One life-changing night

      Артёмка бредёт с мамой по лесу, восторженно разглядывая зелёные ели. Они проходят берег реки, сопровождающей их всю дорогу и парнишка замечает, сидящего у воды мужчину в форме. У них превал и любопытство несёт его к тому самому берегу, какая-то тревога охватывает его. Может ему нужна помощь? Парнишка добегает до воды, а мужчина всё также сидит там на камнях, уставив взгляд в пустоту.       — Здравствуйте, — тихо здоровается младший, — у вас всё в порядке?       Мужчина молчит, а затем оборачивается в сторону чужого голоса. Тоска томит его взгляд, это Артём замечает, мимолётно оглядывая его лицо. Полковник поднимается со своего места, протягивая парню руку.       — Валентин, отставной военный, — замечая, как парень настороженно протягивает в ответ руку, добавляет: — отставной из-за травмы. Они посчитали, что я не смогу больше вести дела оборонных дел, вот и отпустили в свободное плавание.       «Артём!» — слышится издалека и парень, неловко извинившись, убегает.       Всю оставшуюся дорогу его не отпускало какое-то тревожное чувство. Они вошли в двухместный домик, где Артём сразу же расположился, заняв кровать у окна. Похоже, этот день прошёл очень насыщенно, поскольку темнеть стало крайне быстро. Где-то Артём слышал, что на такой высоте звёзды, кажутся, такими большими, что чудится, будто их руками можно достать. Убедившись, что его мать заснула, Артём боязливо выскользнул за дверь, направляясь за ворота. Звёзды здесь и впрямь казались огромными. Яркие огоньки на тёмном небе.       — Тоже не спится? — доносится снизу.       Артём опускает взгляд, замечая вновь сидящего Лебедева, но уже на небольшой полянке. В его глазах так красиво отражается ночное небо. Артём тихо угукает, опускаясь рядом.       — Вы не против?       — Нет. Знаешь, одному здесь сидеть — такое себе занятие, — полковник усмехается. В лунном свете, мужчина кажется на порядок моложе своих лет, точёный аристократичный профиль, тёмные глаза с отблесками звёзд, тонкие губы.       — Товарищ полковник, — начинает Артём, — мы ведь с вами видимся в первый и последний раз, так ведь? — Артём придвигается ближе, зябко вздрагивая.       — Да, — тоскливо выдыхают в ответ, — возможно не только с тобой я вижусь в последний раз.       — Вы, что же, прыгнуть отсюда планируете? — смеётся Артём, но тут же бледнеет, когда на него обращают серьёзный взгляд, — вы это щас серьёзно?       Лебедев молчит. Артёму на душе становится легче, потому что он, кажется, наконец нашёл причину своей сегодняшней тревоги. Теперь её сменило более глубокое и страшное чувство. Ему хотелось разубедить мужчину вот так просто всё закончить, но отчего-то он был уверен, что такой человек точно уверен в своих намереньях и какой-то левый человек ему вряд ли сейчас поможет.       Артём тихо вздохнул, не зная что сказать.       — Увы, иногда случаются моменты, над которыми мы не имеем власти.       В воздухе повисает напряжённая тишина, парень поник, опустив плечи. Взгляд Лебедева возвратился к нему. Этот мальчишка казался очень смышлёным и добрым, хотя его манеры явно шли в разрез с душевным состоянием.       — Раз уж вы всё равно это… ну, того, можно я кое-что сделаю       — Валяй       И Артём сократил расстояние между ними, мягко припадая к губам. Поцелуй получился, скорей отчаянным. Артём до боли зажмурил глаза, ожидая пощёчины, или удара в челюсть, но их не последовало. Чужие губы разомкнулись, отвечая на поцелуй, влажно проводя языком. Артём не успевает ничего сообразить и безоотчётно постанывает в горячие губы, когда тёплая ладонь зарывается в коротко стриженые волосы на затылке. Они отстраняются всего на мгновение, чтобы взглянуть в глаза напротив и увидеть в отражении одобрение, страсть, привязанность…       Ночь проходит незаметно, Артём лежит на мерно вздымающейся груди, разморённый и счастливый. Рассвет солнца ознаменуют новый день и Артём спешит вернуться к себе в дом, чтобы ни коем образом не выдать себя.       После той ночи они больше никогда не виделись, но Артём навсегда запомнил эту ночь, запечатлел в памяти.       Артём иногда одинокими ночами, разрешает себе вспомнить, как ощущались горячие ладони на его теле, как трепетно поцелуи выбивали из него всякую мысль, как приятно было чувствовать под руками крепкое, слаженное тело. Иногда, он смотрел на тёмное небо, покрытое звёздами и тихо-тихо, будто его может кто-то подслушать, шептал:       — Может быть я не спас тогда тебе жизнь, но спасибо тебе, что спас мою.