За дверью архива

Вечера в Йокогаме всегда были какими-то особенными: закаты были словно розовыми, а водная гладь покрывалась каким-то фиолетовым оттенком, переливавшийся в голубой, словно бензинные разводы на дороге. Молодые, но ещё полные сил пары гуляли под руку, в обнимку и ещё разными способами, рядом с набережной, опираясь на ограждение и всматриваясь вдаль, словно планируя перейти её, ведь она была так увлекательна и интересна для многих. И пока молодые упивались любовью до потери пульса и терялись в ней без остатка, люди почтенного возраста прогуливались по магазинам и небольшим дешёвым кофейням не столько из-за нехватки денег, сколько из простого желания насладиться той самой молодой и ещё небогатой жизнью. Машины за окном ездили то в одну сторону, то в другую, совершенно в неизвестном для смотрящего направлении, однако не отрицавшие того, что едут по делам. Все наслаждались именно любовью и приятным общением в компании своего возлюбленного. Все, кроме этих двух - Бисквитчер Уильямс и Осаму Дазай. Оба были на работе, в окружении своих коллег, которые для последнего были родными уже, а для Биса совершенно чужими людьми, которые изредка пугали его своими необычными тараканами. Сколько бы Осаму не знакомил своего нового коллегу с другими, Бис предпочитал находится в своём архиве, где, казалось, уже пахло пылью и сыростью, отпечатавшаяся на этом небольшом хрупком создании, но таком ответственном. Этот британец словно был создан для этой работы - бережное обращение с бумагами, память на то, где и что находится, а самое главное - никогда не забудет, что ему надо сделать. "-Ты когда-нибудь начнёшь работать, маньяк суицидальный?!" - Кричал на него злой товарищ-Кунникида, пока сам шатен засматривался на то, как мило смеётся его возлюбленный, прикрывая глаза от удовольствия, давая ему повода для той мимолётной и искренней улыбки, ведь остальное было ложью для чужих. С Бисом он был настоящим, он был тем, кем хотел быть когда был чуть младше - счастливым. Именно поэтому он частенько заглядывал к нему в архив, когда он работал там один. Не понятно только для чего: подбодрить или наоборот, пожурить за какую-нибудь помарку, которая была так незначительна для его взора. Вот и сейчас. Деревянная дверь слегка приоткрылась с тихим скрипом, пропуская в кабинет небольшой кусочек света, освещавший узкий проход. Архивариус был настолько занят делом, что даже и не заметил, как дверь с таким же скрипом закрылась, а сзади подкралась худая, немного костлявая фигура, но при этом широкие плечи явно выделяли его из остальных. Неожиданно для Биса, его худые руки обвили совершенно другие - забинтованные, где на тонких пальцах виднелись небольшие царапины, которые тот мог получать хоть ежедневно. Тепло его груди сразу обдало спину молодого парня, который даже не обернулся к нему, но почувствовал своего любовника рядом. -Может быть, ты отложишь свои бумажки и глянешь на меня? - Тонкие пальцы лишь огладили запястья того, забираясь под рукава рубашки, поднимаясь выше и поглаживая уже локти, -Бис, я довольно часто оставляю тебя одного. Неужели ты не скучаешь тут? Уильямс, убрав за ухо прядку серебристых волос, слегка повернулся к нему, смотря в карие глаза своими алыми изумрудами. Эти глаза приковывали его взгляд, сковывали его словно цепи и вводили в транс. Нежно прикоснувшись губами к виску парня, Осаму лёгкими движениями рук развернул его к себе лицом, крепко прижав его ладони к тёмному деревянному столу, который был свидетелем событий, а эти папки с документами и прочими бумагами были зрителями, которые не собирались никуда уходить. Ладони японца оглаживали прижатые ладони британца, перебирая каждый палец. Всматриваясь в лицо друг друга, они явно улавливали настрой каждого, жажду двух влюблённых, которые ещё так молоды. Бис хитро улыбнувшись, схватил того за галстук зубами, притягивая к себе, на что шатен не сильно и сопротивлялся. Покорно подойдя ближе, чуть ли не вплотную, суицидник прильнул к тонкой, белоснежной шеи своей пассии, который издал тонкий стон, когда язык Осаму коснулся его. Влажный розовый орган водил верх-вниз, застывая на нескольких сантиметрах, где Дазай грубо впивался в возлюбленного, оставляя на белоснежной коже алый, тёмный оттенок, словно метки. -Дазай, стой, - тот прикусил нижнюю губу от наслаждения и прикрыл глаза, -Я же на работе, будь нежнее, - прошептал тот, когда кареглазый дошёл до его ушей. Никто бы их не потревожил, ведь дверь была заботливо закрыта этой скумбрией. Пальцы сводило от того, что выполнял этот кареглазый парень, хотелось поскорее обнять его за шею, прильнуть своими губами к его, но тот словно не хотел уходить с шеи Бисквитчера. На пару мгновений остановившись и посмотрев в глаза Уильямсу, Осаму отпустил его руки, что сковывали пассива. Последний сразу положил тонкие ладони на скулы того, втягивая его во влажный, страстный поцелуй, переплетаясь языками, проводя ими же по нёбу. Оба горячо постанывали, обжигая дыханием друг друга. Оно будто бы испепеляло, настолько оба соскучились друг о другу. Пепельноволосый быстро стянул с актива жилетку, которая сковывала действия. Кинув предмет одежды в сторону, Осаму сжал бёдра партнёра, заставляя его стонать ещё сильнее, делая свои движения всё настойчивее и настойчивее. Вместе с этим он ещё больше углубил поцелуй, что пассив немного прогнулся в спине над столом. -Дазай, - шептал он в губы активу, смотря ему в глаза и заставляя от этого ещё больше возбуждаться. -Назови меня по имени, Бис, - он прижал его к себе, что Бис почувствовал, как небольшой, но заметный бугорок упирается ему в пах. Дазай стал не медлить и стягивал с партнёра рубашку, проводя своими ругами абсолютно везде, где открывались новые участки кожи. -Осаму, - тихо прошептал пассив, чуть ли не падая с ног. -Громче, - требовательно сказал тот, с холодом в голосе, прикусывая нежную кожицу на костях, -Громче, Бис. -Осаму, - уже твёрдо сказал парень, чуть протягивая гласные в его имени. И тут раздался полукрик-полустон, -Осаму! Дазай стал нежно облизывать розоватый сосок парня, точно выводя его, надавливая на твёрдый "кристалл". Когда тот услышал то, что хотел, он отпрянул от парня. А тот не стал ждать и грубо схватил за воротник рубашки, притягивая его к себе, заставляя шатена ухватиться за столешницу руками по бокам от Биса, как бы сковывая его. Мускулы детектива напряглись, чувствуя, как кровь начинает активно приливать к разным частям тела. Грудь невольно вздымалась от действий партнёра. Бис, медленно снимая рубашку, дразнил своего партнёра невинными укусами за предплечья, так как к шее он не мог подойти из-за бинта, который приятно пах парфюмом актива. Руки суицидника невольно сжались в кулаки, а заострённые клыки сами прикусывали губы от наслаждения и фантазий того, что произойдёт дальше. Он чувствовал, как внутри наливается всё, что можно, ещё больше и больше давая поводы для воображения и желаний. Перехватив инициативу, Осаму, сжав ягодицы Биса, посадил того на стол, неаккуратно раскинув бумаги, кого они вообще сейчас волновали? Грубо вцепившись в губы блондина, он кусал их, выцеловывал, словно хищник, заставляя своего партнёра стонать, как омегу во время течки. Прижимая плотно к себе, он проводил холодными пальцами по позвоночнику, то вверх, то вниз, нажимая большим пальцем на копчик, как бы стимулируя пассива к дальнейшему. Руки сами по себе шли к талии парня, несильно сжимая её, припадая вновь к шее, когда Бис обнимал его за шею, нежно скуля и прося большего. Это грело уши японца - такой тонкий и нежный звук не мог не возбуждать. Внутри всё сжималось, руки сами ползали по телу, заставляя лечь на эту деревянную лакированную поверхность. -Ты так прекрасен, - сказал шатен, осматривая худое тело своего любовника и чувствуя, как же сильно он хочет его, что в брюках становилось тесно, а то и больно. Резко и грубо стянув с себя брюки, оголяя такие же костлявые ноги, как и у его партнёра, он глянул на чёрные трусы, которые уже пропитались предэякулятом актива, понимая насколько же он возбудился. Нет, он хочет его. Прямо сейчас. Не выдержав сильного желания секса, Дазай стянул и со своего партнёра брюки, припадая к бёдрам парня, замечая, что и он довольно сильно был возбуждён. Бис не хотел смотреть на него в таком положении. Прикрыв глаза, он положил голову на стол, полагаясь лишь на другие чувства. Детектив не стал терять такой возможности и, приспустив трусы пассива, приполз губами к головке Биса, что тот даже немного выгнулся, не говоря о том, что творилось с его ногами - он сильно ёрзал ими от удовольствия. Язык сам продолжал облизывать орган, пока Бис чуть ли не достиг конца. Вовремя остановившись, он встал, смотря на пассива, который уже чуть ли не умолял войти в него, чтобы избавить от нагоревшего возбуждения. Медленно стягивая трусы, смотря на мокрые глаза блондина, он больше и больше понимал, что ему нужно это тело, этот человек полностью без остатка. -Осаму, умоляю, - проскулил архивист, заставляя шатена не медлить. Тот застыл, ведь даже не мог понять, где ему достать смазку, когда они уже оба в таком положении. Но думать было некогда, да и желания не возникало, поэтому детектив решил воспользоваться старым методом. Широкоплечий склонился над блондином, поднеся пальцы ко рту последнего. -Обильно облизывай, ты же не хочешь, чтобы у нас с тобой были потом проблемы, - прошептал тот, наблюдая за тем, как же ловко небольшой язычок касался фаланг пальцев, заставляя даже тихо постанывать самого Дазая. Когда пальцы были достаточно мокрыми, то шатен, наблюдая за реакцией парня, нежно, аккуратно вставил первый палец, массируя внутри стенки, заставляя партнёра прогибаться и стонать от удовольствия, пока его парень нацеловывал и обсасывал его с ног до головы. Он всё больше и больше оставлял на шее засосов, что там не хватало места. Ключицы были искусаны будто зверем. Внутри Биса всё горело. Он медленно двигался в такт тонким длинным пальцам, пытаясь уже достичь оргазма. Но его партнёр добавил уже второй, растягивая того для более приятного акта. -Милый, потерпи, - прошептал он тому на ухо, видя, как тот скривился при входе второго пальца. Он чувствовал как они двигаются в нём, будто бы каждой клеточкой тела. Наконец доведя своего партнёра так, что в того свободно входило два пальца, Дазай приспустил трусы, упираясь головкой в проход своего мальчика. -Ты... - вопросительно глянул он на пассива. -Я готов, -тихо прошептал Бис, пытаясь сделать так, чтобы их не услышали. Шатен аккуратно, растянуто начал входить, видя, как блондин испытывает сладкие мучения. Он чувствует каждую венку, что лихорадочно бьётся в нём, а вместе с ней и Осаму всего. Войдя наполовину, он завалился над Бисом. -Сегодня ты кончишь без рук, я тебе обещаю, - уверенно сказал тот, обжигая дыханием архивиста. Сделав первый толчок, он почувствовал, как внутри Биса горячо, что можно было сгореть. А Бис же тем временем издал стон шёпотом, будто бы школьник. Эти толчки были то резкими, то нежными. Он тянул, заставлял насладиться и "мучатся" молодого парня, что был сейчас под ним. Ему льстило, что перед ним стонет тот, которого он больше всего любит именно страстной, но одновременно нежной любовью. Член Осаму прекрасно попадал на простату Биса, отчего тот ещё громче стонал, прикрывая рот ладонью, чтобы их никто не услышал, а шатен и сам прекрасно не умел скрывать своих, из-за чего в такт Бису постанывал не хуже. -Ускорься, - вдруг пронеслось из губ Биса, заставляя Осаму ещё глубже войти и принять темп ещё быстрее. Всё было так неловко: громкие шлепки двух тел, поскуливание пассива и стоны актива, а также тяжёлое дыхание, что было слышно из-за двери. Движения жгли, толчки были ещё глубже и приятно массировали внутри. Один, за ним другом, потом третий. И так, казалось бы, до бесконечности. Из отверстия, кажется, уже что-то капало, пачкая стол, бумаги. Толчки ещё больше ускорялись, а оба партнёра не успевали и вдох сделать. Притянув актива к своей шее, Дазай вошёл ещё глубже, хотя, казалось бы, куда ещё глубже. Двигаясь во всю длину, Осаму затыкал пассива, ведь тот срывался на сладкие крики, которые бы грели уши в спальне, но никак не на работе. Поцелуй выходил грубый, неопрятный и топорный. А Бис сжимал волосы Осаму, что те взъерошились. Переложив свои ладони на бёдра парня, детектив сжал их до приятной боли, что остались следы. -Я люблю тебя, - привстав, он сделал пару колких и максимально глубоких толчка, кончая горячей спермой в партнёра. Почувствовав внутри что-то горячее, тот изогнулся в спине чуть ли не до хруста, кончая себе на живот, издав последний протяжный и жалкий стон. Оба пытались отдышаться от подобной нагрузки. Выйдя из возлюбленного, он поцеловал его лёгким поцелуем в искусанные до крови губы. А затем, найдя в кабинете пару салфеток вытер и себя, и Биса, помогая тому собраться, ведь никто не должен узнать о том, что было между ними в этом кабинете. Ну или они сделают вид, что не услышали этого.