Как там говорят? Вспомнишь говно солнышко, вот и оно лучик?
Наконец-то до него дошло.
Он мучился с Анжелкой уже с четвёртого класса, а Лиза гораздо дольше — с первого. Но самое главное, что они с Бабич — лучшие подруги. Прямо не разлей вода. Лиза раньше говорила Анжеле о своих чувствах, но однажды сморозила гордое: «Я его больше не люблю», что дало той ещё большую свободу. — Лиз, — Егор стоял, опершись спиной на дверной косяк, и наблюдал за каждым движением девушки, которая не спеша разматывала его шарф. — А у тебя такие ситуации были? — Чтобы прям динамили — нет, — она закинула шарф на крючок, следом повесила пальто. — А вот про невзаимность, да. — Расскажешь? — стоило отвлечься лишь на мгновение, и Мел уже растянулся на незастеленном диване с заинтересованным выражением лица. — Да было бы что рассказывать, — Лиза вздохнула и опустилась на пол, запрокинув голову на поверхность дивана. — Ну есть один человек, которого я очень долго люблю. Я ему не говорила об этом, потому что он любит мою близкую подругу. Они вроде вместе, а вроде и нет. Я пытаюсь знаки внимания подать ему, а он не видит, или не хочет видеть. — Намекни ему, — Мел заботливо водил рукой по светлым волосам Лизы, вызывая табун мурашек. — Я стараюсь, но он какой-то твердолобый и вообще не понимает, — она прикрывает глаза от удовольствия. — Тогда говори, кто этот человек, и мы с пацанами набьём ему морду, — такие рыцарские настроения вызвали у девушки усмешку. — Ты как сам себе морду бить собрался, дурень? — Лиза развернула лицо к Егору, наблюдая за его непонимающим выражением лица, которое через пару секунд озаряется осознанием. — Ты серьёзно? — он смотрит на девушку, которая вот-вот засмеется громко и звонко. Или заплачет. Очень громко. — Стой, получается тот твердолобый чувак, это я, — Мел водит руками по воздуху, проводя невидимые линии, помогающие соединить полученные сведения. — Та подруга — это Анжела? Да, точно, вы же всегда вместе. Она даже на тусовки только с тобой ходит, — логическая цепочка наконец замкнулась. — Бля-я-я… Лиза… — Послушали сказку на ночь, а теперь спать, — она порывается встать и пойти спать на свою кровать, но крепкая хватка на запястье не даёт совершить задуманное. — Стой, Лиз, — кажется, Егор даже протрезвел от таких новостей. — Подожди, надо же поговорить об этом, сядь пожалуйста. — Мел, сказать честно? — он неуверенно кивнул головой, не зная что подразумевается под словом «честно». — Я спать хочу. Очень сильно. Готова лечь вот здесь и уснуть, — она указала на пол возле дивана, вынуждая ослабить хватку на руке. — Ты и так пришёл и разбудил меня в три часа ночи, а сейчас ещё болтать будем хрен знает сколько. — Всё, всё, прости, — он отпустил её, и девушка наконец плюхнулась в свою тёплую кровать. Стоило девушке провалится в сон, как по комнате разнесся тихий голос, шепчащий её имя. Просыпаться полностью она не собиралась, поэтому общалась с Мелом в полусонном состоянии. — Лиза. — Чего? — Ты спишь? — Да, — диалога глупее и придумать сложно, и Лиза отворачивается от него, укрываясь почти с головой. — Лиз. — Да что? — Я тебя люблю. — Ага, я тоже, — в голове медленно происходила обработка услышанного, а ответы проговоривались на автомате. Стоп. — Чего? — Лиза села на кровати, смотря в сторону Егора, который отвернулся к стене. — Мел, — ответа не последовало. — Егор, — тишина. — Меленин, блять, проснись, — Лиза так и не поняла, захрапел ли он специально и показушно, или же он заснул на самом деле. Когда Лиза проснулась, никакого Мела в квартире не было. Он испарился также неожиданно, как появился. На том месте, где он засыпал, сейчас мирно сопела мама, пришедшая с ночной смены. А если это она выгнала Егора с утра, пока девушка крепко спала после бессонной ночи? Нет, точно не так, её бы разбудили для выяснения подробностей появления Меленина в их доме. На самом деле, Мел ушёл лишь под утро, и то по уважительной причине. На дуэль лучших друзей. Сначала он хотел разбудить Лизу, попрощаться по-человечески, но не стал во избежании лишних вопросов.***
Двое людей шагают вдоль морского побережья. У девушки в руках букет белых тюльпанов. Они держатся за руки и… молчат. Это совсем не то молчание, которое часто повисает в воздухе в самом начале отношений, когда ты ещё обдумываешь то, что хочешь сказать. Нет, это совсем другое. Хотя бы потому что они встречаются уже два месяца. Все темы для разговоров буквально растворились, как и граница их дружеских отношений после того ночного разговора, освободив место конфетно-букетному периоду, но довольно скомканному. Кажется, что они вместе только физически. Мел копается в своих мыслях, держа Лизу за руку только потому что так надо. Но надо не ему. В голове звучит беседа с Хэнком, произошедшая сегодня после школы, когда он стал свидетелем разговора Меленина с Фроловой. — Ты долго девочку мучать будешь? — он смотрел с осуждением, пока Мел наблюдал, как Лиза быстро шагала в сторону дома под ручку с Анжелой. — Ты же не любишь, Мел. Вот скажи, ты вообще её видишь, или Анжелку представляешь? — Её вижу, — хриплым и поникшим голосом ответил Егор и опустил взгляд в землю, уткнувшись носом в серый шарф. — Я не хочу ей больно делать, понимаешь? Она обидится, а я не хочу этого. — Мел, отпусти её. Проблему осознавала и Лиза. Им ничего не светит как паре, никаких здоровых отношений. Но она цеплялась за него с таким же рвением, как тонущий человек пытается держаться за воздух. Спасение утопающих это дело рук самих утопающих, а Лиза, кажется, самоубийца, решившая утопиться в этих голубых глазах Мела. Она вспоминает утреннее зрелище, эмоции от которого разделила с Кисловым — соседом по парте. Он, кстати, как-то сказал, что из них с Мелом могло что-то получиться. Мел бежал за Анжелой, что-то говоря ей и довольно улыбаясь, а она шла быстрее, не желая слушать. Наверное, он облажался, а она обиделась. Странно, но никаких чувств эта сцена не вызвала, разве что вселенский гнев Кисы. — Лиз, ты видишь вообще что он делает? — он уже тысячу раз пожалел что сказал ей тогда. Ну не заслуживает она такого отношения к себе. Он бы, наверное, набил ему морду, но друг все-таки. — Вижу, — она бросает окурок, затаптывая его в землю. — И ты нихуя не делаешь? — его до дрожи раздражало равнодушие Фроловой. — Лиза, он с Анжелкой ошивается, пока с тобой встречается, приём нахуй, — он наклоняется и кричит ей в лицо, не выдающее никаких эмоций кроме глупой улыбки. — Ты либо дура, либо ебанутая, отвечаю. — Я ебанутая дура, Кис, — она отводит глаза с неприятной сцены на парня, который машет руками перед её лицом, пытаясь воззвать её разум и уважение к себе. — Бросай его к херам собачьим, Лиз, не мучайся, — ещё никогда она не выводила его на такие эмоции. Сейчас ему хотелось дать ей смачного леща и привести её в чувства, напрочь наплевав на то, что она девочка. — Он твой друг. — Да мне поебать кто он: друг, брат, сват. Он ведёт себя как конченный мудила. Ты, блять, накурилась или что? — Нет. Я ебанутая дура. На небе потихоньку зажигаются мерцающие точки, отражающиеся в морской глади. На берегу полный штиль, что бывает довольно редко, за счёт чего царит полная тишина и можно услышать дыхание рядом идущего. Девушка задирает голову и останавливается как вкопанная, заставляя Мела оглянуться назад. — Лиз, ты чего? — Смотри как звезды сияют, — она поднимает вверх руку и ведёт ею по небу. Он подходит ближе и становится рядом. Краем глаза он замечает, что в её серых глазах стоит щедрая порция солёной жидкости, уже смочившей уголки длинных светлых ресниц. Мел прокручивает последние моменты с ней, пытаясь припомнить и накопать повод для слёз. Долго ломать голову ему не приходится, ведь Лиза восхищённо и спокойно выдаёт: — Прям как ты, когда на Анжелку смотришь, — он чувствует, что рука девушки очень холодная, хотя ещё пару секунд назад была тёплая. Лиза дрожит, сама не зная от чего конкретно: от промозглого морского ветра, который уже заморозил ей все ноги, покрытые лишь тонким слоем капроновых колготок, или от осознания жестоких реалий жизни и полного разочарования в любимом человеке. Она смотрит своими серыми глазами прямо в душу, выворачивая её наизнанку, закусывает нижнюю губу, пока не чувствует металлический привкус на языке, и хмурит брови, чтобы сдержать эмоциональный поток, готовый вылиться на щеки прямо сейчас. Собирает последние силы в кулак, чтобы озвучить то, что поняла сама. — Так ты понял, что ей не нужен? — на неё смотрят пара удивлённых глаз, в которых сверкает искорка вины. — А я, наивная, думала что затмила её в твоих глазах. — Лиз, прости, — виновато оглядывает её блондинистые волосы, переводя взгляд на поникшие глаза. — Ты правда очень, очень классная. Я сам начал думать, что забываю про неё, а потом… — Не смог до конца? — он утвердительно кивает, заставляя Лизу шмыгнуть носом. — Тогда можешь больше не приходить ко мне среди ночи, чтобы поныть про неё, ладно? — она приподнимается на носочках, оставляя на губах Мела холодный во всех смыслах поцелуй. — Пока? — не дожидаясь ответа, разворачивается и уходит в сторону дома, все также удерживая в руках букет белых тюльпанов. Лицо сияет улыбкой, а глаза уже покраснели и налились слезами. Моргнув один раз, Лиза дала добро эмоциям, и по щекам прокатились две капли, которые были легко смахнуты рукавом пальто. Самое обидное лишь то, что она так и не разлюбила его. Мел ничего не отвечает. У него нет слов, чтобы как-то ответить. Он стоит как вкопанный, смотрит Лизе в след и думает о том, какой же он все-таки жалкий. Зачем он мучал её? На этот вопрос он не мог найти логичный ответ, ведь каждый раз придумывалась откровенная ересь. Ему стыдно, обидно и противно от самого себя. Она же надеялась, терпела, закрывала глаза, а он все разрушил. Своим приходом в ночи разорвал дружеские отношения, и, как оказалось, навсегда. Они оба знали исход, знали что не смогут быть вместе. Тогда зачем было мучать друг друга, кормить всеми этими ожиданиями и надеждами? Это нужно было им обоим. Одному чтобы убедиться в своей привязанности к Анжеле, другой чтобы разочароваться в нем и отпустить.у нас была не любовь, это было насилие
твои чувства холоднее, чем погода в России
<… >
©алёна швец — нелюбовь