Одно сломанное эго.
Пополам.
Одно огромное желание на двоих.
— С кем ты? — негромко спрашивает девушка. Она неторопливо качает стройной ногой, заброшенной на другое колено, и внимательно вслушивается в молчание рядом с собой. — С тобой, — произносит молодой человек со светлыми мягкими волосами, сдавливая пальцы в тяжёлый кулак. — Громко врёшь, — отвечает она, поднимаясь со стула, который в следующий миг разваливается на тысячи маленьких деревянных кусочков, а потом и вовсе исчезает в темноте свежей изморози. — Никогда не видел подобное летом, — констатирует парень, следуя действиям девушки и сокращая расстояние между ними. Дубовый стул, нацеленный на крепкую службу, также тает под зеленью освобождения и буквально уползает под землю. — Всё происходит когда-то впервые, — бросает она в пустоту, делая несколько шагов спиной вперёд и останавливаясь под светом белоснежной луны, от которой у неё страшно сводит глаза. Крик, раздавшийся из её горла, пугает молодого человека и заставляет все в груди сжаться в маленький ком, переворачивая лёгкие и уничтожая стеклянное сердце. Разломав однажды хрупкость, невозможно собрать назад, но приложив некоторые усилия, есть шанс вернуть утраченные куски.***
— Дай мне руку! — заявляет парень, хватая девушку за изящное запястье и уводя за собой в скрытую глубь бесконечной лестницы. Ступени кажутся до неприятного тяжёлыми, вялыми, будто бы в них нет той жизни, которая должна происходить в реальности прошлого. Они большие и широкие, на них можно стоять несколькими компаниями и даже семьями, переходя каждый раз всё выше и выше. — Остановись же! — кричит она и выхватывает собственную руку из крепкой хватки. — Бег не поможет, — заявляет девушка, усаживаясь на одну из тысячи одинаковых ступеней. Босыми ногами она касается стеклянного пола, ухитряется тепло почувствовать в ступнях, чтобы плотно зафиксироваться на хрупкой глади. Взгляд обоих самостоятельно, без всяких дополнений обращается в ту темную, беспросветную даль, в которой нет ничего, кроме них. Пыль, гонимая сотней дорог, превращается в ничто и забирает на своём пути каждую крупицу живого существа. Чтобы это ни значило, но душа всегда выберет наиболее верный, красивый путь. Истина в вине настолько же, как и взгляд со стороны. — Если слушать твои слова, то ничего не поможет. — Только мы сами, — говорит она и подтягивает колени ближе к себе, обхватывает их аккуратными руками и кладет голову сверху, сдаваясь. — Но ты не хочешь. — Как смело ты решаешь. — Хаотичность прощает мне маленькую шалость, — прошептала девушка, поднимаясь с колен и протягивая юноше ладонь. — Действую под свободой. — Я не пойду один, пойдем со мной, — сквозь петли воздуха произносит он, когда ступени под босыми ногами уходят в пустоту, забирая с собой всё душещипательное из груди. — Возьмёшь — пойду, — медленно протягивает она, играя пальцами с воздухом. Длинные чёрные ногти разрезают текстуры и оставляют тонкие царапины на стенах пространства. Лестница медленно закручивается в массивный узел, снося всё на своём пути и утаскивая в бесконечный водоворот сказочного прошлого. — Возьму твою кровь и выпью текилы, — дополняет девушка и усмехается, иронично поглядывает в его зрачки. — Никакой адаптации, суровая правда жизни. — Добровольно, — говорит он и неожиданно тянет девушку за запястье, чувствуя, как тонкие острые ногти врезаются в мягкую кожу ладоней, когда лестница окончательно сворачивается в узел. — Не смогу держать карандаш теперь. — Пиши картины сердцем, а не головой.***
— Темно здесь, — шепчет девушка, крепче держа руку парня и буквально прячась за его спиной. — И хорошо. — Очень важное дополнение.«Сам затерял — теперь ищи»
Раздаётся громкий голос, будто бы гром, пугая пару. Резкость звуков ошалевшего эхо вынуждают девушку закрыть глаза и мотать головой из стороны в сторону в попытке отогнать ненужные речи из лабиринта собственного разума. — Может уже не будем выяснять, что в черных ящиках? — произнесла она и отпустила его руку. Девушка медленно делает несколько шагов назад, а когда спина упирается в холодную стену, то тело стекает по ней, как капли дождя по стеклу. В голове черти начинают плясать канкан, ударяя каждую клеточку мозга маленьким тугим молоточком и разрывая последнюю надежду. — Мой ночной кошмар ведь должен что-то значить, — заверяет её парень и протягивает в зеркале крепкую руку. — И больше ты не исчезнешь! — Такие люди, как я, не исчезают, — в ответ говорит девушка и вытягивает ладонь в сторону парня в ожидании, когда он мягко коснется её. Пальцы, нежно касаясь тонкого девичьего запястья, бережно тянут и поднимают девушку с холодного пола. При соприкосновении взглядом с его глазами, она ощущает, как в груди нечто теплое распространяется по артериям, вынуждает сердце биться громче и зрачки расширяться, чтобы дать возможность её зелёной радужке сильнее углубиться во тьму. — Напиши мой портрет, — шепчет девушка, когда её пальцы карабкаются по его белоснежной рубашке. — Решись на сделку с тьмой. — Ты же знаешь, что мне нравится твоя кисть, — улыбается она и поднимается рукой к шее парня. Девушка ловко проводит ногтями по затылку и касается мягких волос, по-детски улыбаясь. — Никогда бы не подумал, что тьма ищет воздуха во свете ярких ламп, — заявляет он, перемещая свои ладони на ткань её графитового платья. — И у тьмы есть искорка в глазах. В кромешном мраке луч света всегда выглядит ослепительно ярким. Он проникает в каждую клеточку ослабевшей роговицы, пытается выкрасить черноту сверкающими бликами, но совершенно не помнит о том, что свет никогда не зависит от количества спасённой темноты. — Можно ли поверить в то, что никогда не видел, но знал? — спрашивает девушка и слегка касается его щеки, чувствуя ладонью щетину. — Возможно ли встать заново, больно упав? — Даже самые высокие волны поддаются.
***
Играя лучшую роль, Печаль тонет во сне. Что возможно создать, По стопам лета весне? — В глубоком озере больно, — произнесла девушка, отрывая взгляд зелёных глаз от голубой воды. Тот самый стул, который исчез в изморози несколько ранее, стоял по середине бесконечно мрачного озера, чья глубина была настолько неизмеримой, что нельзя было точно определить, как сильно она затаскивает. Он сидел напротив неё все в той же белой рубашке, отражающей лунный свет в стекле идеальной поверхности воды. Правая рука мирно лежит на собственном колене, а левая плотно сжимает рукоять серебряного ключа с тонкими змеями по краям. Их языки обвивают друг друга и соединяются в основании тонкими нитями, разорвать которые боле невозможно. Ловя в отражении ключа лунный свет, он следит глазами за тем, как в нём вырисовывается силуэт девушки, с кудрявых волос которой каждую секунду стекает холодные капли кристальной воды. Она смотрит на него, не отрываясь, как будто пытается проникнуть глубже, раскопать плотно спрятанную душу и показать нечто новое, неизведанное. — Холодно, — произносит парень и сжимает ключ ещё крепче. — Вода не спасает. — И не спасет. Девушка на секунду закрывает глаза и пытается представить его таким, каким она видит каждый день в живом сне. Настоящим, ярким, необъятно красивым и, на худой конец, реальным. — Напиши мой портрет, — вновь просит она, поднимаясь со стула и уверенно шагая по воображаемому дну. В конечном итоге, если под ногами нет земли, то её всегда можно создать для себя самостоятельно. — Ты же уже делал это, сможешь и ещё раз. — Мы тогда не были знакомы, — отвечает он, вставая со стула и послушно останавливаясь рядом с девушкой. — Это будет совсем другое полотно. — Всё меняется, и только мы остаёмся, — она мягко проводит пальцами по его плечу, спускается ниже. Нежно сжимает предплечья, рукав рубашки задевает нарочно, а когда подушечки пальцев касаются сильного кулака, то она аккуратно разжимает мужскую хватку и вынимает ключ, освобождая руку. — Оставлю себе в качестве трофея. Девушка наклоняется к воде и запускает туда руку. Через секунду в её ладони оказывается прочная черная веревка с алой бархатной нитью вокруг. Поддерживая пальцами, она соединяет два конца между собой и протягивает через них ключ, намертво закрепляя красным цветом. — Бесконечность прекрасна, спорить не буду, — говорит она и возвращает ключ обратно владельцу, ладонью примагничивая его к груди, где должна быть душа. — От серебряного сердца единственный ключ, только хранить его нужно бережно. — Серебро – драгоценный металл, — вторит он и кладет свою ладонь на её руку, аккуратно сжимает и не отрывает взгляда от её глаз. Ключ тихо пульсирует под их теплом, искрясь маленькими звездами в отражении глубин мрачного озера. Красная нить, что вшита в верёвку, обвивается вокруг ладоней и фиксируется прочной основой, заматывается в единую конструкцию, разрушить которую не сможет даже самая чёрная птица.