Прости мои ошибки

Я вас любил: любовь еще, быть может,

В душе моей угасла не совсем; Почти обед, солнце светило в глаза, заставляя жмуриться. Мужчина стоял на балконе, докуривая вторую сигарету, и хмуро поглядывал вниз на прохожих. За балконной дверью и шторками спрятался светловолосый парень, котенка к себе прижимая и сладко посапывая. Ваня выдохнул дым, рукой по волосам прошёлся, затушив окурок, и потянулся за третей сигаретой, раздумывая. Это тяжело… шесть лет вместе, пройдено очень многое: слезы, истерики, нахождение пути, принятие себя. К свадьбе должно уже дело идти, он даже кольцо купил, красивое очень, серебряное, к глазам подходило и внутри гравировка: «You're mi life». Они сделали загранпаспорта, чтобы уехать, все решили, продумали, квартиру выбрали. А недавно Ваня понял: он охладел к Андрею. К его Андрюше, которого готов был боготворить, каждый день на руках носить. Он снова вернулся к чувствам к Мирону. Хотелось кричать, просить вырвать сердце, лишь бы вернуть старое. — Какая же я тварь… — сделал затяжку мужчина, оборачиваясь. — Прости, что запутался. Прости, что сломаю тебя. — Ты это с кем? — сонно прошептал Андрюша, больше закутался в одеяло и вышел к нему, — кого ты там ломать собрался, котик? — усмехнулся, зевая, обнял его мягко. — Андрей…я тебя ломать собрался. Я начал понимать, что перегораю в этих отношениях, что чувства к тебе уже не те, что были раньше…я охладел, мне все еще нравится Мирон. В сегодняшнем сексе я думал не о тебе, а о нем, как бы он стонал, как… Но его уже не слушали, Андрей был где-то в своём пространстве, осознавая. Его бросили…спустя шесть гребанных лет, ещё и пользовались в последние дни…он же не в момент сейчас к этому пришёл? Нет, он обдумывал. Андрей сам не понял, как оделся и собрал часть вещей и Ра. Больно, пиздец больно смотреть на человека, который для тебя был ВСЕМ, и сейчас из-за тебя же готов упасть на колени и разрыдаться…гордость только мешает. Хочется забрать слова, но не может, не хочет врать. — Андрюша, прости, правда… — ОТЪЕБИСЬ ОТ МЕНЯ! Стыдно ему будто бы! Не делай такое лицо! Я люблю тебя! Все шесть лет отдавался на полную, а взамен я слышу что ТЫ вдруг опять любишь Мирона! Да пошли вы! Ра, забудь его. — Прости…надеюсь, ты будешь счастлив, — последнее, что сказал Ваня, удаляющейся фигуре, показывающая ему фак. И оглушающий хлопок двери. Мир перевернулся. Андрей шёл быстро с сумкой и переноской, не оглядываясь: боялся, что разревется, если увидит его лицо. Он любит его, и через месяц будет любить…просто теперь их дороги разошлись. Вот ты лежишь довольный и счастливый у него под боком, знаешь, что коробочка с кольцом где-то в его штанах, а вот уходишь с сумкой из его квартиры, прощаясь навсегда и сдерживая слезы… Евстигнеев смотрел на уезжающую машину. Мысли спутались, все стало вверх дном. А правда, что он любит Мирона? Правда, что он говорил Андрюше? Хотелось вернуть время назад, просто поговорить…а не вот это… Он думал, что разобьёт только Андрея, но начал понимать, Ваня убивает и себя. Родные улицы, знакомые дома, площадки, тот самый магазин 24/7, в который они постоянно за всем бегали, то пиво купить и сыр косичку, то презики, неожиданно закончившиеся. А вот и нужный дом, подъезд. Месяц он здесь не был, да и возвращаться не хотел, только вещи жалко. Хотя обман это. Он по Ване скучал. Мог за вещами отправить Делю, Макса, да хоть Серафима, но хотелось самому посмотреть на все еще любимого человека, который поступил слишком погано. Андрей подошёл к нужной квартире, с минуту он стоял и пялился на дверь, ни как не получаясь заставить себя позвонить в звонок. Переборов себя, он нажал на кнопку. С квартиры донесся шум: разбившаяся бутылка, шаги, открывающаяся входная дверь. Оттуда выглянул Ваня, улыбаясь ему счастливо. — Андрюша…ты вернулся… — Вань, ты чего? Пьяный что ли? Я за вещими и ухожу. — Нет…нет! Я…Прости меня, пожалуйста, я так больше не могу, я люблю тебя, я столько понял… например, что жизнь без тебя, это уже не жизнь… я сделал слишком поспешные выводы тогда, множество ошибок натворил… — говорил мужчина, заводя его в квартиру и дверь закрывая. Он продолжал шептать извинения, как жил месяц, что пить больше начал, просил вернуться. — Вань, прекрати, ты сам хотел, чтобы мы расстались, вот твоё желание. — держался Федорович, смотря на него и сдерживая порыв обнять и прижаться к нему, тоже сказать, как он любит его. — Андрюша, пожалуйста, давай забудем этот гребаный месяц, Я люблю тебя, и те выводы я, придурок, слишком поспешно сделал, не подумав. Как оказалось, я не умею этого делать, хотел отпустить такого человека, ты идеал… я всегда мечтал о таком и, дурак, сам отпустил… Я люблю тебя, я не думал, что разобью сердце нам обоим…— настаивал Иван и обнял его, получая в ответ такие же тёплые и нежные объятия. Внутри мужчина будто снова что-то затрепыхалось… Бабочки, словно он заново влюбился в него, впервые обнимает и в висок целует. Не было больше желания выть, и на душе стало спокойнее… Чувство, будто ты дома, которого им обоим так не хватало. Каждый скучал по этому. Ваня нежно провел рукой по его щеке, улыбнувшись мягко, с любовью. Он так хотел снова почувствовать вкус любимых губ, снова обнимать его крепко. Мужчина поцеловал его, словно в первый раз, настолько это был ласковый и воздушный поцелуй, на который с удовольствием ответили. Остаётся надежда, что все станет ещё лучше, Ваня сделает предложение, ИЗВИНИТСЯ перед своим ребёночком Ра, которого оставил. И наконец все поймут…их больше не разделить…они любят друг друга, любят Котенка Ра, и ничего им другого не надо.