Мой любимый Северный олень

" Твой отец попал под обстрел " -бесконечно вертелось в моей голове. В ушах зазвенело. Я отошла в сторону от торжествующих Мстителей. -Алло, Элизабет, ты меня слышишь? -Д-д-да, что с ним, где он, как это произошло? -Сейчас он в больнице, в Нью-Йорке. Ты можешь подъехать. По скольку на твой проект было двое претендентов, как ты знаешь Бил Гейтс с его посредниками и ещё малоизвестные чëрные предприниматели. Поскольку вы их предложение даже не рассматривали, они посчитали вас расистами и пытались подорвать машину, взять вас, а точнее тебя в заложники. Они отследили твоего отца прямо из Нового Орлеана. Потом собирались насильно выбить  идею проекта и выдать его за свой, но так как  тебя там не было, то под обстрел попал только твой папа. -Где ранения? -Прострелена печень и лëгкое, из-за автомобилекрушения есть сотрясение мозга и небольшие внутренние кровоизлияния. -П-п-пожалуйста, можешь мне д-дать адрес, - заливаясь слезами произнесла я. -Конечно, сейчас. Фьюри прислал адрес. Я сразу же спохватилась и вызвала такси. Похоже он прислал сообщение и остальным Мстителям, так как после какого-то уведомления в телефоне все сразу развернулись в мою сторону и попытались что-то сделать. Я рухнула на пол и залилась слезами. Первой ко мне подбежала Наташа и никого к нам не подпускала. Мы поехали с ней первые на такси, остальные Мстители ехали уже сами на других машинах. Я не могла сказать и слова, все мои мысли были заняты только папой. Хоть бы он выжил! Я молилась всем богам, всему миру, кому только можно, чтобы папа не покидал меня. Время длилось адски медленно, хотелось срывать с себя кожу, рвать волосы, лишь бы я побыстрее приехала к папе. И вот мы в больнице. Я лечу со всех ног, меня встречает Фьюри и показывает где папа. Я мчусь туда на всех порах, но воздух будто мне мешает. Будто я в замедленной съёмке. Вот папина палата, врачи меня туда не пускают, объясняя всё тем, что он в тяжёлом состоянии и к нему нельзя. Мне всё же удалось прорваться, я вижу кучу крови, врачей и.. папу. Пред глазами всё потемнело. Я отключилась. Не знаю как долго я находилась в отключке, но мне казалось, что меня не было месяц. Хотелось побыстрее разлепить глаза и побежать к папе. Ну почему, почему я вырубилась? Зачем я отключилась? Папе сейчас как никогда нужна моя поддержка, а я тут расслабляюсь. Когда мне было очень плохо, тот он всегда был рядом, тогда почему сейчас подвожу его я. Единственный раз, когда я была рядом, так это тогда, когда он стал железным человеком, и то только когда он вернулся из плена. Меня не было с ним в плену, я не могла ему ничем помочь. Его коллеги не знали со мной делать, кто-то верил, что папа вернëтся, а кто-то хотел упечь в детский дом, потому что вряд ли папа теперь вернëтся. Вроде даже Илон Маск предлагал меня удочерить на случай чего. Даже представить себе не могу через что, ему пришлось пройти. И в этот раз в него стреляли. Не хотелось бы чтобы он пережил всё это снова. Я должна быть рядом с ним! Решено, Элизабет Старк, немедленно очнись! Не раскисай! Тебе нельзя, ты Мститель в конце концов! Я открыла глаза, рядом был Фьюри и несколько врачей. Почему со мной столько врачей, разве они не нужнее моему папе? Почему они больше не борятся за его жизнь? Неужели он..? Нет, я сразу откинула эту мысль. Наконец я решила произнести хоть что-то: -Что с папой? Почему все эти врачи здесь, а не борятся за жизнь моего отца? Он же не, - не успела я закончить фразу, как меня оборвал Фьюри. -Нет, не волнуйся. У него уже более стабильное состояние. Он в коме. Потерял много крови, внутренние кровоизлияния и простреленные органы дают о себе знать. Шансы у него есть, но врачи никаких гарантий дать не..,- не закончил Ник, как я его перебила. -Даже не смей думать об этом! Он выживет! Я знаю! Я сделаю всё для этого! - закричала я на него - Могу я навестить его? -Пока нет. Вас не интересует то, почему ты здесь? - поинтересовался один из врачей. -Меня это нисколько не интерисует. Так почему я не могу его навестить? Вы же сказали, что его состояние вполне стабильно, а насколько мне известно, то людей в коме можно навещать, - поинтересовалась я. -Да, ты права. Дело не в нëм, а в тебе. На фоне сильного стресса у тебя произошëл сердечный приступ. Твой сердечный ритм не в норме, - сказал мне глава Щ. И. Т.а , указывая рукой на аппараты, которые подключены ко мне и на электрокардиограф. -И что? Неужели вы не понимаете, что если он умрëт, то моя жизнь мне тоже не нужна. Если его не будет, то с вашего позволения или без него, я уйду из жизни. Любым способом! Так что пустите, - начала угрожать я. -Мисс Старк, успокойтесь. Вам сейчас нельзя волноваться, - пытался как можно спокойнее сказать мне врач. -Вы не понимаете простого языка? Может я не понятно объяснила, но мне всё равно на моë состояние! Единственное что меня интересует - мой отец. Точка! - я попыталась встать с больничной койки, как меня тут же остановили Ник и врач: -Пока твоë состояние не в норме, тебя никто отсюда не выпустит, - сказал Ник. -Почему? Почему ты не можешь на это повлиять? Я не могу потерять ещё и отца! Разве ты не понимаешь настолько он важен для меня?- расплакалась я. -Как раз-таки наоборот, понимаю. И поэтому не могу допустить того, чтобы пошла к нему. Твоë состояние может только усугубиться. Инфаркт миокарда - это тебе не шутки! - сказал Ник и снова направил руку на аппарат, подсоеденëнный ко мне - Пока он показывает, что ты не в норме, то ты не покинешь эту комнату! Я посмотрела на Фьюри, потом на аппарат. Сначала хотелось прожечь его взглядом. Потом я буквально мысленно взмолила аппарат, чтобы он показал, что со мной всё в норме. Не могу поверить, но он стал показывать, что со мной всё в норме. Он реально изменил показатели. Неужели боги меня услышали? Ник сам был немного в шоке, но поскольку дал слово, то он не стал меня держать. Как только мне отключили аппараты, я пошла сразу к папе в палату. К нему было прикреплено много аппаратов. Гораздо больше, чем было ко мне. Как только я подошла ближе, то сразу увидела аппарат для искусственного дыхания. Неужели всё настолько плохо? Я решила всё же загорворить с папой: -Привет, папа. Это я, Элизабет, слышишь? Я рядом, - по моей щеке скатилась одинокая слеза - я тут, слышишь. Прости меня, прошу только прости. Прости за всё, за это, прости за то, что из-за меня ты в таком состоянии. На твоëм месте должна быть я, - мне показалось или он приулыбнулся. Я повернулась к Нику - он меня слышит? -Да, и похоже не только, - он жестом показал на кардиограмму - он радуется. Скорее всего он рад, что ты рядом. Я вас оставлю. Ник покинул палату. Мы с папой остались одни. Я присела на стул рядом с кроватью и крепко сжала папину руку. По моим щекам побежали слëзы. -Прости меня, папа, - я больше не могла выдавить из себя и слова. Мне не хотелось ничего на свете. Ни еды, ни воды, ни пить, ни жить. Всё хотелось отдать, продать, мне хотелось, чтобы у меня забрали всё, что у меня есть, лишь бы папа от этого жил. Чтобы он снова обнимал, целовал меня. Чтобы мы снова смеялись, шутили друг над другом. Обсуждали моих одноклассников и бизнес их родителей. Чтобы всё было как раньше. Был бы у меня шанс, чтобы всё, что у меня есть отдать и при этом папа будет жить, я бы без малейших сомнений и раздумий согласилась. В голове всплыли воспоминания. Я вспомнила, как папа учил меня кататься на велосипеде. Я тогда очень сильно боялась, боялась, что я упаду и сломаю себе что-нибудь, а потом не смогу бегать с папой и играть. Папа лишь сказал, что у меня всё получится, обязательно получиться, а даже если я упаду, то он загадает желание, ведь упадëт звезда. Я тогда сильно рассмеялась и сказала, какая же я звезда, если я просто девочка. Тогда папа ответил, что я - для него самая настоящая, красивая и яркая звезда, что светит и сияет ему и днëм, и ночью. Мы обнялись и я села на велосипед, начав крутить педали я поехала вперëд не останавливаясь, сзади только слышался папин голос. У меня всё получилось. Папа всегда поддерживает меня, во всех начинаниях. Помню, первый раз когда я пришла на балет, то я очень стеснялась и, выбежав из балетного класса, чуть не расплакалась. Папа спросил, хочу ли я заниматься балетом, я сказала да. Он спросил, буду ли я любить свою увлечение и буду ли я вкладывать в него свою душу. Я кивнула. Он спросил, согласна ли я сделать всё,для того чтобы стать лучшей. Я снова кивнула.Тогда папа сказал, раз у меня есть цель, то я обязательно еë добьюсь, несмотря ни на что стану лучшей балериной. Он как всегда оказался прав. Даже когда я сломала колено он говорил, что я снова буду ходить и буду танцевать, как никто другой, с душой. Единственное чем я буду отличаться от всех, так это тем, что когда кто-то, кто будет танцевать устанет или перехочет танцевать, он уйдёт, перестанет, отдохнëт, а когда буду танцевать, то не остановлюсь, пока в моих венах не перестанет течь кровь, а сердце не перестанет биться, ведь я танцую не только телом, но и сердцем и мыслями. Я не смогу устать, ведь я радуюсь, я счастлива танцевать, а от счастья не устанешь. Как я снова хочу услышать его голос. Казалось я не слышала его вечность. Прошу, папа, заговори. Не покидай меня...