^^
Он вырос в неблагополучной семье, и вся его жизнь была сродни одной большой и длинной пытке, которая и не собирается оканчиваться, позабыв, что должна иметь конец хоть когда-нибудь. Фрэнк всегда подвергался домашнему насилию, и по одной простой причине — он был нежеланным ребёнком, сделанным по пьяни. Отец постоянно избивал того, оставляя разные синяки и ссадины. И ладно, если бы на этом и заканчивалось, но тот делал попытки убить собственного отпрыска: то добавлял в его еду ядовитые вещества, то в открытую пытался зарезать ножом, то и вовсе пытался выкинуть из окна многоэтажки. В какой-то момент в школе обратили внимание на постоянное избитое состояние мальца, но дальше предупреждения родителям ничего не зашло, лишь сильнее ухудшив отношение родителей к своему выродку, хотя, можно подумать, куда ещё хуже? И когда сынишка немного подрос, мать, не имеющая ничего хорошего по отношению к нему на уме, подошла к нему, пока отца не было, и предложила «поиграть» в спальне. Как и ожидал Фрэнк, ничего радужного и хорошего там не было, лишь то, что может разрушить психику неподготовленному… любому ребёнку. Повалив на кровать, мама раздела ребёнка, не обращая внимание на сопротивление, не приносящее никакие плоды. Продолжая, она рукой прикоснулась к его оголившемуся члену, надрачивая, а потом вовсе садясь на него, двигаясь вверх-вниз. И стоня во всю возможную силу, не беспокоясь о соседях, та делала всё для собственного удовольствия, не обращая внимания на другие части тела, кроме члена в себе. Это никак не могло понравиться нормальному детёнку, что и вышло, но каждая вещь — неважно, живая или нет — имеет функцию ломаться. Она не встроена, её, по правде говоря, нет, но есть люди, которые нарочно иль же случайно ломают любой предмет. Ничто не может быть вечным, так что хрупкая психика в молодом теле не выдерживает уже после нескольких таких сеансов, и Фрэнк сам уже соглашается на подобное извращение, наслаждаясь просящими стонами со стороны родной матери. Спустя года он уже сам с жестокостью насаживал женщину на свой член, вбиваясь в податливое тело как умалишённый. Но в один из таких дней внезапно возвращается муж и, избив до полусмерти своё дитя под гневные вопли матери, вышвыривает того, оставляя без чего бы то ни было. С того момента и начинается выживание несовершеннолетнего мальца на улицах пожирающего города.***
Совсем скоро, после выселения, он начинает подрабатывать, продавая наркотики и другую разную запрещёнку, уже не беспокоясь за свою жизнь или ещё какую-нибудь, позабыв о всех правилах морали и приличия, которые он и так не знал. Выпивка и сигареты были единственным отвлекающим от всех травмирующих событий. Но тогда же и появилась другая проблема — его тело просит секса. Неважно с кем, неважно когда, неважен даже пол. Важно наличие отверстия, которое можно оприходовать, по обоюдному согласию или нет — наплевать. Так он и начал насиловать девушек, доводя тех либо до самоубийства, либо самостоятельно убивал, наслаждаясь этим процессом, полностью разузнав обо всех тонкостях за свою долгую «карьеру». Но самый любимый способ у него был всегда один.***
Найдя подходящую жертву, серийный маньяк действовал по проверенному многочисленными попытками плану. Зная расположение каждой камеры, Фрэнк подходит к ничего неподозревающей жертве, через время приятного разговора, когда та теряет сосредоточенность, он наносит удар в живот и несёт тело к себе домой, не забывая о возможных свидетелях, делая всё скрыто, заворачивает её в строительный пакет. После того, как занесли в здание, девушку привязывают к специально для этого отведённому столу, резким движение вскрывая ей глотку, хоть не до конца, задевая и травмируя голосовые связки, от чего та не сможет ничего более сказать. От такой резкой боли жертва, конечно же, просыпается и пытается закричать, но ничего не выходит, а из горла не особо стремительно потекла кровь. Всё же нам нужна живая игрушка. Всё тем же ножом разрезая одежду, к самому главному приступают стремительно, в наглую вбиваясь в тело, переносящее сильнейшую муку. А после полного окончания всего процесса, не давая туше полностью отлучиться и отправить разум в свободное плавание всё это время, ту расчленяют и готовят пирожки с человеческим мясом и милые котлетки, добродушно раздавая уже не в первый раз соседям, оставляя себе все излишки. Многие удивлялись вкусу и сочности мяса, постоянно спрашивая о магазине, где Фрэнк его «покупает», но в ответ лишь получали отказ, так как это секрет. Или получали замечание, что тогда никто не будет есть его еду.***
В перерывах с такими проделками серийник понимал, что женщин и девушек ему скоро будет не хватать. На детей ему совсем не хотелось переходить, так же как и на животных, трупов и других малоподходящих предметах. И тут, как стрела, в голову влетела мысль… Почему бы не перейти на парней? Именно так тот и поступает. СМИ захламляют все новости тем, что маньяк перешёл на мужской пол, и теперь совершенно никому нельзя доверять.^^
А вот и настоящее, где Юджина прижали к прутьям решетки, привязывая, ведь тот, как полнейший идиот, закрыл дверь прям перед своим лицом. — Не б-беси меня-я, — пошатываясь и еле как выговаривая слова, произнёс маньяк, ловко, как будто всегда готов к такому, связал морской узел, который только сам и сможет развязать. — П-подожди! — пытались напрячь руки для высвобождения, но это плохо выходило. Наклонился вслед за руками парень, неудобно прогибаясь в спине, из-за чего у него было два выбора: либо выпячить задницу, что было слишком пошло; либо сесть на свои же ноги, так как руки были завязаны слишком высоко, чтобы сесть полностью на пятую точку. Оба варианта не устраивали Юджина, но лучше второй, чем буквально открывать самую уязвимую точку какому-то ублюдку. И лишь тот начал нагибаться, чтоб усесться, Фрэнк хватает того за бёдра, притягивая к себе, стягивая трясущимися руками преграду в виде штанов и трусов с парня, оголяя его неподготовленную дырочку. Анус непроизвольно сжимался и разжимался из-за лёгких, но холодных потоков ветра. Такая ситуация очень смешила маньяка, и он быстро приступает к делу, смачивая свои пальцы в высвободившейся из рта слюне, вводя в непросящее нутро один из них. Тело жертвы к этому точно не было подготовлено, и из рта послышалось шипение, а член не хотел никак вставать даже при ласках рукой от насильника, которому лишь сильнее захотелось заполучить и хорошо изучить во всех позах это тело. Пьяный не только из-за алкоголя, но и от фантазий мозг пьянел сильнее и сильнее, прослушивая все стоны боли, шипение, вздохи и выдохи туши под ним, наслаждаясь каждой проведённой секундой с ним. Входя хаотично, не выдавая разумных действий, маньяк всё продолжал, пока привязанный всё ещё предпринимал попытки выбраться из крепкой «хватки» верёвок. Заметив подобное нахальство, мужчина хватает того за волосы, потянув на себя и повернув голову, целует в губы, по крайней мере, он так думал, а попал по веку, чуть не прикоснувшись к глазному яблоку. Реакции Юджина можно позавидовать. Толчки пальцев прекратились, и те вышли, заменяя себя более массивной вещью, заполняя, по ощущением, всё нутро и продолжая действия уже им, членом. После пары последних толчков, внутрь изливаются и сразу приходят в себя. Смотря на развернувшийся перед ним пиз… тот натягивает джинсы и убегает куда-то в непонятном направлении, оставляя измученное тело на том же месте, в связанном и изнасилованном состоянии. Полностью всё ещё не дают сесть «наручники», из-за которых запястья начинают кровоточить, и верёвка практически полностью пропитываются алой жидкостью, сменяя свой окрас. Но… что же делать жертве, раз она не может совершенно ничего сделать? Вот именно, что практически ничего, так что поспешно просто отключается. Лицо от слёз слегка распухает, и на утро Юджин точно ничего не сможет увидеть.