День рождения Осаму

Утро. Ещё только пять утра, а Осаму уже не спит. Он зачеркивает очередной день в календаре, наматывая бинты на глаз. Жутко неудобно, потому что будет жарко, но что поделать. Да, сегодня его день рождения. Но он не хочет, чтобы кто-то вообще о нем помнил. Это же ужас. Надо как-то улыбаться, как-то принять подарки… А он что? А он не сможет так. Но единственное, чему усмехается Дазай сейчас — он на год ближе к смерти. И хоть это радует. Но вот, кто-то позвонил в дверь. Кому он так понадобился? Никому, правильно. Хотя, стоит пойти открыть. За дверью стоял… Чуя?! Он-то что здесь делает?! Но он так счастливо улыбался, глаза прямо горели радостью, хотя видно было, что ему пришлось очень потрудиться, чтобы встать пораньше. Он видит смятый капюшон толстовки и не закрашенные ещё веснушки. Это умиляет. И на губах шатена улыбка сама отплясывает радостную чечетку. — С днём рождения, Скумбрия. Желаю тебе наконец не сдохнуть в этом году. — Ох-ох, Чуя-кууун, ты чертовски жесток ко мне! — Бебебе, ничего не знаю. А вот первая часть твоего подарка! Накахара протягивает ему небольшую коробку, в которой… кто-то пищит? Осаму с подозрением ставит ее на пол и осторожно открывает. Тут на колени шатена выполз белый комочек с рыжими пятнами и замурчал. Дазай опустил голову, чтобы не было видно, как он рад этому подарку. Ему раньше дарили нечто до безумия официальное, а сейчас это урчащий пушистый комок, очень сильно похожий на стоящего в ожидании рыжика. — Ну как тебе, именинничек? — На тебя похож. Будет теперь кот Чуя). — улыбается Дазай и опускает комок шерсти в капюшон своей толстовки. — Мда, фантазия у тебя конечно… Ладно, пошли быстрее. Я для тебя ещё кое-что подготовил). Утренняя прохлада помогла шатену взбодриться. Они побежали куда-то, Осаму успел пожаловаться Чуе на всё вокруг, но вот они дошли до какой-то уютной кофейни. Накахара с блестящими от радости глазами открывает перед Дазаем дверь. А там видимо-невидимо котов. Всех расцветок-пород и прочих. Котик-Чуя в капюшоне Дазая задвигался и мяуканьем попросил выбраться оттуда. Осаму почувствовал какое-то приятное и лёгкое чувство, когда Чуя, схватив его за руку, потащил прямо к гурьбу всех этих котов. А потом отошел и вернулся с небольшим тортиком и двумя бутылками прохладного виноградного лимонада. Прям как Дазай любит. И последнему очень льстило, что Накахара помнит все эти мелкие мелочи. А тортик оказался с клубникой и персиками. Тоже любимый шатеном. И тот почувствовал себя (наконец-то!!!) обычным подростком, а не супер важным исполнителем мафии. И он вполне спокойно разговаривал с Чуей-человеком, поглаживая Чую-котенка. Потом они и вовсе пошли гулять по улицам города. На душе тепло и хотелось смеяться. Но увы, всё хорошее имеет свойство заканчиваться. И Накахара провожает своего друга к подъезду. Осаму нехотя выпускает его руку у двери парня, а потом поддаётся какому-то порыву и крепко обнимает удивленного рыжика. Тот сначала ошарашено дернулся, а после осторожно обнял взаимно. Точно не подстава? Осаму не хочет убить его? Точно-точно? Но всё-таки Дазай выпускает друга из объятий и с счастливой улыбкой благодарит — Спасибо тебе, Чуя. Было приятно провести время. — И мне с тобой. Ещё раз с днём рождения. И… самая главная часть. Осаму хотел что-то спросить, но Чуя, очень заметно краснея при свете фонаря, привстает на носочки и целует его в губы, схватившись за переднюю часть толстовки. Осаму стоит секунду в ступоре, но когда Накахара уже думал отстраняться, взял личико рыжика за щёчки и ответил на поцелуй. Было неловко? Было. Оба были смущены, но продолжали целоваться. Губы обоих были с привкусом винограда и персика, что казалось до безумия приятным и сладким. Но воздух вообще не сторонник романтики и именно поэтому начал жечь своим отсутствием лёгкие двух мальчишек. Дазай отстранился, тяжело дыша, как и Чуя, который негромко сказал: — Осаму, я… я люблю тебя… — И я тебя люблю, Чуя! Он даже не думает как-то подкалывать его в этот момент, а наоборот, крепко обнимает и зовёт к себе. Вечером они крепко обнимались, лёжа под кондиционером и наслаждаясь тёплыми и приятными поцелуями. Чуя-котёнок улегся на подушке, а Дазай ни на минуту не отпускал любимое лицо из своих рук, зацеловывая каждую веснушку. Да, они грозные мафиози, но это лишь роль. Выученная роль на этой огромной сцене. Но как говорил Шекспир, "Весь мир — театр, а люди в нем — актеры". Но от роли надо ведь отдыхать. И лучше всего это делать в любимых исцарапанных ладошках. Таких желанных и любимых ладошках. На день рождения шатен даже не думал что-то готовить. Но один чертовски милый рыжик решил всё продумать за него.