Это ли любовь, я не знаю точно. Мы с тобой по прямой, но это обочина. Ты теперь надолго с моим почерком, Я теперь надолго уйду в творчество…
Разглаживая складки на своей белой футболке, Миранчук смотрел на себя в зеркало. Так странно и необычно. Очень непривычное чувство вновь собираться к нему, спустя год после того самого окончания всего, и знать, что это не те встречи, что когда-то были. Это всего лишь простая съемка очередной юмористической программы, концепция которой ему отчего-то понравилась. И, соглашаясь принять в этом участие, парень даже не задумывался, кто будет вторым гостем, что сядет напротив него за стол для различных совместных заданий. Да и мог ли он в целом подумать о том, что судьба вновь его сведёт с некогда любимым человеком вне футбольного поля, на котором они за последний год и словом не обмолвились, обмениваясь лишь 'дежурными' рукопожатиями, чтобы никто не подумал, что между ними есть***
Интересное ощущение. Миранчук вылезает из своей машины, а вдалеке видит чёрный мерседес. Тот самый мерседес, при виде которого в голову ударяют воспоминания. Казалось, будто ещё вчера он сидел на пассажирском сидении, держал его за руку, подпевал американским реперам, ловя на себе игривую улыбку, и просто был счастлив. А сегодня он смотрит на эту машину и понимает, что теперь в ней все то же самое явно делает совершенно другой человек. А чем он лучше в принципе? Антон ведь тоже в других отношениях, хоть и не в тех, каких ему хотелось бы, но состоит же. Также едет на своей машине и смеется над какой-то шуткой, улыбается и оставляет поцелуи на его губах. Почему тогда Смолову запрещено это делать? У них не получилось, но он же тоже должен обрести свое счастье. Тяжело вздохнув, будто собираясь с силами и мыслями, которые били по вискам, футболист двинулся в нужное здание, понимая, что его там уже ждут, хотя он вовремя. Не опоздал. Хоть раз в этой жизни на встречу со Смоловым он смог приехать к нужному времени. Эта очередная мысль вызвала у молодого человека беззвучный смешок. Руки холодеют, когда он понимает, что уже слишком близко. Слышит из нужного ему помещения***
Неожиданно, но все проходило вполне гладко. Каким-то магическим способом Миранчук смог заставить себя забыть то, что было, и сделать вид, что все в порядке. Они искренне смеялись над конкурсами, в которых их заставляли участвовать. Со стороны все выглядело достаточно однозначно — близкие друзья, общие шутки, одна волна. Но сколько же всего скрывается в этих улыбках. — Это было шоу, которое называется 'Игра без мяча'. Подписывайтесь на наш ютуб-канал, ставьте лайки, дизлайки, комментарии и прочие всякие штуки тоже в комментарии вкидывайте. С вами были Антон Миранчук и Фёдор Смолов. Чао, — сказал парень и хлопнул в ладоши, оповещая, что съёмки окончены. Молодые люди широко улыбаются. Как бы там ни было, но время прошло вполне даже интересно. Стоило только отключиться, как все пошло все более менее нормально и своим течением. В момент даже показалось, что они не расставались, а все также вместе, просто приняли участие в совместном проекте. — Парни, спасибо за это приятное время, — сказал ведущий и пожал каждому руку. — Вы погнали дальше по делам? — Да, меня ждут просто, — сразу же, ни на секунду не задумываясь, ответил Миранчук. Все таки хотелось поскорее покинуть это место. Он сделал свое дело, поэтому может быть свободен. Поэтому, не выжидая времени, Антон поднялся со своего кресла и двинулся в сторону гримерки, где лежат его вещи. Только он совсем не заметил, что за ним сразу же двинулся и Фёдор. Да, их вещи в одном помещении, но ведь он мог пойти не сразу, а тут практически по горячим следам. Смотря в свой айфон, куда за это время пришло достаточное количество оповещений, Антон совсем не замечал, что происходит за его спиной. За эти секунды Смолов успел аккуратно зайти в гримерку и прикрыть дверь. Удивительно, но можно спокойно закрыться изнутри, чтобы никто не доставал, что собственно парень и сделал. Все пока шло так, как ему нужно. Лёгкое, тихое покашливание наконец возвращает Миранчука в реальность. Подняв глаза, Антон обреченно улыбается, понимая, что его пожизненная невнимательность все-таки привела к той самой неловкой ситуации. Ну раз хочет поговорить, то значит пускай говорит, но Антон задерживаться не собирался. — Ты такой ершистый, — усмехнулся Смолов и подошёл к нему со спины. — Удивительно только, как Бара со своим характером терпит это. — А чего ему терпеть? Это, видимо, по твоей части, — Миранчук решил не уступать, ведь явно Федя решил в очередной раз показать свое превосходство. — А ты не хочешь спокойно поговорить? У нас, скорее всего, такой возможности больше не будет. Прошёл год, а я чувствую до сих пор недосказанность, — тихо проговорил Фёдор, что удивило молодого человека. С чего вдруг такая снисходительность? Только что говорил так уверенно и четко, в какой-то степени высокомерно, а тут резко заговорил мягче. Теряет хватку. Или наконец перестал бояться показать слабину, которая присутствует в каждом человеке? Сколько не скрывай, но порой оно само рвется наружу. — И о чем же вдруг тебе захотелось поговорить спустя все это время? Мне казалось, что ты все мне тогда сказал, разве нет? — Антон наконец повернулся, чтобы посмотреть в его карие глаза. Наступил следующий поток удивления. Смолов смотрел так пронзающе, без единой капли надменности. И Миранчук узнал этот взгляд. Именно такими глазами Фёдор смотрел на него, когда говорил слова о том, что им больше не по пути. Тогда он словно извинялся перед ним, только Антон это понял по-своему. Для него это было извинением за то, что все так резко и неожиданно случилось, только он слышать тогда его не хотел. Боль начинала убивать изнутри, от чего видеть не хотелось этого человека. А на самом деле это был взгляд безнадёжности. Смолов в тот момент запутался в себе, не понимал, что будет дальше и как ему поступать. Травма Антона, его долгое лечение в Германии, ужасная игра Локомотива при немцах и возможный переход в Динамо. Все это так словно накинулось на него, от чего Фёдор, как загнанный зверь, метался по своей клетке, пытаясь найти хоть в одном из углов облегчение. И в таком состоянии Смолову показалось, что лучшим решением было бы полностью поменять свою жизнь — путь развития карьеры и перемены в личной жизни. Только потом Федя понял, что только смена команды пошла ему на пользу. Несмотря на ребят в Динамо, с некоторыми из которых он уже был знаком, ему требовалась адаптация. И она прошла бы гораздо легче, если бы был рядом Антон. Они всегда поддерживали друг друга в трудные моменты. И ошибка Федора в том, что он не сел с ним за один стол и не проговорил то, что с ним происходит. Это нормально, у каждого человека происходят переломные периоды, но они всегда проходят. А он не сделал этого. Решил все обрубить и перечеркнуть годы, в течение которых они выстраивали такую важную, но очень хрупкую связь. — Да нихуя я тебе тогда не сказал, — тяжело вздохнул Смолов и присел на туалетный столик, оказываясь с левой стороны от Миранчука. — Я как раз таки промолчал о том, о чем в первую очередь должен был поговорить с тобой. У тебя когда-нибудь было такое, что вот вроде бы все в жизни хорошо — семья жива и здорова, карьера идёт своим чередом, любимый человек рядом, а состояние, будто… — Федя старался правильно подобрать слова, — будто все вокруг стало таким мрачным и неинтересным. Я не знаю, как правильно это объяснить. — Федь, просто скажи сразу, чего ты хочешь от меня, — достаточно резко проговорил Антон, не понимая, к чему конкретно он сейчас клонит. — Просто ответь — было или нет? Или только у меня одного так крыша едет? — проигнорировав его резкость, снова спросил Фёдор. — Не было, — чуть задумался Миранчук, но все-таки ответил. — А у меня вот было. Думал, что вот сейчас как все поменяю в своей жизни, выйду на новую среду, так сразу все круто станет. Да, я поменял команду, стал взаимодействовать с другими пацанами, но… Я тебя потерял, Тош. Из-за своей глупости потерял, — Смолов замотал головой и так обереченно усмехнулся, ведь боль так и не прошла. У них одна боль на двоих. — Надо было тебе сразу сказать, что я потерялся в жизни. Не знаю, что это было — может быть кризис 30 лет, я не особо силен в психологии, но читать про это пришлось. А может какой-то мой личный загон. — То есть ты наврал, что остыл ко мне? — тихо спросил Антон, ведь не верил в это. Как можно сказать своему родному человеку, что не любишь его, когда на самом деле все по-другому? Это у парня в голове не укладывалось. Ему же казалось, что он просто ему не нужен, что его выбросили как щенка, наплевав на то, что у него внутри. А теперь, спустя год, он решил рассказать истинную причину? — Мне казалось, что мне это необходимо было в тот момент. Честно, я сам себе не мог ответить на вопрос, что я чувствую к тебе. Решил, что раз колебания, то значит и чувства прошли. Только вот мой 'кризис' прошёл, и наступил новый период — думал о том, какой я идиот. Сам же разрушил то, чем в глубине души дорожил. Такие откровения полностью выбили из колеи молодого человека. Кто мог подумать, что в их разрыве скрывается слишком много подводных камней, которые не мог увидеть никто. Никто кроме Феди. Он же не экстрасенс и не способен залезть ему в голову, чтобы понять истинный мотив поступков. Но помимо этого его задело и другое. — Ты сам мне высказывал, что я слишком много думаю только о себе. Не заметил в своих словах, что ты также в тот момент думал только о своём благополучии и совсем не подумал о моем? — У кого что болит, тот о том и говорит, — Смолов закусил губу. — Но ты сейчас в других отношениях, а значит счастлив. Поэтому я просто хочу, чтобы ты наконец узнал эту правду. И поверь, мне тоже далеко не легко, иначе бы я не стал сейчас рассказывать тебе об этом. — Прошёл целый год. Если бы тебе так хотелось об этом поделиться, то мог бы сделать это намного раньше. — А когда? Когда, Антон? — резко повысил голос Фёдор. — В раздевалке перед игрой? Или может прям на поле, когда происходят заминки? — Не важно когда, ты бы мог найти время для этого, — также в ответ повысил голос Миранчук, которого бесили 'отмазки' Феди. — Если бы тебе действительно этого хотелось, то ты бы сделал это раньше. А если не делал, то значит и желания огромного не было. — Я боялся, — признался он. — Ахуенно, Федь. И что ты предлагаешь делать после этого? Сойтись? Или продолжить делать вид, что мы охрененные друзья? Что дальше? — не мог уже держаться Миранчук. — Мог бы соврать, но не буду. Если у нас есть шанс все вернуть, то я бы, не раздумывая, воспользовался им. А он есть. Вопрос только в тебе. Антон задумался. А нужно ли ему это? Столько убивающей изнутри боли, которая ещё до сих пор живёт в его сердце, чтобы по итогу вот так? Предать Диму, которого он хоть и не любит, но уважает, который был с ним рядом, помогал и поддерживал, чтобы вновь почувствовать то тепло и счастье. Стоит оно того? А точно ли этого не повториться? Ответа пока у парня не было. — Короче, я сказал тебе все, что хотел, — вновь заговорил Смолов, видя, что молодой человек не готов, раз так сильно ушёл в свои мысли, обдумывая его слова. — У тебя есть парень, а я лезу в то, во что не должен. Надеюсь, что ты будешь счастлив. Ты заслуживаешь этого. Повернувшись на Антона, Федя легко улыбнулся, стараясь запомнить каждую деталь на его лице при такой непосредственной близости. Наверное, это последний их такой близкий и откровенный разговор. После этого они будут видеться только на играх, где не обмолвятся и словом. Значит, так оно и должно быть. Фёдор медленно двинулся к двери, решив, что сейчас ему необходимо на свежий воздух. Потом заберёт свои вещи, когда Миранчук уедет отсюда. Он сделал, что хотел и что планировал. Но резко парня разворачивают за плечо и прижимают спиной к стене. Уже через мгновение Федя чувствует горячие, влажные губы на своих и даже не успевает понять реальность, что сейчас развивалась перед ним. Антон обхватил руками его шею и ждал, когда тот наконец ответит на поцелуй. Это решение родилось в голове Миранчука всего за секунду. Увидев, как Фёдор пошёл к выходу, у него произошёл щелчок в голове. Он быстро сообразил, что, если он сейчас не сделает этого, то все канет ко дну. Но сердце этого принимать не хотело. Оно сумело победить разум. Наконец Смолов приоткрыл свои губы и с улыбкой жарко начал отвечать на поцелуй. Неужели он смог донести до него всю суть? Неужели все возможно вернуть? Казалось, что ему это снится. Иначе как объяснить то, что сейчас происходит? Резко оторвавшись отТы найдешь покой где-то — вряд ли. Я буду счастлив с кем-то — навряд ли Мы найдемся на этой карте. Стоп, снято. Стоп партия…