Все, как у всех

      «Все, как всегда» - мое любимое состояние по жизни. У меня было все, как у всех и все, как всегда.       Например, отсутствие отца. Нет, сначала его безусловное присутствие, синяки на моем и мамином телах, закрытие днем в темной комнате, чтоб поменьше создавала беспорядка и ежедневные тихие слезы, чтобы не дай Бог он не услышал содрогание. По сути, так ведь было у многих?       Потом, школа, буллинг, травля, дохлые мыши в рюкзаке и сочувствующие взгляды педагогов, до сих пор стоящие комом посреди глотки. Слишком тихая, слишком неприметная, слишком дерганная от каждого хлопка и резкого выпада, но, ведь, это забавно не так ли?       Следом идет колледж, в который я сбежала, сверкая пятками кед из секонд хенда, едва доучившись девятый класс. Глоток свежего воздуха и погружение сразу же в плохую компанию, которая для меня была спасательным кругом. Но, кто не был в плохих компаниях, а?       Университет не заставил себя долго ждать после второго этапа обучения. Пальцы были в мозолях, голова распухала от информации, но желание доказать всем и самой себе, что я могу поступить в классный вуз, сделало свое дело. Пусть подорвав и без того шаткое ментальное здоровье, но, а как иначе достигать цели?       И вот пришла работа параллельно учебе, потому что жить на что-то было необходимо, ведь, мать уже не тянула эту программу, а я ее и не обвиняла. Она много натерпелась, много хлебнула от своих пресловутых, жадных и ленивых родственников и моего папаши, который все-таки нашел свое пристанище в какой-то обшарпанной однушке с клопами. Не буду скрывать, что самолично обеспечила его такой перспективой, как только набралась сил и смелости вышвырнуть его шмотки из окна седьмого этажа, пока мать была на работе. Да и вообще, кто не ссорился с родственниками?       Все, как всегда и все, как у всех.       Впрочем, бессмысленно обманывать саму себя. Я бы отдала многое, чтобы у меня было все, как у других всех и все, не как всегда.       Телефон пытался настойчиво привлечь мое внимание своей монотонной трелью, но разум не собирался вырываться из сладкого царства Морфея. Сон, длительностью трех часов, казалось, только больше расшатывает желание спать и нервную систему, заставляя потом весь день смирять всех недовольным взглядом и награждать бурчанием.       Горячая вода, да и чего лукавить, холодная тоже не привела в чувства ни на йоту, а кофе, обжегший язык, заставил только сделать глубокий вдох и смиренно досчитать до десяти, чтоб не сорваться на ни в чем не повинную белую кружку и не отправить ее в мусорник вместе с содержимым.       - Милая, может быть, останешься сегодня дома? – мама, кутаясь в махровый халат, заглянула на кухню, огорченно поджимая губы. – Ты выглядишь измотанной.       Конечно! Конечно, я выгляжу измотанной, мам. Я спала три часа, за сутки съела пару сэндвичей и пачку мармеладок, стерла средний палец в мозоль, пытаясь успеть записать важную лекцию под очень быструю диктовку сварливого препода и всю ночь крутила несчастные розы в целлофане, мысленно извиняясь перед каждой бедолагой, какой перепадет такое счастье.       - Нет, мамуль, не могу, - в ответ губ касается легкая улыбка, и я тепло сгребаю женщину в объятия. – Сегодня важный зачет, должна там быть, но вечером я дома. Хочешь, закажу пиццу и посмотрим твои любимые детективы?       Я не имею право срываться, только не на нее, поэтому быстро усмиряю свои гнев и раздражительность.       - С ума сошла? Какой «закажу»? – темноволосая всплескивает руками в воздухе. – Я сама приготовлю. С грибочками и колбаской?       Я улыбаюсь, положительно кивая на ее предположение и целую в щеку. Боже, женщина, я съем все, просто все, что ты мне дашь, даже если это будут одни грибы, или одна колбаса.       Погода, кажется, забыла, что сейчас май, а не октябрь и запустила акцию на непрекращающиеся ливни. Народ еще не очухался после обширных снегов, как тут другая напасть. Люди кутались в пальто и кожанки, скрываясь под большими зонтиками и стараясь не насадить глаз друг друга на наконечник спицы.       Автолюбители объезжали лужи, дабы не снабдить пешеходов бесплатным душем с грязью и камнями вместо геля, а я мысленно повторяла гражданское право, молясь не завалить этот злосчастный зачет.       Ну, что могло пойти не так? Впрочем, я же хотела не как у всех, да? Видимо, там, наверху, мой запрос трактовали не совсем правильно, поэтому из всей толпы спешащих человечков черной тонированной машиной была облита именно я. Грязное пятно медленной заразой расползалось по светло-голубым джинсам. Казалось, будто даже кроссовки захлебнулись в грязной воде, создав неприятный эффект хлюпанья.       - Какого черта… - я прошипела, поднимая взгляд на иномарку, из которой на меня уже смотрели два карих сочувствующих взгляда. – Какого хера? – я старалась держать себя в руках, видит Бог, но сейчас эта здоровенная лужа стала последней маленькой капелькой моего терпения.       - Девушка, я прошу прощения, - парень вышел из машины, держа ладонь на груди в знак искренности, - давайте я как-то… как-то компенсирую, - он достал увесистый бумажник, принимаясь пальцем отсчитывать купюры.       - Компенсируете? Компенсируйте мне испорченный зачет, испорченное настроение и, - я замолчала, ловя его тяжелый взгляд и хмыкая, - и впрочем, да, одежду можете тоже компенсировать.       Не дожидаясь его реакции, я выдернула пару купюр из его рук, разворачиваясь на пятках. Раздражение захлебывало меня новой волной каждую секунду то ли от усталости, то ли от бесконечного «все, как у всех».       - Девушка, - незнакомец крикнул, заставляя обернуться уже в паре шагов от него, - а где вы учитесь?       Я усмехнулась, пожимая плечами и все-таки отвечая:       - На Вернадского.       Брюнет в ответ слабо улыбнулся и спешно сел в машину, которая и так перекрыла одну полосу, пока хозяин расплачивался за свою невнимательность, и собрала уже приличную пробку. Водители через одного сигналили и размахивали руками, выражая свое недовольство.       Взгляд зацепился за деньги, все еще лежащие в моей ладони, и я готова была провалиться сквозь землю прямо сейчас. Злость полностью отступила, а на смену ей пришло ощущение вины, которое накрыло с головой. Не стоило брать этих денег, тем более, их номинала мне хватит не только на новые джинсы или дорогую химчистку, но и на месяц жизни, в который можно совершенно не работать.       Пятьсот баксов приятно согревали кожу продрогших рук, несмотря на то, что это была всего лишь красочная бумага. Мысли метались от «как найти побыстрее обменник» до «как теперь ему отдать это добро обратно». Мои руки, никогда до этого не держащие долларовые купюры, затрусили и все-таки засунули улов во внутренний кармашек белого городского рюкзака.       Добравшись наконец до университета и запасшись питьевой водой без газа, я пронырнула в аудиторию, пока та медленно наполнялась учениками третьего курса. Педагог задерживался, отчего нервы начинали рвать струны, на которые были натянуты, выпуская на волю неутолимое волнение.       Ни одной тройки, ни одной, за все время обучения в университете. Более того, одна четверка, но и та по физкультуре, а значит не считается. Мое желание выбиться в люди и овладеть профессией пробивало самые высокие потолки, мотивируя все бренное сознание запоминать каждую крупицу информации, что давали на лекциях и вебинарах.       Взгляд оторвался от противного пятна на джинсах, которое сейчас волновало меньше всего и переместился на запыхавшегося и извиняющегося Михаила Федоровича, который принялся тут же раскладывать билеты на стол. Студенты ленивой очередью потянулись вдоль стола, норовя ухватить тот самый счастливый билет и как забавно было осознавать, что «тот самый» для всех совершенно разный.       Встав последней в очереди, дабы не сильно отсвечивать своим джинсовым недоразумением, я скрестила пальцы рук. Черт знает зачем, но я всегда была уверена, что именно это должно мне принести мои любимые темы, которые я готова была защищать хоть на докторской.       - Иди, иди, готовься, - седоволосый мужчина неодобрительно покачал головой, прослеживая удаление одного из самых ленивых студентов группы в дальний угол, чтобы подготовиться к ответу. – Адель, доброе утро, - он улыбнулся, выглядя удивленным и разводя в руки стороны. – Но, тебе нечего сдавать.       - Простите? – вопрос получился на выдохе, привлекая к себе довольно много внимания со стороны остальных одногруппников, сидящих за первыми партами.       - У тебя автомат, - Михаил Федорович пожал плечами, выглядя немного озадаченным. – Можешь быть свободной, но передай ему, пожалуйста, чтобы в следующий раз его просьба выглядела как-то демократичнее, – прошептав, мужчина показал мне на дверь аудитории, вручив перед этим зачетную книжку с отличной отметкой.       Пробубнив благодарность, я вылетела из помещения, чувствуя пунцовые щеки и не веря в собственную удачу.       Ему? Передай? Демократичнее? В следующий раз? А день перестает быть томным.       Саднящие чувства непонимания, не комфорта и опасности клокотали внутри, пока интуиция вовсю пыталась жать большую кнопку «SOS» в моих мозгах. За утро я умудрилась урвать приличную сумму денег, получить автоматом зачет у человека, который самому кандидату юридических наук бы автомат из принципа не поставил и поставить на себе метку для остальных, как «мазаная». И я даже не знаю, что из всего этого меня напрягает больше всего, особенно если учесть, что виной всему этому вероятно был один человек.       Нужно обладать действительно большими связями, чтобы за пятнадцать минут позвонить в университет и, не имея никаких данных о человеке, обеспечить ему беспроблемную сдачу аттестации.       Гусиная кожа на мгновение покрыла все тело и, стряхнув напряжение, я постаралась быстро ретироваться до столовой, чтобы урвать пару обожаемых плюшек с маком. Буфетчица – довольно худенькая женщина лет пятидесяти, которая в моем сознании никак не хотела вязаться с названием своей профессией – парила над свежеиспеченными булочками, приветливо улыбаясь и зазывая попробовать свои очередные шедевры.       - Аделичка, доброе утро, - она лучезарно улыбнулась, наливая в стаканчик компот подоспевшему вперед меня второкурснику, - что будешь? Смотри, розочки с изюмом получились просто красавицами, - она показала на румяные изделия, которые источали невероятный аромат, - и тебе они прям к призванию.       - Доброе утро, - протянув, я улыбнулась, тут же качая головой, словно болванчик и мысленно кривясь только при упоминании изюма, - нет, спасибо. Я предпочитаю исключительно живые розочки и желательно без изюма, - категорично хмыкнув, я передернула плечами. – Можно мне вот этих пару штучек? – показав на любимые маковые плюшки, я полезла в карман рюкзака за сторублевой купюрой, стараясь не вывалить сегодняшнее богатство для чужих глаз.       Торчать в университете не было смысла, поэтому ноги сами понесли меня в обожаемый бутик «Simple Flowers», который находился через пару кварталов. Аромат цветов, застилающий обонятельные рецепторы прямо с порога, заставлял блаженно прикрыть глаза, а колокольчик призывно издавал звуки, оповещая о новом госте.       - Ой, ты сегодня рано, - темноволосая улыбнулась, поздоровавшись кивком, не отрываясь от подрезания чайных роз. – Как все прошло?       Я пожала плечом, скидывая рюкзачок прямо за прилавок и осматриваясь, дабы убедиться в отсутствии посторонних.       - Ты знаешь, хорошо. Так хорошо, что даже странно, - настороженно хмыкнула, - но день не без приключений, - показав на испорченные джинсы, я развела руками.       - Ничего, кажется, я видела твои сменные в шкафчике, - Алиса отмахнулась, не видя никакой проблемы и отряхивая руки от зеленых шипов. – Сменишь меня? Я вернусь к девяти вечера, как договаривались. Сама понимаешь, четыре года бывает только раз в жизни, - девушка виновато улыбнулась, прикусывая губу.       Я кивнула, быстро ретируясь в комнату персонала в поисках сменной одежды.       Однажды Алиса стала моим спасением и теперь я всегда старалась отплатить ей тем же добром. Эта маленькая темненькая девушка в одиночку воспитывала чудесную дочку, унаследовавшую все визуальные качества своего отца, которого лишилась почти два с половиной года назад, вряд ли отложив у себя хоть какие-то воспоминания о нем.       Чтобы как-то прокормить себя и ребенка Алиса открыла небольшой цветочный бутик на те деньги, что они откладывали с мужем на постройку большого загородного дома, а так и не найдя хорошего и честного флориста, была вынуждена работать сама практически без выходных, пока не появилась я, которой по зарез были нужны деньги, был бешеный энтузиазм и отсутствие мыслей, как обдурить мать-одиночку, вытащив всю кассу и смотавшись в закат.       Она единственная, кто согласилась взять меня на работу, закрыв глаза на мое обучение пять дней в неделю и неимение опыта. Быстро обучившись, я научилась составлять действительно стоящие композиции, постепенно занимающие в сердцах людей внимание, обеспечив нас постоянными клиентами.       Черные джинсы хорошо сочетались с бордовой водолазкой и небрежным пучком, собранным на светловолосой голове, поэтому щелкнув чайник, я вышла в зал, отпуская свою коллегу и начальницу в одном лице на празднование дня рождения ее крошки.       Обычно пятничный день был мало проходным, люди сидели дома, не желая вылезать в неприятный май, только парочка молодых парней и заглядывали за какими-нибудь незамысловатыми букетиками, но сегодня было по истине все наоборот. Люди шныряли практически без остановки, кто-то просил собрать лаконичный букет на юбилей мужчины; кто-то пытался удивить свою возлюбленную сочетанием разноцветных гортензий; кто-то покупал сразу несколько композиций, зарождая двусмысленные чувства на его счет.       Чайник давно остыл, время близилось к девяти, а живот призывно урчал, так и не успев отведать макового лакомства. Мысленно отсчитывая минуты до прихода Алисы, я меняла воду в вазонах, когда колокольчик снова издал оповещающую трель.       - Господи, да сколько можно, - тихо буркнув, я спешно вытерла руки о висящее вафельное полотенце и посеменила к прилавку.       - Добрый вечер, - знакомый голос, отдавшийся эхом в голове, заставил быстро поднять глаза на гостя и едва ли не задохнуться от неожиданности.       - Вы… - карие глаза, излучающую насмешку и толику удивлённости, сканировали мое ошарашенное выражение лица, пока губы парня украшала ухмылка.