Истории о приведениях

      — Ты уверен, что она настоящая? — спросил Касеки, осторожно беря диадему и осматривая ее.       Прежде чем Ген успел ответить, в комнату через стену ворвалась Хелена Рейвенкло, и нахмурила брови, заметив диадему. — Ты нашел ее. Где вы ее нашли?! — пробормотала она, повернувшись и посмотрев на Сенку и Гена закричала она на них.       Сенку вздрогнул, почувствовав, как пальцы слизеринца нервно сжимают его плечо. — Твоя мать привела нас туда. Она была захоронена в Запретном лесу. — невозмутимо объяснил белокурый, глядя на Хелену.       Призрак нахмурился и с раздражением повернулся к Касеки.       — Значит, вы пошли в Запретный лес, хотя это запрещено? — спросил директор, пристально глядя на Гена и Сенку.       Ген сжал челюсти и вышел из-за спины Сенку, задрав подбородок, пытаясь выглядеть более уверенно: — И что ты хотел, чтобы мы сделали? Я рассказал вам о призраке, а ты меня проигнорировал. — его голос немного дрожал, но он продолжал. — Представь, что человек, которому ты доверял больше всех, даже не попытался тебе помочь.       Глаза Касеки расширились, он выглядел виноватым и растерялся: — Ген, я...       Прежде чем он смог закончить, слизеринец поднял руку, заставив его замолчать. — Кстати, ты должен написать в Министерство и спросить их, какого черта мы нашли Дементоров в Запретном лесу, так далеко от Азкабана. — он обернулся к Сенку, который смотрел на него с поджатыми губами. — Если бы не Сенку, способный проецировать Патронус, мы бы, наверное, стали трупами.       В кабинете повисла оглушительная тишина, слова Гена удивили Касеки. Директор кивнул, молча положив диадему обратно в коробку.       — Отдай ее мне. — шипела Хелена, протягивая к нему руку.       — Нет. — Ген покачал головой. Призрак обернулся и посмотрел на него, скривив губы в гневе. — Диадема должна оставаться спрятанной в Хогвартсе, там, где директор сочтет нужным.       Хелена усмехнулась: — Ты...       Он повернулся, чтобы взять свой рюкзак и сжал руку Сенку, прежде чем повернуться к оставшимся двум.       — Спокойной ночи. — сказал Ген и вышел из кабинета, хлопнув дверью на прощание.       Сенку сначала был немного ошеломлен тем, что его парень так темпераментно высказался, но когда они спустились по лестнице, он заметил, как сильно у Гена дрожат руки.       — Ты в порядке? — спросил он, заставив его остановиться.       Ген опустил взгляд, его глаза щипало от желания заплакать. По какой-то причине, наконец, выпустив наружу чувства, которые копились в нем уже несколько месяцев, ему стало еще хуже, чем раньше.       Он подошел ближе к своему парню и обхватил его за талию, прижавшись лицом к его груди. Сенку обнял его в ответ, нежно гладя по голове.       Рейвенкловец провел пальцами по черно-белым волосам Гена, пытаясь успокоить его. Он нежно поцеловал его в макушку, когда Ген крепче обнял его.       — Эй, все в порядке. — прошептал он, поглаживая щеки Гена, чтобы заставить его поднять глаза. Белокурый заметил, что в уголках его глаз появились слезы, и почувствовал, как его сердце заныло от беспокойства. — Теперь все кончено. — пробормотал Сенку, прижимаясь поцелуем ко лбу Гена, затем к вискам, щекам, кончику носа и, наконец, к губам. — Хочешь, мы пойдем в Выручай-комнату и переночуем там? — спросил он шепотом.       Ген кивнул, закрывая глаза, когда Сенку прижался очередным поцелуем к его губам. — Спасибо. — пробормотал он.       Сенку ничего не ответил, только обнял его еще крепче.

____________

      Ген забыл, как это захватывающе - проснуться в объятиях Сенку. Он медленно открыл глаза и улыбнулся, увидев, что белокурый все еще спит.       Его бело-зеленая челка упала на щеки, отчего они казались еще полнее. Его губы были слегка приоткрыты, дыхание было равномерным, а грудь гипнотически поднималась и опускалась.       Ген усмехнулся, осторожно положив руку на грудь светловолосого, чтобы притянуть к себе и прижаться поцелуем к его скуле.       Как только Сенку проснулся, он повернулся на бок и еще крепче обнял Гена, прижавшись щекой к его макушке. Слизеринец хихикнул и уткнулся носом в шею Сенку, прижавшись к нему.       — Доброе утро. — прошептал он. Сенку, все еще полусонный, ответил лишь тихим "Хмпф", целуя его волосы. — Нам нужно идти завтракать... — напомнил ему Ген, но белокурый не сдвинулся ни на дюйм. Улыбаясь, слизеринец прижался быстрым поцелуем к его губам и попытался сесть. — Ну же...       Прежде чем он успел пошевелиться, белокурый повалил его обратно на кровать, обхватив руками его щеки, чтобы поцеловать как следует.       Гену потребовалось несколько секунд, чтобы ответить на поцелуй. Рука Сенку пробралась под его рубашку, обхватив за талию. Он отстранился с усмешкой, глядя на светловолосого, который уже проснулся и смотрел на него.       — Щекотно. — объяснил он, его щеки покраснели, когда он почувствовал, как рука Сенку оторвалась от его талии и скользнула вверх по спине.       — Правда? — спросил рейвенкловец шепотом, голос у него был еще хриплый от сна. Он наклонился вперед, чтобы поцеловать его снова, на этот раз немного медленнее, в то время как его рука ласкала кожу Гена.       Слизеринец отстранился и сел на кровати, его лицо было полностью красным. Сенку усмехнулся, забавляясь его реакцией.       Ген отвернулся, покраснев еще больше: — Мы опоздаем на завтрак. Пошли.

____________

      Весь Большой зал затих, когда Касеки встал и подошел к стенду, прочищая горло.       — Будет фестиваль или что? Странно, что Касеки произносит речь в такой день. — шепнул Цукаса Хъёге, который пожал плечами, чувствуя себя таким же растерянным, как и брюнет.       Как только разговоры стихли, Касеки заговорил, его голос гремел на весь зал. — Вчера мне стало известно, что два ученика, Сенку Ишигами и Ген Асагири, нарушили комендантский час и отправились в Запретный лес, хотя ранее их уже ловили за пределами их факультетов.       Коллективный вздох раздался по всей комнате. Ген мгновенно почувствовал на себе взгляды всех слизеринцев. Он пересел на свое место и опустил взгляд, смутившись.       — Вот почему я снимаю сто пятьдесят очков и с Рейвенкло, и со Слизерина.       Оба факультета застонали и начали спорить, тишина, царившая несколько секунд назад, полностью исчезла.       Цукаса и Хъёга обеспокоенно посмотрели на Гена. Его взгляд был прикован к коленям, где дрожащими руками он сжимал ткань брюк, пытаясь успокоиться.       — Что с ним не так в этом году? Клянусь... — Ген услышал, как девушка рядом с ним пробормотала своей подруге.       Ему захотелось заплакать.       Значит, это была расплата Касеки за то, что он сказал вчера. Его ненавидит весь факультет. Отлично.       — Но, — снова заговорил Касеки, заставив студентов замолчать. — они нашли удивительную реликвию, то, что считалось потерянным далеко отсюда. Она принадлежала одной из наших Основательниц, Ровене Рейвенкло. — снова начался ропот, все студенты гадали, о чем он говорит. Ленивым взмахом палочки директор заставил появиться рядом с собой шкатулку и осторожно вынул из нее диадему. — Они нашли диадему Рейвенкло.       Несколько студентов ахнули, быстро объясняя тем, кто не знал, что означает эта диадема и ее историю, возбужденными криками. Рейвенкловцы были особенно взволнованы ее видом, и Сенку почувствовал, как несколько из них с любопытством смотрят на него.       — Встретить призрак Ровены Рейвенкло и последовать за ней в Запретный лес, чтобы помочь ей вернуть ее самую ценную вещь - это, несомненно, очень смело. То, что заслуживает награды. — Касеки продолжил, улыбаясь. — Вот почему я даю триста очков и Слизерину, и Рейвенкло.       Оба стола взорвались криками и одобрительными возгласами. Ген почувствовал, как Цукаса обхватил его руками и крепко обнял, на секунду ему стало не хватать воздуха.       — Мы выиграем кубок благодаря тебе!" воскликнул он, взволнованный. Ген облегченно улыбнулся ему.       Хъёга взъерошил его волосы, его губы изогнулись в призрачной улыбке. — Ты мог бы попросить нас о помощи, знаешь ли. — напомнил он ему.       — Не волнуйся, я сделал это не один. У меня есть замечательные друзья. — Ген сказал с широкой улыбкой, повернувшись и посмотрев на Сенку.       Их взгляды встретились на несколько секунд, и оба ухмыльнулись от облегчения. Белокурый подмигнул ему, а Хром кинулся в его объятия, радостно восклицая.       Гену хотелось залить сливками слова, которые только что пришли ему в голову, но он просто сел обратно на скамейку, повторяя их в уме снова и снова. Они звучали слишком приятно, и он не мог дождаться момента, когда сможет сказать их Сенку.       Я люблю тебя.