Подуй, и все пройдет

— Смотри, — обернулась Розария, вручая ребенка мужу, — В принципе, ты и сам знаешь что делать, но повторюсь… — Она тяжело вздохнула, — Держи ее крепче, она не сломается, Кэйа. Кэйа в общем-то и сам понимал, что его дочь далеко не хрустальная, но каждый раз, когда Розария оставляла его присматривать за Розеей, каждый раз говорила примерно одно и тоже, а затем чмокнув его и ребенка в щеки уходила что-то недовольно бурча под нос. Именно в такие моменты она напоминала себя прежнюю, еще задолго до нынешнего времени. — Ну что, мой птенчик? — Розея с интересом оглядывается на отца, когда тот обращается к ней, и хватает своими маленькими ручками за его щеки, с силой сжимая их, заставляя своего отца болезненно ойкать и искать спасения в попытках отнять ребенка от себя. Как известно, детская хватка очень крепкая. Эти маленькие ручки на первый взгляд и перышка поднять не в силах, но каждый раз удивляешься тому, с какой силой они что-то сжимают и тянут на себя, пытаясь попробовать это на вкус. Но Кэйа не был бы рыцарем Ордо Фавония, если бы не справился с такой задачей, как выйти из этой хватки. Собственно, он и не вышел. Розея с особым интересом рассматривала его лицо, жевала волосы и трепала за щеки. До тех пор, пока она не сдернула повязку с его лица. Ребенок заинтересовано начал разглаживать волосы по лицу Кэйи, а тот боязливо смотрел, не успевая как-либо отреагировать. Этот шрам навевал не очень приятные воспоминания. На коже возле глазницы был небольшой светлый шрам. Спустя долгие годы он окончательно ослеп, и вместо золотого глаз побелел, естественно пока восстанавливался. Лицо Дилюка в ту ночь, было сложно описать и Альберих помнил его по сей день. Ту смесь отчаянья, страха и сожаления о содеянном. Признаться честно, на его лице было примерно тоже самое. — Пуф! — Его дочери едва ли полтора года, но она слишком проницательна для других детей. — Что… -Кэйа не успел договорить, как Розея начала дуть на его поврежденный глаз. Кэйа обнял ребенка и склонился. По щекам прошла маленькая соленая дорожка. Розея ничего такого не подумала в силу своего возраста и с радостным писком обняла отца в ответ, продолжая жевать его волосы и оттягивать их, иногда вырывая пару волосинок. В тот день Кэйа весь день не носил повязку, а Розея то и делала, что указывала пальчиком на больной глаз и говорила что-то вроде: «Бо-бо!» С того дня прошло много лет. Розея выросла, и детскую историю не помнит, а после того случая никогда не видела, что под глазной повязкой. — Слушай, Кайл — Обратилась она к брату — Ты никогда не видел, что у отца под повязкой? — Я подозреваю, что у него там просто нет глаза? — На такие размышления семилетнего ребенка Розея поморщилась. — Тебе всего семь, какого черта? — еще больше скривилась она — Не стоило тебя оставлять на тетушку Сахарозу с дядей Альбедо часто. Затем путь Розеи по выяснению тайны повязки привел ее к винокурне. Здесь прошло ее детство. Она разбивала коленки почти везде, где могла, а дядя Дилюк в свое время терял сознание всякий раз, когда не мог понять, где девочка, хотя на самом деле Розея просто пряталась в виноградниках. Вспоминая детство Розея не заметила, как врезалась в кого-то. — Ой! — Она трет лоб и поднимает взгляд — Дядя! — Дилюк стоял перед ней вопросительно нагнув голову — Оскар в штабе. — Да нет же. — Розея махнула рукой — Мне ты нужен, — Девушка тыкнула пальцем в грудь старшего. — Зачем? — Дилюк явно не ожидал того, что спросит его племянница. — Что у отца под повязкой? — Казалось бы невинный вопрос, но Дилюк не мог выдавить и звука. — Я думала ты должен знать, раз вы росли вместе… Рангвиндр молча развернулся, схватившись за лоб и ушел. Розея искренне не понимала почему так просто ушел. Обычно дядя отвечал на любой ее вопрос, всю ее жизнь только дядя не утаивал от нее ни одной тайны. В том числе и то, что зубная фея выдумка, так же как почему нельзя в одиночку ходить в шепчущий лес. Но если бы Розея знала, как много вины и боли скрывается за этой повязкой, то не стала бы так давить на дядю. Если бы она только знала. — Мам? — Розея заглянула в собор и на ближайшей лавочке сидела Розария - А ты уже долго вместе с отцом? — Ну да, почти двадцать лет... — Розария устало вздохнула — Что ты хотела узнать? — Мне внезапно стало интересно, что же у него под повязкой — Девушка села рядом с матерью. — И никто мне не ответил… Кайл даже сказал, что у него глаза нет. — Ну по логике он прав — Розария положила руку на плечо дочери — Я видела его без повязки много раз… — Значит, ты расскажешь? — Девушка схватила мать за плечи. — Нет. — Отрезала старшая и Розея понуро опустила голову — Но зато я знаю, кто может… Розария бежала по уличным лестницам, иногда перепрыгивая через перила или съезжая по ним. Она ужасно торопилась, хотя времени у нее было достаточно, можно было не спешить, но что сделает любопытство против адекватности? Верно, ничего. По пути к таверне Розея почти сбила нескольких людей, едва не снесла пару оконных ваз, и сама не сломала себе пару конечностей. Уже стоя перед дверью таверны она готовилась дернуть за ручку, как дверь со всей силы дала ей по лбу. -О, Архонты! — Мужчина побелел — К-Кэйа! Розея очнулась спустя несколько минут с металлическим привкусом на губах и посторонним предметом в носу. По началу ее глаза не могли видеть четко предметы. Разве что мутные фигуры. Когда взгляд стал четче, то она смогла разобрать взволнованное лицо Кэйи, от волнения он зачесал рукой волосы с челки назад и Розея вспомнила зачем она здесь. — Повязка! — Подскочила она на месте и тут же в голове зазвенело. — Куда ты так подскакиваешь! — Удивился Кэйа и уложил дочь к себе на колени обратно. Розея сумела разглядеть отца, и тут же рядом показалось не менее обеспокоенное лицо дяди. Ощущение толпы собиралось в ее голове и крепло с каждым новым лицом в поле зрения. Семерых ради, она и Барбатоса повидать успела, когда отключилась. — Почему здесь такая толпа?.. — хрипло спросила девушка и подняла ладонь над лицом — Свет в глаза бьет… — О Архонты, отец, ты отбил у неё последние мозги, ей уже толпа мерещится. — Заключил Оскар, протирая стойку. — Оскар, не до шуток твоих сейчас — В ответ послышалось что-то вроде «А я и не шутил», но Дилюк нервно ожидал лекаршу. — П-простите, что долго! — Женщина влетела в таверну и осмотрела голову Розеи — Сильных повреждений нет, но не пугайтесь, если она что-то не сразу вспомнит. — Взмахнула руками она — Наложу повязку и нужно ее отнести в более спокойное место, полежать. Было принято решение нести в комнату, что находится за стойкой. Кэйа поднял дочь на руки и понес, пока Розея несла всякий бред. Казалось, ей просто дали настойку, при которой головная боль уменьшится, но она началась у всех вокруг. Дилюк услужливо открыл дверь и тут же прикрыл ее, оставляя отца с дочерью наедине. Розея напоминала в хлам напившегося человека. Она смеялась, потягивала слова и трогала Кэйю, где могла дотянутся. То за волосы потянет, то за щеки или за ткань рубашки. Кэйе это только навеяло воспоминания о временах, когда он был молодым отцом. В голове проносится мысль в духе «история циклична» и его повязка покидает голову. — Ой ха… — хихикает девушка и убирает руками челку — У папы бо-бо пхаха — Свободной рукой она прикрывает рот и тянется к отцовскому лицу ближе, чтобы подуть на ранку. — Что ты… — Сказать, что Кэйа не был удивлен снова ощутить чье-то дыхание у ослепшего глаза, значит сказать ничего. — Пап… — уже почти рыдая — У Рози тоже бо-бо… — Розея по-детски выпятила губу, а Кэйа не в силах сопротивляться, наклонился в ответ и тоже подул на бинт. В ответ послышалось хихиканье. — Что смешного? — Кэйа удивлялся переменчивости настроения дочери. — Когда я была маленькой… — Девушка зевнула, а Кэйа помог ей улечься — Я же часто разбивала коленки, да? — Капитан кивнул и сел у изголовья кровати, позволяя дочери облокачиваться на него — И когда я сильно плакала, ты говорил, что нужно подуть… — Снова зевок — «Подуй, и все пройдет» — так ты говорил… — И правда, ты помнишь? — В ответ было лишь сопение. На улицах Мондштата уже никто не ходит. Все спят и даже бродячие кошки и собаки спали в обнимку, где-то в повозках, пуская слюни во сне. Одна Розария, сохраняя старую привычку прогуливается по пустым улочкам города. Дорожка завела в таверну, куда она направила дочь несколько часов назад. Открывая дверь, она увидела за стойкой Оскара, который просто скучал и макушку Кайла где-то за стойкой. — Оскар? Ты чего тут? — Розария присела за стойку — Где Дилюк и мои? — Отец сейчас отошел, а дядя с Розеей там — Он кивнул на комнату, - А Кайл тут - Оскар опустил взгляд, и Розария, кивнув в знак благодарности, прошла к двери. Осторожно повернув ручку, проход в другую комнату заскрипел. Розея спала, обняв отца за талию, и пускала слюни на его рубашку. Кэйа спал полусидя, с слабыми попытками приобнять дочь во сне. Розария умилилась этому и подозвала Оскара посмотреть. Тот мягко ухмыльнулся и Розария в очередной раз задавалась вопросом, а точно ли, что он не родной. Слишком сильно был похож на Дилюка. На секунду взгляд Розарии зацепился на глазную повязку на полу. В голове вспомнилась точно такая же картинка, как и около шестнадцати лет назад. Она вернулась с службы, а на кровати спит Кэйа без повязки и полуторогодовалая Розея, пуская слюни на его рубашку. Пусть на утро Розея не вспомнит об вечере под обезболивающей настойкой, но Кэйа отчетливо запомнит этот день, как и тот, в который Розея сменила его вину и тревогу, на спокойствие и тепло.