Да, он потерял память и ничего не помнит. Он такой жалкий, и глядя на него, становится плохо. Ты чувствуешь, что ты ему должен и хочешь загладить свою вину? А как насчёт меня? А что насчёт меня!» Гу Яньшэн выдернул ноутбук из-за спины Вэнь Няньнаня и швырнул его на пол. Дядя Сюй и тётя Лань подошли, когда услышали шум, и с тревогой посмотрели на них. Лицо Гу Яньшэна стало уродливым, он развязал галстук и также бросил его на пол, повернувшись спиной к Вэнь Няньнаню. Вэнь Няньнань, который был позади него, долгое время молчал и не ничего не говорил. Гу Яньшэн потер виски и холодно сказал: «Ты думаешь, я уступаю ему? Я тоже без колебаний выбрал укол. Я также потерял память и стал глупым. Теперь, когда я выздоровел, вернулся в компанию, я даже снова сделал тебе предложение. Поэтому, увидев, какой он сейчас, ты чувствуешь себя в долгу перед ним?» Глаза Вэнь Няньнаня были полны недоверия, и ему потребовалось много времени, чтобы ответить: «Я не думаю, что ты уступаешь ему, я просто вижу, как глупо он выглядит в таком состоянии…» Неожиданно лицо Гу Яньшэна стало ещё более уродливым, когда он услышал это, и он повернулся, чтобы посмотреть на него. «Это моя вина? Это вина Мо Бэйи! Какое это имеет отношение ко мне! Он разработал противоядие, но не дал его Тан Шо. Это он из-за своих эгоистичных целей хотел, чтобы Тан Шо продолжал терять память и полагался на него. Это Мо Бэйи не сделал ему инъекцию и не даёт ему шанса выздороветь. Так почему я должен жалеть его! Он заслужил это!» Вэнь Няньнань был напуган разгневанным видом Гу Яньшэна, его глаза мгновенно покраснели, и он опустил голову, хотел что-то сказать, но не смог. В прошлом он сделал так много вещей, которые могли разозлить Гу Яньшэна, но тот не терял самообладания, но он не ожидал, что просто посмотрев на фотографию Тан Шо, Гу Яньшэн мгновенно разозлится. Яньшэн увидел, что он опустил голову и замолчал, и в его глазах появилось недовольство. «Нянь Нянь, мне бесчисленное количество раз снилось всё, что произошло у морского утёса. Каждый раз, когда я просыпался, я был весь в холодном поту. Каждый раз мне приходилось просыпаться, чтобы убедиться, спишь ли ты рядом со мной. Ты не представляешь, как мне было страшно...» Гу Яньшэн с горечью посмотрел на склонившего голову мужчину, в его голосе слышалась нескрываемая обида. «Я не могу себе представить... если бы я не успел заблокировать тот выстрел и он бы попал в тебя, если бы я не поймал тебя, когда тебя столкнули с морского обрыва, если бы это тебе вкололи лекарство, и это был ты, кто страдал амнезией, я бы сошёл с ума... Вэнь Няньнань поднял голову и посмотрел на него, когда услышал сдавленный голос Гу Яньшэна. Увидев красные глаза Вэнь Няньнаня, который пытался сдержать слёзы, сердце Гу Яньшэна бешено заколотилось, и он сильно опечалился. «Прости… Я не должен был выходить из себя, я просто…» Гу Яньшэн подошёл к Вэнь Няньнаню, присел перед ним на колени и, взяв его за руку, и с горечью сказал: «Почему мы каждый раз ссоримся из-за Тан Шо? Он мне не нравится, и ты прекрасно знаешь об этом. Я ненавижу его ещё со школы, а после того, как я узнал, что ты ему нравишься, то возненавидел его ещё больше». «А разве он не разыгрывал тебя, ухаживая за тобой снова и снова, и сопровождая тебя, когда ты был наиболее беспомощным и уязвимым?» Вэнь Няньнань внезапно вырвался из крепкого захвата руки Гу Яньшэна, и спокойно сказал: «Если… оставаться со мной, когда я был ранен и слаб, было уловкой, то что в твоих глазах не является игрой в трюки?» Сказав это, он повернулся и пошёл наверх, больше не глядя на него, и захлопнул за собой дверь. Дядя Сюй подошёл и хотел сказать несколько слов, но внезапно заговорил Гу Яньшэн. «Дядя Сюй, вы тоже считаете, что то, что я только что сказал, было слишком?» Дядя Сюй тяжело вздохнул и сказал: «Эти слова были лишними. Госпожа нежная и мягкосердечная. Он чувствует, что вы помолвлены и примирились, но Тан Шо... Госпожа неизбежно будет чувствовать вину в своём сердце». Дядя Сюй тоже знал, что с появлением Тан Шо господин выйдет из-под контроля и начнёт ревновать, потому что отказывается признать, что Тан Шо великолепен. Гу Яньшэн пожалел об этом и вздохнул: «Я не должен был выходить из себя… Я просто услышал про Тан Шо и не смог себя контролировать». Он, естественно, знал, насколько хорошо Тан Шо относится к Вэнь Няньнаню, и Гу Яньшэн даже думал о том, что, если бы он не преследовал его после развода, то Тан Шо не потребовалось бы много времени, чтобы Вэнь Няньнань влюбился в него. Именно из-за этого Гу Яньшэн так опасался Тан Шо и ревновал к нему. Он также был рад, что Мо Бэйи не ввёл Тан Шо противоядие, чтобы он мог спокойно сделать предложение, иначе… … Ночью в всём коридоре горел свет. Вэнь Няньнань, лёжа на кровати, не мог уснуть и растерянно разглядывал кольцо с выгравированным на нём именем другого человека. Дверь комнаты внезапно распахнулась. Вэнь Няньнань, услышав звук, поспешно закрыл глаза и отвернулся. В комнате послышались очень лёгкие шаги. Гу Яньшэн посмотрел на человека на кровати, его глаза замерцали, он опустился на колени перед кроватью, осторожно подтолкнув одеяло. «Нянь Нянь… Я был неправ». Человек на кровати не шевелился. «Нянь Нянь, ты спишь? Я знаю, что был неправ… Я не должен был выходить из себя, я не должен был ревновать тебя к Тан Шо и я не должен был ронять твой компьютер». Вэнь Няньнань, лежавший спиной к Гу Яньшэну, открыл глаза, сжал руки, но ничего не сказал. Гу Яньшэн снова осторожно потянул одеяло Вэнь Няньнаня и печально сказал: «Прости, я не должен был выходить из себя, я просто завидую и ревную, поэтому, сгоряча, сказал тебе что-то такое обидное... Я буду продолжать стоять на коленях у кровати, чтобы добиться извинения перед тобой, хорошо?» Вэнь Няньнань замер, и неосознанно встал, увидев человека, стоящего на коленях перед кроватью и держащего ноутбук. «Нянь Нянь, я обещаю тебе сходить к Тан Шо вместе, и я буду сопровождать тебя завтра, чтобы увидеться с ним». Видя, что Вэнь Няньнань по-прежнему игнорирует его, Гу Яньшэн сделал шаг назад и сказал: «Если я снова стану ревновать, ты накажешь меня: я буду спать в комнате для гостей, ты не будешь разрешать мне целовать тебя, обнимать тебя, и не разрешишь приближаться к тебе ближе, чем на пять метров, хорошо?» Вэнь Няньнань не смог удержаться от смеха, услышав его обиженный тон и видя смущённое выражение лица, когда тот стоял на коленях у кровати, держа в руках ноутбук. Гу Яньшэн понял, что тот простил его, когда увидел его улыбку. Он с облегчением вздохнул и быстро сказал: «Я никогда больше не выйду из себя и не буду больше ревновать». Мужчина, который накануне обещал ему не ревновать, на следующий день получил пощёчину. … На следующий день Гу Яньшэн действительно отвёл Вэнь Няньнаня к семье Тан. Дверь открылась после звонка. Сегодня Тан Лунсюань не пошёл в компанию, Чжоу Юаньфэн позвонил ему утром и предупредил, что сегодня к ним придёт Вэнь Няньнань, но он не ожидал, что Гу Яньшэн будет сопровождать его. Атмосфера в гостиной была немного напряжённой, Тан Лунсюань налил два стакана воды и поставил их на стол. «Извините, я обнаружил, что сяо Шо ушёл, когда ходил в комнату, чтобы его разбудить». Вэнь Няньнань взглянул на семейный портрет на стене, нервничая, он крепко сжал стакан с водой и спросил: «Тан Шо… с ним всё в порядке?» «Хотя это только половина дела, но у лекарства всё же есть побочные эффекты. Сяо Шо жаловался мне, что у него часто болит голова, и иногда просит, чтобы я делал ему массаж головы, перед тем как уснуть. А в последнее время он стал более заторможенным и больше спит». В глазах Вэнь Няньнаня появилось чувство вины, и он прошептал: «Мне очень жаль, ведь он принял наркотик, потому что хотел спасти меня…» Тан Лунсюань покачал головой и сказал: «Это не твоя вина, я знаю, насколько ты важен для сяо Шо, если бы он не принял лекарство, а сделали бы укол тебе, он бы сломался и чувствовал себя ещё более виноватым». «Теперь, когда вы помолвлены, я уверен, что скоро у вас состоится свадьба. Я видел всё, что господин Гу сделал для тебя. Он действительно очень тебя любит. Я уверен, что Тан Шо проиграет». Гу Яньшэн взглянул на Тан Лунсюаня, в его глазах появились непередаваемые эмоции, и он отвёл взгляд. «Сяо Шо сейчас очень любит смеяться, играть и создавать проблемы, и его характер становится всё более ребячливым. Кажется, я снова вижу того сяо Шо, когда он был ребёнком». Тан Лунсюань посмотрел на улыбающегося мальчика с раскосыми глазами на семейном портрете на стене, и тихо сказал: «Он с детства любил смеяться, и всегда дарил солнечный свет людям вокруг себя, но я не знаю, когда он стал меняться: меньше улыбаться, скрывать свои эмоции. А после моего исчезновения, я осознал, что он очень сильно изменился». Вэнь Няньнань знал, как исчезновение Тан Лунсюаня сильно потрясло Тан Шо. Его отец был серьёзно болен и находился в коме, а компания была на грани банкротства. Он бросил музыку, чтобы в одиночку нести ответственность за «Циюэ Групп». «С тех пор, как его отец скончался, он больше не смеялся. У него слишком много боли в сердце. Теперь, когда он потерял память… это хорошо для него…» Глаза Вэнь Няньнаня покраснели, когда он услышал эти слова, вспомнив, что Тан Шо на морском обрыве говорил такие же слова. Он был слишком усталым... слишком озлобленным... Иногда, не помнить – это хорошо... Гу Яньшэн взял Вэнь Няньнаня за руку и сжал её в успокаивающем жесте, на лице появилось беспокойство. Вэнь Няньнань повернулся и посмотрел на Гу Яньшэна, слегка покачал головой и сказал: «Я в порядке…» Внезапно из-за двери послышался звук подъезжающей машины, открылась дверь и в дом вошли двое мужчин, держась за руки и с улыбками на лице. Как только они вошли в гостиную и увидели в гостях мужчин, Мо Бэйи был ошеломлён. «Брат? Почему ты дома?» Тан Шо собирался что-то сказать Мо Бэйи, когда вдруг увидел Вэнь Няньнаня, стоящего рядом с Тан Лунсюанем, и его глаза загорелись. «Это ты! Человек, который очень хорошо играет на фортепиано». Тан Шо стряхнул руку Мо Бэйи и с улыбкой подбежал к нему. Мо Бэйи посмотрел на отброшенную руку, и в его глазах мелькнула грусть. Тан Лунсюань уже собирался представить, как его прервал Тан Шо, который схватил Вэнь Няньнаня за руку и с улыбкой сказал: «Ты так хорошо выглядишь. Меня зовут Тан Шо, а как тебя?» «Отпусти его». Гу Яньшэн шагнул вперёд и холодно посмотрел на Тан Шо. Тан Шо подсознательно невзлюбил стоящего перед ним человека и нахмурился: «Я не отпущу его, я отведу его в свою комнату, чтобы поиграть». «Ты не смеешь! Не разрешаю!» лицо Гу Яньшэна изменилось, он поднял руку, чтобы дотронутся до Тан Шо, но его остановил Мо Бэйи. Мо Бэйи прикрыл Тан Шо и резко сказал: «Ты его пугаешь, он теперь ребёнок, что ты с ним делаешь!» Когда Гу Яньшэн увидел Мо Бэйи, гнев в его глазах только усилился, и он злобно сказал: «Как ты смеешь появляться передо мной! Я ещё не свёл счёты с твоей семьей Мо!» Тан Лунсюань, когда увидел, что некоторые из них собираются драться, на мгновение не знал, кого же остановить первым. Внезапно Вэнь Няньнань, стоявший в стороне, заговорил: «Гу Яньшэн, что ты обещал мне прошлой ночью?» Фигура Гу Яньшэна остановилась, его глаза холодно блеснули, он отдёрнул руку, подошёл к дивану и с холодным фырканьем сел. На мгновение Тан Лунсюань и Мо Бэйи замерли, когда увидели, как он мгновенно погасил свой темперамент и послушно сел в стороне Автору есть, что сказать. Предварительный просмотр: Гу Яньшэн узнал, что отец Мо приехал в страну М, беспокоясь о Нянь Няне, он предупредил Мо Бэйи держаться подальше от него, в комнате Тан Шо умоляет обнять Нянь Няня, а его брат прогнал Мо Бэйи, и Тан Шо пришёл в ярость! Ха-ха, это поле Шуры?! Гу Яньшэн: «Отпусти его»! Мо Бэйи: «Отпусти его!» Тан Шо: «Я не отпущу!» Нянь Нянь: (взгляд, Гу Яньшэн засомневался) Тан Лунсюань: «Малыш, у тебя много вопросов?» После того, как Гу Яньшэн взорвался, стал рвать на себе волосы, он ревновал, выходил из себя и снова сожалел об этом. Сяо Цинь, которого давно не было, вот-вот должен появиться. Любовь научила его быть зрелым человеком. Угадайте, почему отец Мо на этот раз приехал в страну М? Восстановит ли Тан Шо свою память? Я видела личное сообщение от читателя, в котором говорилось, что они хотят видеть СР дяди Сюй и тёти Лань, ха-ха, разве не достаточно пяти пар заместителей СР? Дядя Сюй сказал, что он находится под большим давлением!