* * *
31 октября 1999 г., Алхимическая Лаборатория, Оксфордский университет. — Грейнджер, это что, блин, такое? — спросил Малфой, нахмурив брови. — Костюм, — просто ответила она уверенным голосом, хотя любой, кто хорошо знал Гермиону, понял бы: девушка была слегка задета его замечанием. — Ну, я, конечно, надеялся на то, что это костюм, а не твой новый образ, — добавил он с ухмылкой. — Но что это? — уточнил он. — А, это Дороти из «Волшебника страны Оз». Она опустила взгляд вниз, на свои ноги в ярко-красных туфельках, отражающих свет из окон над головой. — Прости, какого волшебника? — переспросил Драко. Ему стало интересно, не заболела ли Грейнджер, в основном потому, что он никогда не видел её в чем-то таком... ярком. Он на пальцах одной руки мог сосчитать все шмотки Грейнджер. Итак, лот номер один: стандартная чёрная мантия – её Гермиона носила чаще всего, и чтобы дополнить образ лабораторной крыски, собирала волосы в беспорядочный пучок. Второй: модная голубая мантия, которая, по мнению Малфоя, лучше всего подчеркивала цвет её кожи. Поэтому каждый раз, когда Гермиона её надевала, он не упускал возможности сообщить ей о том, что выглядит она просто ужасно. Далее по списку шли магловские джинсы, которые она обычно носила с каким-нибудь вязаным свитером. Драко успел запомнить: если напарница пришла в таком наряде, значит, настроение у неё будет особенно весёлым. Малфой был уверен в том, что в шкафу Грейнджер всё ещё хранится школьная форма из Хогвартса. Он себе представлял, что заумная подруга ходит в этой форме по своей квартире, чтобы воссоздавать атмфосферу пережитых дней своей былой славы, как и подобало истинному ботанику. Хотя на самом деле он знал: дни славы Грейнджер – остаток всей её жизни. Но сегодняшний прикид, конечно, выглядел... необычно. Во-первых, на ней было короткое клетчатое сине-белое платье, подол которого едва прикрывал колени. По меркам Грейнджер, это практически как прийти голышом. В пару к нему она надела ярко-красные туфли, которые, конечно же, не проходили по протоколу лаборатории. Он должен будет поговорить с ней об этом. И, пожалуй, самым неприятным аспектом стали её волосы. Её обычно непокорные кудри сегодня были укрощены – туго заплетены в две косички, спадающие на одно плечо. — Это персонаж из книги, — Грейнджер закатила глаза. — Есть ещё такой фильм. «Волшебник страны Оз», — она обижено взглянула на Драко, а он, честно говоря, получал особенное удовольствие от этой искры в её взгляде. — Нет, серьёзно, в какой пещере ты живёшь? — добавила она, слегка повысив при этом голос. Малфой усмехнулся и приподнял бровь, просто потому, что знал: она ненавидит, когда он так на неё смотрит. — Сегодня Хэллоуин, Малфой, где твой костюм? — спросила она так, будто его решение надеть нормальную, цивилизованную одежду, скорее оскорбительно, чем практично. — Я в костюме, — пошутил он, притворившись обиженным. — И кто же ты? — Лаборант, Грейнджер, поэтому моя одежда соответствует протоколу лаборатории. — Ты просто не умеешь веселиться, — Грейнджер слегка поджала губы, как обычно делала, когда думала, что последнее слово осталось за ней. Малфой же считал, что за полтора года совместной работы она так и не научилась распознавать, кто из них победил в споре. — Грейнджер, ты никогда не задумывалась о том, что, возможно, мои варианты развлечений не включают в себя переодевания в мокрую мечту Уизли? Это замечание повергло Гермиону в шок, потому что на долю секунды она задумалась о том, что раз он считает её чьей-то сексуальной фантазией, значит, он тоже... Гермиона остановила поток мыслей, прежде чем они успели зайти слишком далеко. — Могу тебя заверить: это совершенно не так, — она точно знала, что Малфой ошибается, потому что спустя несколько месяцев после окончания восьмого курса Рон довольно резко прекратил с ней отношения, признавшись, что влюблён в Дина Томаса. — Да ну? — Драко попытался добиться от неё объяснений. Она не поддавалась. — У нас есть час до прихода профессора Бейтса. Ты принёс то, что я просила? — спросила она, пытаясь увести тему со своего костюма – она уже успела пожалеть, что вообще надела его. — Да, Грейнджер, хоть и ума не приложу, зачем тебе волосы Абраксанского крылатого коня, крылья феи и сок Мурлокомля. — Хватит меня допрашивать, ставь котёл на огонь. — Есть, капитан, — Малфой отдал честь.* * *
Когда чашки с какао опустели, а рассказ о Дороти подошёл к концу, волшебницы вернулись в общие покои факультета. Гермиона уложила Беатрис в постель и пожелала ей спокойной ночи. Через несколько минут девочка заснула, решив, что у неё ещё уйма времени на изучение замка и всех его коридоров, переходов, картин и лестниц.* * *
На следующее утро Гермиона проснулась с ощущением, что почти не спала. С одной стороны, она точно проспала не меньше четырёх часов, но с другой – женщина уже не была той семнадцатилетней девчонкой, которая в любое время суток могла караулить палатку, пока Рон и Гарри храпели внутри. Теперь, если Гермиона спала меньше рекомендованных восьми часов, ей требовалось перечное зелье, чтобы дожить до конца дня. Но она всё же поднялась с постели и начала готовиться к грядущему дню, так как не могла позволить недосыпу помешать ее планам. Гермиона точно знала, что подъёмом и подготовкой детей к завтраку занимаются Луна, Невилл и Драко, а Ремус сопровождает всех родителей из Хогсмида, но её не покидало ощущение, что она что-то забыла. Идя по коридорам, профессор мысленно повторяла список всех запланированных на сегодня дел. Вроде бы каждый уже занимался отведённым ему делом, но она всё никак не могла избавиться от чувства тревоги, медленно нараставшего внутри. Женщина встряхнула головой, подумав, что это чувство, скорее всего, вызвано недосыпом. Да, дело точно было в этом. — Если видишь портрет сэра Кадогана, значит, ты идёшь правильно, — вдруг услышала она. Ускорив шаг и обогнув поворот, Гермиона столкнулась лицом к лицу с профессором Малфоем и очень взволнованными Беатрис и Элизабет. — Ой! Профессор Малфой, здравствуйте! — а теперь волноваться начала и Гермиона. — И доброе утро. Беатрис, Элизабет, вам хорошо спалось? Беатрис, полностью игнорируя её вопрос, заявила, что профессор Малфой показывает им дорогу в подземелья. Ах да, вот о чём забыла Гермиона. — О! Что ж, это прекрасная идея, — Грейнджер бросила взгляд на Малфоя и заметила, что тот всё ещё стоял молча, и ей казалось, будто ему довольно неловко. — Что ж, оставлю вас. Увидимся за завтраком.* * *
— Следуйте за мной, дорогие друзья, и мы найдём нашу цель, или же храбро погибнем в бою! — сэр Кадоган кричал, мчась сквозь соседние портреты. Девочки хихикали и следовали за рыцарем, а профессор Малфой с трудом поспевал за ними. Он недоумевал, почему Грейнджер делала вид, будто это не она предложила Беатрис эту идею.* * *
— Итак, в течение первых двух лет обучения в Хогвартсе ваши дети будут следовать заранее составленному расписанию, — объясняла профессор Грейнджер, взмахивая палочкой в сторону доски, расположенной позади неё. Мел взмыл в воздух и чертил, пока она говорила. — Основные предметы в расписании – Трансфигурация, Чары, Зелья, История магии, Защита от Тёмных сил, Астрономия и Гербология. Подробнее о каждой из дисциплин я расскажу сегодня позже. Профессор Малфой обвёл взглядом зал, заметив, что многие родители не обращают внимания на выступление Грейнджер. Он не спеша осмотрел каждого родителя, отмечая, кто из них смотрит на неё с окрылённым вниманием, а кто выглядит так, будто предпочёл бы быть где-нибудь в другом месте. Сегодняшнее собрание проходило в её кабинете по Чарам – к этому помещению Малфой всегда был неравнодушен. И нет, дело было точно не в том, что он практически каждый семестр своих школьных лет был очарован одной густоволосой гриффиндоркой. И уж точно не в том, что эта самая гриффиндорка садилась всегда у окна, и солнечные лучи переливались в её кудрях, пока та старательно выводила буквы на пергаменте. Абсолютно точно дело было не в этом. — В конце второго года обучения студенты смогут выбрать как минимум два дополнительных предмета из следующего списка: Арифмантика, Маггловедение, Прорицания, Древние руны и Уход за магическими существами, — продолжала Гермиона. Малфой улыбнулся, вспомнив рассказ Грейнджер о том, как на третьем курсе она неудачно использовала хроноворот. Хотя он понятия не имел, помнит ли она, что рассказывала ему об этом, ведь тогда они выпили изрядное количество эльфийского вина. — На пятом курсе у студентов будут проходить встречи со старостами факультетов, во время которых они смогут обсудить перспективы трудоустройства, а также то, какие предметы им понадобятся для достижения поставленных перед собой целей... На этом моменте Малфой приостановил ход своих мыслей, впервые осознав, что через несколько месяцев ему предстоит выполнять то, что она сейчас перечисляет. Он слегка вздрогнул от этой мысли, в большей степени потому, что был неуверен, сможет ли воодушевить учеников, если будет понимать, что они выбрали заведомо неудачный для себя путь. Грейнджер продолжала рассказывать об уроках уровня СОВ И ЖАБА, а Малфою становилось всё скучнее. Он снова присмотрелся к родителям в попытках угадать, о чём же они думают. Дама, в лице которой он узнал мать Элизабет, сидела в первом ряду и лихорадочно записывала всю эту информацию на лист пергамента одним очень странным письменным прибором, который также использовала время от времени Грейнджер – он видел это. В конце класса стоял ещё один человек; он смотрел на профессора Грейнджер с каким-то озабоченным выражением лица. Драко решил, что вид этого мужика ему совсем не нравится. Он вдруг почувствовал желание заглянуть в мысли странного мужчины, уверяя при этом себя, что поводом для такого поступка служила лишь обеспокоенность о безопасности Грейнджер. Всё-таки мужчина выглядел довольно подозрительно. «Нагнуть её на стол...» Драко быстро покинул чужие мысли, с отвращением осознавая, что он там обнаружил. Рядом с тем мужчиной сидела его жена! Драко подумал, что маглы – настоящие варвары! Как он посмел думать о таком? Профессор Малфой никогда бы не признался в этом, но, снова подняв взгляд на профессора Грейнджер, объяснявшую сейчас залу историю четырёх факультетов, он вдруг понял: она бы выглядела очень даже неплохо в той позе, о которой подумал магл. — Профессор Малфой, — голос неожиданно вырвал его из чертовых размышлений. — Не могли бы вы объяснить, что такое квиддич? — любезно спросила Грейнджер. — Спорт – не мой профиль, — со смехом объяснила она родителям. — Конечно, — Малфой прошел в начало класса и только там понял, что не имеет ни малейшего представления о том, как объяснить людям, никогда не слышавшим о подобном виде спорта, что это черт возьми такое. — Мне говорили, что квиддич очень похож на тот вид спорта, которым увлекаются маглы. Мм... футбол? — начал неуверенно он, но тут же заметил, что несколько отцов в нетерпении закивали головой. Ободренный этим, он перевернул доску и левитировал мел своей палочкой, набрасывая поле. — Игра довольно проста. В ней участвуют две команды по семь человек и используются четыре мяча, — он изобразил это на доске. — Три нападающих, два защитника, один вратарь и один ловец... Профессор Грейнджер сидела, прислонившись к оконному карнизу справа от него, и наблюдала за тем, как Драко объясняет правила игры. По мере того, как непостижимые ей ранее мелочи вдруг стали понятными, она осознала: Малфой всё-таки был неплохим учителем.