***
Пожалуй, Шикатани был первым, после Итоме, кто заинтересовался идеей Акеми о создании клуба яричин. Казалось, это именно то, чего ему так не хватало. Если он не мог быть с одним парнем, значит, он будет со всеми, кто только захочет с ним переспать. Без обязательств, без привязанностей — чисто секс ради взаимного удовольствия. Но не все его партнёры разделяли его точку зрения. Точнее, не все хотели, чтобы секс был одноразовым, настаивая на продолжении их встреч. И чтобы получить согласие Шикатани, они были готовы пойти на сделки с совестью и нарушить мораль. Пожалуй, дальше всех зашёл Мацумура-сенсей. Он шантажировал Шикатани письмами его бывшему лучшему другу, из-за которого он навсегда покинул Хоккайдо, домашними видео, которые же сам и снял. Доходило даже до рукоприкладства. Шикатани всегда считал себя сильным и независимым и позиционировал себя подобным образом. Гордый и совершенный, он не терпел грязи вокруг себя. И со своими проблемами он думал разобраться самостоятельно. Но в клубе он нашёл больше, чем просто людей, разделяющих его философию по отношению к сексу, не просто потенциальных партнёров, если не с кем будет переспать за пределами организации. Они оказались куда более чуткими и внимательными, может, даже безбашенными, и все вместе придумали план, как избавиться от Мацумуры-сенсея. Дошло до того, что он не просто удалил видео с Шикатани, а значит, потерял рычаг воздействия на него, ведь по своей воле Шикатани больше никогда не будет спать с ним, но и потерял работу. Шикатани не было ни капельки жаль. На прощание он разве что фак показал. И всё же почему только мудаки находят его привлекательным? Что ни бывший, то козёл и отморозок. Как найти такого, с кем можно было бы хоть ненадолго почувствовать себя в романтическом фильме, где любовь всегда побеждает? На девственников-первокурсников, новичков в их клубе, было тошно смотреть. Казалось, что они как раз смогли бы написать свой сценарий для фильма про любовь. Если бы Тооно не был таким упёртым бараном, отрицающим возможность встречаться с парнем. В глубине души Шикатани понимал и разделял желание Тамуры лишить этих голубков невинности, растоптать их глупые светлые мечты, как когда-то поступили с ним. Но Шикатани был выше этого и терпеливо ждал, когда девственники сами созреют. А может, хотел им дать то, что у него самого не было. Может быть, ему самому стоит приглядеться к парням помладше? Может, среди них найдётся кто-то, похожий на Кашиму, или не такой прожжённый циник, какие до сих пор ему попадались?***
Верность и клуб Яричин — понятия несовместимые, почти противоположные, их даже можно назвать антонимами. Но что-то всё же пошло не так. Юри и Тамура не встречались. Никто из них не считал их союз парой. Подумаешь, трахались пару раз. Но Тамура стал замечать, что эти «пару раз» переросли в «неопределённое множество раз» — он уже давно потерял счёт. А Юри если и считал, то ни за что не признался бы в этом — Тамура и не спрашивал. Но тот момент, когда Юри стал приходить к нему каждый день, Тамура как-то пропустил. Это словно произошло само собой. Юри трахался со всеми подряд, в любой позе и в любом месте. Казалось, он мог разделить любой фетиш партнёра. Казалось, что если в Мори-Мори ещё и остались люди, с которыми он не спал, то только потому, что ещё не пришла их очередь. Похождения Юри навевали воспоминания об одном уроке физики в седьмом классе, когда ещё можно было что-то понять в этой сложной науке. Траектория его похождений напоминала сложную изломанную линию броуновского движения беспорядочно движущихся и сталкивающихся друг с другом молекул при нагревании. Юри то прыгал на члене первого, то отсасывал второму, то вставлял третьему, — и никто никогда не смог бы предугадать, где он окажется в следующий момент. Тем более было странно, что каждый вечер Юри возвращался к Тамуре. Было в этом что-то постоянное, близкое к верности. С ним Юри как будто нужно было дотрахаться. Юри в бешеном темпе объезжал его, и Тамура еле успевал дрочить ему. Рука после такого болела дико. Или наоборот — Юри приходил и жёстко брал Тамуру сзади, настолько, что у Тамуры поджимались пальцы на ногах, он срывал голос от стонов и мог кончить даже не прикасаясь к своему члену. Такое удовольствие дорогого стоило. Или тащил в ванную, где отсасывал прямо под душем. Тамура же так и не научился делать минет, сколько бы раз ему его не делали и не объясняли, как делать. Но иногда Юри приходил просто поспать вместе, и такие милые умиротворённые моменты Тамура тоже ценил. Он никогда не прогонял Юри. А в какой-то момент стал планировать свой день так, чтобы вечером обязательно вернуться в свою комнату. Он больше ни с кем другим не проводил ночи — ни за сном, ни за сексом. Хотел ли он, чтобы Юри был только с ним? Тамура боялся отвечать на этот вопрос даже саму себе.***
Всё хорошее не может длиться вечность. Не зря волосы Юри были нежно-розового оттенка — сакура цветёт всего две недели в году. Её красота мимолётна — даже слабое дуновение ветерка может сорвать лепестки. То же самое можно сказать о Юри: редко когда появлялась возможность переспать с ним, после чего он, ведомый понятным лишь ему одному хаотичным движением, упархивал к следующему любовнику, как лепесток сакуры. В один момент Юри сбился с уже привычного курса и перестал приходить к Тамуре. Нет, они всё ещё могли потрахаться — всё же они виделись в ярибу каждый день, но больше не проводили вечера вместе. Причина лежала на поверхности, и имя ей — Фуджисаки Тору, первокурсник, который начал сталкерить Юри после того, как тот случайно его спас. Фуджисаки смог сделать то, что ещё никому в Мори-Мори не удавалось, — он стал парнем Юри. И хоть Юри по-прежнему спал со всеми подряд, всё самое лучшее доставалось Фуджисаки. Тамура не знал, кому завидовал больше. С одной стороны, Фуджисаки получил Юри (почти) целиком и полностью. С другой — Юри теперь было, к кому возвращаться. Его связь с Фуджисаки выглядела более крепкой, чем с Тамурой. Возможно, от него Юри переметнётся к другому парню, но это будет потом. Пока что они могут наслаждаться своей любовью. Конечно, в раскрепощённости и количестве партнёров Тамуре никогда не перепрыгнуть Юри, но и у него самого их было намного больше, чем у среднестатистического парня их возраста. Юри почти заставил его поверить в преимущество постоянных партнёров и моногамных отношений. Почти. В момент, который мог бы быть решающим, его спугнул Фуджисаки.***
Если Юри был быстропроходящей весной, то Яччан напоминал опадавшую медными листьями осень и латте с тыквенным сиропом. Тамура так резко переключился между этими двумя противоположными сезонами, что пропустил лето — солнечное и зелёное с тёплыми дождями. Тамура готов был отказаться от своего разгульного образа жизни, не спать ни с кем, лишь бы стать парнем Яччана. Но у Тамуры получалось только хамить ему и получать грубость в ответ. Сам себе Тамура напоминал холодную зиму, когда всё вокруг в снегу, небо бледное, солнце почти не появляется и греет слабо. Хоть Тамуре бывало сложно выразить свои чувства, он никогда не был ледышкой. Поэтому его зима была игрой в снежки, катанием на коньках и салазках с горки, полной радости и веселья, когда уже как-то забывается про холод и неприветливую погоду. С Юри было просто — он ничего не требовал от Тамуры. С Яччаном было сложно — по той же причине. И виноват здесь был не только Тамура со своими замашками цундере. Яччан был вплетён в сложную схему взаимоотношений первокурсников: он много внимания уделял Тооно, в которого был влюблён Кашима, приходящийся двоюродным братом Яччану. Тамура сколько ни рассматривал Яччана и Кашиму, а ничего общего, что выдавало бы в них родственников, найти не мог. Тамура мог бы быть мечом, что разрубил бы этот гордиев узел — недотройничок первокурсников-девственников, но узел сопротивлялся. Хотя Тамура не оставлял своих попыток — всё ради общего блага, разумеется.***
Хоть Шикатани и предпочитал быть снизу, это не значило, что он всегда отдавал контроль партнёру. Если надо, он мог и доминировать. В случае с Кашимой ему нужно было действовать напористо, проявить инициативу, и потому Шикатани, по габаритам будучи меньше девственника-первокурсника в полтора раза, впихнул его в подсобку и сразу же оседлал его. — Шикатани-семпай, что происходит? — нервно спросил Кашима, пока его облапывали через брюки. — Тооно. Ты же не хочешь, чтобы в первый раз ему было больно? Я могу научить тебя, — объяснил тот. Хотя его планы были несколько хитрее: через постель расположить Кашиму к себе, чтобы вся романтика первой любви досталась ему, а не Тооно. У того уже есть его одноклассник Яччан, пусть с ним и встречается. Но Кашиме, конечно же, об этом знать не обязательно. — Я думал, что почитаю инструкцию, подготовлюсь, и всё пройдёт хорошо... — ответил Кашима, пытаясь увернуться от хватких ручек Шикатани-семпая. Но это было не так-то просто сделать в тесном помещении, когда на нём сидели. — Разве практика — не лучший учитель? — Шикатани-семпай, вы что, в женском белье? — спросил Кашима. Своей грудью он чувствовал мягкость поролоновых вставок лифчика прижимающегося к нему парня. — Я хороший мальчик и всегда ношу бельё. Правда, женское, но это уже мелочи. Тебе не нравится? — Шикатани положил руку Кашимы себе на грудь. — Нет. То есть... Если тебе так нравится, то пожалуйста... Кто знает, чем бы всё могло закончиться, если бы их не прервали. Это уборщик пришёл в самый неподходящий, а для кого-то в самый нужный момент за моющими средствами. Шикатани сам от себя не ожидал такой прыти, но он рефлекторно спрыгнул с колен Кашимы, и тот смог сбежать из подсобки. Уборщик всего секунду выглядел удивлённым, а затем ухмыльнулся, как будто был рад обломать кому-то секс. Шикатани, поджав губы, тоже освободил помещение. Ничего, он ещё своё получит.***
«Ты не занят?» — пришло сообщение от Шикатани на телефон Тамуры. «Нет, а что?» — сразу же ответил он. «Похоже, Акеми сейчас трахает Итоме, а с Юри я спать не буду. Остаёшься только ты» «Понял. Приходи ко мне в комнату. Помнишь, где она?» «Сейчас буду». Шикатани не обманул и действительно пришёл довольно быстро. Тамура только и успел, что найти смазку и презервативы — без них Шикатани отказывался трахаться, а Тамуре как раз хотелось кому-нибудь присунуть. Навести порядок в комнате уже не было времени, но Шикатани словно не было до этого никакого дела, и они сразу приступили к самому главному. — И всё же, почему я? — поинтересовался Тамура, когда Шикатани уселся объезжать его. — Потому что Кашима... Ни в какую... Нам помешали... А я уже... Завёлся... Хотелось... Потрахаться... Срочно... — Ещё бы, он же девственник. И вообще влюблён в Тооно. — Это мы ещё... А-а-ах... Посмотрим... — Чего? Нет-нет-нет, Кашима должен быть с Тооно! Иначе Тооно уведёт моего Яччана! — Был бы он твоим... А-а-ах... Ты бы сейчас... А-а-ах... Не трахался... Со мной!.. — Я ни за что не уступлю Яччана этому девственнику! — сказал Тамура, сильнее вбиваясь в Шикатани, что тому пришлось просить замедлиться. Но, несмотря на возникшие в процессе разногласия, им всё же удалось доставить друг другу удовольствие, может, даже более страстно, чем обычно, и кончить.***
На следующий день стоило только Тооно зайти в комнату клуба, как Шикатани и Тамура разом набросились на него. — Как дела у Яччана? — спросил Шикатани. — Он такой милый парень... Вы были бы хорошей парой... — Не слушай его Тооно! Тебе нужен настоящий мужик, как Кашима! А этот хлюпик Яччан не сделает тебя счастливым! — возразил Тамура. — Что происходит? — сдавлено произнёс Тооно. — Ты должен встречаться с Яччаном! Он тебе больше подходит! — продолжил напирать Шикатани. — Нифига, с Кашимой ему будет лучше! — парировал Тамура. — С Яччаном! — С Кашимой! — С Яччаном! — С Кашимой! И так ещё долго, пока Тооно это не надоело, и он осторожно подал голос: — А почему я вообще должен с кем-то из них встречаться?.. Спорящие Шикатани и Тамура снова обратили на него внимание, как будто успели забыть о его существовании. — Ну, смотри... Ты же смотрел «Сумерки»? — спросил Шикатани и сам же ответил: — Знаю, что смотрел, не отнекивайся. Так вот, в «Сумерках» ты был бы Беллой. А твоим Эдвардом был бы Яччан. — Что за фигня, это неправда! — возмутился Тамура. — Если Тооно — Белла, то Кашима — его Эдвард, хоть внешне он больше похож на Джейкоба... Ну камон, Джейкоб же горячее! Я бы на месте Беллы его выбрал, а не Эдварда. — Но... Но я не Белла! Я даже не девушка! — сопротивлялся Тооно. — Ещё какая Белла, за тобой сразу два парня ухаживают, — фыркнул Тамура. — Народ, голосование! Если выбирать только одного, то с кем должен встречаться Тооно: с Кашимой или с Яччаном? — повернулся он лицом к остальным членам клуба. — С Яччаном! — сразу же откликнулся Шикатани. — С Кашимой, — ответил Акеми. — С Яччаном, — ответил Итоме. — Что?! Ты это специально назло мне ответил?! Хочешь, чтобы я наказал тебя сегодня вечером?! — Нет, я действительно думаю, что Тооно больше подходит Яччан. А насчёт наказания... Ты же знаешь, что я никогда не против... — Шалун, — ухмыльнулся Акеми, вполне довольный его ответом. — ОРГИ-И-ИЯ-А-А-А!!! — завопил Юри. — Это значит оба? — уточнил Тамура. — Ага-ага, — закивал головой Юри. — Но по условиям можно выбрать лишь одного, — напомнил Тамура, но Юри его уже не слушал. — Итого... два на два получается. Блин, вы совсем не помогли делу! — А почему меня никто не спрашивает? Я не хочу встречаться с парнями... — почти в слезах проговорил Тооно. — Глупости какие! Это только сейчас тебе кажется, — фыркнул Акеми. Ситуацию несколько спас зашедший Кашима, все переключили внимание на него. Тооно хотел со слезами на глазах броситься к нему на грудь, но, вспомнив, что их половиной клуба пытаются свести, передумал. — Что происходит? — поинтересовался Кашима. — Чувак, я за тебя! — выбросил пальцы пистолетом в его сторону Тамура. — Мы решаем, кто Тооно больше подходит: ты или Яччан, — уже более понятно объяснил Шикатани. — Прости, но я за Яччана. — Я за Кашиму, — повторил Акеми. — А я за Яччана, — ответил Итоме. — ОРГИ-И-ИЯ-А-А-А!!! — снова закричал Юри. — А я не хочу ни с кем встречаться, — добавил Тооно, как будто его мнение что-то значило. Кашима сглотнул. Такого давления он не ощущал с тех пор, как их с Тооно пытались изнасиловать и втянуть в оргию после первого месяца пребывания в клубе. — Пусть Тооно сам решает. Но я сделаю всё возможное, чтобы он выбрал меня, — ответил наконец Кашима. — Йес! Если надо, я тебе помогу! — откликнулся Тамура. — Не надо... Знаю я твою помощь, — всхлипнул Тооно. На этом обсуждение его личной жизни закончилось, и все занялись своими делами, не замечая двух девственников.***
Тооно, как примерный мальчик, старался ложиться спать в десять вечера, чтобы выспаться и утром быть бодрым, готовым к испытаниям учёбы и клуба извращенцев. Но он не мог уснуть. Голова шла кругом от мыслей, что ему пытались навязать встречаться с парнем. Как свахи, ей богу. А ведь сами спят со всеми без разбору... Тооно не хотел встречаться ни с Кашимой, ни с Яччаном. И всё же... Даже когда они по-дружески проводили время вместе, казалось, что за этим кроется подтекст. Что оба парня лишь терпеливо ждут, когда он готов будет принять их настоящие ухаживания. Хоть они открыто говорили о своих намерениях, больше всего геем чувствовал себя Тооно — за свои мысли о Кашиме и Яччане. И... если уж совсем по-честному, то их план работал. Тооно привыкал к их вниманию. Он постоянно видел, что парни не только спят вместе, что можно было бы списать на необходимость снять напряжение, но и встречаются друг с другом, и ему уже стало казаться это нормальным. Они обычные люди. Встречаться с парнем можно так же, как и с девушкой, не лучше и не хуже. Но выбирать между Кашимой и Яччаном — всё равно что выбирать между рукой и ногой. Это разные части тела, но они равно важны для нормального функционирования. Тооно предпочёл бы оставить все конечности при себе. Так что семпаи не правы. Никакая он не Белла, и дело здесь не в поле. Она смогла выбрать между Эдвардом и Джейкобом, а Тооно выбрать между Кашимой и Яччаном не может. Даже если выписать в два столбика все их достоинства и недостатки, чаша весов будет склоняться то в одну, то в другую сторону и так и не обретёт равновесие.***
Тооно поздно заснул, почти не спал ночью и не выспался. Не удивительно, что утром ему было тяжело встать. Он поплёлся на завтрак и почти спал на ходу, вяло ковыряясь в своей тарелке. Он даже не заметил, как начался урок, и столовая опустела. Но всё же Тооно не был единственным опаздывающем учеником. В дальнем углу он заметил тёмно-зелёную макушку Фуджисаки. Даже с такого расстояния Тооно видел, что выглядел он поёбано — иначе и не скажешь. Наверняка ему Юри не давал всю ночь заснуть. И, возможно, общая усталость, пусть и по разным причинам, неожиданно сблизила их. Тооно подумал, что после того случая, когда они всем клубом допрашивали сталкера Юри, он никогда и не разговаривал с Фуджисаки. А ведь он, пожалуй, мог бы много чего интересного рассказать. — Привет, — поздоровался Тооно, ставя свой поднос на стол Фуджисаки. — Привет, — ответил тот. — Ты как, нормально? — Да, всё хорошо, спасибо. А ты почему интересуешься? — Просто, — пожал плечами Тооно. — Ты никуда не спешишь? — У меня всё тело болит, и я не уверен, что дойду до кабинета. — Тебе помочь? — Не дотащишь же, — ухмыльнулся Фуджисаки. — Это правда. Может, ну его тогда, этот первый урок? Прогуляем. Посидим здесь, поболтаем... — О чём? Тооно ненадолго завис, пытаясь сформулировать предложение из разбегающихся мыслей. — До Юри ты ведь был... обычным парнем? Тебе нравились девушки? — наконец спросил он. — Да, я был обычным парнем. Даже хуже. Я был никем... Я словно не существовал по-настоящему. А насчёт девушек... Да, наверное, нравились. Но по сравнению с моими чувствами к Юри эта симпатия такая же бледная, как моё прошлое существование... Наверное, так, — признался Фуджисаки. Если честно, Тооно не ожидал настолько честного и искреннего ответа, ему даже стало неловко. — Спасибо, что поделился... И ты... не жалеешь, что стал встречаться с Юри? Может, если бы ты подождал ещё немного, хотя бы до выпуска, то смог бы найти подходящую девушку? — Нет, не жалею. Юри меня буквально спас. Если бы не он, я... Меня бы не было. Я благодарен ему, но это и нечто большое. Может, это ненормально, но я думаю, это любовь, понимаешь? — Нет. Прости, у меня никогда ничего подобного не было, — честно сказал Тооно, помотав головой. — Неужели... тебя всё устраивает в ваших отношениях? Я имею в виду... — он замялся, не в силах произнести нужное слово. — Секс? — подсказал Фуджисаки. Тооно кивнул. — Да. Я люблю Юри и то, чем мы занимаемся... Это её проявление. Может, даже продолжение. — Но... Как ты решился на... — Тооно вдохнул и выдохнул, собирая всю волю в кулак, — секс с парнем? Ты ведь сомневался? Это ведь не так просто? Фуджисаки смерил его долгим оценивающим взглядом, что Тооно стало неуютно, он поёжился и поёрзал на стуле. Почему-то его мучило чувство неправильности, что Фуджисаки так легко делился своими чувствами к Юри, но на такой, казалось бы, лёгкий вопрос затруднялся ответить. — Ну... Как я уже говорил, Юри спас меня, — наконец заговорил Фуджисаки. — Я не знаю, что будет дальше. Я живу здесь и сейчас, а дальше видно будет. И то, что мы с Юри начали заниматься сексом... Рано или поздно это бы произошло. Не с ним, так с другим человеком. Юри... Он как будто знает и всегда помнит, что жизнь коротка и может оборваться в любой момент, и поэтому от жизни надо брать всё. Вот он и... спит со всеми подряд, пока может. На это есть время в школе, может быть, ещё в университете... А дальше работа, дети, облысение, импотенция и прочие признаки старения... По спине Тооно пробежал холодок, и он сглотнул. Он никогда не задумывался об этом, и сейчас казалось, что, может, Юри в чём-то и прав. — Надеюсь, я помог тебе? — спросил Фуджисаки. — Наверное... Прости, слишком много информации, мне это нужно переварить, — сказал Тооно, запустив руки в волосы. — Обращайся, если ещё захочется поговорить. А сейчас... я пойду потихоньку на следующий урок, — сказал Фуджисаки, медленно поднимаясь со стула. — Я занесу твой поднос, — спохватился Тооно и поднял оба подноса. — Спасибо, — поблагодарил Фуджисаки, поковыляв прочь из столовой. Теперь Тооно точно остался один. Ему кусок в горло не лез, но он заставил себя пережевать и проглотить завтрак, прежде чем пойти на следующий урок.***
Первый урок Тооно пропустил, потому что «проспал». На втором уроке он присутствовал только физически, а его мысли летали где-то вдали. Мало того, что он не выспался, так ещё и Фуджисаки нагрузил своей философией. Но пока что он не мог всё это разложить по полочкам у себя в голове. Тооно смотрел не на учителя, не на доску и даже не в свой конспект — он сверлил глазами Яччана. Он размышлял о том, что, если он не может выбрать кого-то одного, значит, нужно чтобы кто-то из его «ухажёров» выбрал кого-то другого. А лучше оба сразу. Чтобы только дружить с ними, как с обычными парнями, а не бояться за сохранность своей девственности. Яччан ведь наверняка много кому нравился. Даже Тамура вон втюрился. Настолько, что последние мозги отшибает от одного только вида Яччана — Тооно тому свидетель. А Яччан ведь даже не пробовал с кем-то другим встречаться... Точно! Тооно постарался как можно незаметнее достать телефон из кармана и под партой стал набирать сообщение Тамуре. Оно гласило: «Я уговорю Яччана сходить с тобой на свидание. Не провались». И, довольный собой, Тооно продолжил рисовать на полях тетради, пытаясь отвлечься от волнения перед предстоящим разговором с Яччаном. — Яччан, постой! Подожди меня! — крикнул Тооно, как только прозвенел звонок с урока. Яччан остановился. Тооно нарочито медленно собирал свои вещи, чтобы в классе они остались одни и никто не мог бы их подслушать. — В чём дело? — недовольно спросил Яччан, когда они остались наедине. — Я ведь тебе нравлюсь? — вместо ответа кокетливо спросил Тооно. — Ну да, нравишься, — опешил Яччан. Он ещё никогда не видел такого Тооно. Даже не подозревал, что тот может таким быть. А если совсем по-честному, не верил в это, и, наверное, поэтому несколько растерялся. — Ты сделаешь всё, что я попрошу? — продолжал невинно хлопать глазками Тооно, теребя ручку сумки со школьными принадлежностями. — Да, конечно. По крайней мере, постараюсь. — Тогда сходи на свидание с Тамурой-семпаем. — Да, хоро... СТОП, ЧТО?! — воскликнул Яччан. Наверное, если бы Тооно сказал, что он инопланетянин и ему срочно нужно отложить яйцо, он и то бы меньше удивился. А главное, обидно стало за себя, что он так, не особо слушая, почти согласился на что-то очень страшное. Тооно раньше таким не был. Наверняка подхватил эту дьявольщину в своём клубе. Похоже, это заразно... — Ну а как я могу быть уверен, что я нравлюсь тебе?! Ты ведь никогда не пробовал встречаться с другими парнями! — заявил Тооно. — Конечно, ведь встречаются с теми, кто хоть чуть-чуть нравится! — Всё, мне надоело спорить! Просто дай ему шанс, Яччан! Если и после этого ты будешь хотеть со мной встречаться, мы сходим на свидание! Яччан разве что не рычал и смотрел с такой злобой на Тооно, будто готов накинуться и ударить. Тооно сложил руки на груди: хоть ему и было страшно, сдавать позиции он не собирался. — Ладно, так уж и быть! Но лучше тебе сдержать слово, Тооно! — всё ещё недовольный, наконец согласился Яччан. — Я сдержу, обещаю, — как-то слишком хитро улыбнулся тот.***
— Тооно, ты, блядь, святой! — прилетело прямо в лицо от Тамуры, стоило ему только открыть дверь в кабинет клуба. — Хех... пожалуйста, — скромно улыбнулся Тооно, и без лишних объяснений понимая, за что ему такие почести. — Кажется, я знаю, кто будет следующим председателем клуба, — хмыкнул Акеми, сверкнув глазами. Теперь Тооно покраснел — это не было для него комплиментом. — Я не пойду в этот клуб в следующем году, — отрицал он, мотая головой. — Ага, конечно, кто тебя вообще спрашивает, — улыбнулся ему Акеми, скрестив руки на груди. Шикатани хмурился. Он ещё не знал, что произошло, но по слишком сильно довольному лицу Тамуры, не такому, как после крутого секса, догадывался, что для него это не обернётся ничем хорошим. Реальность, где он стал парнем Кашимы, как будто на шаг удалилась от него.***
Яччан не мог перестать злиться на Тооно, хотя на себя он злился ещё больше. Почему-то чем больше он учился в этой школе, чем больше пытались нарушить его границы, воспользовавшись добротой его милого образа, тем сложнее ему было сдерживать агрессию настоящего себя. Сначала тот жирдяй, который решил признаться ему в любви, потом Тооно во время грозы, когда они проходили испытание на мужество, а этот Тамура периодически попадается ему на глаза и подбешивает... С этим надо что-то делать. Но пока что... Что бы там Тооно себе не возомнил, Яччан не пойдёт на свидание с этим Тамурой. В том смысле, что он не будет дожидаться приглашения от второкурсника, а сам позовёт его. Выполнит желание Тооно, но по-своему, на своих условиях. Как назло этот голубоволосый извращенец как сквозь землю провалился. Раньше Яччан часто замечал его взгляды по всей школе, иногда даже на тренировках и играх. Иногда они даже встречались глазами и Тамура мог выдать очередное оскорбление. А вот когда он стал нужен, так сразу же пропал. Через несколько дней Яччан наконец заметил его и поспешил подойти. Чем раньше он выполнит каприз Тооно, тем быстрее весь этот бред закончится. Если понадобится, он силой удержит Тамуру и заставит его выслушать. — Привет! Я... — начал Тамура, но Яччан его перебил: — Ты пойдёшь со мной на свидание? — Да, но... — Отлично. Тогда в пятницу после уроков на выходе из школы, — сказал Яччан и, не дожидаясь ответа, развернулся и ушёл в противоположную сторону. Тамура стоял и не мог пошевелиться от шока. Все эти дни он тщательно планировал свидание, старался продумать каждую мелочь, несколько раз менял план и прогонял его с Акеми, который единственный в клубе был за пару Тооно и Кашимы, а значит, Яччан мог достаться кому-то другому. Конечно, Шикатани больше понимал в романтике, но от него помощи можно было не ждать — он сделал бы всё, чтобы это свидание провалилось. И сейчас все его планы и старания пошли насмарку. Но... свидание же в принципе состоится, пусть вести будет Яччан. А Тамура и не против. В конце концов, его соотношение ролей актива и пассива семь к трём. Просто не ожидал, что Яччан проявит инициативу.***
Яччан сам не понимал, почему так тщательно готовится и продумывает свидание с парнем, который ему не нравится. Во-первых, до поступления в школу Мори-Мори он был свято уверен, что ему нравятся только девушки. Так и было, пока он не стал соревноваться с Кашимой, своим двоюродным братом, за сердце Тооно, и сам не заметил, как влюбился в него. А ведь он уже отказал стольким парням, оправдываясь тем, что он натурал! Во-вторых, этим парнем был не кто-нибудь, а Тамура, которого Яччан терпеть не мог. И это было взаимно. У Тамуры не было ни одной причины оскорблять его и издеваться над ним, но каждая их встреча становилась всё хуже и хуже. Тооно, похоже, заделался садистом, если потребовал пойти на свидание именно с этим голубоволосым ублюдком. Самое обидное, что когда-то, всего пару месяцев назад, Тамура даже понравился Яччану: высокий, стройный, в меру мускулистый, с многочисленным пирсингом... А главное — волосы. Наверное, на них Яччан больше всего повёлся, когда решил помочь избитому второкурснику и приложил руку к разбитому носу, пачкая кровью рукав школьной формы. Если бы знал, что он такой засранец, ни за что бы ни подошёл. Но хуже всего было то, что свидание Яччану понравилось. Он наслаждался, может, даже не только теми скупыми развлечениями, что были в маленьком захолустном городке возле школы, но и компанией Тамуры. Тамура вёл себя... нормально. Не издевался, как обычно, а чуть смущался, ведь он нечасто бывал на настоящих свиданиях. С ним можно было поговорить и даже посмеяться. Похоже, Тамура встал не с той ноги или что-то страшное случилось в его жизни. Может, столько трахался без резинки, что наконец подцепил смертельную болячку, и ему недолго осталось. Как бы то ни было, Яччан даже поцеловал его в конце свидания. Без языка, это было бы слишком, он не хотел ничем заразиться. И, похоже, не просто понравилось, но он ещё и успел влюбиться в Тамуру. Уже несколько дней прошло, а Яччан всё никак не мог выбросить его из головы. Его улыбку, его смех, его широкую походку... Даже на уроках он перестал слушать учителя, забывал о заданиях, даже если это была контрольная, и думал, чем в это время занимается Тамура: скучает ли на уроке или же, притворившись больным, развлекается с очередным парнем... Это всё Тооно накаркал! Это он сказал, что хочет проверить чувства, вот Яччан и влюбился в другого! Но в то же время Тооно ему по-прежнему нравился, он не собирался уступать его Кашиме. Правда, как выбрать между ним и Тамурой, Яччан не знал. Он не был готов, что однажды окажется на перепутье. Его никто не предупреждал, что может быть так тяжело. Возможно, если бы он, как девчонки из прошлой школы, читал книжки про любовь, сейчас было бы легче. Или нет? Вряд ли бы там было что-то о романах между парнями в закрытой школе для мальчиков...***
Если кто и был недоволен свиданием Яччана и Тамуры, так это Шикатани. Как Тамура и Акеми не шептались, утаить что-то в маленькой комнате клуба было невозможно. Шикатани был прекрасно осведомлён о плане свидания Тамуры, и в назначенное время в назначенном месте спрятался так, чтобы его не было видно. Он хотел подгадать момент, чтобы испортить свидание. Недовольные Тамура и Яччан больше никогда не приблизятся друг к другу, Тамура найдёт себе нового парня, может, даже не одного, Яччан же начнёт встречаться с Тооно, и тогда никто не будет претендовать на Кашиму, и Шикатани заберёт его себе. Какого же было его разочарование, когда ни Тамура, ни Яччан не появились на свидании. Шикатани всё ждал и ждал, пока не понял, что никто не придёт. Ему надоело, и он вернулся в школу. А на следующий день выяснилось, что свидание всё же состоялось, только не там, где он рассчитывал. И Тамура выглядел ещё более влюблённым в Яччана, как-то мягче, что ли. Ему это даже шло. В другой ситуации Шикатани даже порадовался бы за друга, товарища по клубу, кохая, но не тогда, когда на кону была его собственная личная жизнь.***
Яччану теперь была невыносима мысль, что Тамура может спать с другими парнями. Особенно пока сам Яччан сохнет по нему. В конце концов, он как был сортиром, так и остался, одно свидание ничего не изменило. Он уже выполнил условие Тооно, и теперь ему надо забрать причитающееся. Выбить дурь из своей башки, переключится на другого, того, кто ещё ни с кем не спал. Яччан должен стать у него первым. Когда Тооно пошёл в уборную, Яччан последовал за ним. Он дождался, пока звук струящейся мочи не прекратится, и зашёл к нему в кабинку. А ведь раньше он считал руководство школы жмотами, раз они не хотели потратиться на писсуары, ограничившись только обычными туалетами. Сейчас же он считал кабинки подарком небес или других каких высших сил, ведь без них невозможно было бы незаметно подкрасться к Тооно сзади и закрыться ото всех остальных в школе... Может, если он сделает это в сортире, то станет таким же грязным, как и Тамура, и они смогут быть вместе... Но Яччан постарался выбросить его из головы, мысленно повторяя имя Тооно, пытаясь вспомнить каждую деталь его внешности, особенности его характера, что он любит и что ему не нравится. В конце концов, именно с этим человеком он собирается впервые заняться сексом. Тамура обойдётся. Тооно, обернувшийся на звук открывшейся двери, ещё не успел спрятать член в бельё. Увидев, что это Яччан, его плечи расслабились. — Извини, здесь занято, — сказал он, отвернувшись обратно. Но Яччан приблизился к нему вплотную, положив руку на член, не давая надеть трусы и застегнуть брюки. — Я ведь сходил на свидание с Тамурой по твоей просьбе, — шепнул Яччан ему в самое ухо. — И я всё ещё выбираю тебя, а не его или кого-нибудь другого. Будь добр, пожалуйста, компенсируй мне моральный ущерб. — Что тебе от меня надо?! — Тооно уже весь вспотел. — Речь шла только о свидании, не больше! — Ничего, что тебе самому бы не понравилось, — ухмыльнулся Яччан и сжал его член. — А на свидание как-нибудь в другой раз сходим. Он на пробу провёл вверх-вниз. Всё же он никогда не держал в руке чужой член, ограничиваясь только своим. И это не было неприятно, хотя и удовольствия тоже не доставляло. — Смотри, он встаёт. Тебе нравится, что это делаю я? — спросил Яччан. — Не заставляй меня говорить такие грязные вещи... — Никакой грязи, только да или нет. Ну же, я хочу услышать ответ. — Н-н-н-н... — пытался сказать Тооно, но это была явная ложь. В наказание Яччан резче провёл рукой вниз к основанию, заставляя захлебнуться в стоне. — Д-д-д-да-а-а!.. Пожалуйста, не останавливайся!.. Яччан ухмыльнулся, хоть этого никто и не мог видеть. Он водил рукой по члену всё быстрее и быстрее, не останавливаясь, и велик был соблазн вставить два пальца в рот Тооно, но это бы помешало слышать его стоны. Яччан уже хотел поскорее закончить, пока их не заметили, чтобы пришла его очередь. Наконец Тооно с хриплым стоном кончил, пачкая бачок унитаза и кафельную плитку стен спермой. А Яччан думал, как же он хочет получить ему причитающееся удовольствие. Хотелось бы нагнуть Тооно и войти в него по самое основание, но у него не было презервативов и смазки, чтобы подготовить его, а то глядишь и член не поместится. А бёдра Тооно были такими худыми, даже тощими, что, казалось, даже зажми член между ними, будет неприятно, слишком слабо. Хотелось бы опустить Тооно на колени, чтобы тот отсосал ему, но по неопытности он только обслюнявит член и не более. Хорошо, если эта недотрога сможет хотя бы в руку член взять. И пока Яччан рассуждал, ожидая, когда Тооно придёт в себя после оргазма, случилось невозможное. Чудо, не иначе. Тооно, словно забыв, что находится в туалете, опустился на колени и расстегнул ширинку штанов Яччана. Да, он всё ещё был неопытным, но не просто слюнявил, а взял член в рот, пусть и не глубоко и постоянно давился. Даже не возражал, когда Яччан запустил руку ему в волосы, но Яччан направлять не решился, чтобы себе же хуже не сделать, если Тооно подавится или его начнёт тошнить, или больно заденет зубами... Он всё же закашлялся и выпустил, когда Яччан кончил. Но ему и этого было достаточно, тем более, если для них обоих это был первый раз. — Иди первым, а то мне ещё надо за собой убрать. И прополоскать рот, — попросил Тооно, застегнув штаны и намотав на всю ладонь туалетную бумагу. Яччан даже удивился, что он стал так спокойно относиться к «грязным» вещам. Похоже, клубная деятельность никого не оставит прежним. — Хорошо, — согласился Яччан и, приведя себя в порядок, вышел из туалета. Он всё ещё не мог поверить, что это произошло, но уже хотел бы ещё раз как-нибудь повторить.***
Яччан так погрузился в свои мечты о Тамуре и мысли, что он сделал с Тооно, что не замечал ничего вокруг. Шёл, смотря строго вниз, к себе под ноги. Кажется, кто-то пытался его окликнуть и спросить, в чём дело, но Яччан не отвечал. Может, даже повёл плечом, скидывая руку кого-то слишком участливого, кто суёт нос не в своё дело. Поэтому, когда он уткнулся носом в чью-то грудь, кто явно не разбирал дороги и не давал ему пройти, в Яччане уже накопилось раздражение, и он готов был его выплеснуть. Даже если бы это означало разбить образ милашки и показать настоящего себя. Но он поднял взгляд и... — Привет, — поздоровался Тамура. — Привет, — еле проговорил в ответ Яччан. Они так и продолжали стоять, и, если Яччан не хотел задохнуться, ему пришлось вдохнуть воздух, вместе с ним втягивая и запах тела Тамуры. — Ты... ты не пахнешь сортиром, — сказал Яччан, с удивлением для себя обнаружив этот факт. Вопреки его словам, Тамура отступил на шаг, как если бы от него на самом деле воняло. И покраснел. Он сам словно только сейчас заметил, что после их первого и последнего свидания он ни с кем не спал. Даже Яччан это почувствовал. — Я сказал что-то не так? — поинтересовался он. — Нет, просто... подумал, что тебе неприятно, — ответил Тамура. — Мне не неприятно. Ну, пока ты ведёшь себя нормально. Не оскорбляешь меня. — Я не специально... — Я рад, что ты можешь вести себя нормально. — Может, тогда сходим на свидание? Я вообще-то всё планировал... Яччан долго на него смотрел, пытаясь понять, не подшучивает ли он. Не сошёл ли сам Яччан с ума, принимая желаемое за действительное, когда на самом деле перед ним галлюцинация. И хочет ли он отношений с парнем, которого совсем недавно считал сортиром. А как же Тооно? — Давай, — наконец согласился Яччан. Лицо Тамуры расслабилось, словно Яччан заставил его понервничать этой паузой в ожидании ответа. — Тогда в то же время на том же месте, — мелькнуло что-то прежнее, мерзкое, что Яччан в нём ненавидел и презирал. Но прежде, чем он успел забрать свои слова обратно, Тамура вернулся в норму и... позорно сбежал. У Яччана дрогнуло сердце от того, каким милым бывает Тамура и как он сам влюблён в него. А Тооно... Яччан что-нибудь придумает насчёт него. Отказываться от него по-прежнему не хотелось.***
Они, как обычно, сидели за одним столом на обеде в столовой. — Ты ведь хочешь сделать это со мной? — спросил Тооно, ковыряясь в своей порции. — Что? — не понял Кашима. — Ну... секс? Если бы Кашима в этот момент что-то пил, он не просто подавился бы — он захлебнулся бы и умер к чертям собачьим — так неожиданно это было. И Тооно выглядел так невинно, ещё более невинно, чем обычно, из-за чего его предложение ощущалось ещё горячее... — Ну так что? — напомнил Тооно о необходимости ответить, потому что Кашима потерял дар речи и так и молчал. — Секс? — переспросил Кашима. Тооно кивнул. — Ты имеешь в виду... — В попу, — всё с тем же ангельски-невинным видом произнёс Тооно. В этот момент Кашима закончился как человек. Хорошо, что он не в аниме, а то кровь двумя ручейками полилась бы из носа, а он упал на землю и потерял сознание. В реальном мире от такой кровопотери можно было бы и скончаться, но аниме-персонажам хоть бы хны. Даже в своих самых смелых сексуальных фантазиях Кашима представлял только, как Тооно дрочит ему, водит рукой вверх-вниз по напряжённому стволу. Максимум берёт в рот. Но чтобы такое... От одной мысли Кашима задыхался и, казалось, вот-вот должен был спустить прямо в штаны. — Но у меня есть условие, — продолжил Тооно. Он расшифровал реакцию Кашимы как согласие. — Какое? — Потом мы поменяемся. Я тоже хочу попробовать сверху. Конечно, всё не могло оказаться так хорошо. Вот он — подвох. Кашима был обычным парнем и, как и все его сверстники, смотрел порно. Как парень с девушкой занимаются сексом. И его никогда не тянуло на место девушки. Но у него было желание постараться, позаботиться о партнёрше, сделать ей приятное. И в отношениях с парнями он предпочёл бы эту же роль, о чём сообщил в первый же день в клубе фотографий. — Но я ведь семе, — так и сказал он. — А я думал, что я натурал, но в Мори-Мори приходится выкручиваться, — пожал плечами Тооно. — Мне тоже нравятся девушки. — Не суть. Так что? Ты можешь быть универсалом, как Юри и Тамура. Итоме тоже семе, но когда он с Акеми, он уке — и ничего. Мысленно Кашима уже согласился. В конце концов, если бы они были в отношениях, рано или поздно им понадобилось бы разнообразие в постели, и он позволил бы Тооно выебать себя. Да и в таком случае он же не один будет подставляться, он получит долгожданный доступ к заднице Тооно... И не только к заднице — ко всему телу. Ради такого можно и пойти на компромисс. Но сказать это вслух было намного сложнее — почти невозможно. — Хорошо, — наконец проговорил он и, удивившись, каким хриплым был его голос, сглотнул. — Тогда в пятницу вечером у меня в комнате. С тебя презервативы и смазка, — улыбнулся Тооно, и в этой улыбке было что-то дьявольское, идущее вразрез с его невинной внешностью, и оттого ещё более притягательное.***
Хоть Тамура и уверял, что все они чистые, Тооно ещё раз всё промыл. И ещё раз. И ещё. Но что поделать, чтобы собрать свою коллекцию, нужны деньги, время и возможность выбраться в город. А за Тамурой должок, ведь это Тооно уговорил Яччана пойти с ним на свидание. Ему ведь нужно подготовиться, прежде чем в него войдёт Кашима. И Тооно такой великодушный, что даже разрешит ему самому выбрать игрушку. Но сначала сам все протестирует, конечно же. В сокровищнице Тамуры было всего несколько экземпляров, которые могли подойти для начинающих — их в первую очередь. Некоторые были такого воистину королевского размера, какого ни у одного человека в мире не могло быть. Иначе было бы страшно. Такие Тооно отложил куда подальше. Кашиме он, конечно же, не сказал о таком сюрпризе, и тот, идиот, был слишком удивлён, будто совсем не думал о подготовке. Пока они раздевались, Тооно успел рассмотреть член Кашимы — уже вставший, хотя они разве что поцеловаться и немного полапать друг друга успели. Впрочем, сам Тооно нервничал, может, поэтому его возбуждение несколько отставало. Тооно сглотнул. Член явно больше, чем он себе представлял. А если он ещё и увеличится в процессе... Никакая подготовка не поможет — его просто разорвёт напополам. — Ты же не будешь ревновать мою попу к игрушке? — невинно поинтересовался Тооно. В глубине души он немного злорадствовал, немного проверял, какой из Кашимы получится семе. Их соревнование только начинается, и если Тооно докажет, что он лучше сверху... Кашима сам захочет стать его уке. — Я постараюсь... Встав на четвереньки, Тооно чувствовал взгляд Кашимы на себе. Даже чтобы вошла игрушка, сначала нужно поработать пальцами. И Кашима, выдавив немного смазки, стал по одному их вводить. Тооно всё больше возбуждался, его член креп, а в заднице становилось свободнее, что можно было просунуть пальцы дальше. Наконец он начал подаваться бёдрами назад, желая получить больше. Из-за плеча Тооно смотрел, как Кашима выбирает, чем его растягивать дальше. Для себя Тооно выбрал розовый вибратор средних размеров, и загадал, что если Кашима тоже выберет его, значит, он хороший любовник. Главное не дать понять по направлению взгляда, куда он смотрит. Поэтому Тооно следил за реакцией Кашимой на каждую игрушку. — Быстрее! Моя дырочка скучает, она вот-вот схлопнется! — умолял Тооно, поторапливая его, не давая времени подумать. Кто сказал, что будет легко? Кашима всё же выбрал тот самый розовый вибратор, что загадал Тооно. Может, он просто первым под руку попался, а может, Кашима знал, что делать. Тооно вздрогнул ещё до того, как в него вошёл кончик игрушки — от мысли, что теперь ему придётся всегда стоять раком и принимать... Ничего, утешал он себя, есть ведь ещё и другие позы... Лицом к лицу, например, или он мог бы объездить Кашиму... А Кашима словно забыл, что это всего лишь подготовка, и переключал режимы дальше, что вибрация стала слишком быстрой... — Вы... выключа-а-а-ай-й-й-й!... Я... я сейчас... кончу!.. — предупредил Тооно, а сам всё сильнее подмахивал толчкам искусственного члена. — Кончай, — не то разрешил, не то приказал Кашима, и Тооно был благодарен ему за это, отпуская себя и пачкая спермой живот, грудь и простыню под собой. Стоило только Кашиме вытащить из него вибратор, когда мышцы Тооно прекратили сжиматься и разжиматься в оргазменном спазме, как он не выдержал и упал животом прямо в лужу собственной спермы. И не успел он опомниться, как в задницу начали заталкивать по-новому — но уже не искусственный член, а настоящий. Он был таким большим и толстым, и горячим, а Тооно таким чувствительным после оргазма, что было больно, но в то же время приносило такое наслаждение, что он кончил во второй раз. — Блядь... не сжимай так сильно, а то я кончу, — прошипел Кашима и шлёпнул его по заднице, будто это было наказание. — Ха-а-а... А кто в этом виноват?.. — еле выговорил Тооно, стараясь расслабиться и отвлечься на что-нибудь другое. Он уже не мог двигаться, и Кашима тянул его бёдра на себя. Он вбивался быстро и сильно, мощными толчками доведя Тооно до третьего оргазма. А с резинкой было удобно — не надо было вычищать внутри за собой. Всё вышедшее напряжение можно было завязать в узел и выбросить в урну. Но нужно было позаботиться о сперме Тооно, кончившего в три раза больше, и Кашима обтирал его и простыню припасёнными влажными салфетками. Для Кашимы Тооно выбрал совсем другую игрушку, надеясь, что тому она понравится. К тому же пользоваться одной на двоих было бы моветоном и совсем не сексуально. Тооно не мог похвастаться ни длиной, ни шириной, да и с изобретательностью в плане секса было туговато. По крайней мере, пока он только осваивает новую для себя область. Для Кашимы он использовал анальные бусы. Только для разогрева, чтобы Тооно мог войти. Он по одной вводил и, покатав внутри, вытаскивал, медленно, заставляя Кашиму на четвереньках хныкать и выпячивать зад ещё сильнее, желая получить больше. О да, Тооно был жесток. И удовлетворён. Ему не нужно было спешить, чтобы получить разрядку, и хватало терпения помучить Кашиму, вырывая из него мольбы о большем. Тооно хотел бы ещё немного поиздеваться над Кашимой, но в него уже входила вся цепочка шариков, и нужно было увеличивать напор. Тооно резче, чем нужно, вынул бусы и вставил свой член, почти сразу же вместе с толчками принявшись дрочить Кашиме. От такой стимуляции он быстро спустил, но Тооно продолжал двигаться в обессилившем от оргазма теле, вынуждая заново возбуждаться. И когда Тооно кончил, он продолжал водить рукой по члену Кашимы, чтобы он излился ещё раз. Тооно был полностью доволен этим вечером, но вымотан. А то, кто из них с Кашимой лучший семе, они узнают завтра. Или со временем, когда проведут больше экспериментов и соберут больше доказательств.***
Было неловко вместе возвращаться со свидания, но что поделать, если Тамура и Яччан жили в одном студенческом городке, только в разных корпусах общежития, до которых, впрочем, рукой было подать. Зато и спорить не надо было, кто кого будет провожать. — Можно потрогать? — спросил Яччан, протягивая руку к уху Тамуры. — Валяй, — ответил он, как будто мог отказать Яччану хоть в чём-то. — Настоящие? — с недоверием спросил Яччан, пальцем прощупывая закрытые тоннели в мочках Тамуры, подвигав серёжку-штангу и колечки в хрящах и перегородках ушей. — Ага, — только и смог сказать Тамура. Яччан был слишком близко к нему и к тому же трогал его. Не совсем так, как хотелось бы, но ничего, ещё успеется. — Было больно? — Не, не очень, — на самом деле Тамура так орал от страха, что боль если и была, он её не почувствовал. Ну а что поделать, красота требует жертв. — Я хочу ещё кое-где пробить. — Где же? — Не на лице, — ухмыльнулся Тамура, а Яччан непонимающе на него уставился, на всякий случай покраснев. — Хочу язык пробить. И соски было бы неплохо. А главное... — выдержав драматическую паузу, наконец проговорил он: — головку члена. — Там тоже можно? — глаза Яччана стали круглыми, как монеты. — Ага, — ухмыльнулся Тамура. Конечно, сделать принца Альберта он хотел в первую очередь для себя, но было бы приятно посвятить его Яччану. Даже если он об этом не будет в курсе. Тем более что ему вроде как нравится пирсинг. — Только минимум месяц нельзя будет трахаться, а это слишком долго. — Ещё бы, — фыркнул Яччан, и Тамуре стало больно оттого, как исчез восхищённый блеск в его глазах. Словно ему уже прокололи то ли головку, то ли сердце. — Как будто сам не дрочишь. Дрочить же тоже нельзя, — не остался в долгу раненый Тамура. — Ладно, пожалуй, это слишком долго, — поразмыслив и остыв, сменил гнев на милость Яччан. — Но я всё равно когда-нибудь сделаю. Говорят, это того стоит, — ухмыльнулся Тамура. Яччан снова покраснел. Хоть он ничего не знал о генитальном пирсинге, только что узнал, что это вообще возможно, сама идея его неожиданно заинтриговала. Ему это явно нравилось. — Знаешь, несмотря на последний разговор, мне понравилось... Я и не знал, что сортиры разбираются в романтике, — признался Яччан, когда они дошли до входа на территорию школы. — Для тебя я буду кем угодно, пупсик, — только ухмыльнулся Тамура. Обычно вспыльчивый он не мог всерьёз злиться на Яччана. Казалось, он мог ему простить всё, лишь бы Яччан и дальше продолжал так смотреть на него — словно рад видеть, словно по-настоящему любит его. — Ну вот, только испортил момент, — фыркнул Яччан, но, вопреки своим словам, схватил Тамуру за воротник, ибо разница в росте, и притянул к себе для поцелуя на прощание. В отличие от прошлого раза, Тамура был готов к такому повороту событий и стал отвечать. Страстно, чтобы завести партнёра и настроить на дальнейший секс, — по-другому он, наверное, и не умел. Он слегка покусывал губы Яччана, прошёлся языком по его дёснам и нёбу, и у Яччана от такой напористости и неожиданности подкосились ноги, дыхание сбилось настолько, что лицо покраснело. Он вынужден был вцепиться в плечи Тамуры, чтобы не упасть. — Вижу, что понравилось, — ухмыльнулся Тамура, когда всё же отпустил рот Яччана, и сразу же накинулся на него обратно, не давая опомниться. Он бедром чувствовал, как Яччан возбуждён, и сам от этого заводился. — К тебе или ко мне? — спросил он, но, не дожидаясь ответа, сам принял решение. Путь до его комнаты занял бы минут пять медленным шагом. Но, не в силах оторваться от Яччана, целуясь, преодолевать двери и ступеньки было сложно, если не невозможно. Тамуре пришлось сбавить обороты, и, взяв за руку Яччана, он повёл его в свою комнату. Сразу же, как только они вошли в комнату, Тамура бросил его на кровать и улёгся сверху, возобновляя поцелуи. — Если... ты не хочешь... я... остановлюсь... — еле смог произнести Тамура. И почти не соврал. Он действительно не хотел заставлять Яччана. Он хотел, чтобы за первым разом последовали второй и третий и так до бесконечности. Но всё же хотелось, чтобы Яччан был готов и согласен прямо сейчас, потому что Тамура не хотел сдерживаться... — Да. Хочу, — ответил Яччан и сам двинул бёдрами, проезжаясь возбуждённым членом по такому же у Тамуры. — Ох... Отлично... Нормально раздеться в такой позе было невозможно, так что хватило того, что они расстегнули и чуть приспустили брюки на бёдра, а под рубашкой всё равно была футболка. Тамура двигал тазом, создавая трение между их с Яччаном членами и яйцами, целовал его губы, щёки, подбородок и шею. Яччан же, пользуясь свободными руками, притягивал Тамуру к себе и массировал его соски через ткань футболки. Чуть осмелев, он спустил руку ниже, обхватив сразу два их члена, и Тамура, уже толкавшийся в его кулак, быстро кончил. Яччан не заставил себя долго ждать. — Я... постираю, — отдышавшись, сказал Тамура, кивком указывая на испачканную их общей спермой майку Яччана. — Не надо, я сам, — отнекивался он. — Я настаиваю. Я же виноват, что не дал тебе раздеться. Я, знаешь ли, беру на себя ответственность за свои поступки. — Ладно, — сдался Яччан, снимая с себя футболку. — Не провожай меня, я сам дойду, — попросил он. Это было грустно. Но учитывая, чем закончилось их первое «провожание», второе может обернуться тем же. А это, пожалуй, слишком много для второго свидания. Тамура, ну, совсем немножечко обманул его. Он и не собирался стирать футболку — ещё чего, тогда она перестанет пахнуть Яччаном! И им самим тоже. Тамура только стёр влажными салфетками сперму и уткнулся носом в ткань. Днём он будет прятать её подальше в шкафу, чтобы никто не нашёл, а ночью доставать обратно и засыпать в обнимку, как в детстве с любимой игрушкой. Впрочем, если ему удастся достать какую-нибудь другую вещь, пропахшую Яччаном, он сразу же постирает эту футболку и вернёт её законному владельцу.***
Чем больше расцветал Тамура рядом с Яччаном, тем мрачнее становился Шикатани. Его мечта о нежном и заботливом парне выскальзывала из пальцев, как песок. Что он такое сделал, чтобы не заслужить хоть капельки любви и романтики? Неужели он действительно не заслуживает права любить и быть любимым? Как бы то ни было, а секса по-прежнему хотелось. По любви, которой он получить не мог... Но был один беспроигрышный вариант: присоединиться к тем, у кого она есть. В их клубе было две такие пары, но встревать между гиперактивным Юри и почти девственником Фуджисаки было такое себе, зато Акеми и Итоме вполне подходят. Итоме же на самом деле семе, но с Акеми он уке. Ему наверняка будет приятно, когда Шикатани будет отсасывать ему, пока он сосёт Акеми, или если Шикатани подставит ему зад, когда в него вдалбливается Акеми. Или двойное проникновение, или чтобы один входил сзади, а другой толкался в рот... В общем, комбинаций уйма, они что-нибудь придумают и как-нибудь разберутся. Давно не девственники уже. Акеми точно согласится, а Итоме, хороший мальчик, послушается его.***
Тооно так и не смог решить, с кем ему больше нравится. Честно, он перепробовал все позы и способы и с Яччаном, и с Кашимой, сравнивая их между собой, но так и не понял, с кем ему лучше. С ними было так по-разному, у каждого свои сильные и слабые стороны, что в итоге уравновешивалось в ничью. Так и ходил, как неприкаянный, от Яччана к Кашиме, от Кашимы к Яччану и обратно. Но только к ним двоим, больше ни к кому. В своих размышлениях о собственной судьбе он совсем не замечал, что не он один терзается подобными муками. Тот же Яччан, хоть и влюбился в Тамуру, не мог отпустить Тооно, которого слишком долго добивался. Они оба ему нравились, приходилось совмещать. А вкупе с уроками, домашними заданиями и деятельностью футбольного клуба, встречаться сразу с двумя парнями выматывало. Кашима знал, что Тооно встречается с Яччаном, его двоюродным братом. Это было ясно, как белый день. Но он не мог уйти от Тооно, не мог поставить ему ультиматум «либо он, либо я», потому что боялся, что выбор будет не в его пользу. Когда только он успел стать таким трусливым? В школе ведь было столько других разных парней, которые были бы не прочь с ним встречаться, но Кашиме не было до них никакого дела. Даже до Шикатани-семпая, которому было всё равно, что он уже встречается с Тооно, и он продолжал беззастенчиво предлагать себя. Но хоть Кашима и страдал, он не был слепым. Он заметил, что если Тамура не появлялся в клубе, то и Яччана найти было невозможно. А на следующий день в таблице напротив его имени появлялся значок с сексом. И только тогда. Значит, у Тамуры был один постоянный партнёр, которого он скрывал от всего клуба. Скорее всего, по просьбе этого самого партнёра. Надо было только донести эту мысль до Тооно. Хоть он сам и встречается с двумя парнями, вряд ли он допустит такое по отношению к нему самому. И тогда он либо расстанется с Яччаном, отдав его полностью Тамуре, либо заберёт себе его полностью, расставшись с Кашимой. Во всяком случае, Кашима рассчитывал на это. Сам бы он предпочёл первый вариант, конечно, но хоть какая-то определённость была лучше, чем ничего. Тооно внимательно выслушал все его рассуждения. Кашима старался излагать максимально объективно, без эмоций, не обвиняя ни в чём ни Яччана, ни Тамуру-семпая, ни тем более Тооно, хотя хотелось. Кашима ждал слёз, гнева, растерянности Тооно, но вместо ожидаемой реакции получил... облегчение. Тооно как будто наконец расслабился. — Мне стоило об этом догадаться. Это ведь я практически толкнул их в объятия друг друга, — сказал он с какой-то странной улыбкой. — И... это всё? — уточнил Кашима. Сейчас ему казалось, что все его волнения были напрасными. Как и надежды, что Тооно будет только с ним. — Надо составить схему отношений в клубе, — ответил Тооно, будто совсем его не слышал. Он достал листок и ручку. — Так, вот я, — он подписал точку своим именем, — а вот ты и Яччан, — он провёл две стрелки в разные стороны и подписал их. — Яччану нравится Тамура, — ещё одна стрелочка и имя, — а Тамуре кто, кроме Яччана, нравится? — Не знаю, — ответил Кашима, хотя вопрос был риторическим. — Ладно, позже у него спрошу. А тебе кто-нибудь ещё нравится, Кашима? — Нет... — Оу... — … Но я, кажется, нравлюсь Шикатани-семпаю. — Отлично, — сказал Тооно, но Кашима не видел в этом ничего отличного. От точки с именем Шикатани он провёл стрелочку к Кашиме. — А кому нравится Шикатани-семпай? — Не знаю… — Ладно... Тут у нас будут Юри с Фуджисаки... А тут — Акеми и Итоме семпаи... Никого не забыл? Кто ещё кому нравится? — Не знаю, — уже в который раз за вечер проговорил Кашима и почувствовал себя настоящим идиотом. Он и своего не добился, и, похоже, ещё больше влип в какие-то странные отношения, раз Тооно пытается нарисовать схему. — Ну, ничего, завтра у всех на собрании клуба спрошу и узнаю... Спасибо тебе, Кашима-кун, — улыбнулся Тооно. — Э-э-э, не за что... — ещё больше смутился Кашима, потому что в конец перестал понимать, что происходит. — Увидимся завтра, Кашима-кун! — попрощался с ним Тооно. Не мог же он рассказать Кашиме, как он счастлив, что не один такой, кто не может выбрать между двумя парнями. При том, что всего пару месяцев назад был убеждённым гетеросексуалом. И что ему на самом деле стыдно перед Кашимой, что он, похоже, единственный, кто хранит верность в клубе яричин.***
— Итак, спасибо, что вы все пришли и готовы уделить мне минутку внимания, — начал Тооно, обращаясь к членам клуба фотографии и к, так сказать, приглашённым звёздам — Яччану и Фуджисаки. — Прежде чем начать, я попрошу вас быть максимально честными. Здесь нечего стыдиться, — этими словами он заставил напрячься даже таких развратников, как Акеми и Тамура, что уж говорить о более нежных Яччане и Фуджисаки. — Я хочу попросить вас о помощи с моим проектом, — все только расслабились, думая, что речь идёт об учёбе, но Тооно вытащил тот самый лист, где были написаны имена всех присутствующих, и ручку, чтобы делать новые записи. — Это что такое? — спросил Яччан. — Я хочу знать, кто кому нравится, чтобы выяснить все отношения в клубе. Можете считать это домашкой по социологии, — улыбнулся Тооно. — Итак, начнём по старшинству. Акеми-семпай, Вам, кроме Итоме-семпая, кто-нибудь нравится? На самом деле он выбрал Акеми, потому что тот быстрее остальных взял себя в руки и выглядел менее шокированным. В конце концов, он был председателем клуба и, должно быть, и не к такому привык. — Хм... Нет, больше никто не нравится. С остальными только трах на один раз, чтобы помочь снять напряжение, — сказал Акеми и, посмотрев на Итоме, улыбнулся ему. — Спасибо, Акеми-семпай, — поблагодарил Тооно. — Что насчёт Вас, Итоме-семпай? Вам кто-нибудь, кроме Акеми-семпая, нравится? — нацелился он на следующую жертву. — То же самое, — обычно неразговорчивый Итоме остался верным себе. — Спасибо за ответ, — Тооно обвёл точки с их именами в кружок и подписал «островок спокойствия». — Дальше... Шикатани-семпай? Кашима-кун уже сказал, что он Вам нравится. Может быть, есть кто-нибудь ещё? Или у Вас есть догадки, кому нравитесь Вы? — В этом клубе больше мне никто не нравится. А насчёт остальных я не знаю, — ответил Шикатани. — А вне клуба? — Это тебя не касается. Мы всё равно никогда не будем вместе. — Ладно... Прошу прощения, что спросил, Шикатани-семпай, но это было необходимо, — извинился Тооно. — Юри-семпай... Только тот услышал своё имя, как протянул руку и несколько раз сжал пальцы, тем самым жестом прося дать ему ручку и бумагу. Тооно протянул ему план проекта. Юри что-то долго рисовал, прежде чем вернуть ему имущество. — Имён не помню, — пояснил Юри. На листке было кучу стрелочек в оба направления от имени Юри. Все они вели к членам разных форм и размеров. На бумаге почти не осталось свободного места. Тооно перевёл взгляд на Фуджисаки. На него было больно смотреть. Хоть он и говорил, что не против такого стиля жизни Юри, ему это даже нравится, он, похоже, врал самому себе. На самом деле ему хотелось, чтобы Юри был только его. Или хотя бы скрывал, что он спит с другими и что ему это нравится, примерно как Акеми и Итоме. Или, может, стыдился этого. — Фуджисаки-кун... Можешь рассказать, кто тебе нравится? И кому нравишься ты? — спросил Тооно. — Только Юри, — ответил тот. — Спасибо. Кгхм, — Тооно хотел побыстрее закрыть эту болезненную тему. — Тамура-семпай? Вы с Яччаном встречаетесь? — Да, — твёрдо ответил тот, смотря прямо в глаза Тооно. Они могли бы устроить игру в гляделки, но Тооно было не до этого. Яччан же покраснел и опустил голову. — Вам нравится кто-нибудь ещё? — продолжал Тооно. Повисла такая долгая пауза, что даже Тооно стало некомфортно. Яччан наконец оторвал взгляд от пола и смотрел на Тамуру, ожидая его ответа. — Ну, мы с Юри долго встречались. Возможно, он мне до сих пор нравится, — признался Тамура. Тооно не смог подавить вырвавшийся тяжёлый вздох. — Юри-семпай, среди этих пенисов есть тот, что принадлежит Тамуре-семпаю? — спросил он. — Хм... — на секунду задумался Юри, а потом сразу же его рука оказалась на паху Тамуры, сжимая его член через штаны. — Кажется, этот, — он тыкнул в один из членов на листке, который ему протянул Тооно. — Вот это поворот, — сказал он. Но не стал ничего зачёркивать, только провёл линию от имени Тамуры к тому члену, а затем и к Юри. — Яччан? Тебе есть, что сказать? — Нет, это всё, — ответил он, и по нему было непонятно, что он на самом деле чувствует. Он ведь столько лет копировал личность своего двоюродного брата, Кашимы, что уже вполне мог стать неплохим актёром. — Отлично. Может быть, кто-нибудь ещё что-нибудь вспомнил? Кто кому нравится? Не стесняйтесь, мы должны во всём разобраться. Так всем будет лучше. Кто-то молчал, кто-то всё же удосужился сказать «нет». Тооно сфотографировал на телефон листик, прежде чем повесить его на доску рядом с таблицей, где каждый отмечал свой секс. — Если вспомните, дописывайте, — сказал он.***
Это только днём в клубе Тооно был таким смелым, мог спокойно и бесстрастно обсуждать взаимоотношения парней по всей школе. Но ночью, стоило ему только лечь и попытаться заснуть, как сразу же нахлынула целая лавина эмоций. Страх, что с ним теперь будут обходиться, как со шлюхой. Вина, что разбередил раны Шикатани и Фуджисаки. Стыд, что он делился подробностями и своей личной жизни со всеми. Все видели, что ему нравится и Яччан, и Кашима. В свою очередь Яччану нравится Тамура (и это взаимно), но ещё Тамуре нравится Юри... И всё это так сложно, эту спираль никак не замкнуть в круг. Тооно согнулся в позу эмбриона, обхватил себя за плечи, но это никак не помогало расслабиться и почувствовать себя в безопасности. Шевелиться не хотелось, он долго не мог заснуть, а когда ему всё же удалось, ему снилось что-то странное. Сначала он мог различить лица всех членов клуба плюс Яччана и Фуджисаки, но потом были только мужские тела, красивые, мускулистые, и он не мог понять, кому они принадлежали. Все эти анонимные парни любили его и трогали — и друг друга тоже. Они двигались в хаотическом порядке, потирались своими возбуждёнными членами друг о друга или даже вводили их в задницу или в рот, или принимали — без разницы. Что-то похожее он видел в финале фильма «Парфюмер», но в его сне не было женщин, зато были видны половые органы, а это ли не самое интересное? И почему-то происходящее во сне казалось... прекрасным. Тооно и подумать не мог, что ему может когда-нибудь понравиться что-то подобное. Он проснулся с мокрыми штанами, но даже этого ему было мало — он всё ещё был на взводе. Тооно не стал идти в душ, подрочил прямо так. А чуть позже, когда он умылся и почистил зубы, в его голове неясное желание сформировалась во вполне конкретную идею — оргия. Если в первый месяц его пребывания в клубе фотографий это было наказание, он этого боялся, как смерти, то теперь жаждал, это была бы отличная награда для него.***
В клубе его идею поддержали. Разве что некоторых пришлось упрашивать чуть дольше, чем остальных, но в целом на результат это не повлияло. Всё же каждый понимал, что в таком хаосе он сможет хоть немного побыть с тем, с кем не получается один на один. Тооно попросил позвать как можно больше людей. Боже, он сам был готов раздавать листовки с приглашениями, если бы это не было так тупо. Начиналось всё невинно для оргии: словно несколько парочек вдруг решили заняться сексом недалеко друг от друга. Тооно оседлал Кашиму, Яччан стоял на четвереньках перед Тамурой, Акеми, как обычно, пристроился позади Итоме. Шикатани, поскольку единственным был без партнёра, учил Фуджисаки минету на Юри. Но темп всё увеличивался, позы сменялись, как кадры в плёнке, тела расплетались и переплетались заново. Стало сложно разобрать, кто где и кому суёт или принимает. Творился такой разврат, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И не только у сказителя, но и у всех присутствующих по губам текло, а в рот не попало. Тооно всё нравилось даже больше, чем во сне. Хоть конечности затекали, ноги сводило судорогой от оргазма и в не самом удобном положении, и не только его, везде были пот, слюна и сперма, и запах соответствующий, но это не имело никакого значения, пока было так приятно. Со всеми — всё равно что ни с кем. Тооно не нужно переживать, что он не может выбрать между Яччаном и Кашимой, если он не будет принадлежать ни одному из них. Это казалось отличным решением проблемы. Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец! Конец.