Два сердца в одном лабиринте

      Лаура отодвинулась от сидящей рядом девушки и потупила свой взгляд в стену. – Лаура Альбертовна, я вас напугала? – обеспокоилась белокурая, смотря как старшая теребит край своего пиджака. – Нет, просто я не понимаю, Мария. Не понимаю, зачем такие жертвы и ради чего? – взглянув на ученицу, голубоглазая продолжила. – Тогда я увидела вас, сидящую на турнике… думала, что пьяная, а оказались наркотики. Я должна сказать, что похозяйничала в вашем телефоне и удалила номер человека, который подсунул вам порошок. – Как это удалили? – вскинув брови, удивилась девушка. – Вы в машине уснули, я Татьяне набрала с вашего телефона, вот и удалила заодно. А вы часто балуетесь, раз телефон записан? – снова в строгой манере спрашивала Лукина. – Ага, на быстром наборе стоит! – раздраженно бросила Маша. – Вот значит как? Мария, я об этом и говорю. Плохое самочувствие, проблемы с ментальным здоровьем, да и в целом употребление необходимых препаратов - не шутки. Параллельно употребляя наркотики и алкоголь, все же позволяете мне думать, что помощь вам не нужна. – Лаура посмотрела на девушку, глаза которой наполнились слезами, а руки сжались в кулачки. – Я вам уже сказала, это была неконтролируемая слабость! Зачем вы так со мной? – кареглазая вскочила с кровати и непозволительно близко приблизилась к лицу учительницы. – Я не прошу меня спасать! Да мне плохо, но становится хорошо, когда я валяюсь между реальностью и пустотой. Ты не умираешь, но при этом испытываешь жгучую боль по всему телу, заставляя разум потупиться и освободиться от размышлений. – Вам нравиться причинять себе вред? – смотря в пылающие глаза напротив спрашивала шатенка. – Разумеется нет, но по другому я не могу. – блондинка взглянула за спину Лауры и увидела лежащую на подоконнике пачку сигарет. Грустно улыбнувшись, Третьякова обошла кровать, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Девушка высунулась в окно и заполнила свои легкие терпкими паром сигареты. – Не стыдно? – подойдя к младшей со спины, интересовалась шатенка. – Мне? Нет. Я же не траву курю. – закатила глаза белокурая. – Маш… Почему вы все время огрызаетесь? Не забывайте, что.. – женщина не успела договорить, поскольку ее перебили. – Что я ваш преподаватель, а вы ученица. – закончила фразу кареглазая. – Только и вы не забывайте, что мы находимся у меня дома. Здесь.. – Маша покрутила пальцем, демонстрируя всю комнату. – ..я могу делать, что хо-чу. – делая очередную затяжку, парировала Третьякова. – Почему вы не можете по другому? – не отступала с вопросами женщина. – Вы о чем? Про сигареты? – нахмурив брови, ученица докурила и выкинула окурок в окно. – Нет, я о ваших шрамах и прочий вред для организма. – выдохнула Лукина, поджимая губы. – Хорошо, я постараюсь вам объяснить. – ученица запрыгнула на подоконник, свесив ноги. – Что вы стоите? Присаживайтесь на кровать. – Закройте глаза, Лаура Альбертовна. – попросила блондинка. – Это зачем? – недоумевала старшая. – Закройте-закройте. – Лукина выполнила просьбу и медленно прикрыла веки. – а теперь представьте море. – Причем здесь море? – шатенка открыла глаза. – Ну, просто море, если хотите океан представляйте. – ученица слезла с подоконника и присела рядом с учительницей. Положив руки ей на плечи, девушка легонько откинула Лауру на подушки. – Глаза! Мне что, завязать их? – улыбнулась Маша. – Все, закрыла. – подняла руки шатенка, показывая свое отступление. – Окунитесь уже в мир своих фантазий и представьте море. – злилась белокурая. – Человек стоит на палубе корабля, его лицо озабочено, а глаза полны страха и тревоги. Это из-за непрекращающихся волн, которые с шумом обрушиваются на корабль, разбрызгивая повсюду воду. Ветер свистит до боли в ушах, из-за столь сильных порывов становится трудно дышать. Шторм стремительно разрушает все, что находится на его пути. – девушка тяжело вздохнула, смотря на лицо преподавательницы. – Человеку кажется, что он просто маленькая плотинка в океане бушующих эмоций и ситуаций. Он чувствует себя одиноким и беззащитным, словно брошенным на произвол судьбы. Чувство безнадежности охватывает его, и он начинает сомневаться, что сможет справиться с этими испытаниями. Неопределенность ослепляет его разум. Он не знает, что ждет его дальше - возможно, более сильные волны, опасность и разрушение. И эта неизвестность пугает его еще больше. Он не видит будущего, не видит пути к спасению. – Что бы вы сделали, будь на его месте? – аккуратно спросила кареглазая. – Я не знаю. – задумалась шатенка. – В такой момент, появляется мысль об отчаянном шаге - прыжке за борт. Он думает, что это единственный способ уйти от этой мучительной боли и страха. Его разум наполняется мыслями о бегстве, о том, что уйти от всего этого - единственный выход. – Третьякова замолчала. Голубоглазая привстала с кровати и накрыла руку ученицы своей. – Лаура Альбертовна, люди, переживающие депрессию и отчаяние, могут похожим образом чувствовать себя в своей жизни. Их окружает волнующая неопределенность - они не знают, что принесет им будущее, какие трудности и испытания стоят на их пути. Они ощущают безысходность и отсутствие надежды на изменение ситуации. Возникает мысль о том, что уйти от этой боли и страха - единственное средство спасения. А корабль лишь метафора. – белокурая уставилась на руки и ощутила некое тепло, разливающееся по телу. – Тогда зачем вы меня позвали? – шепотом спросила старшая. – Пьяный бред. – улыбнулась Маша, стараясь подавить в себе любые мысли о симпатии к этой женщине. – Уверенна? – Абсолютно! – вырывая руку из оков учительницы, девушка снова взяла сигарету и закурила. Третьякова стояла, словно пленница в своей собственной тюрьме нервов, которая медленно, но неотвратимо стесняла каждое ее движение. Каждая затяжка пожирала внутреннее равновесие блондинки. Нога дергалась в такт беспокойству, а ее губы, исполняющие роль последней оспы, отчаянно защищали ее слабый и нежный сердцевинный мир, кусая их до крови. Каждый кровавый укус был символом борьбы с уязвимостью, с рассыпающимся миром, где печаль и отчаяние прокладывали себе путь через слезами затуманенные глаза. Лаура заметила, что ученица находится в состоянии эмоционального стресса, осторожно женщина подошла к кареглазой, чтобы не спугнуть. –Маш, можно тебя обнять? – тихонько спросила преподавательница. Послышался только тихий всхлип и Лукина аккуратно прижалась к девушке со спины, выхватывая сигарету из ее рук. – Но?.. – блондинка вновь шмыгнула носом. – Чшш… Никаких но, ты очень много куришь. – женщина развернула Машу лицом к себе, девушка уткнулась в плечо старшей и улыбнулась. – От этого есть польза. – прижимаясь сильнее, кареглазая вдыхала аромат, доносящийся с шелковистых волос шатенки, стараясь ощутить этот момент полностью. – Это какая такая польза? – чуть отстранившись, Лукина посмотрела в глаза младшей. – Вы ко мне на "ты" обратились. – улыбнулась блондинка, оголяя ряд белоснежных зубов, продолжая смотреть в голубые глаза напротив. Вся комната оказалась пропитанной волнующим напряжением. Лаура и Маша стояли неподвижно друг перед другом, их сердца бились сильнее, чем когда-либо. Шатенка, безотрывно смотрела в карие, слегка заплаканные глаза, словно пытаясь прочитать ее мысли. Медленно и осторожно, младшая подняла свои руки и положила их на шею учительнице. – Я еще пьяная. – прошептала блондинка, ее пальцы легко скользили по мягкой коже, эти прикосновения вызвали не сильное дрожание в теле женщины. Лукина охватила Машину талию, ее пальцы легко сжимали мягкую ткань одежды. Шатенка ощущала каждое движение и каждое дыхание, которое выпускала девушка. Медленно, они приближались друг к другу, их губы остановились лишь в паре сантиметров. – Можно? – поглаживая шею, совсем тихо спросила ученица. Лаура слегка кивнула, давая тем самым согласие. И наконец, очень нежно и трепетно их губы соприкоснулись. Никто не хотел углублять поцелуй, время остановилось, и девушки наслаждались этим мгновением, забывая обо всем остальном. Лукина понимала, что все зашло слишком далеко, она покрепче сжала талию блондинки, прижала к себе, чем вызвала тихий стон младшей и отстранилась, переводя дыхание. Машины глаза забегали по лицу учительницы, осознавая происходящее. – Лаура Альбертовна, я.. извините. – отворачиваясь произнесла кареглазая. – я схожу, принесу вам одежду, переодеться. Можете спать в этой комнате, я лягу в гостинной. Утром поедете в школу. – Да, спасибо. – все так же запыхавшись, отвечала шатенка. Лукина не понимала, почему позволила себе такое отношение к ученице. Сидя на краю кровати, женщина копалась в своих мыслях и старалась понять, что ее сподвигло на такой поступок. – Вот, держите. – младшая протянула футболку и штаны на завязках. – По размеру может быть чуть великовато, но спать будет удобно. – Великовато? Ты вроде бы худенькая. – хрипло проговорила шатенка, вспоминая, где находились ее руки пару минут назад. – Люблю брать одежду на несколько размеров больше. Очень спокойно становится и безопаснее. – поджала губы младшая. – доброй ночи! – Доброй ночи, Маш! Белокурая сидела на кухне и решила написать подруге. Маша: Тань ты спишь? Таня: Нет еще, алгебру решаю. Маша: Можно к тебе? Пожалуйста, очень надо. Таня: Да, конечно. 3 часа ночи, случилось что-то? Маша: Расскажу, как приду. Спасибо. Таня: Будь осторожна, уже очень темно. Третьякова подождала еще 20 минут, чтобы Лаура окончательно уснула. Белокурая осторожно прошла в коридор, накинула куртку на домашнюю одежду и обула кроссовки. Тихонько открыв дверь, контролируя каждое нажатие на ручку, девушка также тихо ее закрыла. В тонких штанах было достаточно холодно, зубы предательски стучали друг о друга, благо, подруга жила не так далеко. Подойдя к подъезду Маша снова написала Поляковой, чтобы та открыла дверь, поскольку будить родителей девушки не хотелось. Кареглазая сидела на кровати и рассказывала всю историю, которая произошла с ней, после ухода Тани. – Погоди-погоди.. То есть ты хочешь сказать, что сбежала из своей же квартиры? – округлила глаза подруга. – Угу… Я даже не знаю, как теперь вести себя с ней. Как я буду сидеть на ее уроках? – рассуждала вслух блондинка. – Ничего, придумаем что-нибудь. Мах… А тебе это, ну, понравилось вообщем? – хитро улыбалась Полякова. – Да, нет, ну.. нет! Блять! – Маша закрыла глаза руками. – Это сложно, она ведь преподает в нашей школе, в нашем классе. – А если не брать это в счет? Ну просто представь, что никакие деловые отношения вас не связывают. – присела рядом подруга. – Наверное понравилось. Я не знаю, сложно это все. Тань, ты только никому! – пригрозила кулаком девушка. – Я могила! Ты же знаешь. Ладно, давай спать, завтра уже разберемся. Лаура проснулась в 6 утра, было слишком тихо. Потянувшись, женщина прошла в коридор. – Маш? – ответа не послышалось. – Мария? Лукина прошла на кухню, на столе лежала записка, аккуратно взяв ее в руки, женщина прочитала: Завтрак на плите, дверь захлопните. Голубоглазая поджала губы и вернулась в комнату ученицы. На подоконнике по прежнему лежали шоколадные сигареты, не долго думая, шатенка выкурила никотиновую палочку и переодевшись в свои вещи, отправилась домой. Третьякова не посещала школу целую неделю. Очарованная Маша заплутала в лабиринте своих мыслей, оставшись одна в своём подвале сомнений. Каждый день она сталкивалась с противоречивыми эмоциями, словно два ворона, кружились над её головой. Неистовая буря сомнений внутри не давала покоя - было трудно найти выход. Белокурая, мечтательно рисовала образ Лукиной, представляя, как этот поцелуй оставил следы на её губах, словно вино, и шепот оставался с ней даже тогда, когда Лаура уже не была рядом. Но эти яркие моменты пронизывали девушку прохладным ветром сожалений, напоминая ей, что всё это было неправильно. Ощущение приятного тягучего пульсирования внизу живота огоньком светило в темноте Машиного разума. Она ощущала безынерционное падение в центр своей сущности, словно она была планетой, поглощающей собственное тяготение. Желание пережить этот момент снова и снова будоражило её воображение, зовя к исцелению души. Но после этого кратковременного экстаза, кареглазую неизменно окружала дремотная печаль, разрушая её энтузиазм. У девушки не было сил бороться с этим внутренним давлением, утопая в тоске и безысходности. Утро понедельника началось серым и холодным. Проснувшись в плохом настроении, Маша осознала, что не может больше пропускать учебу, ведь освобождение давно кончилось. Первым делом она отправилась в ванную комнату, чтобы принять освежающий душ. Теплая вода стекала по телу, успокаивая душу и готовя ее к новому дню. После водных процедур девушка вышла из ванной, ощущение чистоты и свежести слегка приободрило блондинку. Высушив и расчесав волосы, кареглазая даже успела нанести легкий макияж, перекрывая красные следы и небольшие синяки на своем лице. Зайдя на кухню, блондинка выпила свои лекарства, но желание поесть отсутствовало. Сегодняшний образ состоял из черной водолазки и широких в тон брюк. Куртка, кроссовки и Третьякова была готова выходить, закинув на плечо рюкзак и закрыв квартиру, девушка пошла в школу. Подруги встретились снова перед уроками и белокурая закурила. – Мах, сегодня выглядишь бодро. – радовалась Таня. – Да уж… Настроение ни к черту, 2 последних урока с Альбертовной, а я до сих пор не знаю, что мне ей сказать. – протянула блондинка, смотря вдаль. – Да ладно, может и говорить не придется. – Полякова похлопала по плечу подругу. – Надеюсь. Первые 5 уроков прошли на удивление быстро. Никто не вызывал девушек к доске, лишь на физике была небольшая самостоятельная, которую подруги успешно списали. По расписанию алгебра должна проходить в 311 кабинете, поднявшись на 3 этаж Маша остановилась у кабинета как вкопанная. – У меня же еще есть время сбежать отсюда? – нервно спрашивала девушка, не решаясь входить. Дверь кабинета открылась, немного задев плечо кареглазой. – Смотри куда прешь…– выругалась Третьякова, потирая плечо. – Что простите? – недовольно бросила Лукина. – А..эм. Извините, я не думала, что это вы. – с презрением блондинка указала на Лауру. – Ничего, тем более времени сбежать у вас больше нет. – самодовольно ухмыльнувшись, шатенка удалилась из кабинета. – Она все слышала. – плюхнувшись за парту, Третьякова сгорала от стыда. – Да ладно тебе. Все хорошо пройдет. – пыталась поддержать подругу Таня. – Хочешь, после школы сходим в офигительное место? Тут не далеко. – Хорошо, только я забегу домой, мне обработать надо. – Маша незаметно для остальных кивнула на руку. – Конечно. – понимающе шепнула Полякова. Прозвенел звонок, в кабинет зашла шатенка. Класс встал с места. – Добрый день! Садитесь. – в своей обычной строгой манере поприветствовала класс Лукина. – Сегодня вы выходите по одному и решаете по 3 примера из прошлой темы у доски. Третьякова! Вы первая. – Меня же не было по уважительной причине! –вскочила с места блондинка, а Таня сидела с глазами по 5 копеек, переживая за подругу. – Это по какой такой причине? Позвольте поинтересоваться. – ровным голосом произнесла математичка. – У меня сотрясение было, в медкабинете дали освобождение! Кому голову проломили, мне или вам, Лаура Альбертовна? Вы же со мной сидели! – перешла на крик кареглазая, сжимая кулаки. Полякова дернула Машу за брючину, чтобы та немного опомнилась и успокоилась. – Конкретно я помню, Мария, что вам дали освобождение на 3 дня! А где вы были остальное время? – вскинула брови шатенка. – Прогибалась под богатеньким папиком! – выкрикнул голос из класса, заливаясь смехом. – Деньги ведь нужны! – Мог что-то по остроумней придумать. – не оборачиваясь на раздражителя, произнесла тихо Третьякова, смотря на стену впереди. – Макаров, вышел из кабинета! – приказала математичка. – Мария, а вы останетесь после уроков! Оставшиеся 1,5 часа шли мучительно медленно, ведь кареглазая ничего не понимала, а Таня все это время старательно записывала что-то в тетрадь. Прозвенел звонок и все начали собираться домой. – Быстрее собирайся и валим отсюда! – нагнувшись к подруге прошептала блондинка. Скинув тетрадки и учебники в рюкзаки, девушки рванули к выходу, но стоявшая рядом Лаура успела схватить Машу за локоть и притянуть к себе. – Третьякова! Я кажется просила вас остаться! Опять сбегаете? – саркастично протянула шатенка. – Тебя ждать? – шепнула Таня, сложив брови домиком, сочувствуя подруге. – Нет, беги, я тебя наберу потом. – блондинка села за переднюю парту, напротив учительского стола. Голубоглазая закрыла дверь на ключ и медленно подошла к своему креслу. – Поговорим? – спросила шатенка. – Говорите побыстрее, меня ждут. – трясла ногой девушка, в ожидании побыстрее уйти из кабинета. – Почему ты сбежала? – Лукина пыталась взглянуть в глаза Маши, но она отворачивалась. – посмотри на меня, пожалуйста. – То что случилось, было самой грубой ошибкой в моей жизни. Надеюсь, вы это тоже понимаете и мы закроем тему. – кареглазая впилась ногтями в ладошки, дабы держать себя в руках и не ляпнуть лишнего. – Но.. – Никаких но! До свидания, Лаура Альбертовна! – девушка двинулась в сторону двери, но ключа в замочной скважине не оказалось. – Это еще что такое? Откройте! – Маш, подожди. – осторожно взяв руки блондинки, Лукина разогнула кисти и поджав губы, посмотрела на красные следы от ногтей.