One Day In The Forest

Громкие возмущения Куникиды, шаги, хлопок закрывшейся двери и высокий молодой человек в бежевом плаще вышел из здания, в котором располагалось рабочее помещение детективного агентства. Не смотря на крики доносящийся сверху, явно адресованные ему, лицо его было расслабленно выражая лишь невозмутимое спокойствие и некое предвкушение, которое мимо проходящие люди едва ли могли заметить. Медленным, уверенным, легким шагом он направился за постройку, стоящую на против агентства. Вдали виднелась черная, дорогая машина, на покупку которой, среднестатистический человек и за 9 жизней бы не накопил, а ухаживать(обслуживать) и подавно. Это был со вкусом усовершенствованный Lamborghini Urus S с тюнингом Mansory в полном комплекте с красными акцентами вместо оранжевых и минимальным количеством элементов в роскошный черный салон сделанных на заказ; такого же цвета накладки на воздуховоды заднего бампера; накладка и спойлер на крышку багажника, купленные отдельно от комплекта, что повышало стоимость данного автомобиля и безусловно вызывало уважение у большинства ценителей дорогих автомобилей. Помимо подсветки на накладках на порог, красная подсветка была и под машиной еще больше выделяя ее из бесконечного потока. Ярко? Конечно, под стать хозяину машины. На заднее сиденье шикарного кожаного салона всем весом ввалилась длинная шатеновласая туша заставив амортизаторы прогнутся под собой, а кожу сидения скрипеть. – Привет! – коротко произнес виновник мини землетрясения звонко хлопнув дверью. – Не хлопай! – сердце Чуи пронзила острая щемящая боль, когда он услышал хлопок двери своей любимой машины. Возмущенный таким похабным отношением к своей «малышке», повернулся на сиденье дабы взглянуть горящими от злобы глазами в лицо нелюдя надругавшегося над его машиной с неудержимым желанием высказать ему все ругательства, что вспыхнули у него в голове, но в взглянув на эту довольную морду, он не смог выдавить из себя ничего кроме строгого взгляда плавно переходящего в смех. Ну как можно злится на такую мордашку, которую украшала искренняя радость и предвкушение? – Ну не взрывал же! – – И на том спасибо! – машину заполнил тихий смех, – а тебе ничего не будет? Куникида вон как орет, аж здесь слышно, – – Ничего, поорет и перестанет. И куда ты меня повезешь? – руки шатена оказались на груди рыжего огибая предплечьями водительское кресло. – Куда-нибудь в лес… даже не надейся, закапывать тебя там не буду, – – Уии… а жаль… Чу~уя-чи, чего это ты засмущался? – – Заткнись! – – Л~адно, Л~адно :) – шатен выставил руки вперед в знак капитуляции. Накахара опустил ручник и тронулся, плавно выезжая на дорогу. . . . – Я думал мы умрем, – Наигранно испугавшись, Дазай взялся за сердце, – Чуя-чи, езда по лесу- не твое, – – Спасибо за поддержку! – Они остановились примерно в километре от дороги в глубь леса. Черная машина сливалась с тенями, поэтому с дороги их было совсем не видно и им 100% не о чем было беспокоится. После того как двигатель заглох, в салоне образовалась гробовая тишина. – Ну что, собираешься перемещаться? Или тебе нужно время собраться? – – Не донимай меня! Глупый Дазай… подожди… – – Хорошо, я тебя не тороплю, не переживай милый, – голос звучал нежно, его монотонность успокаивала, выражая поддержку и терпение, а легкий поцелуй в плечо оставил после себя приятное тепло. Глубоко вздохнув, Чуя полез на заднее сиденье. Уверенно, чуть неуклюже пролез через промежутки между передними сиденьями и потеряв равновесие из-за соскользнувшей со спинки сиденья руки, свалился на смеющегося от этой комединой ситуации Дазая. – Надо было просто выйти и опять зайти, – с трудом выгнувшись в неудобной позиции так, чтобы взглянуть в смеющийся карие глаза, Чуя скорчил милую, строгую, осуждающую мордашку (на самом деле она была совсем не милая, а пугающая, но не для Дазая), что не могло не умилить Осаму, поэтому рыжий тут же был заключен в объятья под тихое хихиканье, – Дурашка, – Ухо немного щекотало от горячего дыхания, он бы посмеялся, если бы широкая ладонь, лежащая у него на ягодице не сжала ее. – Чуя… ты готов? – томный шепот Дазая вызвал толпы мурашек. Обстановка слишком, слишком интимная даже для Чуи, он никогда сильно не смущался перед Дазаем, а если смущался то, как минимум будучи голым. Так почему же сейчас щеки так горят? Смущение не удается подавить и скрыть. Дьявол-Дазай наверняка этим наслаждается и вероятно воспользуется. – Д…да… – доля смущения словно тюремный заключенный – сбегает из клетки разума и пробирается в голос, выдавая волнение своего надзирателя. – Отлично, – тянуть нельзя, так или иначе, уверенности в рыжей головушке уже не прибавится. Хитрая улыбка появилась на лице Осаму, а его рука полезла в боксеры, но не дойдя до точки назначения остановилась. – Чуя, а смазка? – – В бардачке… блять…– – Ну Чу~уя, – Не растерявшись, Шатен втянул Рыжика в поцелуй, глядя в голубые растерянные глаза, он раздвинул чуть пухлые розовые губы напарника, скоро пройдясь языком по деснам и зубам, он пошел глубже, сплетаясь с податливым языком Чуи в танце, задевая нёбо. Медленно наваливаясь на Накахару, зафиксировав его маленькую удивленную тушку между сиденьями, ему удалось дотянутся до бардачка не разрывая поцелуя. На ощупь отыскав знакомый тюбик смазки, Осаму свалился на свое законное место, сильнее прижав Чую к себе. Ну вот, наконец появилась возможность начать подготовку. Дазай открывает тюбик, но его тут же останавливает прекрасная ручка его партнера. –Антисептик. Ты что, собрался лезть в меня грязными руками? – В глазах Шатена появилось отчаяние. Накахара достал антисептик из кармана брюк. – Давай малыш, сделай это для меня, или тебе плевать на мое здоровье? – Дазай так-то и не сопротивлялся, потому подставил ладони под открытый тюбик антисептика лениво размазывая моментально испаряющуюся жидкость по всей поверхности рук, не в силах сопротивляться рвущемуся наружу вопросу, – А смазку ты не мог туда положить? – – Ха… мог, конечно, – Закончив с нудным, портящим атмосферу занятием, Осаму выставил руки вперед, демонстрируя Накахаре их стерильную чистоту. Рыжий усмехнулся – Аж блестят. Теперь можно, – растянувшись в довольной улыбке губы прикоснулись к тонким, бледным губам напротив, вновь втягивая их владельца в нежный поцелуй. Тем временем худая, холодная рука пробралась под облегающие классические брюки и черные боксеры(никакого разнообразия, розовые бы хоть надел). Тонкие пальцы, обильно смазанные смазкой, провели вокруг анального отверстия, заставляя его рефлекторно сжаться. Средний палец неспешно проник внутрь. Позволив привыкнуть и сделав несколько движений вперед-назад, Дазай попытался добавить второй палец, хоть это ему и удавалось, но с трудом, уж очень не хотелось приносить дискомфорт своему партнеру. – Чуя, расслабься любимый… – Правой рукой, лежащей на пояснице Накахары, он сильнее притянул его к себе, создавая обоим приятное трение в области паха. Чуя сидел на Осаму положив голову на его крепкое плечо, пальцами сжимал его рубашку на груди и тихонько постанывал в ухо, зарытое в каштановых кудряшках, чем сильнее заводил партнера стремительно сводя его выдержку на нет. В один момент, сознание начало мутнеть. Осаму рывком завалил Накахару схватив его руки в замок, начиная неистово двигать рукой бесконтрольно добавляя еще пальцы, абсолютно не реагируя на крики Чуи. .Приступ. Жгучая боль, сконцентрированная на щеке словно по ней ударили раскаленным утюгом, незамедлительно привела шатена в чувство. На секунды все остановилось, время, мысли, звуки, после нахлынув безумным потоком заставляя осознать содеянное, по ощущениям, произошедшее в вакууме. Осаму хотел было выбежать из машины. Ему стыдно за себя, за свою слабость, за то, что он не может сдержать себя, но сильные, теплые и столь родные руки остановили его, бережно обхватив испуганное лицо. – Солнце, все хорошо. Мы ведь договорились, что вместе будем справляться с этой проблемой. Продолжай, не торопись, – Мягкий, низкий голос проходился вибрациями по телу, вынуждая мышцы расслабится. Нижние веки порозовели от рефлекторных слез. Черт, рядом с Чуей он становится таким слабаком, не в силах даже сдержать эмоций. Но, нежная улыбка заставляет довериться и успокоившись, вспомнить, что рядом с ним, ему не о чем беспокоится. – Хорошо, прости золотце… – перехватив ладонь, лежащую на ударенной щеке, Осаму закрыл глаза прижав ее к бледным губам, после переместил ее на сердце, крепко сжимая в своей ладони. Добавив смазки, Дазай вновь медленно ввел пальцы внутрь наблюдая за реакцией Накахары. Он же в свою очередь откинул голову назад, сосредотачиваясь на ощущениях, этим самым обнажая перед своим партнером шею и демонстрируя сексуально выпирающий кадык. Бледно-голубые вены манили «звериную» личность Осаму, от чего его губы незамедлительно прильнули к нежной коже шеи, начиная ее ласкать, нежно подщипывая кожу губами, целуя ее, иногда оставляя краснеющие засосы; кусал, после зализывая место укуса словно кот; водил горячим языком оставляя мокрые дорожки, которые обдавало холодом, создавая контрастные ощущения. Сквозь розовые уста пробирались тихие постанывания. Сбившейся дыхание говорило о безумном возбуждении, доставлявшем дискомфорт. От него хотелось избавится так же, как от свитера в жаркую погоду. В силу расслабленности и за неспособностью трезво размышлять, его под плавленый мозг не придумал ничего лучше, чем рассказать о своем желании сквозь тихие стоны и тяжелое дыхание, содрогающийся губы вымолвили: – Д-Дазай… вставь! Пож-Пожалуйста. Ха..! – Дазай нервно закусил уголок губы, лишь бы не сорваться. – Дазай! Ммх… Пожалуйста. Прошу! Ахх… – Господи. Боже. Бо-оже. О эти бесценные алмазные слезинки, что блестят в краешках глаз. – Что же ты со мной делаешь…? – это было похоже не на вопрос, а скорее на мольбу. Собрав воедино всю силу воли. Шатен приспустил штаны вместе с боксерами, не снимая основательно, оставляя их висеть на бедрах, хотя скорее, на тазобедренных костях. – Чуя, солнце, потерпи немного, я вхожу, – – Ха… Давай быстрее… Мхн… – – Хах, какой непослушный песик, может мне тебя наказать? – Осаму стал немого разряжать обстановку. Конечно, наказывать он его не будет, эти возбужденные хныканья невозможно спокойно слушать. Слышать их невыносимо на столько, что вопли людей во время пыток кажутся приятной классической мелодией. Собственно его два раза просить не нужно. Поэтому взяв член в руку и совершив пару холостых движений по ложбинке между ягодицами, он стал медленно входить, наваливаясь всем весом. Ощущение, когда член впервые входит внутрь, это словно все ощущения, все нервные окончания сосредоточены в одном месте. Сильное, накапливающееся напряжение выливающиеся в неземное удовольствие. Неприятные ощущения меркнут в сравнении с ощущениями, от которых спирает дыхание, ноги сводит, стоны невольно вырываются наружу, говоря партнеру, что он делает все правильно. Горячее нутро Чуи обволакивало пенис Дазая словно поглощая его, не оставляя даже надежду на спасение от ловушки удовольствия, получить которое возможно лишь с помощью слияния двух тел воедино. – Дазай… хорошо…ммм… еще…продолжай, – Осаму и не собирался останавливаться, поэтому не стал выжидать, сразу начиная совершать легкие толчки. С каждым движением становилось все приятней, тело становилось сильнее, а желание совершать великие извращения стало нереально огромным. Подхватив Накахару за бедра, Шатен вновь усадил его себе на колени и закинул свои локти на спинку заднего сиденья. – Чуя-чи, покажи мне свою невероятную грацию, – Полыхающие красные щеки хотелось спрятать от пристального карего взгляда. – Дьявол, – шикнул Рыжик, но не стал противится, так он хоть сможет контролировать ритм и не позволит Осаму с его помощью издеваться над ним. Крепко взявшись одной рукой за плечо Шатена, а второй оперившись о его ногу, он начал неспеша двигаться, немного приподнимаясь и опускаясь. – Чу~уя, ну не стесняйся, словно первый раз, ей богу, – к этому моменту сам Чуя уже тысячу раз пожалел, что не позволил этой Скумбрии выбежать из машины. Осаму все же обхватил его прекрасные накаченные бедра, придавая этим ему уверенности. Ну конечно предварительно немного пожамкав их. Найдя надежную опору и набрав немного смелости, Голубоглазый начал активно двигать бедрами, то приподнимая их совсем немного и поддаваясь вперед скользя по пенису, то наоборот двигаясь строго вверх-вниз, ища углы проникновения в которых ему приятнее всего, конечно, не забывая и о партнере, наблюдая за его реакцией, от чего и не заметил, что двигает бедрами по кругу чуть приподымаясь в коленях. Со стороны выглядело так, будто он профессиональный тверк-танцор хоть он им и не был, но скажем по секрету, порой, в ду́ше или смотря в зеркало, он пытался повторить элементы хореографии, и у него неплохо получалось, настолько, что он даже решил поискать курсы, но не был уверен стоит ли. Вероятно, сегодня он все же убедится, что ему следует пойти на курсы. А сейчас, все эти неумелые, но уверенные, плавные движения приводили Осаму в эстетический восторг, что же будет если Чуя овладеет этими танцами? он же с ума сойдет! Стоны Накахары становились громче с каждой минутой, а хватка усиливалась так, что он вот-вот разломит Шатенистую черепушку. У самого Суицидника уже закатывались глаза от удовольствия, он почувствовал, как бедра Чуи сводит, это значило лишь то, что он близок к разрядке. Дазай не может позволить такого быстрого завершения «банкета». К его огромному сожалению, он долго не кончает, от чего немного завидует Рыжику, но благо второй все понимает, и позволяет ему сделать так, чтобы удовлетворены были оба. Поэтому, вынув член, Осаму резко перевернул Чую вызвав у него стон. Его фантазии хватило на то, чтобы поменяться местами. Усадив партнера на сиденье, он навис над ним, закинув его изящные короткие ножки себе на плечи. Опора у Дазая была ненадежная, за то поза обещала принести массу удовольствия, благодаря углу проникновения. Вновь войдя внутрь, он почувствовал, что все вышло так, как планировалось, головка уперлась в верхнюю стенку кишечника, что заставило Накахару слегка дернутся и застонать, покрываясь мурашками по всему телу. Убедившись в отсутствии дискомфорта у своего партнера, Дазай резко вошел по самое основание звонко шлепнув бедрами об ягодицы Чуи. Совершив пару таких же резких толчков, Осаму нажал тремя пальцами на живот в месте, где заканчивается лобковая кость, вызывая этим незамедлительную реакцию Чуи. С каждым толчком удовольствие нарастало, переливаясь в напряжение, которое хотелось выпустить, сильнее поддаваясь удовольствию, выгибаясь в спине раздвигая ноги шире, напрягая бедра до предела. Член Осаму проходился по простате с невероятным давлением, каждый раз вызывая дрожь. Лицо непроизвольно принимало гримасу удовольствия. Стимуляция была мощной, и не только для Чуи, Дазай находился в экстазе. Зажмуренными глазами смотрел только на своего прекрасного Чую и на то, как его собственный пенис входит в его сокровище. Он тоже не мог сдерживать тихие стоны, поэтому прижался к красному уху Накахары, чтобы он лучше слышал, как ему приятно. Рыжий был весьма впечатлен этим, приятно впечатлен, поэтому зарыв ладонь в кудрявые волосы на затылке притянул голову Дазая ближе к себе, другой рукой вцепившись за жилетку на спине безжалостно сминая ее. Ну… придется потом погладить. Они, конечно, занимались сексом в таком положении. Дома. На диване. Однако сейчас, в замкнутом пространстве ощущения были совсем иные. Тела были в плотную друг к другу, тесно, движения крайне ограничены. Это похоже на BDSM для бедных, без всяких приблуд. Чуя чувствует себя настолько хорошо, словно испытывает один долгий оргазм, кажется, лучше и быть не может, но челюсть сомкнулась, оголяя вид на белый, ровный ряд зубов. Он задрал голову из-за чего на шее виднелись сухожилия, которые Осаму стал незамедлительно целовать и нежно покусывать, тут же облизывая поврежденное место. Стоны становились все громче, а мелкие граненные слезинки на уголках глаз стекали по щекам, казалось, он вот-вот сорвет голос. Дазай не останавливался, а только крепче прижимал к себе. Так уютно, так приятно, бедра сводит и сильнее напрягаются, раздвигаясь в стороны на сколько позволяет положение, крепко сжав в руках одежду Дазая, Чуя выгнулся в пояснице. Тело стало слишком чувствительно, каждое прикосновение, каждый толчок отзывались дрожью и мощным разрядом в черепную коробку. Еще чуть-чуть и в глазах темнеет, а тело судорожно сводит как в эпилептическом припадке. Как хорошо. Влажное тепло волнами разлилось по организму постепенно теряя силу, затуманивая мозг одурманивающим дымом удовлетворения, вводя тело и разум в состояние апатии. Дазай не мог наглядеться на активно сменяющие друг друга эмоциями на любимом лице, он был на столько увлечен этим, что не заметил накатывающий оргазм, внезапно заявивший о себе парализующей вспышкой удовольствия пробирающий до тошноты. Рефлекторно сжав ягодицы Чуи до побеления, он упал ему лицом на грудь громко выдыхая глубокий стон. Теплые, ослабленные руки помогли пережить сильный оргазм, комом сперший дыхание и заставивший глаза слезиться. В полной тишине, которую украшали лишь звуки сбившегося тяжелого дыхания раздался хриплый, еле звучащий голос, отдающий пульсацией в ушные перепонки, раздражая расслабленные нервы. – Чуя… я так… люблю тебя, – вроде обычные слова, но звучат так, словно их оторвали от самого сердца оставив после себя кровоточащую ранку. Эти, казалось бы, простые слова так греют душу, загоняя кровь в щеки, а слезы в глаза. Такие приятные моменты, когда можно побыть на едине с любимым человеком доверяя друг другу тела, сердца и души, делая невидимую, хрупкую связь крепче, которую можно будет разорвать лишь оторвав часть себя вместе с ней. Да, нет ничего приятней чем миловаться с любимым, но, к сожалению, всему приходит конец и вот уже пора собираться и ехать домой отдыхать. – Ну что, доволен? Твоя же идея была, еще и больше всех стеснялся, – – Чертов Осаму, умеешь же ты портить момент, – Слова звучат грубо, но теплые объятья и нежные поцелуи делают их невесомыми. – Не нервничай малыш, тебе еще нас домой везти, – – Не волнуйся, я могу водить даже во сне, а вот для тебя это и в полном здравии проблема (нет, он просто гонщик нелегальный (ленивый)), – – Тц… ты прав, – Мягкая улыбка не сползала с красивого лица, так не хочется отпускать свое солнышко, но до дома добраться так-то нужно, поэтому медленно разжимая руки и пройдясь дорожкой поцелуев от скул по шее до ключиц, завершая комбинацию легким чмоком в губы, обхватывая ладонями немного веснушчатое лицо. – Поясница не болит? – – Еще нет, но завтра думаю, будет, – – С этим мы разберемся завтра, – – Ну что, поехали? – – Чем быстрее доберемся, тем быстрее я тебя обниму, – Слишком много милашеств от Дазая, Чуя устал смущаться, от этого мысли путаются. Но ему приятно, он счастлив, поэтому он краснеет и улыбается во все 32. – Сходим в ванну вдвоем? – – На секс не надейся, – – Я и не надеюсь, – усталое выражение лица заставило ему поверить. – Эхх… ну пойдем, – – Э, стоп, это что за «эх»! – звонкий смех наполнил кожаный салон машины. Теплая ванна в объятьях с милым лучшее продолжение вечера, после такая же теплая постель и скорый отход в царство Морфея. Давно он так не спал, мучаясь от бессонницы. Так спокойно… Чуя всегда сомневался в завтрашнем дне, поэтому планы дальше недели не строил, однако, недавно он заметил, что начал планировать на пару лет вперед, съездить _туда_ следующим летом, поесть в _том-то_ ресторане и попробовать _такое-то_ блюдо, потрахаться _там-то_, в отпуске свозить Дазая в лес самоубийц с ночевкой и т.п. Ему наконец начали снится сны, что-то помимо кошмаров. Этому нет объяснения, но все это так. Ему стало легче жить, стоп… жить? Да, он стал жить. В каждом дне у него есть хотя бы толика радости. Так прекрасно, жить… эти мысли проносились фоном в рыжей головушке пока Чуя не погрузился в глубокий сон. - - - Кстати, у него действительно болела поясница весь следующий день.