Легко влюбиться, сложно разлюбить Судьба такая у моих героев. Как свяжет вас привязанности нить, Так и пойдёшь ты против всех устоев.
***
Глаза Сильвии медленно открылись. Всё вокруг было слишком размыто, но она смогла уловить мельшешие перед ней руки. Как только зрение сфокусировались, перед ней предстал юноша с золотыми глазами и волосами, в глазах которого была паника и радость одновременно. Женщина медленно моргнула, пытаясь вспомнить всё, что происходило и осознать, где она и что сейчас делает человек перед ней. Её взгляд переместился в бок и наткнулся на девочку, прижимающую руки к себе и наблюдающую за ней. Эта девочка показалась ей странно знакомой, но она уже перевела взгляд обратно на юношу перед ней, которого тоже смутно помнила. Вот только когда она его встречала...? — Сильвия? — он аккуратно дотронулся до её скулы, в его глазах сверкнули слёзы. — Бабушка Сильвия... — А... — женщина попыталась произнести что-то, но голос не слушался. Она чувствовала себя слишком слабой. — Артур...? — одними губами сказала Сильвия. К ней медленно возвращались воспоминания. — Это ты... — голос получился хриплым и она закашлялась. Влаги в горле не было совсем, а потому кашель очень неприятно царапал горло. Юноша засуетился и на секунду исчез из поля зрения, а потом появился со стаканом воды. Он аккуратно придержал её за спину помогая спать. Дрожащие руки женщины схватили стакан и почти тут же выронили его, но Артур успел поймать предмет и помог ей попить. — Что... Что происходит? — Я... Я воскресил тебя, — он говорил так, будто сам не мог в это поверить. — Моя... Моя дочь, — она ухватилась за его запястье тонкими пальцами, которые, казалось, могли сломаться в любую секунду. — Она жива? Девочка, которую Сильвия заметила ранее выступила вперёд, подойдя к ней. — Мама... — произнесла она. — Это я. — Как... Как тебя зовут? — слова и движения всё ещё довались с трудом, но она попыталась сконцентрироваться. — Сильви. — Сильви... Какое прекрасное имя, — женщина притянула девочку к себе ослабевшими руками и обняла, целуя её в макушку. — Живая... — её глаза наполнились слезами. — Спасибо... — влажные дорожки бы и появились на её щеках, но влаги в организме не было. — Спасибо... Артур... Что, произошло, пока меня не было?***
Женщина медленно встала, опираясь на Артура. Делать что-либо было всё ещё тяжело, пускай тело и постепенно восстанавливалось, подпитываемое эфиром и маной. Её аура всё ещё была слишком слаба, чтобы переживать о том, что кто-то из драконов заметит, но Сильвия постоянно находилась в напряжении. Женщина прошла мимо зеркала, бросив мимолётный взгляд на себя и замерла. Она не привыкла видеть в отражении себя такой — слабой, со впалыми щеками, жидкими волосами, потухшими глазами, дрожащим, немощным телом и выпирающими костями. Слишком сильно этот образ отличался от прежнего — она будто разом постарела, превратившись из необычайно красивой юной девушки в пожилую женщину. И всё же, рядом была её дочь — а большего счастья ей и не надо. Эта мысль болью отозвалась в сердце — она обманывала себя. Потому что в их семье нет ещё одного человека, того, кого она безмерно любила. Того, кто давно перестал быть человеком. Сильвия сморгнула поступившие слёзы — она старалась не думать о нём, забыть чувства, воспоминания, всё, но сердце снова и снова тянулось к сошедшему с ума возлюбленному. Приуменьшением было бы сказать, что Сильвия винила в этом себя, несмотря на уговоры Артура. Она не должна была бросать Агрону в тот момент, когда нужна была ему больше всего. Должна была бежать сразу. Вот только разум твердил, что это бы не помогло. Сильвия сидела и слушала все рассказы дочери с искренней улыбкой. Но перед глазами постоянно всплывал образ юного Агроны, увлечённо вещающего ей об очередных эксперементах. Не помогало и то, что Сильви была действительно похожа на него. Когда в очередной раз за этим разговором фиолетовые глаза наполнились слезами, Сильвия положила голову себе на руки. — Мне так жаль... Сильви лишь грустно провела рукой по волосам матери. — Вы всё ещё любите его? — этот вопрос волновал её очень долго. Она никогда не видела Агрону, но искренне не понимала, как в него можно влюбиться. — Я не знаю... — слёзы всё же полились из глаз Сильвии. — Не знаю...***
С каждым днём Сильвия становилась всё более здоровой, вот только свет из её глаз пропал навсегда. В один из дней в полатку зашла девушка с тёмно-фиолетовыми волосами и рогами, которая, увидев Сильвию, напрягалась. — Кто вы? — в её голосе не было гнева, но была настороженность. — Это моя мать, — вместо Сильвии ответила девочка, последнее время всё свободное время проводящая у неё. Глаза гостьи расширились и она заинтересованно осмотрела её, а затем дружелюбно улыбнулась. — Меня зовут Каэра, мисс, — она протянула руку вперёд. — Рада знакомству! — Сильвия, — женщина легко пожала руку, почти невесомо коснувшись пальцами кожи. Этикет навсегда отпечатался в её памяти. — Я тоже рада. Каэра прищурилась. Она знала этот взгляд — взгляд человека, потерявшего смысл жизни. Такой был у некоторых союзников и врагов. — Слышала, вы спасли Грея когда-то? — увидев интерес в глазах собеседницы, Каэра добавила. — Он мой хороший друг. — Друзья Артура и мои друзья, — сказала Сильвия. — Могу я заходить почаще? — Конечно. Каэра предпочитала тактично не спрашивать ни об отце, ни о причине смерти женщины, пускай её и разрывало от любопытства. Эта женщина вызывала сочувствие и уважение одновременно. Как можно выглядеть такой слабой и вместе с этим величественной? Наследная принцесса Эфеота... Она больше походила на статную королеву, которых запечатляют на картинах с подписями «Прекрасная». Каэра и представить себе не могла насколько красивой женщина была в юности. На самом деле, она была уверена, что Сильвия красива даже сейчас. Особенно, когда улыбалась, слушая истории от своей дочери. Если бы в её глазах был огонёк жизни — она была бы прекраснее всех здесь, вместе взятых.***
— Вы мать Сильви? А кто отец? — Сильвия вздрогнула и Элли тут же получила подзатыльник от матери и брата одновременно. — Элеонора Лейвин, что это за бестактность? — Элис пылала прааедным гневом. — Прошу, простите мою дочь, Леди. — Извините... — девочка потёрла ушибленное место и осмотрела женщину перед ней. — Всё в порядке, — Сильвия вымученно улыбнулась. — Я рада познакомится с сестрой Артура. Чем дольше времени она проводила здесь, тем больше людей встречала. Теперь она почти никогда не оставалась одна, постоянно окружённая кем-нибудь из знакомых. — Спасибо большая вам за то, что спасли моего сына тогда! — Элис склонилась в глубоком поклоне. — Я... Я очень благодарна вам! Сильвия улыбнулась и положила руку ей на голову. — Всё в порядке. Артур отплатил мне сполна, — она мягко посмотрела на юношу. Был ли у неё шанс на новую, прекрасную семью? Все эти люди вокруг... Могли ли они стать ею? «Ты никогда не надёшь того, кто будет лучше меня... Я нужен тебе.» Сильвия тряхнула головой, стараясь прогнать воспоминания об Агроне. Сейчас, когда у неё есть шанс на новую жизнь, счастливое будущее, она не хочет вспоминать это. И всё же красные глаза постоянно всплывали в памяти.***
Сильвию берут с собой на любые операции или походы, потому что оставлять её в лагере небезопасно. Кезесс не должен её найти. И каждый раз во время боя она с замиранием сердца смотрит, как сражаются люди вокруг, наблюдая из далека. Потому что Артур умолял её не вмешиваться. Каэра наблюдает за этим с удивлением. Почему Сильвия не может пользоваться своими силами в Аллакрии? Когда они встречают Серис, та не может отвести взгляда от женщины. — Леди... Сильвия? — Серис... Я рада видеть тебя. Тогда Каэра впервые наблюдает за тем, как её наставница плачет, хватаясь за худые плечи Сильвии, прижимая её к себе и бормоча о том, что рада, что она жива. Серис потом долго молчит, постоянно находясь рядом с женщиной, не отходя ни на шаг. Будто боясь, что кто-то появится и заберёт её.***
Вот только, когда их команда встречается с Агроной Врита собственной персоной, при виде Сильвии на его лице появляется такое глубокое изумление, что он на секунду замирает на месте, обрываясь на середине предложения. В глазах женщины — страх и что-то ещё. В них на секунду загорается огонь жизни, но тут же исчезает, задавленный реальностью. — Ты... изменилась, Сильвия, — говорит он, а затем продолжает, смотря только на Артура. Его взгляд не поворачивается к ней больше не разу. Только уходя, его глаза коротко останавливаются на ней, а затем он исчезает в портале. Ноги Сильвии подгибаются и она падает. Её тело сотрясают беззвучные рыдания, руки дрожат. Артур подбегает к ней и помогает встать, уводя во временный лагерь. Серис смотрит сочувственно, прожигая гневным взглядом ту точку, где только что находился Агрона. Сильви хмурится, сидит с матерью и задаёт вопрос ещё раз. — Вы всё ещё любите его? — Не знаю...— слёзы катятся из глаз, словно маленькие хрустилики капая на одежду. — Я не знаю...***
Когда Каэра узнаёт правду, она шокировано смотрит на опустошённую женщину, глаза которой сухие и равнодушные. Лишь в глубине их плескается боль. В красных глазах напротив — насмешка. Агрона уверен в своей победе, ему плевать на чувства людей вокруг. Потому что он уже давно не человек — человеческие чувства ему не знакомы. Врита проходит мимо так, словно никого рядом нет. Он не понимает, как когда-то мог быть влюблён в неё. Как мог быть с ней не ради власти, как чувства могли быть не игрой. Агрона вообще во многом не понимает молодого себя.***
Женщина с белыми волосами стоит, облачённая в чёрное элегантное платье и прикрывается зонтиком от дождя. Вокруг сотни крестов, а среди них — один невзрачный и совсем обычный, словно тут похоронен ещё один солдат, а не их предводитель. Агрона бы взбесился, узнав, что лежит здесь, вместе с другими, на одном уровне с низшими. Рядом появляется ещё одна девушка — её золотые глаза ярко сияют несмотря на то, что сейчас идёт дождь и небо закрыто тучами. Она осматривает место, глядит на женщину и подходит к ней, тяжело вздыхая. Её взгляд на несколько секунд задерживается на могиле, проходится по криво выгравираванным буквам, а затем возвращается на лицо женщине. Сильвия складывает зонт, опуская его вниз и позволяя каплям падать на её лицо. Вместе с дождевой водой на её щеках давно застывшие слёзы. Сегодня уже девятая годовщина с момента победы над Аллакрией и с момента смерти Агроны. Женщина приходит сюда каждый раз. В её элегантных пальцах зажат насыщенный красный цветок, на лепестки которого тяжело падают капли. Сильви хмурится, взглядываясь в лицо матери и снова задаёт вопрос. — Вы всё ещё любите его? Дождь бьёт по траве и деревянным крестам, металлическим крышам, заглушая все остальные звуки. Глаза женщины пустые, огонь в них так и не зажёгся. Он похоронен вместе с остатками разума возлюбленного. Того, кто обезумел, забыл все человеческие чувства, наплевал на других и шёл путём мести, уверённый в своей победе. И проиграл. Сильвия протягивает руку вперёд и разжимает пальцы. Красный цветок невыносимо медленно падает на могилу, прибиваемый к ней каплями дождя. Такой же глубокий рубиновый цвет что и его глаза. Женщина смотрит на это ещё несколько секунд, а затем раскрывает зонт и разворачивается, медленно удаляясь. Сильви смотрит ей вслед, бросает мимолётный взгляд на место, где похоронен её биологический отец, а затем нагоняет свою мать. Скозь шум дождя до неё доносится ответ на заданный ранее вопрос. — Да.В любви моей к тебе, Сейчас уже нет смысла. Твержу я постоянно так себе, Всю жизнь свою переосмысля.