Депремирования недостаточно

— Мадемуазель Рид, вы можете идти. Жду отчёт к завтрашнему вечеру. Отдыхайте. — Поняла, — кивает псионичка, коротко улыбнувшись начальнику. Жонсьер не двигается с места, ожидая дальнейших указаний. Цепким взглядом ловит взгляд Лу и едва заметно кивает, прощаясь. Работать с Рид оказалось удобно, и он был полностью удовлетворён тем, как она справилась в Лаграсс. Недоволен он был лишь собой. Инквизитор на секунду сжимает челюсть, возвращаясь мыслями к событиям у Периметра, снова и снова прокручивая в голове образы и действия, а через мгновение слышит голос Иво: — Марк, останься, — короткий приказ. Приор провожает телохранительницу до выхода из кабинета и запирает за ней дверь. — Присядь куда хочешь, — Мартен делает короткий жест рукой в сторону дивана и кофейного столика. Он возвращается к столу и нажимает на кнопку, останавливающую видео и аудиозапись. Жонсьер молча опускается на диван, ослабляет воротник рубашки и слегка подается вперёд, локтями опираясь на колени. Его острый внимательный взгляд следует за действиями главы инквизиции. В комнате слышен каждый шорох; с тихим журчанием переливается вода в фонтане. Марк прикрывает глаза, прислушиваясь. Мартен оставляет свой форменный пиджак на спинке стула и уходит в сторону кухонного блока. Слышно, как кубики льда со звоном падают в два стеклянных стакана. Ловко удерживая их в пальцах одной руки и с бутылкой виски в другой, Иво возвращается к кофейному столику. — Тебе не обязательно… — сухим резким голосом отзывается Жонсьер, но замолкает на полуслове, ловя взгляд брюнета. Приор смотрит на него молча, едва приподняв тонкую бровь. Инквизитору хорошо знакомо это особенное выражение лица Мартена. — Обязательно, Марк. — Как скажешь, — Жонсьер примирительно поднимает ладони и забирает со столика стакан. — Конечно, — на губах инквизитора красуется несвойственная ему усмешка. Иво разливает виски так, чтобы напиток едва покрывал лёд. Именно так, как любит Марк. Мужчины аккуратно чокаются стаканами и одним глотком осушают их содержимое. — Чуть не погиб, — строго произносит Иво, делая шаг вперёд. Таким образом встаёт ещё ближе к мужчине, буквально между его колен. Марк медленно кивает, неотрывно смотря на Приора снизу вверх. — Верно, едва не зажарился там, к чертям, в дешёвой пластиковой комнате, окружённый беспомощной охраной, — будто нарочно безэмоционально бросает Жонсьер, однако янтарные глаза ловят каждое слово, срывающееся с губ начальника. Иво резко хватает его за подбородок: холодные тонкие пальцы касаются тёплой кожи. Мартен проводит подушечками пальцев вверх, по щеке Марка, а следом по скуле, к виску. Жонсьер закрывает глаза и прижимается щекой к руке Приора, чувствуя, как по позвоночнику предательски пробегает дрожь, словно короткий электрический разряд. — Посмотри на меня. Марк послушно поднимает взгляд на мужчину, и его дыхание становится чуть глубже и медленнее. — Я думал о тебе, там, в той комнате… — Марк едва морщится, будто бы снова ощущая въедливый запах плавящегося пластика. Пальцы касаются руки Иво, аккуратно сдвигают край манжета рубашки: приоткрытыми губами Жонсьер проводит по ладони Мартена, не прекращая зрительный контакт. — Что было в твоих мыслях обо мне? — Ничего такого, что порицалось бы церковью, месье Приор, — короткая усмешка и Марк оставляет лёгкий укус около голубых тонких вен запястья. — Жаль, — глава инквизиции наклоняется ближе к лицу своего подчинённого, коленом упирается о диван между его ног. Одним плавным движением давит ладонями на плечи Жонсьера, вынуждая того откинуться назад. Мартен замирает, наслаждаясь тем, как янтарные глаза Марка становятся практически чёрными. Нажимает коленом чуть сильнее, касаясь паха мужчины. — Иво… — шепчет инквизитор в ответ на дразнящие движения. Его голос предательски дрожит, а стук собственного сердца отдается эхом в ушах. Он кладёт ладони на бёдра Мартена, крепко сжимая. Губы брюнета находятся в нескольких сантиметрах от его лица, но нарушать правила игры нельзя. Приор — тот, кто говорит, показывает и позволяет. Марку же остаётся только ждать, как послушному терпеливому псу. Там, за дверями кабинета своего начальника, он — дознаватель, хладнокровный исполнитель и палач. Здесь же, в руках Мартена, Жонсьер — оголённый нерв, верный слуга, ожидающий приказа. Приор чуть отстраняется, а следом садится на ноги мужчины. Откидывает назад выбившиеся пряди с плеча, выпрямляется и медленным отточенным движением расстёгивает манжеты рубашки. Жонсьер отчетливей ощущает на себе приятную тяжесть тела. Тонкие фарфоровые пальцы Иво подкатывают ткань выше к локтю, оголяя белую кожу и голубые линии вен. Тот не спешит, разрешая Марку вдоволь насладиться своими действиями. Следом стягивает с волос кожаную нитку: иссиня-чёрные локоны ниспадают на плечи и скулы, еще сильнее подчёркивая черты лица. — Не забыл? — Мартен приподнимает бровь, рассматривая Жонсьера. — У твоего колена, не чувствуешь? — ухмыляется инквизитор, едва наклоняет голову вбок, указывая на левый карман. — Достань. Ты знаешь, что нужно делать. — Догадываюсь, но… — Но? — Иво изображает на лице что-то наподобие притворного удивления. — Но мне нравится слушать твой голос, Иво. — Марк опускает руку в карман и достаёт оттуда тонкую коробочку из плотной бумаги и металлическую зажигалку. Вынимает сигарету ручной работы, коротким движением пальцев переворачивает её фильтром от себя и подносит к губам главы инквизиции. Марк коротко щёлкает зажигалкой, и Иво обхватывает губами фильтр, ловя взгляд мужчины. Затем кладёт обе руки на запястье Жонсьера, заставляя того податься вперёд и поджечь сигарету. Когда огонь гаснет, Мартен опускает руку инквизитора, глубоко затягивается и, слегка откидывая голову назад, выдыхает дым. Марк чувствует, как брюки предательски натягиваются в районе паха. Смотреть на Иво, когда он такой, для него самая приятная пытка. Он хочет запустить пальцы в его шелковистые локоны, намотать их на кулак, впиться губами в его губы… но не может. Пока ещё нет. Мартен кладёт холодную ладонь на шею Жонсьера. Кончиками пальцев медленно проводит по позвонкам — от воротника рубашки вверх, к волосам. — Да, я помню с каким выражением лица ты слушал мою речь. На ужине у советницы в прошлом месяце, — пальцы Иво резко поднимаются выше, к затылку, едва надавливая. Он снова делает затяжку, а следом отводит свободную руку с сигаретой в сторону. Одно мгновение — и мужчина приближается вплотную к лицу дознавателя. Марк ощущает запах его кожи, духов, сигарет, тяжесть ладони на затылке и послушно приоткрывает рот. Мартен выдыхает в рот Жонсьеру, едва касаясь губами. Глава инквизиции кончиком языка проводит по нижней губе, наблюдая за тем, как мужчина напротив выпускает тонкую струйку дыма из разгоряченных губ. — Я думал о Летиции, Мартен. — Конечно… — Иво коротко улыбается — так, что Жонсьер точно понимает, что сказал глупость. Сигарета тлеет в пальцах; не опасаясь, что пепел упадёт на одежду или кожу, Приор кладёт ладонь на пах мужчины и сжимает выступающие очертания члена. Бедра Марка подаются вперёд, прижимаясь плотнее. Мартен коротко усмехается, довольный произведённым эффектом, наслаждаясь тихим гортанным стоном дознавателя. Иво встаёт с колен мужчины, опираясь рукой о спинку дивана рядом с его плечом. Кладет окурок в пепельницу и поворачивается обратно к Жонсьеру. Его длинные пальцы расшнуровывают нижнюю часть рясы, опоясывающую брюки по линии бедер. Марк подается вперёд — ближе к краю, на котором сидит, и, притянув к себе бутылку с виски, делает несколько глотков прямо из горлышка. Ряса падает на пол: дознаватель хищно улыбается, облизывает губы и поднимает взгляд на лицо Приора. Тот в ответ лишь едва заметно кивает и делает шаг вперёд. Теперь его пах точно на уровне лица Жонсьера. Дрожащими от возбуждения пальцами дознаватель справляется с застёжкой брюк и опускает их на пол вместе с нижним бельем. Мартен переступает через упавшую одежду, оставаясь в одной лишь в длинной черной форменной рубашке. Иво вздрагивает, когда Марк прижимается к его члену щекой с короткой щетиной и медленно проводит губами по тонкой тёплой коже. Подушечки пальцев аккуратно сдвигают крайнюю плоть, кончик языка касается уздечки. Жонсьер ощущает как Приор в ответ касается пальцами его шеи у гортани, слабо надавливая на кадык. Ладонь Мартена поднимается к подбородку Марка: он нажимает большим пальцем на нижнюю губу мужчины, вынуждая того шире открыть рот. Проводит подушечкой пальца по нижним зубам, влажному языку, а затем подается вперёд бёдрами, не сдерживая тихий стон. Жонсьер послушно следует за движениями Приора. Крепче смыкает губы на члене, расслабляя горло. Мартен полностью выходит и, пропуская пальцы через короткие, едва вьющиеся волосы инквизитора, сжимает их, слегка оттягивая, чтобы тот опрокинул голову назад. — Твой рот, Жонсьер… Даже знать не хочу, на ком ты тренировался, — Приор наклоняется к его лицу и целует, по-хозяйски впиваясь в губы, тяжело дыша. Как только хватка Иво ослабевает, Марк возвращается к ласке. Иво двигается редко, но входит глубоко — так, что изо рта и по подбородку дознавателя стекают капли слюны. Марк ощущает, как сильнее выступают венки на тонкой коже члена Мартена, чувствует на языке солоноватый привкус предэякулята. Приор замирает, Жонсьер коротко поднимает на него взгляд и крепче сжимает губы вокруг головки члена, кончиком языка дразня чувствительное отверстие уретры. Ещё одно мгновение — и Иво кончает, сжимая дрожащими пальцами плечи дознавателя. Марк вытирает тыльной стороной ладони губы и, слабо улыбаясь, откидывается на спинку дивана. Он глубоко дышит от возбуждения, что держит в напряжении всё тело. Приор же заправляет за уши влажные от пота пряди волос и достаёт ещё одну сигарету из пачки на кофейном столике. — Приведи себя в порядок и можешь быть свободен. На сегодня, — коротко бросает Мартен, облизнув пересохшие бледные губы. Он поднимает свои вещи с пола, держа незажжённую сигарету в зубах, и удаляется в сторону ванной комнаты.