***
Время шло медленно, как и они сами. То и дело парням приходилось то подниматься в небольшую горку, но учитывая их усталость, даже самая небольшая горка отнимала ещё больше времени, то спускаться в какой-то овраг, в котором было достаточно грязи, чтобы прилично так увязнуть, спасибо, что не по колено. По-другому, к сожалению, нельзя было идти, потому что куда не глянь, а везде одни деревья, кочки, огромные муравейники и кусты. Достаточно легко заблудиться, если сойти с видимой тропы. Но они всё же добились своего и дошли до нужного места. То была небольшая поляна, которую окружали деревья, а прям по середине не было ничего. И слово "ничего" то и значило. Ни единой травинки, мизерного камушка или палочки, которая бы случайно упала с дерева из-за порыва ветра. Сам лес не хотел никак касаться того, что было погребено под землёй. И это было жутко. Очень проходило на ведьмин круг из каких-то ужастиков про них. Хельсинг воткнул лопату в самую середину голой земли небольшой полянки, обозначил таким образом местонахождение первого духа. Копать нужно было не так глубоко, но опять же. Они были сильно вымотаны, поэтому договорились менять друг друга каждые 10 минут. По истечении целого мучительно долгого часа охотники всё же добрались до чего-то твёрдого, но это было не похоже на какой-то старый гроб, к которому были готовы все трое, кроме Хельсинга, конечно, он прекрасно знал, что там далеко не гроб, но почему-то решил промолчать. Наверное, захотелось увидеть реакцию товарищей на то, что было погребено под землёй. То был самый настоящий камень, который как ни бей, а даже крошки не отлетело. Понятное дело, что копать надо было дальше, но земля была достаточно сухой, лопата то и дело попадала на камень, после чего возникла противный для ушей скрежет. Вскоре этот камень стал принимать удивительные, но знакомые, очертания. Совсем скоро до них дошло, то была самая настоящая каменная статуя, достаточно свежая причём, камень был светлый. Благодаря фонарикам они смогли разглядеть лицо этой статуи, затем показалась шея, плечи и всё тело ниже. Через ещё час они всё-таки откопали статую полностью, что облегчило им задачу её вытащить из ямы, теперь уже и верёвки пригодились. Шрам всё говорил, что верёвки нужны, чтобы самим повеситься, если ничего не произойдёт. Это был парень. Весьма обычный, среднего роста, но всё равно ниже их, а ещё достаточно худой, что было не так свойственно обычным статуям, которые привыкли видеть люди в музеях и на выставках скульптур, хотя если вспомнить про современное искусство, то такие вполне могут быть. Но на такие выставки никто из них не ходил, по крайне мере пока. В те времена знаменитые скульпторы всегда старались передать что-то через свои творения, их работы были величественны, тела людей зачастую изображались сильными, а сейчас перед глазами охотников был самый обычный человек, каких на улицах обычно не замечали, ведь они попросту являлись лишь малой частью серой массы, если, конечно, специально не хотели как-то выделиться. Главной отличительной чертой этой статуи стала одежда. На многих статуях была одежда, не в этом дело. К удивлению охотников, она была очень даже современной. Самые привычные им джинсы, даже с небольшими дырами, если присмотреться, и кофта с жилеткой. Парень стоял ровно, немного склонив голову к земле. Всё было в земле и траве, но это не помешало разглядеть вид лица человека. Казалось, оно не выражало абсолютное ничего: ни грусти, ни спокойствия, ни счастья. Глаза были закрыты, а руки подняты к груди. Ладони соприкоснулись друг с другом, такой жест люди обычно использовали, когда молились кому-то или чему-то. Кому же молился этот парень? Пока парни были увлечены рассматриванием статуи, Хельсинг уже успел начертить раскладным ножиком несколько символов по краям поляны. Для этих призраков нужен был особый обряд, который высвободит их из каменного заточения, ведь это не просто статуя, это сам призрак, но полностью обезвреженный, так что на данный момент он не принесёт им никаких проблем. После он отогнал ребят от статуи и начертил на ладони её небольшую печать специальным углем, который был сделан из дерева рябины. Дерево само по себе не представляло ничего особенного для обычных людей, но вот для знающих некоторые вещи было очень полезным. Эту же печать он нарисовал и на собственной ладони, дабы образовать связь между собой и духом, которая не разорвется, пока контракт не будет выполнен в полной мере. Такие же печати он нарисовал и на ладонях друзей. Он, конечно, мог не включать их в сделку, просто попросив духов о том, чтобы они обеспечили полную безопасность, но лучше лишний раз не рисковать, чтобы те просто-напросто не смогли найти никакие лазейки. — Самое сложное уже закончилось. Эта печать свяжет всех нас в контракте, что не позволит духам навредить, а также они не смогут сбежать после освобождения из камня. Они могут, конечно, попытаться, но далеко они всё равно не убегут, так как печать приведёт их обратно. Им категорически нельзя быть без хозяев, иначе будет много крови и трупов, — Проговорил Габриэль, выискивая из своей записной книжки, которая пережила, судя по своему состоянию, пару концов света точно, специальное заклинание, которое и освободит духа, подсвечивая фонариком. Долго искать не пришлось, так как мужчина заранее, ещё вчера ночью, нашёл это заклинание, понимая, что им всё-таки придётся к нему прибегнуть, даже если не хочется. Заклинание не было таким уж длинным, скорее сложным, но радовало, что оно всего лишь написано на половину страницы. Оно было на латыни, язык сломаешь, пока произнесешь всё правильно. Но Хельсинг молодец, смог произнести правильно аж с третьей попытки. Настоящий успех для человека, который готов свалиться в яму без сознания от усталости. Не было даже лёгкого ветерка, который бы покачивал высокие ветви деревьев, разнося при этом не очень приятный скрип древесины. Под конец чтения всё вдруг резко замерло: ни тихого шелеста, ни звуков ночных птиц и животных. Хотя последнее было не удивительно, если даже лес не желал касаться этой статуи, то животные и птицы, которые чувствовали всё в разы лучше людей, вообще наверняка обходят это место за несколько километров. Прошло ещё пару минут, тишина так и не прекратилась. От этого стало даже как-то неловко немного, потому что, видимо, они сделали всё неправильно и теперь стоят посреди леса, как кучка идиотов. А может быть и так, что здесь не было никакого духа, ведь отец Хельсинга мог просто убить этих духов, оставив лишь пустую каменную оболочку от них перед своей смертью. — Ну, что ж... — Произнёс Шрам прежде чем сложить руки в недовольном жесте на груди, не обращая внимание на грязь, в которой они были по локоть после столь интересного занятия. Ничего не произошло, а они так много времени потратили на эту ненужную и бесполезную работу, а ведь могли просто лечь спать и наконец, спустя столько месяцев, нормально выспаться, потому что всё никак не удавалось. — Ничего не вышло, что и стоило ожидать. Пора разъехаться по домам, а про статую забыть, — Парень с красными глазами только успел сделать несколько шагов в противоположную сторону от ямы, статуи и поляны, как вдруг послышался резкий, нехарактерный для подобного места треск. Это заставило Шрама и других немного вздрогнуть, а после начать шарить фонариками по поляне, а после и по сторонам от неё. Может, это просто зверёк какой-то мимо пробегал или, что в разы хуже, снова какая-то нечисть пожаловала, хотя это они скорее пожаловали сюда. Вскоре свет от одного из фонариков попал на каменную статую. Наконец стала ясна причина такого непонятного и до ужаса неприятного звука: на лице статуи появилась одна большая, но совсем не глубокая трещина. Всё-таки обряд работал, они делали всё правильно, а это очень хорошо, если, конечно, не хуже. Сначала была одна трещина, затем появилась ещё одна, а затем ещё одна. Появление каждой трещины сопровождалось скрежетом, и чем больше появлялось уродливых и кривых полос по всему лицу и телу статуи, тем громче становился шум. Выглядело всё совсем как в фильмах ужасах, хотя почти вся их жизнь была похожа на эти самые фильмы. Где побольше страха, где поменьше, но всё было именно так. Но к этому они все так уже привыкли, что порой даже и не вздрагивали, разве что только из-за неожиданности, но и этот страх быстро проходил. За считанные секунды вся статуя потрескалась, стала кривой, а это сильно попортило милое на первый взгляд личико парня, спокойное выражение лица сменилось на подобие гримасы боли, так как одна из трещин прошлась ровно по губам человека, а от этого губы сильно исказились визуально. Затем тишина. Давящая и тревожащая. Совсем ничего не происходило, что очень настораживало, а Эля заставило замахнуться лопатой для удара, на всякий случай. После камень резко посыпался, поднялись достаточно большие столбы пыли, что не позволило хорошо рассмотреть то, что происходило со статуей, но позволяло всё так же хорошо слышать, а потому среди звуков падающих камней можно было различить падание нечто более тяжёлого, да и с большей высоты. А ещё хрип. Короткий, еле различимый среди столь разных и быстрых звуков. Такие хрипы люди обычно издают, когда их жизнь подходит к самому концу. В них можно было услышать столько боли, сколько нельзя было порой услышать от тех, кто был сильно ранен, но в то же время они были наполнены усталостью. Именно это сейчас хорошо различалось. Усталость, а ещё некое облегчение. И вновь тишина. —Твою мать... — Послышался чужой тихий голос откуда-то ниже буквально через пару секунд, а после такое же тихое ругательство непонятно на что, возможно, на всё и сразу. Голос совсем незнакомый. Парням понадобилось всего мгновение, чтобы осознать происходящее: они только что высвободили нечто из камня. Это совсем не было похоже на духа, даже на полуматериального, хотя таких и вовсе не бывает на свете, даже на том. Оно абсолютно и полностью материальное, а значит может и навредить тоже очень ощутимо. Джеймс тут же достал свой пистолет и, перезарядив его, направил в глубь ямы. — … Эй. Эй! Не стреляй, уже сдаюсь! — Оно даже не было напуганным, только удивленным. Затем смех, точнее его подобие. Лишь тихие, хриплые смешки послышались из ямы. Ему весело и только. Пыль ещё не успела полностью осесть, поэтому от фонариков не было почти никакого толку, они разве что в кромешной темноте не находились. О внезапно землю ударилось что-то. Джеймс направил туда свой фонарь вместе с пистолетом, пока он не разберется, то точно не уберёт его, хотя и после разборок он не собирается так сильно доверять тому, что они умудрились выпустить. Не просто так же это заточили в камень. У самого края ямы была рука, которая хваталась за землю, надеясь выбраться, но земля была сухая, выбраться без чьей-либо помощи будет очень непросто. — Хельсинг, дорогой мой, не одолжишь мне свою руку? — С теми же хриплыми смешками произнесло нечто, похлопав по земле, привлекая к себе ещё немного внимания, хотя оно и так было полностью сосредоточено на нём. Охотник же явно не был рад помочь ему, но пришлось подойти, так как он не хотел подвергать опасности других. Его-то он знал, а вот остальным он вполне мог бы причинить вред, так как неизвестно, что дух вообще мог задумать. Мужчина опустился на одно колено и взял духа за запястье, помогая тому выбраться из собственной могилы, грубо говоря. Незнакомец явно был без сил, так как свалился на землю сразу же, еле оставаясь сидеть на коленях, а так вполне мог просто лечь, вид у него уж больно вялый и, честно говоря, ужасно жалкий и слабый. Непонятно, чем он вообще мог помочь охотникам, ему самому бы помощь не помешала, причем достаточно огромная. Парень был бледный, почти как труп, худой, даже его объемная жилетка не могла этого скрыть, и грязный из-за пыли и прочего вокруг, кажется у него даже камень в волосах застрял... Дух схватился за голову и чуть склонился к земле, видимо таким образом он хотел унять боль, которую резко почувствовал. — Ну зачем же по голове лопатой бить надо было? Руки кривые, копать нормально не в состоянии? Как же вы оружие в руках держите, если такие неумелые? — Причитал парень, то сжимая, то разжимая собственные волосы. — Ещё и на камень упал, кажется у меня теперь в черепе дыра… — Несмотря на боль, он попытался встать, и у него это, к счастью, получилось удачно, а то одно неловкое движение и он вновь бы свалился в яму, что-то себе поранив. Джеймс сделал несколько шагов назад, но оружие всё не отпускал, хоть тот явно не мог ему ничего сделать. Многая нечисть любит притворяться слабой и беззащитной, это такая заезженная сцена, что уже и неинтересно даже выслушивать эти сопли про несчастье, сразу голову с плеч и нет проблем. Парень наконец разогнулся и выровнялся, стал теперь чуть более похож на человека, однако руки с волос ещё некоторое время не убирал, что немного мешало разглядеть, точно ли у него теперь в голове дыра, как тот им сообщил. Когда же он удосужился убрать их, то благодаря фонарикам можно было на него нормально посмотреть. На вид самый обычный человек, на труп не смахивает, да и на другую нечисть тоже, даже зажмурился он из-за того, что ему в глаза фонариком посветили. Совсем как человек, а ведь обычно многим наплевать на это. Нечистая сила, даже после попадания света на них, очень любит продолжать пялиться на охотников, да ещё жутко так, не моргая и полностью раскрыв огромные глаза. Дрожь по коже от такого взгляда. — Да хватит уже… Хельсинг, скажи им, чтобы они прекратили, —Взвыл тот, пытаясь уйти от непривычного ему света куда подальше, но уходить ему особо и некуда, вокруг соль, поэтому только обратно в яму, а тот этого совсем не хотел, там совсем неприятно находиться. Духу оставалось только ожидать, когда ему всё-таки помогут, ибо сам он на данный момент совсем беспомощен и загнан в угол. Как же отвратительно и мерзко чувствовать себя столь слабым, но ему не привыкать уже на самом деле, такое привычное ощущение, что уже как родное. — Давно не виделись, — Вместо обычного приветствия произнёс мужчина, рукой махая остальным, дабы те фонарики всё же опустили ниже. Ему в глаза свет тоже попадал, бодрило, конечно, но лучше обойтись без этого. Габриэль не был рад встречи, поэтому даже не собирался говорить нечто вроде «Рад тебя снова видеть», всё это была бы откровенная ложь, и дух это прекрасно знал. Но это совсем не мешало ему скорчить нечто подобие обиды на своём лице. — Я не вижу радости в твоих глазах, не уж то ты совсем не счастлив нашей новой встречи, старый друг? Меня это сильно задевает, но я прощаю тебя за то, что освободил меня. Ты захотел поступить разумно и отстать от нас? — Прошипел тот, давя из себя кривую, совсем не искреннюю улыбку, хотя может это из-за того, что он держался на ногах с божьей помощью. Все силы уходили на это, а на лицо не хватило. — Или… тебе что-то нужно о нас, верно? Дух не принимал даже самой жалкой попытки побега, все продолжая оставаться на одном месте. Это было попросту бесполезно из-за рун и круга соли, если последнее он мог только видеть из-за света фонариков, то руны он чувствовал очень хорошо. Они сжимали его, будто у него была клаустрофобия, из-за он физически ощущал некоторое давление со всех сторон на себя. Это тоже было совсем неприятно, поэтому хотелось выбраться из этого как можно быстрее и уже неважно каким путем. Настолько плохо, что он согласен вновь заковать себя, лишь бы прекратить это, тем более что вероятность благоприятного исхода для него резко повысилась. — Ты знаешь, что не можешь быть свободен, — Отрезал парень достаточно грубо. Он устал и хочет поскорее с этим закончить, у него не осталось терпения на все эти клоунские замашки мстительного духа. — Сделка. Вы помогаете нам избавиться от нечисти из этого города и ближайших городах в радиусе пятисот километров в течение трех лет, дабы хоть какая-то часть была в безопасности. Также защита наших жизней. А только потом... — Эй, притормози-ка, молодой человек. Мы тебе не джины какие-то, "свобода" само собой разумеющееся вещь, ведь сделки не будет - нас ничего не держит. Что вы нам предложите за столь огромную помощь вам в истреблении жалкой пародии жизни? — Сначала тот внимательно слушал его, но потом резко оборвал его, махнув рукой, чтобы самому продолжить, а то сейчас они сойдут с нужной им темы, а парню сейчас не это хочется услышать. — Проси, что угодно, но никаких жертв не должно быть. Мы не станем убивать кого-то в качестве нашей части уговора. — Ты сказал, мы можем просить что угодно. Разве это ваше "что угодно" не исключает какие-либо границы. То же самое, что сказать ребёнку: выбирай какую хочешь игрушку, но только плюшевого жёлтого медведя без звукового механизма, чтобы нам с папой не действовало на нервы его мерзкий писк слов любви, даже мы такое не говорим тебе. Вот это, конечно, море выбора. Ты мне прямо все дороги открыл, дорогой мой, — Под конец парень почти хохотал, чуть наклонившись вперёд и прикрывая глаза ладонью. — Вы просто прелесть. Ну ладно, я вам, так уж и быть, уступлю. Положив руку на свое давно не бьющееся сердце торжественно клянусь, что никто в ходе выполнения вашей части сделки не погибнет, даже случайно, — И он действительно положил руку на то место, где обычно у людей находится сердце, даже глаза закрыл, дабы сделать этот момент ещё более искаженным и наигранным, как и все предыдущие его слова. — Ну так что, по рукам? — Дух открыл глаза и сделал шаг вперёд, подойдя совсем близко к границе круга из соли, но не касаясь её, всё же не хочется раствориться в тут же миг, при этом почувствовав новую порцию боли, которая будет обязательно похожа на нечто среднее между отсечением ржавым и тупым топором пальцев и горением заживо. Хельсинг с недоверием протянул руку вперёд, уже собираясь пожать руку, заключив их сделку окончательно, но в самый последний момент, когда уже чужая бледная конечности почти соприкоснулась с его пальцами, он отдернул её, немного нахмурив брови. — Ты так и не сказал, что вы хотите взамен, твоя речь была не слишком убедительна, поэтому будь добр говорить прямо, без твоих шуточек. — Ах, точно. Да, да. Знаешь, пока я был в камне, то немного устал из-за этого вся моя голова подобна противному и вязкому киселю, ничего не соображаю и всё забываю... — Парень стукнул себя по лбу и тихо захихикал с собственной оплошности. — Мысли в кучу всё не собираются, моя вина. Так... О чем это мы? А точно. Сделка, сделка, сделка... — Он сделал шаг назад, потом вперёд, а после развернулся на девяносто градусов и неторопливым шагом передвигаться вдоль границы его второй ловушки поменьше. — Ещё надо бы сформулировать понятно, а то ни вам, ни нам понятно не будет. Так, так, так... А, всё придумал. — Дух остановился и улыбнулся и наконец подошёл вновь к Габриэлю, который всё ещё стоял с вытянутой в его сторону рукой. — Подведём итоги, господа, мы помогаем вам с уничтожением всякой дрянной нечисти в этом городе, а вместе с этим и городам в радиусе пятисот километров в течение трех долгих и мучительных лет, попутно обеспечивая вам безопасность… Ничего не упустил? А в замен вы нам поможете с тем, — Дух слишком неожиданно схватил мужчину за руку, резкая боль прошлась от кончиков пальцев и до самого плеча. Будто он не руку пожал, а только что получил несколько открытых переломов за одно мгновение. Чудом удалось не заорать, Габриэль только и смог, что зажмуриться и сжать челюсти до боли уже в зубах. Ноги невольно подкосились, и он бы точно упал в тот же миг и прижал бы руку к себе, наивно полагая, что это как-то облегчит его муки, но дух держал крепко, сильно сжимая чужую кисть. Казалось, что он совсем не чувствует той же боли. Стоит ровно гад, ещё и улыбается, хищно так, хочется ударить его, но это мало сейчас волнует охотника. — о чем я сообщу немного позже, — Довольно проговорил парень, чувствуя, как след от угля въедается в кожу. Сделка запечатана на тех условиях, на каких захотел мстительных дух, он пытался когда-то играть честно, это вышло им боком, поэтому в этот раз всё будет по его желанию и желанию его братьев. — Ты слишком уж медленный и как вас до сих пор не убили. Ума не приложу, — Парень наконец отпустил его, разминая свою руку. Хельсинг только сейчас обратит внимания на остальных. Те почувствовали ту же боль, что и он. Сделка общая, а значит и боль, к сожалению, тоже общая на всех. Эль вовсе чуть ли не на землю сел, скрючившись, но никаких звуков не издавал, хотя всегда был самым громким из всех четверых. Шрам просто сжимали руку другой, как и Джеймс. Стойко терпели, не подавая виду, либо же Хельсингу досталось больше всех, так как именно он пожал руку духу. — Какие слабенькие, не уж то настолько больно? — Присвистнул тот, переступая через поврежденную границу из соли. Похоже она слегка рассеялась именно во время скрепления. — Зачем вы в это вообще ввязались, самое тупое, что с вами, пожалуй, происходит в этой жизни, — Продолжал издеваться дух, отряхивая со своей одежды грязь, а после и камушек из волос вытащил, выкинув его куда-то в дальние кусты. — Прекращай издеваться, пока я тебя обратно в камень не засунул, — Рявкнул на него Хельс, протирая руку о свой рукав. Свободен от силы минут десять и уже достал, охотник не понимал, как он его вообще терпел все те десять долгих лет, что они были рядом с ним, хотя, если в вспомнить их отношения в те времена, то всё было очень даже хорошо. Сейчас же больше было напряжения и раздражения между ними. Точнее в этом был только Габриэль. Сам же дух был вполне спокоен, даже доброжелателен, если опустить все его детские издевки и клоунаду. — Кишка тонка. Мы ваша последняя надежда, у тебя духу не хватит избавиться от единственной возможности избавиться от другой дряни на этой прекрасной земле. Прошу прощения за повторение. — Может, вы в другой раз решите свои разногласия? Лично мне осточертело уже тут торчать, так что давайте просто уйдём отсюда, а потом хоть обругайтесь, — Было, конечно, интересно за ними наблюдать, но у Шрама нервы не железные, а терпение не резиновое, пришлось всё же влезть в их столь милый разговор, полный любезностей. К его счастью, эти двое действительно замолчали. Хельсинг на его слова только закатил глаза, а со стороны духа послышалась усмешка. — Ну хоть в чьей-то голове есть светлые мысли. Видать, один с мозгом, хотя с пистолетом тоже вроде разумом обладает, — Дух резко повернул голову в сторону Джеймса, который всё ещё пистолет не отпускал, всё же он ему не доверяет. На их месте парень в тоже себе не доверял, поэтому и сказал про разум. — Рука не устала? Ладно, надо найти их побыстрее, пока я не обзавёлся лишними дырками в голове. Тебе бы отдохнуть, нервный больно, — С лёгкой улыбкой произнёс дух, поворачиваясь к ним спиной и уходя дальше в глубь леса, дабы найти своих братьев. Они не так уж и далеко находить, парень даже чувствовал их присутствие, хоть они и были разлучены на мучительные пятнадцать лет. Все четверо на мгновение переглянулись, а после решили пойти за ним, потому что выбора у них и не было. Габриэля, конечно, удивил тот факт, что он знает куда идти, но решил об этом промолчать, дабы снова с ним не сцепиться, иначе путь их будет длиннее и ещё более утомляющим. В этот раз дорога много времени не заняла, от силы минут, может, двадцать они прошли, после чего наткнулись на небольшое озеро, которое поросло по берегам какой-то вязкой и тёмной травой и тиной. Само же озеро выглядело с виду вполне приличным и даже немного чистым. Охотники тяжело вздохнули, подумав о том, что их снова ждёт тяжкий труд в виде выкапывания очередной ямы, где будет спрятана новая статуя, но после замерли в удивлении, когда дух, не останавливаясь пошёл в воду. Даже не ныряя, а просто пошел, постепенно исчезая под водой. Это сподвигнуло на ещё одну переглядку. — Он, что, утопиться решил? — Осторожно подал голос Эль, не отводят взгляда от воды, что всё ещё немного рябила от того, что её потревожили. — Нет, в озере ещё одна статуя, но я понятия не имею, от куда он может это знать. Я помню, что относил статуи в разных направлениях, он же не мог выбраться из камня, дабы найти их. Подозреваю, что и третьего он тоже знает, где найти, — Голос Хельсинга уже был намного спокойнее и тише. Он знал, что придётся лезть в воду, знал, что прикажет это духу, но он не мог предвидеть такие действия с его стороны. Уже готов был слушать его речи о том, что и часа не прошло, а уже приказы, но нет. Обошлось. — Зачем ты её вообще утопил, а не закопал? Так ведь было бы намного легче и быстрее, неизвестно сколько он там вообще проторчит, — Джеймс откинула лопату, а сам сел на небольшой камень. Хоть немного нога и спина отдохнут, а то так уже невозможно. Столько часов уже без нормального отдыха, да что часов, дней. Его уже не волновались эти духи, все эти сделки. Он просто хочет вернуться домой и поспать в нормальной кровати, а не на заднем сидении своей дорогой машины. — Я не думал, что придётся его вытаскивать. Всех их вытаскивать. А потому постарался как можно хорошо их спрятать, чтобы никто другой их не нашёл. Может, этот и ведёт себя как шут, но это далеко не значит, что он и в самом деле такой. С ними мы достаточно быстро разберёмся со всей нечистью, а потом уже и от них избавимся. Просто успокоим их, и наконец настанет тишина. — У вас замечательные взаимоотношения. С чем это связано? — Аккуратно решил поинтересоваться испанец, дабы не возник новый конфликт. Настроение у всех ни к черту. — Пятнадцать лет назад они очень сильно напортачили, а когда отец попробовал их усмирить, то они напали уже на него и в итоге убили, но он, к счастью, успел их заточить обратно в камень. Вряд ли бы я, в своём-то подростковом возрасте, мог бы им хоть чем-то помешать. Скорее всего меня бы печатали в ближайшую стенку и размазали, как сопли. Без печатей они очень сильны, но сейчас нам не о чем переживать. — Но когда сделка подойдёт к концу, печати исчезнут, им же ничего не помешает убить нас после этого. Мы абсолютно будем беспомощны. Зачем вообще в это всё ввязались, я не понимаю, — Продолжил Эль. — Именно поэтому нужно поймать подходящий момент и избавиться от них раньше, чем они это сделают с нами. Просто не нужно позволять им попытаться завязать дружбу, что скорее всего они попробуют сделать, чтобы перестали за ними следить, вестись на их поведение, они очень часто прибедняются, чтобы их воспринимали как нечто безопасное. В общем, делают всё, что делает обычная нечисть, дабы обезопасить себя и приглушить внимательность. Думаю, пока они будут выполнять свою работу, я начну обыскивать списки погибших насильственной смертью, дабы могилы найти пораньше и кости сжечь. Так побыстрее будет. — Ты знал их пятнадцать лет назад и скорее всего они существуют уже не десятки лет, а уже скорее сотни. Каким образом ты собираешься найти их трупы, если с тех времен их останки могли просто за теряться на каких-то заброшенных кладбищах или их вовсе могли не схоронить, а просто выбросить в какой-то океан, это же скорее всего было убийство, а может и вовсе на их останках стоит какой-нибудь модный торговый центр в другой стране, что полностью лишает шанса сжечь кости. Что в таком случае ты собираешь делать? Если они прознают об это, то считай, что уже не жилец, — Недовольно произнес красноглазый совсем тихо. — Гадалка? Ладно, есть и другие способы избавиться от призраков, что-то да сработает точно. — Учитывая всё выше сказанное, самое глупое, что можно сделать – надеяться на чистое везение, когда договор подойдёт к концу. Они убьют нас раньше, чем мы успеем хотя бы соль рассыпать, — Джеймс никогда не любил надеяться только на везение, это очень глупо и нерационально. Куда лучше хорошо всё продумать, а только после быть точно уверенным в своём успехе. — Тогда просто заточим их обратно в камень, если всё же не получится найти способ. Спрячем получше, развезем по разным странам, утопим кого-то в океане, а не в маленьком озере, где водится пару лягушек и жучков. Тогда их точно никто и никогда не найдёт и не выпустит более на волю. А если и выпустят, то вряд ли это будут наши проблемы, мы явно не доживём. Хельсинг хотел было ещё что-то сказать в защиту своей идеи, но его монолог был прерван звонкими всплесками воды. Дух исчез в озере не на очень долгое время, прошло от силы минут десять, знал, гад, где конкретно был притоплен второй, что не слишком воодушевляло. Ведь если они всё-таки решат заточить их обратно, то не будет никакой гарантии, что они не будут осведомлены о местонахождении друг друга. Сейчас можно всё списать, на крайне маленькое расстояние, на котором те находятся друг от друга, но вдруг это не имеет никакого значения. Тогда это не очень хорошо, но ведь дальше будут уже не их трудности. Парень с явным усилием тащил похожую статую из воды, помогать ему никто не собирался, а он и не настаивал на этом, продолжая молча, схватив за каменные локти статую, волочь её по земле, и оставляя приличный, но не слишком глубокий след. Отойдя на несколько метров, он просто бросил её, убрав наконец-то прилипшие, мокрые волосы с лица, с них, как и со всего него, всё ещё бежала грязная вода, но духу до этого дела явно не было. — Чего расселись? Если вы хотите провести в этом лесу всю ночь, то я вас поздравляю, а мне надоело здесь торчать ещё очень давно, так что поднимайтесь и выпускайте моего брата на волю, — Он достаточно грубо и резко прикрикнул в сторону охотников. Ему надоело быть здесь ещё тогда, пятнадцать лет назад, когда прошёл от силы час после заточения, поэтому, когда есть возможность поскорее свалить, он хочет ею поскорее воспользоваться, но уйти один он не может. Приходится подгонять бедных и уставших охотничков, что уже начинали чуточку выводить из себя, начиная с ударов по голове лопатой. Он ещё долго будет об этом помнить. — Может, прекратишь орать? Иначе тебя здесь оставят, — Буркнул Шрам. — Я буду орать когда захочу и сколько захочу, особенно в этой ситуации, тем более это даже не ор, а лишь лёгкий укор в вашу сторону, — Тот слегка закатил глаза, а после сделал несколько шагов в сторону, позволяя начертить вокруг лежачей статуи знакомые руны, чтобы были начерчены ранее для него самого. — Это было во-первых, а во-вторых, всё равно не оставите, как бы не хотелось. Ему не было смысла наблюдать за этим столь прекрасным процессом освобождения из отвратительной каменной тюрьмы, а потому дух отошёл ещё дальше, чтобы убрать с себя хоть немного воды. По-хорошему ему надо было бы взять всего себя и выжать, но он смог ограничиться только выжиманием волос, бедной жилетки, на которую, кстати, прилипла какая-то непонятная склизкая трава, а также небольшим кусочком футболки и штанов. Картина неимоверно жалкая, но делать особо нечего, да и тем более он всё делает ради братьев и только, но ладно, ещё немного ради Хельсинга. Ради них стоит потерпеть и он это смиренно продолжает делать, хоть и язвит. — Почему у него на ладони уже стоит печать? — Габриэля, когда чертил руны, случайно обратил внимание на руки второго духа. На них уже был знакомый рисунок, только тот будто был не свежим, а пробыл на ладони все те пятнадцать долгих лет. — Печать перемещается на всех нас сразу, ибо сделка заключается со всеми тремя, так что вам очень повезло. Не нужно будет корчиться от боли лишние два раза, вам и одного хватило, — Уже более спокойно произнёс свободный дух, пальцами расчесывая и встряхивая волосы, дабы те побыстрее высохли. Уж больно неприятно чувствовать прилипшие волосы к лицу, с одеждой ничего не поделать, так что хоть что-то поменяет. Хотя, может, и она успеет подсохнуть, больно медленно дело идёт. Никто на это отвечать не стал, надобности нет, да и Хельсинг не особо горел желанием вновь начать цапаться с бывшим хорошим знакомым. Вроде и сил с желанием не было, но только рот открывается и сразу начинает всякая дрянь выходить в его сторону. Обида. Очень сильная к тому же, к сожалению, небеспричинная. Он не в состоянии простить им те поступки, не готов прощать за смерть отца, но всё равно нужно будет найти способ спокойно контактировать, иначе ничего хорошего не выйдет. Как минимум те, после окончания сделки, как можно быстрее попробуют их убить, за столь хорошее обращение с ними за три года, что должны будут пройти. Весь обряд прошёл так же, ничего не обычного, вот только было одно небольшое отличие в виде бездвижно лежащего духа на земле. В темноте было бы очень сложно разглядеть нового духа, но на такие случаи есть источники света, в случае охотников это фонарики, которые пора было зарядить, а то уже луч становился не таким ярким, каким был несколькими часами ранее. На земле, в самой обычной позе лежал ещё один парень, немного даже похожий на первого. Действительно, братья. Только волосы были очень тёмными, почти чёрными, они были лохматыми, часть упала на лицо, не позволяя рассмотреть внимательнее физиономию духа. Кожа до ужаса бледная, почти белая, но судить приходилось только по куску головы, шее и ладоням, ибо всё остальное было скрыто большим размером одежды. Он очень смахивал на обычный труп, и хоть охотники привыкли к такому зрелищу, всё равно мороз по коже прошёлся. Ожидалось совершенно другое, а тот даже не дернулся, ничего не промычал. Это немного затревожило не только охотника, но и духа. Тот постоял в стороне в ожидании несколько секунд, а после быстро пошёл в сторону своего брата, беспокойством от него веяло очень сильно, его было так много, что невольно забеспокоились и сами охотники, хотя им по большей части было наплевать на их благополучие, важно было только то, что они могли выполнять свою работу. Дух опустился на корточки и несколько раз потряс тело за плечо, достаточно ощутимо. Даже голова от такой тряски свалилась на бок. Однако, это совсем не помогло. Второй дух как валялся на грязной земле, так и продолжил как ни в чём не бывало, даже малейшего признака жизни не подал. Первый как-то слишком тяжело вздохнул, а после поднял безжизненное тело на руки, что обвисло безвольным куском плоти на них. — Он мёртв, надо бы похоронить, хоть душа обретёт покой, — Произнёс дух тихо и подавлено. — Как мёртв? Вы же не можете просто взять и умереть, это не так работает, — Сердце охотника будто остановилось на несколько секунд, внезапно нахлынувшая тревога больно сковывала тело и разум. Хельс не на шутку перепугался. Он не рассчитывал на то, что кто-то их них может так просто взять и умереть. Тем более второй же не человек, он не мог просто взять и утонуть, если это было всё же связано с водой. Этот поступок мог ухудшить их и так шаткие взаимоотношения, ведь он собственными руками убил их родственника. Не успел тот ничего больше сказать, как дух громко рассмеялся. В сочетании с тёмным временем суток и лесом выглядело это как жуткая сцена с маньяком в каком-то классическом ужастике, где группа подростков решила вызвать духа леса во время своих посиделок у костра. Собственно, отличий было мало, разве что постарше были, но их действия было очень глупыми, с этим спросить было бы очень абсурдно. — С каких пор ты такой наивный, милый? В отключке он, не беспокойся раньше времени. Посмотрел бы я на вас, если бы вас притопили хотя б на минут пять или даже меньше, — Дух чуть подкинул тело брата, чтобы удобнее было, а после как ни в чем не бывало пошёл в другую сторону, оставляя людей наедине со своими мыслями и страхом из-за ложного оповещения смерти одного из духов. Габриэль разозлился то ли на него за неудачную шутку, то ли на самого себя из-за своей наивности. В этом порыве ничего в голову лучше идеи кинуть в шутника первый попавшийся осколок от статуи не пришло. Удачно осуществив данную идею он услышал в ответ лишь тихое шипение, а после и новую порцию ругательств. Эта была маленькая победа, аж на душе стало легче. Нечего так шутить, в следующий раз он что побольше в него бросит, если опять так сделает. — Эти три года будут самыми весёлыми в наших жизнях, чувствует душа моя, — Страдальчески протянул Джеймс, массируя переносицу большим и указательным пальцами. — Только бы выжить, конечно. В этом я, если быть уж совсем честным, уже порядком сомневаюсь. Надо начать откладывать на кремацию. — Вот только давайте без воя в конце концов, ты только ему лишний повод даёшь на язвительные высказывания. Последний остался, средний брат, то был младший. Я буду надеяться, что тот очень скоро придёт в норму. — Неужели ты волнуешься об их благополучии? — Выгнув бровь поинтересовался седовласый, поравнявшись с Габриэлем, чтобы можно было удобно вести диалог. — Мне плевать на них. Вот только повторюсь, что без сознания сейчас находится их младший брат, за которого они на куски порвут кого угодно. Попробуй представить, что будет нас ждать, если с ним что-то произойдёт серьёзное. Я понимаю, что в его состоянии только моя вина есть, вы не причём, но им же всё равно, они и вас изведут, сколько бы это сил и времени не стоило, — Произнёс мужчина на удивление совершенно спокойно, ступая по еле заметной тоненькой тропинке меж кустов и кочек, которая ветвилась и вела в неизвестном направлении. Нужно успокоится, говорил сам себе охотник. Скоро освободится третий брат, они снова будут вместе, что наверняка плохо скажется на нервах Габриэля. Дух максимально аккуратно опустил бессознательное тело на землю около дерева, чтобы придать тому полусидящее положение. Парень в голубом жилете перед тем как встать ласково провел ладонью по щеке брата, а после поднялся вверх, чуть убирая грязные чёрные волосы за ухо. В этом незамысловатом жесте было так много печали и явной заботы, что сердце людей, что успели это заметить чуть кольнуло. Всё же они не были полностью лишены эмпатии, но это нечисть, нужно помнить. Не стоит заострять на этом внимание, ещё очень много работы. Дух привёл их к достаточно огромной по своим размерам поляне в этот раз. Из земли тут и там торчали какие-то палки, да обрубки чего-то непонятного, но с виду уже очень старого и гнилого. Из-за прилично замыленного взгляда даже Хельсинг не сразу понял, что это было за место. Лучи от фонарей быстро передвигались с одной точки на другую, с одного дряхлого и мёртвого дерева на другое пока один из лучей света не зацепился за фигуру, что находилась на самой середине данной мрачной полянки. Джеймс решился пройти дальше, чтобы получше рассмотреть фигуру, глупый поступок, возможно, идти в неизвестность, но за эту ночь было сделано уже много глупостей, так что одной меньше или больше. Особо никакой разницы не будет. Только мужчина прошёл пару метров, как зацепился штаниной за одну из палок, торчащей из земли. Фонарь быстро сменил свое направление, и вот было освещено уже то препятствие, что помешало парню передвигаться. До него не сразу дошло, что это была не просто палка, а самый настоящий крест, хоть уже порядком потрепанный жизнью и погодными условиями. — Ты привёл нас на заброшенное кладбище? Откуда здесь вообще взялось кладбище, на вид ему уже несколько десятков лет, — Недовольно цокнул тот, стараясь аккуратно отцепиться, дабы не порвать одежду из-за такой глупости. — Здесь я спрятал третьего духа, — Охотник направил фонарь именно в ту сторону, куда собирался пойти ранее Джеймс, если бы не коварный крест, что его задержал. — Сначала даже не узнал это место, оно стало ещё хуже выглядеть спустя столько лет. — Габри, дорогой, быть может, ты немного позже придашься воспоминаниям, а сейчас уже освободишь его? — Это ласковое сокращение его имени. Габри. Так его звали только эти трое, сколько он вообще себя помнил. Даже отец с матерью не называли его так, предпочитая полное имя, ибо оно величественно, нечего так искажать столь прекрасное имя каким-то поганым сокращением. Так приятно, но в то же время столь непривычно, что не удалось сдержаться от лёгкого вздрога. Первый дух произнёс это так мягко, как только мог в данной ситуации, но раздражение так просто не скрыть. Ему надоел этот лес, один его брат валяется под деревом, как гнилой отвратительный кусок мяса, а второй до сих пор скован из-за медлительности молодых охотников на нечисть. Как же хочется уйти отсюда, хочется наконец обнять своих родственников где-нибудь подальше от леса, от их могил, как хочется кому-то разломить череп, дабы чуть уменьшить свое раздражение. — Если так не терпится, то сам вытаскивай нечистого. Подождать не в состоянии? — Резко произнёс Шрам, облокотившись спиной на чахлое тонкое деревце. Он старался быть спокойнее, чтобы но ему с самого начала совершенно не нравилась идея заключения договора с кем-то вроде них, да ещё и руку до сих пор жгло, сколько не наглаживай бедную кисть. Ещё и это его постоянное нытье и вопли в их сторону, хотелось бы ударить лопатой, да так, чтоб лохматая головушка отребья отлетела на пару метров. Хоть замолчит, но Хельсинг не позволит, нужно терпеть. — Если бы я мог это сделать, то давно бы освободил его. И след бы наш простыл уже много лет назад, но я не могу, как ты можешь понять, — Огрызнулся дух, кривя губы в злом оскале. Трудно будет работать вместе с ними, больно трудные, с характером попались, но от этого с одной стороны даже интересно. Будь те покладистыми, молчаливыми, что выполняли бы только нужную работу, то братья б изнемогали от скуки. Нужно просто потерпеть. Ради братьев, возможно, ради Габриэля тоже. Совсем чуть-чуть, только потому что раньше были знакомы. — Прекратите, ради Бога! — В итоге даже Эль не выдержал этого всего, хотя очень хотелось промолчать. Пришлось даже прикрикнуть на них, дабы заполучить хоть каплю спокойной тишины, но та всё равно была б пронизана раздражением и злостью, что давило на испанца очень сильно. Если бы он мог, то просто-напросто сейчас просто сел бы на грязную землю и зарыдал. Настолько сильно было расшатано у него его психическое состояние, его мучали кошмары, повторяющиеся из ночи в ночь, даже спать не хотелось ложиться, несмотря на сильную усталость. Теперь ещё присоединяться и ссоры между людьми и нечистью, что вынуждены сотрудничать. — Просто заткнитесь оба, никому лучше от ваших возгласов не станет. Не можете ничего путного сказать, так помалкивайте и не действуйте на нервы лишний раз! Нечисть всё-таки заткнулась, только глаза недовольно закатила, но это не было видно из-за темноты. В итоге плюнув на шрамированного он пошёл за Габриэлем в сторону последней статуи, чья поза была точно такая же, не отличалась даже на миллиметр, что неудивительно. На руке третьего духа также присутствовала печать сделки, на это охотник уже внимания не обращал, сразу приступил к рисованию символов недалеко от статуи. Тут уже сильно не размахнешься, ибо по всюду были кресты и могильные потрескавшиеся плиты, а дух наотрез отказался перетаскивать её в более удобное место, ссылаясь на боль в руках после вытаскивания второго из озера. Охотник ему ничего на это отвечать не стал, снова орать начнёт, а кому это надо. Точно не Элю, который уже был готов отрубить ему голову, судя по его замечательному настроению.***
Камень стал стремительно осыпаться со статуи, с глухим стуком падая на землю, иногда куски падали на кресты, потому отскакивали в разные стороны, но хоть на ноги никому не попало. Уже повод порадоваться. Дух, что стоял всё время за пределами символов, резко подскочил со своего места и побежал в сторону уже бывшей статуи, вытягивая заранее руки. Как оказалось, это было сделано для того, чтобы уберечь третьего от падения, так как в сознание он сразу же, как первый дух, не пришёл, хотя должен был, ибо его не утопили и даже не закопали, он спокойненько стоял себе на свежем воздухе посреди кладбища. Это было совсем не то, что он ожидал, поэтому немного удивился тому, что произошло за последние несколько секунд. Последний дух выглядел поинтереснее предыдущих в плане одежды. Если другие были одеты достаточно современно и обычно, то этот как настоящий дух из прошлого, хотя и его одеяния были современными, дело только в том, что одет был в классические бежевые брюки и белую рубашку, жаль только были испорчены пылью, грязью и ещё немного тиной с рук своего брата, хотя последний очень старался от неё избавиться, а что уж говорить о небольшой шляпе, что успела съехать, чудом не упав. Этому парню понадобилось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя. Уже через это время он стал подавать признаки жизни и чуть дернулся, когда его держали на руках, в итоге первый немного пошатнулся, после чего ему пришлось опустить того на землю, а то было бы весьма комично, упади они оба. Габриэлю было всё равно, он сразу же пошёл обратно к своим друзьям, чтобы собрать вещи и наконец отправиться домой, краем уха он услышал, как первый освобождённый взволнованно спрашивает тихо о самочувствии своего брата, но в ответа он уже не услышал. Голову его заполонили мысли о том, правильно ли он поступил, рискнув не только своей жизнью, но и жизнями друзей и других чужих людей. Но он старался отгонять эти мысли от себя, дабы не погрузиться в эту тревогу с головой, которая так и норовила затянуть его по самую макушку, подобно отвратительному болоту. — Роб, сможешь донести до машины это бессознательное тело? Мы возьмём все остальные вещи, — Попросил Хельсинг. Первый дух сейчас занимается другим братом, вряд ли он сможет унести двух сразу, поэтому было логично прибегнуть к чужой помощи, но это не увенчались успехом, ибо как только Шрам попробовал дотронуться до второго парня, то тут же внезапно рядом с ним появился первый, который перегородил своей рукой чужие. — Не тронь, — Немного грубо отрезал тот, в один момент поднимая брата на руки, отойдя буквально на шаг в сторону, но поняв, как это прозвучало, тот резко переменился в своём поведении. — А то вдруг очнется и укусит, всех птичек распугаешь своими воплями. Кому это нужно? — В разы веселее сказал он, немного даже улыбаясь. После он обернулся выглядывая из-за крестов другого духа, которого пришлось бросить, но и тот, вроде как, стоял ровно и не шатался. В общем, самостоятельно ходить сможет, ему помощь уже не нужна. Шрам на это ничего не ответил, хотя бы потому что просто не успел подобрать нужные эмоции и слова, так как резко всё поменялось. Осталось только с непонимание покоситься на остальных, но, не получив никакого дельного ответа сам пожал плечами, решив сильно не заострять на этом свое внимание. Чужие заморочки явно не его проблема. Да и так намного лучше, мало желания было прикасаться к нему.***
— Неужели за пятнадцать лет ты так ничего и не поменял в доме? Раньше же тебе не нравился цвет стен, да и… — Парень в грязной жилетке стоял по среди гостиной, рассматривая столь знакомое помещение. Действительно, столько лет прошло, а будто он был здесь только вчера, ничегошеньки не поменялось, даже странно. Он мог бы и дальше обсуждать интерьер, но его, к сожалению, прервали. — Нашёл, что вспоминать, да и не придирайся ни к чему, — Отрезал Габриэль, даже не посмотрев в его сторону. Точнее в их сторону. Третий по счету дух стоял рядом с ним, но всё так же продолжая молчать. Охотник мог поклясться, что за некоторое время, которое они провели в дороге, он так и не услышал от духа и мычания. Нем был, как рыба, может, с горлом что случилось? Но это не так важно. Второй же до сих пор не приходил в себя, валялся на полу неподалёку от них. Почему-то они не захотели уложить его на диван, как предлагал им Хельсинг, когда они только зашли в дом, поэтому диван благополучно занял Эль, который заснул буквально через пару секунд. Джеймс и Шрам держались пока что, но по ним было видно, что это не на долго, да и Габриэля тоже прилично тянуло в сон. — Я надеюсь, что наше сотрудничество пройдёт гладко и спокойно, это будет выгодно обеим сторонам. — Да, да. Не волнуйся по этому поводу, Габри, если условия будут соблюдены с вашей стороны, то и мы не станем увиливать от наших обязанностей. Всё же договор дороже денег. Вам не о чем беспокоиться, — Произнёс первый, чуть хлопнув в ладони, пытаясь обозначить этим конец данной темы. Она неинтересна, она столь предсказуема и понятна, что не считалось нужным тратить на это драгоценные секунды. — Нас больше интересует, с какого момента мы начнём эту прекрасную охоту на эту мерзость. Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Предлагаю с утра, сейчас вы не в состоянии нормально функционировать, вам нужен отдых. — Как заботливо, — С небольшой издевкой произнёс Джеймс, чуть дернув плечами. Он изо всех сил старался не уснуть прямо сейчас, приходилось иногда непроизвольно вздрагивать. — Как к вам обращаться, нам так и не сказали ваши имена? — Меня зовут Флэш, приятно познакомиться, ваши имена нам не нужны, итак всё знаем, — Он положил одну руку на грудь, а вторую чуть ответ в сторону, изображая лёгкий поклон. — Что, как героя из комиксов? Серьёзно? — Теперь уже подал голос Шрам, который ожидал чего угодно, хоть Людовик, если учитывать, что они существуют давно, но явно не имя выдуманного персонажа из комиксов про супергероев. — Да, мне нравятся комиксы, не вижу в этом ничего плохого. Наши настоящие имена давным давно нами забыты, пришлось брать новые. Нашего младшего брата зовут Шизо, разве не мило? А это, — Флэш, как теперь наконец выяснилось, указал на своего второго брата, собираясь произнести имя за него, поскольку сам он говорить от чего-то отказывался всё это время. — Меня зовут Александр, можете сокращать до „Алекса“, если вам так будет удобнее, мне же всё равно на это, — Голос третьего по освобождению, но второго по старшинству был малость лишён всяких эмоций, как и его выражение лица. Из-за этого было сложно понять, как тот настроен, но главное, что враждебности тот не проявлял. — Я ожидал другого, — немного даже разочарованно произнёс Роберт. — Ну хоть кто-то должен же быть в семье с нормальным именем, — На лице парня появилась мимолетная усталая улыбка, которая очень быстро сошла на нет. В следующую секунду со стороны Флэша послышалось шепотом «обидно так-то», но Алекс на это только пожал плечами, мол так сложились обстоятельства, без обид. — Ладно, всё равно. Так, когда очнется этот третий? — Шрам повернул голову и кивнул в сторону лежащего без сознания, а если быть точнее, то в сторону, где он был ранее, ибо там его уже не оказалось, а этого никто даже не заметил и не услышал, хотя должны были. Это сильно забеспокоило его, так как мало ли что может произойти, в лучшем случае он мог убежать, хотя в их-то состоянии обычная ходьба давалась с трудом. — Куда-то исчез. — Настоятельно не советую резко оборачиваться и смотреть на потолок, он может на броситься на вас, потому что не понравится, что его нашли. Сомневаюсь, что он в хорошем расположении духа на дынный момент, после утопления-то, — Хмыкнул Флэш, продолжая смотреть вперёд, на охотников. Его слова звучали до ужаса правдоподобно, ведь он сам не обернулся посмотреть, пропал ли на самом деле его брат. Обернуться его заставило лишь лёгкое дерганье со стороны уже Алекса, того будто немного толкнуло из ниоткуда. Тот в свою очередь всё же обернулся в сторону толкнувшего, коим оказался третий, младший брат, который, судя по его состоянию еле как дополз от стены до них, из последних сил вцепившись руками за ногу старшего брата, вроде как обнимая. Взгляд «пойманного» духа в ту же секунду смягчился, он смотрел на чужую макушку с лаской и любовью, прежде чем потянутся к чужим растрепанным волосам свободной рукой. — Доброе, — Парень остановился и взглянул на настенные часы, что тихонько всё это время ритмично высчитывали секунду за секундой. На них уже было около пяти утра. — утро, Мышонок, как себя чувствуешь? — Отвратительно, отруби мне голову, пожалуйста, — Прохрипел совсем тихо тот, ещё сильнее сжимая своими тонкими и бледными пальцами чужое бедро. —Больно, она болит и шум не проходит. — Не могу, дорогой, к твоему сожалению, у меня нет с собой топора, — Дух продолжал гладить по голове младшего, чуть приводя чужие волосы в нормальный вид, но когда пальцы дошли до своеобразной чёлки, что налезла на глаза, младший дёрнул головой, не позволяя завести их за ухо. — Можешь просто оторвать её. — Расслабьтесь, он сильно вымотан и ни на кого не накинется, по крайней мере не в ближайшие пару часов, — Флэш на своих братьев только рукой махнул, обозначая, что ничего серьёзного нет, да и договор между ними Шизо физически не позволит им навредить. Это были всего-то шутки насчёт нападения, ничего более, но смешно было от этого только им, так как охотники явно не разделили их позитивного настроя. Через пару секунд младший всё же решился отпустить чужую ногу и попробовать подняться на свои две, вышло это, мягко говоря, плохо. Выглядел тот так, будто и шагу самостоятельно ступить не сможет, поэтому Алекс поддерживал его за плечо, когда тот поднимался. Это всё же удалось, через время тот уже стоял ровно, но страховка никуда не делать. Шизо поднял голову в сторону Габриэля, а после на его бедном лице расцвела лёгкая улыбка, по-настоящему искренняя и тёплая, что немного странно, ведь секундой ранее он говорил о собственной смерти. Но похоже для духов тема смерти не такая пугающая, в конце концов они уже умерли, чего им опасаться. Смерти своей они явно довольны. — Ты так вырос и возмужал, мы на самом деле очень рады, что ты жив и относительно в порядке. Не держи обиды на Флэша, ты же его знаешь. Не упустит момента кого-то вывести из себя, — Волосы с глаз его до сих пор не были убраны, поэтому полностью его выражение лица нельзя было понять. Губы можно кривить как душа того только возжелает, но глаза зеркала, с их помощью можно было бы сразу распознать искренность. — Ты тоже не злись слишком долго, это будет часто повторяться, нервов на все его выходки попросту не хватит, — Эти слова уже были обращены в сторону Шрама, что сидел с достаточно раздраженным видом, что неудивительно. Сейчас его раздражает абсолютно всё. Если прямо сейчас упадёт ложка со стола, то каждый из охотников был уверен, что Роберт выскажет этому неодушевленному столовому прибору всё, что думает и на что хватит его словарного запаса, а он у него весьма богат и насыщен. Хельсинг не стал ничего отвечать на его слова, просто отвёл взгляд в сторону от духа на испанца, который вновь мучался от кошмара. Это было сразу понятно по его слегка нахмуренным бровям и рукам, что периодически дергались. Было уже невыносимо смотреть на мучения друга, но они ничего не могли с этим делать. Всё уже испробовали, а толку от этого было никакого. Шизо через пару секунд тоже повернул голову в его сторону, удивительно, что сквозь такую чёлку было что-то видно. После дух с трудом зашагал к спящему, что напрягло остальных охотников, но Габриэль оставался спокойным, значит, он знает, что тот ничего плохого не сделает. — Сможешь ему помочь? — Не знаю, но попробовать стоит. Ваше психическое благополучие важно. Всё же защита подразумевает не только тело, но и душу. Это входит в нашу часть сделки, — Дух преодолел небольшое расстояние, а после, опираясь о диван, снова опустился на пол, поднимая свою бледную руку над головой Эля. В помещении повисла очень напряжённая тишина но это только на руку, ничего не будет отвлекать, так как духу было необходимо сосредоточиться, у него крайне мало сих на нормальную ходьбу, а на подобные действия ещё меньше. Пока ничего не происходило, Шизо только водил рукой по воздуху над его головой, потом чуть опускаясь до груди и обратно. Но вот сам человек похоже расслабился: руки перестали дрожать, а брови вернулись в свое обычное спокойное положение без лишних изгибов. Всё было совершенно нормально, но ровно до того момента, когда из слегка приоткрытого рта охотника не начал исходить странный чёрный дым, что не распространялся по комнате, а скапливался в руке духа. Джеймс, увидев подобное, только успел дёрнуться, а Хельс его уже остановил простым жестом ладони, чтобы не мешал. Мало что хорошего будет если оборвать этот процесс. Много времени это не заняло, буквально пару минут. После чего Шизо поднялся со своего места, в его ладони было не слишком приятная картина из этого дыма. По неизвестной причине тот оставался на своём месте, не собираясь растворяться самостоятельно в воздухе, к тому же он продолжал шевелиться, от чего был похож на плотный комок червей, кишащих в чужой руке. Охотники ожидали, что вот сейчас волшебным образом он растворит сгусток, а потом объяснит, что произошло, но вместо этого Шизо поднёс ладонь с своему рту, буквально всасывая дым, а после проглатывая, как пищу. Это было весьма странно и местами мерзко. Но больше мерзко стало от того, с каким наслаждением тот смаковал съеденное ранее. — Это его не излечит, но поможет на эту ночь. Вы были на охоте некоторое время назад, он был не внимателен, а потому попал под влияние духа. Вы быстро ему помогли, но призрак был намного сильнее, чем вам могло показаться. Он, так сказать, «въелся» в его сознание, чем-то походит на то, как вгрызаются клещи в кожу, только тот засел очень плотно. Вы его вытащили, но «ранка» осталась и она всё не может затянуться, ситуацию ухудшает его пошатанное психическое состояние, — Начал разъяснять Шизо после, продолжая наблюдать за спящим Элем, мало ли его состояние ухудшится. — Забавно. Совсем скоро у него бы случился нервный срыв и он бы умер, а если быть точнее, он бы покончил с собой. Сначала он хотел повеситься, но после решил, что дробовик Габриэля будет эффективнее. Никто не смог бы протянуть в подобном состоянии долго, ваш друг не исключение, но я искренне восхищён его выдержкой, — Проговаривал он это с улыбкой и даже радостью, явно полученная информация и не только она подняла ему настроение. — Что ты только что сделал? — Последовал вопрос со стороны Шрама, что до сих пор кривил губы от неприязни. — Помог ему, конечно, он будет жить, не беспокойтесь. Кошмары – это последствие произошедшего, что-то вроде гноя в вовремя необработанной ране. Вы ему вовремя не оказали «первую помощь», туда попала грязь и в итоге он просто начал гнить изнутри, но это поправимо. Нужно лишь раз за разом эту «рану» чистить Рано или поздно всё заживёт, просто нужно время для заживления. А кошмар у него вкусный, даже голова успокоилась, — Спокойно объяснился в свою очередь младший дух, в качестве защиты. По людям было видно, что те не слишком оценили подобное лечение, все кроме Габриэля, конечно, для него всё было достаточно нормальным, так как сам такое уже ранее наблюдал, в далёком прошлом. Дико для них такое, неестественно. Но если неестественно, то необязательно же плохо. — Какой мне смысл ему вредить, — После тот наконец поднялся, убирая волосы со своего лица. В отличии от своих старших братьев он имел неестественные глаза – тёмно-жёлтые, напоминающие кошачьи или глаза ядовитых змей. Его взгляд не был направлен на кого-то конкретно, скорее он смотрел сквозь, не заостряя внимание, но от этих пустых глаз прошлись лёгкие мурашки по спине, хотя сам по себе он выглядел безобидно, — Его зовут Эль? Весьма занятно, — Пробубнил тот уже себе под нос напоследок, косясь в сторону своих братьев.***
В скором времени Шрам и Джеймс покинули дом Хельсинга, дабы наконец вернуться в свои. Был, конечно, разговор о том, безопасно ли оставлять уставшего Габриэля и спящего Эля наедине с тремя непонятными сущностями, но хозяин дома уверил их, что нет необходимости в беспокойстве, ведь сделку они не нарушат, по крайней мере не сейчас, так как это банально не выгодно, хотя и они составили свои условия достаточно точно, чтобы у них не было возможности им как-то навредить, поэтому можно было обойтись без лишней паники и просто дать себе отдохнуть, хотя бы пару часов, учитывая, что уже почти утро, вскоре город начнёт просыпаться, его жители будут направляться по своим делам и на работу. Не так много времени, чтобы поспать в тишине, потом её обязательно начнет прерывать разного рода шум с улицы: разговоры компаний, двигатели машин, ругань соседей. Стоило бы поспешить. После того, как он проводил своих товарищей за дверь, то и сам было направился на второй этаж, где как раз находилась его спальня, но был остановлен голосом, что раздался позади него, но оборачивается на него охотник так и не захотел, решив просто замереть на первых ступенях скрипучей и давно потрёпанной годами лестницы. — Габри, мы рады, что с тобой всё хорошо. Мы могли бы поговорить как-нибудь потом, в другое время. Как будет возможность, может быть… — Наконец и Александр решил начать говорить дольше, но звучал он очень неуверенно. — Спокойной ночи. Ваша комната там же, где и была. Попытайтесь не разгромить всё. В очередной раз, — Сделав вид, что он вовсе ничего не услышал с их стороны, охотник просто продолжил путь на второй этаж.