Ты любишь, когда мои волосы распущены?

      — Господи, Югём, ты правда думаешь, что ему нравятся твои длинные волосы только потому что это красиво? — спрашивает с насмешкой Бэмбэм. Он так и не привык к тому, насколько его друг наивен… И даже глуп. Иногда. Ну или чуть чаще, чем просто «иногда». Тот хлопает глазами удивлённо, не понимает, к чему клонит Канпимук. Он собирает волосы в хвостик и тянется за косметичкой — через два часа у него свидание с папочкой.       — Бэм-а, не сбивай меня с толку, иначе я сброшу звонок, — он пригрозил карандашом для глаз в экран телефона и вернулся к зеркалу.       — Хотел просто… А впрочем не важно, не забивай голову, — он наблюдал за тем, как Югём рылся в поисках подходящей палетки и уже пропускал все мимо ушей. Сегодня омега хочет нежного розового цвета и немного белого, поэтому уже находит тени розового оттенка и наносит на веки. Немного блёсток туда же. Берет блеск для губ — он любил влажный эффект на них, папочка тоже. Улыбается своему отражению и прощается с другом, пора было переодеваться и выходить. Тянет белые, немного прозрачные, чулки на ноги, поправляя на бедрах ремешки, которые вскоре скрывает многоярусная белоснежная юбка. Аккуратно надевает через голову розовый топ на тонких бретелях, и крутится недолго у большого зеркала в пол, застегивая на шее под цвет топа чокер с кулончиком в виде сердечка. Поправляет волосы, оставляя в волосах милую заколку и, накинув лёгкую кофточку, идёт обуваться. Хочется поскорее увидеть папочку, он очень по нему соскучился.       Пышные пионы лежали рядом. Югём решает снять кофточку, обнажая ключицы и плечи, ожидаемо встречая такой любимый взгляд от мужчины. Джинён мягко опускает свою руку на его.       — Детка выглядит прекрасно, — альфа поглаживая его пальчики и кисть. Югём готов мурлыкать, услышав это, и расплывается в смущенной улыбке.       — Спасибо, — ему немного щекотно от таких аккуратных прикосновений. Джинён ведёт подушечками пальцев по запястью, после тянет к себе, нежно целуя и не сводя взгляда. Щеки омеги становятся такими же розовыми, как и его топ, и он даже дёргается, когда заходит официант.       — Я так хочу свою малышку, — шепчет альфа на ухо, прижимаясь со спины, пока лифт поднимался на нужный этаж. Мужчина жил очень высоко.       — Знал бы ты, какие у меня трусики под юбкой, — отвечает, прижимаясь, и чуть приподнимает юбку. Джинён замечает в отражении зеркала ремешок вокруг бедра и бант, — но…       — Но? — мужчина крепко сжимает его талию.       — Они уже влажные, — краснея сильнее, отвечает омега. Он чувствует возбуждение альфы и трётся о его пах, — малышка хочет член папочки, — тот, не сдержав себя в руках, скользит под юбку, поглаживает бедро сзади и проскальзывает между. Надавливает немного на отверстие через кружева указательным пальцем. Омега покорно раздвигает ноги и прогибается в пояснице.       — Чего ещё хочет моя малышка? — он любил, когда Югём озвучивал свои желания. Шепчет на ухо, немного массируя отверстие, чувствуя, как его омега мокнет.       — Чтобы папочка ласкал меня языком, — выгибается от возбуждения, тихо простнав, — там… Я такой мокрый, ох. Джинён убирает руку, запоминая его желание — он с удовольствием его осуществит, но сначала другое. Приобняв его за талию, выводит из лифта. Ещё немного и они окажутся в его квартире. Омега немного разомлел от ласк, из-за чего нужно было придерживать его чуть крепче. Он так любил расслабляться в этих сильных руках. Скидывает туфли на небольшом каблучке и оказывается прижат к стене. Альфа целует его сразу с напором, раздвигая пошире ноги в чулках. Поглаживает бедра, вновь проскальзывая под юбку. Омега стонет в поцелуй, крепко обнимая за шею. Альфа нагнул бы его прямо здесь и сейчас, у стены, но все же ведёт в просторную гостиную и останавливается у большого углового дивана. Он хочет сейчас же.       — На колени, — в приказном тоне говорит прямо в губы и ноги становятся ватными. Омега покорно опускается и уже смотрит снизу вверх. Джинён выпутывает из его волос заколку, чтобы не мешалась.       — Папочка… — он наблюдает за тем, как она полетела на диван. Думает, что больше нравится альфе без аксессуаров в волосах, — ты любишь, когда мои волосы распущены?       — М? Конечно, малышка, — Джинён расстёгивает ремень на брюках и садится, раздвигая ноги. Тянет его за затылок ближе к промежности и Югём принимается за дело. Альфа сжимает его волосы, насаживая и толкаясь глубже. Он обожал путаться в них рукой, оттягивать и резко насаживать обратно, поэтому да, он обожает длинные волосы своего омеги, и, если он подстрижется, будет очень и очень грустно, — детка, глубже, иначе ты не почувствуешь язык папочки там, где мечтаешь, — Югём в ответ недовольно мычит, но спустя пару секунд касается носом паха мужчины. Слюна стекает на яички, которые он поглаживает и невольно раздвигает ноги шире. Это было похоже на рефлекс — так всегда при виде своего альфы. Он чувствует, насколько влажный, и как перед глазами плывет: от возбуждения, твердого члена во рту, языка, что скоро будет между его ног, и что после всего этого он кончит, когда альфа будет вбиваться в него. Он готов хныкать от возбуждения, но честно продолжает отсасывать, даря альфе удовольствием. Он любил его член, любил ублажать и всегда, всегда оказывался на коленях, стоило только альфе сказать об этом. Впрочем, нередко он бывал инициатором. Мужчина крепко держит его, прижав за затылок к паху.       — Глотай, — слышит омега сверху и послушно проглатывает, чувствуя, как член подёргивается от оргазма. Джинён отпускает его, тяжело дыша, — хорошо, очень хорошо… — он кивает, — ложись, детка, ты заслужил, раздвигай свои прекрасные ножки, — Югём улыбается и уже через мгновение оказывается на спине, сгибая ноги в коленях и прикусывая палец. Играет недотрогу, что Джинён с удовольствием поддерживает, — малышка смущается? — целует колено, наблюдая за тем, как омега кивает, — смущается, но трусики мокрые насквозь от одних только мыслей о моем языке, верно? — гладит бедра и смотрит, насколько красными становятся щеки у парня. Юбка задирается и падает к животу, показывая по два ремешка на бедрах и прозрачное нежно-розовое кружевное нижнее белье. Ремни тянулись под юбку и из-за ее пояса и топа было не видно ещё некоторые детали, — прежде, чем я начну, сними топ, — Югём сразу же это делает и Джинён наконец может увидеть все: под топом скрывалось нежное бра в виде розовых лент и небольших бантиков на сосках. Сказать, что его заводит это зрелище — ничего не сказать. Он целует ключицы парня, тянет с него юбку, оставляя только нижнее белье и чулки. Это он не снимет, пока они не закончат, а не закончат они, пока альфа не возьмёт его в нескольких позах и не кончит несколько раз.       — Папочка, — омега немного елозит. Он очень нуждается в прикосновениях между ног и вот-вот начнет скулить, — хочу твоих прикосновений, пожалуйста… Я же был хорошей малышкой?       — Лучшей, — отвечает Джинён, — раздвигай, — он любил видеть омегу таким: жаждущим, готовым самостоятельно насладиться на член или усесться на лицо. Оттягивает нижнее белье в сторону, поглаживая большим пальцем влажное отверстие. Тут же слышит шумный выдох, а следом и стон, когда надавливает и палец легко проскальзывает, — детка легко принимает, — толкает глубже, — мне это очень нравится, — решает больше не мучить и ложится на живот, рывком притянув ближе. Югём замирает и содрогается, когда чувствует такое долгожданное прикосновение. Альфа идеально владел языком, омега мог кончать раз за разом от римминга.       — Черт… — он плывет, прикрывая глаза. — Ты получишь по своей прекрасной пятой точке или по губам за такое слова, — альфа несильно шлёпнул по бедру и вернулся к занятию.       — Извини… — пролепетал омега под нос, вдруг простонав и выгнувшись, — ах, папочка! — он задрожал, раньше обычного испачкав живот.       — Настолько не терпелось? — Джинён вытирает губы, выпрямляясь, — как быстро ты в этот раз, — он уже проталкивает в него два пальца и омега снова выгибается. Он выглядел вяло, тихо постанывая.       — Ты слишком хорош, — омега кусает губу, насаживаясь на пальцы сильнее, — добавь третий… Пожалуйста.       — Все для тебя, — альфа смотрит в глаза, добавляя третий и проталкивая до упора. Он очень хочет взять его прямо сейчас, — малыш, это будет грубо.       — М? Не ответив, Джинён убирает пальцы. Омега и охнуть не успевает, как альфа прижимает его к спинке дивана, поставив на колени, и глубоко толкается в него, прекрасно зная, что омега примет его без проблем.       — Папочка! — он раздвинул ноги шире, прикусив губу. Порой альфа делал так и это нравилось ему ровно настолько же, насколько и нежный секс. Мужчина кусает за плечо, оставляя глубокую отметину, а потом хватает за волосы на затылке и тянет на себя, грубо вбиваясь. Омега захлёбывается в стонах и пытается так же насаживаться, чтобы угодить папочке ещё и ещё. Альфа вбивается долго, пока не выбивает из парня все силы. Укладывает его на бок и, придерживая под коленом, снова проскальзывает в него одним резким движением. Омега закатывает глаза и через несколько толчков снова изливается. Мужчина, не изменяя себе, кончает в него во второй раз за день, прекрасно помня о том, что омега на противозачаточных. Джинён какое-то время подрагивает в нем, а после выходит, поправляя нижнее белье и мягко хлопая по ягодицам.       — Самый лучший, — целует в плечо, — оставайся у меня, я отвезу тебя завтра в университет.       — Мне ещё нужно переодеться, — парень поворачивает к нему голову.       — Говоришь так, будто половина твоей одежды уже не у меня, — Джинён улыбнулся.