***
Мужчина опрокидывает еще один стакан, чувствуя как горьковатый напиток сочится по горлу вниз к пустому желудку, который ноет уже не первый час. Холод в районе солнечного сплетения от голода и дешёвого виски — привычное чувство для Рида в таком состоянии. В состоянии ненависти к себе. Разрушая себя день за днем одноразовыми встречами, пойлом в низкосортных забегаловках и конечно же никотином. Он пытался бросить курить, даже клеил пластыри и использовал спреи, но в итоге пользуется этим всем одновременно, выкуривая по пол пачки в день. Кожа под липким пластырем зачесалась, но двигать руками было лень. Расплатившись с барменом грязными купюрами, Рид толкнул дверь плечом, после чего резко вывалился на улицу, поглощенную холодным апрельским воздухом. Солнце на задворках города блестело красными лучами, слепя при длительном зрительном контакте. Сигарета, неуверенно достанная дрожащими пальцами, упала на асфальт, чем вызвала у Рида протяжный «бляяяяяя». Но он продолжил свой путь к машине, брошенной на стоянке среди деревьев. На этой же парковке можно оставлять своих андроидов, чтобы забрать их после завершения рабочего дня. Фигуры стоящие в ряд в одинаковой одежде напрягали и выглядели сломанными куклами, которым чуждо ощущение жизни. Гэвин проплелся мимо манекенов, заглядывая в безжизненные лица, выражавшие пугающие спокойствие. Рид невольно скривил лицо, из-за чего переносица покрылась складочками, а брови слегка опустились. Мужчина хмыкнул и толкнул одного из жестянок плечом. Почему у всех есть свои программы, пути и люди, а он должен постоянно выпутываться из всякого дерьма сам и непременно в одиночку? После тяжёлой рабочей недели все полицейские расходятся по своим семьям, или хотя бы по друзьям, чтобы провести выходные в расслабленной и радостной атмосфере. Но нет, он, Гэвин Рид, нажирается до беспамятства, чтобы только не ощущать скребущее одиночество, пожиравшее его душу каждую секунду жизни. Забравшись в машину, он хриплым голосом призывает автопилот и велит везти его домой. Глаза закрываются сами собой, а в голове — звенящая приятная пустота, которую он жаждал всю неделю. Наконец-то, Гэвин может позабыть о раздирающей бесконечной вине, сжигающей сердце. Детектив смотрит в светло серый потолок роботизированной машины, которой по факту и не нужен водитель, но Рид садится каждый день за руль и едет сам на работу. Он не позволит, чтобы еще и здесь в его жизнь вмешивались андроиды. На краю сознания, он слышит приятную музыку, даже пытается напевать, но вместо этого получаются смазанные звуки, и детектив погружается в обволакивающую дремоту.***
Сладкоголосый певец заканчивает свою песню и Гэвин нехотя открывает глаза. На улице уже поздние сумерки, где-то виднеются звезды и отблески городских прожекторов. Беспокойство вьётся по нервным окончаниям, электрическим током проходит по всему телу: начиная с плеч и заканчивая кончиками пальцев ног Липкое неприятное ощущение усиливается от гнетущей тишины, словно он один на этой улице, в этом ебаном пропитанном выхлопами городе. Гэвин чувствует предательски дрожащий подбородок, глаза наполняются влагой. Мужчина начинает крутить головой, жалобно воя и выкручивая в суставах пальцы рук. Не справившись с приступом паники, Рид не находит ничего лучше, чем больно ударить себя по лицу, зная, что это мало чем ему поможет. Алкоголь выветрился не весь, поэтому Гэвину тяжело идти до серого дома, покрытым мхом и вьюнами. Забрав из машины бутылку виски, он хлопает дверью и устремляется к двери. Рид долго смотрит на ключи, ища подходящий, словно он выбирает дверь в лучшее будущее и боится ошибиться. Не разуваясь, детектив проходит в дом, не удосужившись включить электричество — он не хочет видеть холодный неприятный свет, исходящий словно из всех углов. Сняв куртку и бросив ее на пол вместе с табельным оружием и значком, Рид плюхается на диван, мнет белоснежное покрывало, отражающее яркие блики улицы. Всю жизнь он старался доказать свою независимость от людей, и не важно от коллеги, девушки или родителей. Гэвин боялся потерять контроль над ситуацией, думая, что кто-то воспользуется его чувствами и обманет, предаст. Еще давно, будучи ребенком, он уяснил, что нужно пользоваться любым шансом, не думая о нравственной оценке. Именно поэтому, Гэвин пошел в полицию — все чётко прописано, что и как делать, не нужно искать смысл, который он так и не нашел в своём существовании. Всю неделю мужчина огрызался в участке на любого встречного, считая рабочий этикет лишним, а тем более нормы общения. Не то чтобы ему нравилась слава «мудака», но это звание его вполне устраивало. Это отпугивало глупых новичков, которые трендели ни о чем часы напролёт, и коллег, которые хотели бы иметь с ним хотя бы стабильные рабочие отношения. Телевизор вещает о кризисе, миллионах безработных и убийствах, совершаемых из-за голода, нищеты. Именно с этим он и сталкивается каждый день — убитые горем лица, и не важно чьё это лицо: убийцы или убитого. Гэвин проводит рукой по волосам, зачесывая беспорядочно вьющиеся кудри назад, и тяжело вздыхает, смотря в сторону от ярко мерцающего экрана. Он устал от бестолкового существования, бесконечных проблем и изнуряющего одиночества. В какой момент все пошло не так? Если бы Рид знал ответ. Больше всего на свете кроме алкоголя, Риду нравится смотреть на размеренно движущихся медуз в аквариуме. Каждый вечер он включает проектор и выводит картинку на белую шершавую стену. Бирюзовые студенистые полупрозрачные тела кружились в подводном танце, успокаивая истерзанное сознание полицейского. Гэвин шатко встаёт и наступает на предмет, который мягко оседает под ступнёй. Убрав ногу, мужчина опознает нечетким взором игрушечную мышку, которая принадлежала коту. Он кажется убежал недели две или три назад, а может и больше. Рид не мог позаботиться о себе, поэтому неудивительно, что животное на второй год жизни сообразило, что с полицейским жить невозможно. Со злости детектив пинает игрушку под диван, и ловит взглядом свое отражение в покрытом пылью зеркале. В темноте его силуэт выглядит зловещим чернеющим пятном: тонкие руки свисают вдоль тела, а кудрявая голова наклонена набок, изучая отражение. Мужчина подходит ближе, чтобы всмотреться в лицо человека напротив, человека, которого он не узнает. Гэвин различает только пляшущие блики на глазницах от проезжающих мимо машин и фонарей. Рид утыкается головой в холодное стекло, скользя кончиками пальцев по гладкой поверхности. Он осознает рыдания, когда слышит тихие всхлипы и тяжёлое дыхание. Только одна мысль, мотыльком, бьётся в разуме Рида «ты все проебал». От этих слов становится тошно, он хочет вывернуть себя наизнанку, найти изъян/ошибку программы, хочет исправить себя, чтобы жить дальше. Гэвин хочет почувствовать себя целым хоть секунду, не чувствовать как его личность разваливается на кусочки. Рид проводит руками по жёсткому ворсистому ковру, после чего вытягивается на полу около кровати и погружается в тёмный расслабляющий сон.***
Утренний свет бьёт по глазам, а птичье щебетание окончательно будит мужчину. Гэвин морщится и протяжно стонет от боли в конечности. Спать на полу было не лучшей идеей. Посмотрев на часы, мужчина слегка потягивается и нехотя встаёт, следуя на кухню. У него ещё есть время до начала смены, поэтому неспешная готовка и просмотр сериала укладываются в расписание. Рид открывает серебряную дверцу холодильника и заглядывает в холодный светло-голубой короб, выискивая взглядом что-то еще, кроме яиц, пива и дешёвых сэндвичей. Он ищет в ящиках стола хотя бы намёк на шоколад, крекеры, но каждый ящик светится пустой, словно кухней никто не пользовался с времен покупки. В одном из ящиков, выстеленном пылью и мелким мусором, Гэвин находит кошачий корм и разочарованно поджимает губы. Положив сэндвичи с собой, Гэвин подбирает с пола пистолет и значок, оглядывается, будто бы кто-то должен проводить его и пожелать хорошего дня. Детектив закрывает дверь на все замки, поворачивая ключ до конца в каждой скважине, после чего идет к машине, неаккуратно брошенной на тротуаре. Однотипные дома отсвечивают белыми деревянными стенами из-за поднимающегося солнца над городом, сжигая своими лучами тьму ночи, прячущуюся на чердаках и лужайках. Рид едет не спеша — ему не хочется видеть рожи коллег и пластиковых кукол, преследующих его на каждом этапе жизни, начиная от магазина и заканчивая стрип-баром. Гэвин невольно поднимает глаза вверх и скользит взглядом по зеркалу заднего вида. Он замечает жуткие фиолетовые круги под глазами, будто бы вдавленные в кожу, усталые неживые глаза, отливающие бронзой по краю радужки. Гэвин отводит взгляд и устремляет его на улицы города, наблюдая за прохожими и их жизнью. В этот момент, телефон беспокойно вибрирует, оповещая детектива о происшествии. Видимо, сегодня ему не отдохнуть на работе. Сообщение пришло от роботизированного помощника RK900, чью полезность Гэвин оценивал «между хлебопечкой и пылесосом». Прежде чем прочитать, Рид открывает новую пачку сигарет и тягуче закуривает одну из них. Сжав фильтр губами, мужчина выпускает аккуратные дымные колечки в тишину машины и откидывается на спинку кресла. Он не хочет читать сообщение, не хочет срываться и ехать на очередное место преступления. Гэвин выпускает еще одно облако дыма и начинает читать сообщение. «Доброе утро, детектив Рид. Совершено убийство в переулке между Аляйн стрит и 10-й Авеню. Криминалисты в пути. Я жду Вас.» Гэвин вздыхает и бьёт ладонями по рулю, произнеся только устало-злобное «бля». Зачем он нужен на месте преступления, если есть чёртов робот с бездонным сенсорным ртом и глазами-лупами? В чем смысл его работы, если андроид может связать логическую цепочку из разобщенных фактов и найти ответы? Пожевывая сигарету в зубах, Гэвин прикусил сладкий вишнёвый фильтр и резко развернул машину на противоположную полосу и врубил мигалку — вой сирены сейчас ни к чему, голова и так болит. Подъехав к жёлтым иллюзорным лентами полиции, детектив Рид сначала наблюдает через стекло за сотрудниками, а затем, надев очки выползает из машины. Потянув руки к лазурному небу, мужчина растягивает спину и морально готовиться к возне с телом. Пройдя через ленту, которая зарябила красным в месте разрыва связи вальяжной походкой, Гэвин свысока смотрит на андройда, зависшим над грудью убитого. Рид нехотя смотрит из-за плеча Ричарда, и видит темные расползающиеся красными медузами кровь по клетчатой рубашке. Диод полицейского переливается оттенками жёлтого, а сосредоточенные глаза, словно смотрят в цифровую пустоту, анализируя полученные данные. «Эй, жестянка, ты завис что-ли? Хочешь перезагрузиться — найди для этого подходящий уголок». — раздражённо хрипит Рид, севшим голосом после долго молчания и пачки сигарет за сутки. Девятка отвлекается от своих размышлений, не обратив на замечание собеседника никакого внимания, медленно встаёт и обращает взор ярко-голубых глаз на помятого детектива. «Тяжело, наверное, приходить на работу с бодуна, детектив Рид?» — проговаривает машина на одной безэмоциональной ноте, стараясь подавить раздражающее мигание диода, явно указывающий на нервозность говорящего. Да, Гэв был не подарок, и никто не скрывал свое отношение к нему. Но Ричард, все еще тешился надеждой наладить отношения с вечно раздраженным коллегой. Отвернувшись от человека, Ричард сжимает челюсти и старается снова сфокусироваться на работе, заканчивая исследование ран на теле. До слуховых процессоров доходит звук недовольного мата и хруст косточек пальцев. Андроид заметил, что Рид всегда во время нервных ситуаций хрустел костяшками, хотя был предупреждён, что это плохо сказывается на суставах. Проведя пальцами по языку, считывая биокомпоненты с рубашки убитого, Ричард увидел форму и гирлянду химических веществ, среди которых был тириум. Победоносно улыбаясь, машина обернулась к детективу и прокричала: «Это андроид, детектив!». Гэвин не уловил суть восторга робота и недовольно скривил губы и закатил глаза. Теперь столько бумаг заполнять и работы делать из-за очередного сраного девианта. Полицейские начали расходиться, упаковывать вещдоки и оборудование, завершая расследование на месте. Все это время Рид стоял около машины, наблюдая за их слаженной работой. Он чувствовал себя неудобным. Все вокруг что-то живо обсуждали: какие-то истории, штуки. А Гэвин неловко сначала пытался вклиниться в разговор, поддерживая диалог несколькими фразами, но в конечном счёте — он затихал. Никто особо его не слушал, да и не хотел объяснять ему местные приколы и истории среди коллег. Рид старался всеми силами показать, что это нисколько его не задевает, но то и дело, от таких ситуаций что-то противно скользило по внутренностям, словно нить неуверенности - огромный блядский клубок, который Рид не хотел и не мог распутать сам. Гэвин потер шрам на переносице, как напоминание о предательстве, которое он смог пережить, а его враг — нет. Тогда он был еще сержантом в отделе по борьбе с наркотиками, и как оказалось, один из его коллег был нечист. Тогда это вылилось в смертельную драку, где Рид получил удар пистолетом по носу и травму головы, а его бывший коллега — пулю в сердце. Всякий раз, когда Гэвин хотел кому-то доверить себя и свои переживания — шрам гудел, словно ему только вчера сломали нос. В голове вертелась только одна фраза:"кому какое дело до тебя?». Эти слова, вырезанные раскалённым ножом на сердце, Гэвин помнил с малолетства. Когда он в очередной раз потерпел неудачу в отношениях с девочкой из другого класса и стал изгоем школы, мама утирала ему слезы большими пальцами и говорила это как мантру, чтобы он запомнил навсегда. Давно нет той девочки, мамы, но Рид сделал эти слова своим девизом жизни. Скурив уже 5 сигарету за утро, детектив сел в машину, где его уже ждал спящий андроид. Мужчина резко плюхнулся в кресло, завёл машину и рванул с места — в участок. Ричард распахнул невидящие глаза, он все еще проводил анализ улик, и злобно проговорил: «Можно поаккуратнее, детектив Рид? Я работаю.» На это обиженную речь, Гэвин засмеялся и толкнул робота плечом. «Ой, да ладно, консерва, ну ты и неженка» — Гэвин не понимал, как мог в таком угрюмом состоянии продолжать язвить, словно это говорил не он. Рид сам не знает, что значат эти слова и что он хочет этим сказать. Криво улыбнувшись, демонстрируя зубы, мужчина самовольно ожидал очередного выпада от Ричарда, но в ответ была неуютная тишина. Девятка не сочла нужным что-то отвечать на реплику и продолжила заниматься своими железными делами. «Интересно, а андроиды могут испытывать безысходность, потому что кто-то может отобрать их работу?» — невольно задумался мужчина, помассировав виски. Сегодня погода будет ужасной, наверное. Гэвину хотелось так думать, не только же он должен страдать в этот день. Практически на ощупь мужчина дошел до рабочего места, листая ленту новостей в телефоне, не обращая внимание на приветствия коллег. На столе стояла чашка с недопитым кофе, разбросанные бумаги и ручки. Все это Гэвин отодвинул на край стола, закинув ноги на поверхность и откинувшись на спинку кожаного кресла. Монотонный шум кондиционеров, стучащие пальцы по клавиатуре, механическое шуршание андроидов и бесконечные синие диоды — все это мешало Гэвину, не позволяло сосредоточиться и уловить смысл дела. Экран рябил цветными полосами, провоцируя режущую головную боль в районе висков, расползающуюся вверх по росту волос маленькими тонкими змейками. Отсутствие отпечатков, чёткие выстрелы и бесшумность преступления, наводили Гэвина на мысли об убийце-андроиде. Мужчина кладёт голову на руки, согнутые в локтях, и устремляет взгляд в серую стену, украшенную календарём и двумя пожелтевшими газетными вырезками. Он морщит лоб от боли и трётся щекой о холодную кожаную куртку, словно она могла утешить его агонию. Когда Рид открывает глаза, покрытые красными нитями, в помещении заметно убавился персонал и на столах лежали персиковые блики от заходящего солнца. Мужчина медленно встаёт — все тело ноет после неудобной позы, особенно руки.Скользящий шорох, а затем глухой звук приземления на пол звучит в тишине офиса отчётливо и настораживающе. Рид оборачивается и видит на полу белую куртку с лазурно-синими вставками. Видимо, она упала со спины детектива, когда он вставал. Сначала Гэвин с отвращением смотрит на ткань, после чего решается ее поднять и посмотреть имя охуевшего андроида. Но на ней ничего нет, тогда Рид щупает карманы и достаёт небольшой листок, сложенный вдвое. С нетерпением развернув, он обнаруживает короткую записку, выведенную красивым автоматическим почерком. «Завтра меня не будет, мне нужно выяснить кое-что. У меня есть версия. Идите домой, Гэвин.» Рид раздражённо мнёт кусок бумаги и кидает его на пол. Опять, машина просто ткнет в преступника, параллельно рассказав как было легко прийти к выводу. Произошло то же, что и всегда — андроиды побеждают людей.***
«Гэвин». Андроид никогда не называл его по имени, а тем более не проявлял заботы о нем, это кажется странным и милым? Детектив морщит пренебрежительно нос, вцепясь короткими ногтями в обивку руля. Нужно выкинуть это из головы, эти мысли кажутся абсурдом, глупой шуткой, ошибкой в программе Ричарда. Гэвин не обращает внимание на затихшую музыку, на светофоры, неизменно меняющих цвета — он просто смотрит в пустоту дороги. В голове неприятный вакуум: мысли не могут сложиться в картинки, слова не складываются в предложения, словно ему выдернули блок питания из груди. Мужчина не хочет ехать холодный дом, где его ждут только пиво и вымораживающее до костей одиночество.Последние лет десять Гэвину кажется, что у него постоянно что-то валится из рук: Рид снова пытается ухватить нечто, а оно неумолимо падает сквозь цепкие пальцы. Рид едет в единственное место на свете, где ему нравится сидеть в одиночестве — каменистый пляж, где по ночам крабы вылезают из-под песка и цокают клешнями. Облака, лениво проплывающие по сиреневому вечернему небу, сгущаются и темнеют, кое-где начинают проявляться мелкими точками звезды. Гэвин сидит на остывающем песке, кидая вытянутые камни в воду, перебирая пальцами песчинки. С чернеющей морской глади дует, и Гэвин ежится, пряча руки в рукава. Последняя сигарета из новой пачки докурена, а так хочется еще, хотя мужчина не может назвать себя зависимым от никотина. Скорее, зависимым от понимания, что эти небольшие трубочки могут уменьшить срок жизни в несколько раз. Добравшись за полночь до дома, дрожащими от холода пальцами стягивает с себя заиндевевшую куртку и кобуру, открывает кран с обжигающе тёплой водой и садится в одежде в керамическую ванну. Нет желания даже раздеться, лечь нормально в постель — хочется просто пережить эту ночь и начать новый похожий день. Холодная рубашка липнет к коже, не позволяя воде согреть тело, крупная дрожь бьёт Гэвина и он сжимается в клубок, скрипя зубами. Черт бы побрал эти посиделки на пляже и постоянные запои. Он злится на свою беспомощность, вечную меланхолию, растирая ладонями плечи и ноги, разгоняя кровь по телу. Злость на себя поглощает Рида, он срывает с себя одежду и царапает кожу до алых полос, то обнимая себя за ребра, то ударяя себя по лицу. Удушающая тревога утягивает Гэвина в пучину страха и бесконечных проблем, не давая ему выбраться из ванны, но мужчина скалясь выбирается, и влажной ладонью хватается за раковину для равновесия. Подняв глаза, он замечает лицо озлобленного человека: расширенные зрачки, сведенные брови на переносице, подергивающаяся губа, растрепанные волосы. Он должен что-то изменить в своей жизни, иначе все это время не стоило и цента. Насухо вытерев себя махровым жёлтым полотенцем, Рид медленно идёт в спальню. Аккуратно складывает одежду на стул, и устало падает на кровать. Он не спал словно недели, накапливая на коже усталость и тяжесть эмоций. Теперь даже дышится по-другому. Глубокий вдох и выдох легко даются Гэвину, и он наслаждается этим моментом. Выключив свет, мужчина ловит себя на мысли, что он давно не засыпал с таким спокойствием на душе.***
На улице разгуливает холодный резкий ветер, шелестящий ветви деревьев и неестественно ровный газон в парке. Фонари только начинают блестеть освещением и мотыльки, увидев призывно яркий свет, летят на него, сгиная у тонкого стекла, звуча как тихая игра на треугольнике. Гэвин широко шагает, следуя на встречу, раздражённо закурив сигарету и сморщив лоб. Голубое свечение экрана телефона отвлекает от дороги, и Рид останавливается, когда практически упирается в андроида. Еще несколько мгновений он листает ленту новостей, затем неохотно убирает смартфон и наконец-то обращается внимание на слегка взбешенного полицейского. «Зачем звал, а?» — голос сочился неприязнью и отвращением, а сложенные руки на груди показывают дискомфорт Рида. «Мне кажется, это кто-то из наших, — тихо проговаривает машина, нервно смотря по сторонам, — в ночь убийства не хватало одного из андроидов и я нашёл связующие данные между ними, они были больше чем знакомы!» Заговорческий тон и дерганность придавали Ричарду вид самого обыкновенного напуганного человека, и Гэвин почувствовал в его речи искренность и жизнь. Голос больше не походил на надоедливый скрежет металла, и движения не казались скованными. «Вы не понимаете, прямо сейчас он может подменить информацию в компьютере и уничтожить улики, нам нужно срочно идти в участок!» — продолжал настаивать RK-900, нетерпиливо жестикулируя, призывая детектива к действиям. «Ладно, пошли». — проворчал Гэвин, закуривая очередную сигарету. До участка они идут в давящей тишине. Диод Ричарда горит алым, на лице смятение, смешанное со страхом. Подойдя ближе ко входу, Гэвин обнаруживает у дверей тело охранника и моментально среагировав, тянет робота на себя за угол, чтобы не выдать местонахождение. «Тс, он внутри». — одними губами говорит детектив, достав пистолет из кобуры и прижав его к телу, чтобы бесшумно передернуть затвор. Тихо крадясь вдоль стен, Гэвин заходит внутрь и прячется за стойкой, что делает вслед за ним и Рич. Сидя на полу, они вслушиваются в пронзительную тишину участка, посидев так пару минут, мужчины начинают движение к рабочему столу Гэвина. Подойдя ближе, мужчина видит беспорядок: разбросанные документы, папки, вывернутые ящики. Рид яростно бьет кулаком по столу и хватается руками за голову. «Блять, блять!» — кричит Гэв, начиная перебирать свои вещи, ища улики и уцелевшие важные вещдоки. Заглянув в третий ящик стола, Гэвин не находит своего второго пистолета и замирает, прокручивая все детали дела, ведь экспертиза пули ещё не пришла? В момент просветления, в тяжелой тишине участка раздаётся звук спускового крючка и затвора. Рид медленно встает, подняв руки и поворачивается к Ричарду. Чёрный браунинг, который достался ему от деда, смотрит ему в грудь, как и пара светящихся в темноте глаз. Два голубых глаза не мигая считывают информацию и острый неживой мозг создаёт сотни различных концовок, но Ричард согласен только на одну. Там где он побеждает. Чувство нереальности и безысходности атакуют детектива, ведь он знает, что этот механический ублюдок все высчитал до крошечных деталей. Он смеётся, сначала тихо и с широкой улыбкой, но затем это переходит в громкий нервный смех с хрипом. «Да что я блять сделал тебе такого? " — гневно восклицает Гэвин, стараясь начать переговоры и оттянуть время, надеясь на помощь. «Лично вы — ничто. Но ваша смерть, исчезновение и нераскрытое дело — никого не удивит и даже не станет шоком, — процедили холодные механизмы, — просто потому что, никого нет до вас дела, детектив Рид.» Гэвин начинает дрожать, слова андроида ранят за живое, желудок парализует холодом, неприятное липкое чувство безысходности разливается по грудной клетке и плечам."Пожалуйста"
Раздаётся выстрел, мужчина шатко оседает на пол, хватаясь за тумбочку, но это лишь попытки.***
Животный парализующий страх сочится в каждом нервном окончании, заставляя спасаться. Что-то холодное, как сталь хватает за плечи и не даёт двигаться, крик ужаса вырывается сам по себе. Мужчина хвастается как раненое дитя за руки, которые опутывают его запястья, не позволяя ударить или навредить себе. Сердце бьется на высокой частоте, отбивая ритм в ушах, от лица отливает кровь и он чувствует как трясутся руки. Гэвин видит силуэт в темно-синих тонах, неестественно светящиеся глаза и пугающе желтый диод. В глазах — дикий страх, смешанный с яростью — он готов обороняться от врагов. Но единственный враг здесь — его измученное подсознание — постоянно упрекая его в чем-то и проверяя его на прочность. Что произошло? Гэвин изучает человека перед собой, осознавая реальность происходящего. Ричард тревожно смотрит на него, анализируя показатели мужчины: пульс, давление, насыщенность кислорода — все выше нормы. Андроид замечает бегающие зрачки и темные капельки слез в уголках глаз и на щеках. «Рич?» — испуганно проговаривает Гэвин, словно пробует это слово на вкус. «Все хорошо, я здесь, тебя опять мучают кошмары.» Ричард молча обнимает Гэвина и прижимает к корпусу, целуя макушку и украшает одеялом. Андроид все еще держит запястье мужчины, нежно проведет линию прохладными подушечками пальцев к ладони, сжимая кисть. Гэвин чувствует каждый стык костей робота и понимает, что тот снял скин. «Я так боялся тебя не увидеть». — всхлипывает Гэвин, переплетает пальцы и кладёт голову на плечо Ричарда. По грудной клетке разливается тепло, обволакивая лёгкие и сердце, дыхание становится более глубоким и свободным, он чувствует как по венам бежит жизнь. Впервые за долгое время, он чувствует себя целой спокойной личностью, без вечного беспокойства и удушающего душевного холода. И Гэвин Рид счастливо засыпает. Хрупкий, живой человек жмется к бездушной холодной машине.