Купание

~~~ Купание ~~~ Менма, Менма... У Наруто заслезились глаза, когда его так называли. Он сидел на полу в своей - или Менмы - комнате, скрестив руки и ноги, и размышлял, как ему выбраться из этого ненастоящего мира. Сакура, казалось, наслаждалась этим; Саске уделял ей больше внимания, ухаживая за ней с цветами и фразами, от которых она падала в обморок, а Наруто начинал ржать. Плейбой Саске был намного хуже, чем одиночка в его мире. Встреча с ним должна была принести какое-то удовлетворение, но Наруто быстро понял, что это не его Саске ... (в платоническом смысле). "Менма!" Так же, как он смирился с тем, что это не его мать, он открыл дверь и заглянул внутрь с улыбкой... и только банное полотенце, наброшенное на ее наготу. Наруто застыл на месте, по переносице пробежала красная полоса, когда он увидел ее; женщину, которая была точной копией его собственной матери, Узумаки Кушины этого мира. Не менее сияющая, чем та женщина, которую он встретил во время завоевания Кьюби, она все же была чьей-то матерью; иначе она не обращалась бы к нему как к Менме. "Твоего отца сегодня нет дома", - весело сказала она. "Но это все еще та ночь!" Наруто вскинул бровь от двусмысленности ее заявления. "Та ночь?" Дверь полностью открылась, и она вошла, неодобрительно пыхтя и надувая щеки. Наруто вспомнил, как его мама говорила, что однажды ее назвали помидором; эту женщину, надувающую щеки, можно было назвать именно так. "Менма, - вздохнула она, - ты ведешь себя так странно всю неделю. Обычно ты с нетерпением ждешь сегодняшнего вечера!" В Конохе должен быть закон, запрещающий быть неопределенным; так много людей, которые оставляют предложения в подвешенном состоянии... "Мне нужно убрать кое-какие вещи на кухне", - прощебетала Кушина, возвращаясь к своему бодрому "я"- выгодному по сравнению с ее агрессивным, физичиским "я"- и развернулась. Сама того не желая, но не в силах ничего с этим поделать, ее крестец выпятился перед сыном; изгибы во всех нужных местах, хотя он и не хотел этого замечать. "Почему бы тебе просто не принять ванну?" Она так и оставила его, растерянного мальчика, сидящего посреди чужой комнаты и приходящего в себя от вида болезненно-несомненно горячей мамы, расхаживающей в бледно-розовом полотенце. Ванна? Он вздохнул и потер голову. Ну, он любил ванны... и это отвлечет его от всего... ~~~ Несколько минут спустя~~~ "Это точно другое", - пробормотал Наруто, усаживаясь на маленький табурет, где он мог ополоснуться и помыться, прежде чем насладиться ароматной, соленой водой ванны Намикадзе. Он размышлял о различиях между этим домом и квартирой, в которой он вырос; разница была огромной, но простой: в одном случае была маленькая ванная комната, где ему приходилось сидеть, подтянув колени к груди, если он хотел принять ванну, - поэтому он всегда предпочитал горячие источники, - а в другая была вот этой, ванная Намикадзе, которая была практически собственным миниатюрным горячим источником! Если бы Наруто и мог что-то забрать с собой, это был бы этот дом... ...Может быть, родители-самозванцы... Трудно не почувствовать родства с ними, размышлял он с тяжелым сердцем. Так много сходства, но он отказывался принимать эту иллюзию как спасение. Узумаки Кушина и Намикадзе Минато были мертвы, и он не мог этого изменить. "Аргх! Хватит об этом думать!" - ругал он себя, а потом нацепил свою счастливую, прищуренную улыбку. "Эта ванная просто супер! Я буду отмокать часами!" Он вылил ведро горячей воды себе на голову и потянулся за мылом. "Это больше похоже на Менму, которого я знаю!" Хихиканье застало его врасплох, но он подавил порыв обернуться. Он побледнел и покраснел, совершенно голый, когда женщина вошла и закрыла вход/выход из комнаты. Без сомнения, на ней было только полотенце... Он тяжело сглотнул, его горло сжалось. Может быть, даже не полотенце... Кушина подошла к сыну сзади и взяла для него мыло и шампунь. Не было лучшего сближения, чем совместное принятие ванны. Менма, даже когда вырос в здорового подростка, никогда не видел ничего плохого в совместном купании с родителями. Это было обычаем клана Узумаки, особенно в Стране Водоворотов; целые семьи наполняли горячие источники, купаясь друг с другом без всякого стеснения. Ее милый мальчик любил, когда ему терли спину, хотя он всегда настаивал, что может сам сделать себе прическу, когда она мыла ему волосы. Это всегда вызывало у нее улыбку. Позы смущенного подростка... "Что ты делаешь?" - заикался ее сын, когда она разглаживала шампунь на его волосах, создавая скопление мягкой, пушистой пены. "Да ладно, Менма", - укорила она. "Просто позволь маме хоть раз помыть твои волосы без лишнего шума". Наруто хотел не шуметь, но он слишком хорошо осознавал свою наготу. На маленьком табурете его ноги были плотно прижаты друг к другу, скрывая его пах, хотя это уже вызвало очевидную реакцию, когда Кушина наклонилась к его спине, и правда была раскрыта. Пар, вырвавшийся из его ушей, был скрыт среди тумана из ванны. Это была плоть на его спине, а не пух полотенца! Его мама...! Мама Менмы была обнажена и мыла его, начиная с головы и теперь... глоток!.. спускалась ниже. Не глубокий юг, но ее руки двигали мыльную луфу по его грудине, пробегая кругами по его телу. Разве она не знала, как неловко прижиматься к спине обнаженного мальчика? Однажды он тащил Цунаде-баа-тян из бара на спине, и никогда не забудет ощущения этих двух огромных шаров. У Кушины все было иначе; они были меньше, но два бутона прижимались к его лопаткам. Он сомкнул ноги, но его член все равно прорвался наружу; неумолимый зверь вырвался из своей клетки. С характером, родственным Сакуре-тян, он задыхался и боялся сотрясения мозга, если Кушина подойдет к нему спереди. "Хорошо", - пробормотала Кушина, переходя к спине Менмы и растирая его напряженные мышцы. "Ты должен расслабиться. Семейные ванны всегда твои любимые!" Наруто снова проклял Менму! Почему он был таким маменькиным сынком?! Или это тайное извращение - видеть свою великолепную маму обнаженной в невинной обстановке? Вниз опустилось еще одно ведро теплой воды; он вздрогнул от приятных ощущений: грязь смывала воду, тепло обнимало его. Она долила воду из низкого душа, мягко предупредила сына и снова ополоснула его. Еще два раза, и он был до скрипа чист, но чувствовал себя таким грязным. Его эрекция болела, как и его мешочек. Сколько времени прошло с тех пор, как он освободился? Достаточно долго, чтобы мечтательность ванной комнаты показалась идеальным местом для откровенных фантазий. Но нет! Только не с похожей на маму! И все же его член проголосовал "за"! Он признал, что его мама была не только красивой, но и сексуальной! А вот в чем он не признался бы, так это в том, что у него был один или два влажных сна с ее участием... "Теперь залезай в ванну", - скомандовала Кушина, придвигаясь к Наруто, чтобы занять его место, - "и я скоро буду с тобой". Наруто, озадаченный, поднялся на ноги - твердый член вилял перед ним - и затем повернулся к ней. Он изо всех сил старался не замечать сексуальности ее обнаженной формы: высокая большая грудь, соски которой были закрыты рукой, тянувшейся к душевой лейке, тело, подтянутое тренировками шиноби, худые, но стройные и длинные ноги, мельчайший намек на пунцовые волосы, выбивающиеся из-под сомкнутых бедер. Обычные случаи, подобные этому, в женских горячих источниках заканчивались тем, что ему затыкали уши, когда его Секси-дзютсу пускало кровь из носа, но Кушина просто смотрела на своего сына и ждала. "Э-э... Кхм..." Его челюсть сжалась, губы сжались, а глаза блуждали. "Разве тебе не нужна... помощь?" Он сказал это, не подумав. Его манера желать быть полезным после долгих лет пренебрежения выдавала его. Кушина, казалось пораженной, а затем ее теплая улыбка засияла, как золотой свет в тумане. "Мне бы этого хотелось, Менма". Она отложила туалетные принадлежности и села прямо, сложив руки на коленях в ожидании. Ее длинные, прекрасные локоны низко свисали, закрывая спину и затылок; Наруто был благодарен хотя бы за это. "Подожди!" внезапно сказала Кушина, как будто ей пришла в голову какая-то мысль. И одним ловким движением ее волосы были собраны в пучок, а Наруто прошелся взглядом по всей длине позвоночника Кушины до заметных выпуклостей ее попы. "Вот так. Продолжай, Менма". Наруто скривился, склонившись под тяжестью своей эрекции. Он был в ее слепой зоне! Может быть, он мог бы поиграть с собой достаточно быстро, чтобы она не заметила, а после спрятать извращенные улики! Шансов на это было мало; ему просто придется смириться. Не самое простое занятие, когда обнаженный человек стоит перед собственной матерью, ожидая, что она вымоет ему спину. Только ее спину... Нижняя губа Наруто сжалась над верхней. Он должен был мыть только ее спину, верно? Он начал, по крайней мере, с этого места: небольшой участок, самая маленькая часть между лопатками, и он оставался там долгое время, боясь забрести куда-нибудь еще. Круг за кругом, вверх и вниз, из стороны в сторону... снова и снова. "Вода остынет, если ты будешь так долго", - ворчала Кушина, глядя на него через плечо. Вздохнув, она подняла руки вверх и сцепила пальцы у головы. "Просто поторопись". Глаза Наруто были широкими, как блюдца, а его рот представлял собой волнистую линию. На его теле выступили капельки пота, и от этого его эрекция стала еще сильнее. Подняв руки таким образом, она открыла свою фигуру, позволив ему взглянуть на ее грудь. Может быть, одежда, которую она носила, слишком сильно сжимала ее изгибы; может быть, полнота материнства наложилась на эту реальность... Его мама была хорошо сложена! Не мама, не мама!. Напомнил себе Наруто, качая головой. Просто очень похожая женщина, которая выглядит как мама и думает, что я ее сын... Он положил мочалку на ее тело и смелым, размашистым движением провел от позвоночника до середины живота, покрывая пупок и удваиваясь обратно, прямо под сиськами. Он постучал по ним рукой, но она не отреагировала; ее груди лишь слегка колыхнулись, а затем остались неподвижными. Он громко сглотнул. Ему практически дали разрешение. Ему следовало бы быть честным и не делать этого, но злая манящая сила заставила его руки оказаться на ее сиськах прежде, чем он смог сопротивляться. Сжавшись, склонив голову к счастливому паху, он прошептал извиняющуюся молитву за душу своей настоящей матери, пока его руки возились с грудями. "А?" Кушина посмотрела вниз, ее щеки окрасились в розовый цвет, когда Менма начал тереть ее груди. Голыми руками были достаточно странно, но то, как он с ней обращался? Поднимал их, прижимал друг к другу, проводил кончиками пальцев по ее торчащим соскам? Это было похоже на то, как будто он ее щупал! Она уже собиралась отругать его, но не стала. Она покачала головой. Ее милый Менма ни за что не опустился бы до этого... Может быть, просто немного любопытный, как и все мальчики в этом возрасте. Наруто никогда раньше не верил, что прикосновение к женщине может привести к семяизвержению без стимула, но он уже опасно подергивался, и сгусток спермы уже висел. Мытье было почти забыто. Все, что он испытывал и о чем мог думать, это два тяжелых, мягких шара, которые плавно сжимались в его руках. Ах~ Эро-Сеннин был бы горд, подумал он с ошарашенным, пускающим слюни видом, закатив глаза к потолку. "Э-э, я думаю, этого достаточно", - сказала Кушина голосом, который заметно дрожал. В отличие от прежнего, она свернулась калачиком и обхватила руками свой бюст для скромности. "Как насчет того, чтобы подождать в ванне, хорошо? Я сама закончу." Наруто вернулся к реальности; о, вот и гравитация! "О! Точно! Я просто...!" Он слабо рассмеялся, поглаживая затылок одной рукой, а левой не очень-то скрывая свое настойчивое желание. Не дожидаясь, он подбежал к воде и бросился в нее; Кушина догадалась, что он возбужден, но на самом деле он просто хотел спрятать от нее свой член. "После ванны ему станет легче", - тихо уверила она себя, прежде чем вылить воду на себя. Легкие струйки воды зажгли дорожки возбуждения, и она задрожала до глубины души. Экспериментируя, она положила руку на бюст и проследила, как Менма вытирается. Сын не должен так обращаться со своей матерью, подумала она, а потом сглотнула; так же как и мать не должна так реагировать на него... Это было так странно. Сегодня вечером, после того как Менма ляжет спать, ей нужно будет перепрыгнуть через кости Минато. Наруто погрузился до самых губ в ароматную ванну и вдохнул пар. Ничто, кроме ледяной воды, не могло охладить его и вернуть здравый смысл в его мозг. Он подумывал о том, чтобы, пока его ненастоящая мама моется, вырвать эти извращения, но это оставило бы его и его маму - а в конечном итоге и отца - мокнущими среди его плавающих грехов. Ужас! Если бы он мог вернуться в свою комнату, он бы набил целую коробку салфеток! Он услышал, как Кушина закончила полоскание, как ее веселый голос позвал его - "Я закончила, Менма!" - и ее мягкие шаги, мягко ступающие по мокрому кафелю. Все тренировки и дисциплина Джирайи, Какаши и даже Эбису подверглись испытанию, когда он пытался держать глаза закрытыми, а спину повернутой...! Но... она была слишком сексуальна, слишком красива, чтобы Наруто мог упустить эту единственную возможность. Не теряя ни капли гордости, Наруто механически повернулся, и почувствовал, как его тело превращается в желе, желудок окаменевает, а сердце разрывается. И чудесный оргазм вырвал семя из его мешочка и унес в ванну. Его ногти скребли дно ванны, а он изо всех сил старался подавить стоны, сопровождавшие его пульсирующий член, выбрасывающий его горящий груз. К счастью, следы белой слизи не были хорошо видны под парной на поверхностью воды. К несчастью, один кульминационный момент никогда не насыщал Джинчурики Кюби, и второй раз всегда был более продолжительным, чем первый. Но то, что он видел, не было никакого обвинения в том, что он потерял свою ношу Но то, что он увидел, не могло быть обвинением в том, что он потерял свою ношу. Кушина была восторженным видением прекрасного, щедростью, которую Джирайя жаждал увидеть своими глазами. Нет, спереди у нее не красовались "двойки", но женские достоинства были усилены материнством. Обычные повязки хорошо прикрывали их, но теперь они были свободны и колыхались в такт движениям. Ее активный образ жизни поддерживал их на высоком уровне, но рождение ребенка придало ей тот вес, который притягивал взгляд. Круглые и полные, они были настолько великолепны, что Наруто уже почувствовал, как его член снова напрягся. Ее соски, как он уже успел убедиться на собственном опыте, выросли до чувствительных бутонов розового оттенка. Обычно красивые кружочки, но под воздействием влаги они стали овальными. И ниже, Наруто все еще не мог удержаться. Живот; весь жир, подрезанный, чтобы слегка обнажить тугие - не выпуклые - мышцы; пупок, неглубокая впадина на ровной и гладкой поверхности. А ниже, между тонкими линиями талии, был ее бугор, усыпанный алыми волосами. Не убранные и не уложенные; просто подстриженные и ухоженные. Наверное, это как-то связано с ее волосами и отцом... Наруто еще раз отчитал себя, исправил ситуацию и повернулся, как только двойник его матери занес ногу над ванной. Ее блаженный вздох заставил Наруто содрогнуться, и он почувствовал всю неправильность происходящего, когда она опустилась в ванну, где плавали капельки его спермы. Не подозревая о неприятностях, Кушина погрузилась глубоко, до подбородка, и распустила волосы, чтобы они веером рассыпались по поверхности воды, как простыня из красных нитей. Она на мгновение расслабилась, прежде чем обратить внимание на своего сына. Он снова напрягся; ее беспокойный маленький мальчик. Она хихикнула и придвинулась к нему. "Менма, - ворковала она, поднимая руку, чтобы обхватить его за живот, - ты просто скучаешь по своему отцу. Он должен вернуться до того, как мы выйдем". Наруто вздохнул, потому что всего в нескольких дюймах от ее лениво сомкнутых рук его эрекция вздымалась, умоляя обратить на нее внимание. Он почувствовал ее груди на своей спине, различил ее твердые соски и пожелал, чтобы она просто отступила. Он неловко прочистил горло. "Думаю, я выйду", - проворчал он. Его тело напрягалось с каждой минутой, и когда она спросила, почему он так поступает, когда они только что устроились, он ответил: "Мне не по себе". "Теперь, Менма, просто расслабься". Ее руки сжались, побуждая его откинуться на ее тело, чего он хотел меньше всего. "Если ты это сделаешь, то почувствуешь себя гораздо..." Твич-твич! Она прервалась, когда почувствовала его в своих рук. Притянув его к себе, она опустила руки, и не понадобилось много времени, чтобы что-то нижнее коснулось ее ладоней. Сначала она растерялась; инстинктивно нащупав это, она отпрянула, когда опознала подводный объект. Очень твердый, очень жесткий, очень длинный член! Она едва не отпрянула от шока, стыдясь, что так опозорила своего Менму! Она заикалась об извинениях, но не успела отстраниться, как ее спина уперлась в борт ванны; ее левая нога рефлекторно оттолкнулась, чтобы отодвинуться, но теперь опиралась на его талию. Наруто чувствовал себя плохо; это чувство тошноты, но ничего не появлялось. И все же его эрекция сохранялась, как у преданного щенка, которого нужно отругать, чтобы отпугнуть. Он снова предложил уйти и даже заставил себя встать. Его поза была сгорбленной, его осторожность точной, но не было никакого способа эффективно скрыть преступника, напрягающегося под прикрытием его рук; меньше всего, когда Кушина схватила его за запястье и призвала его сесть, давая своим тревожным глазам краткий взгляд на его полноту. "Менма", - прошептала она, сглотнув и стараясь не думать о его разоблачении. "Это странно", - признался он, отводя от нее взгляд. "Это... случается. Все в порядке, хорошо?" Она снова затараторила. Она рассмеялась в очень знакомой Наруто манере. Кушина взяла его за руку и медленно отвела ее от его паха. От него не ускользнуло, что ее взгляд устремился на то, что она обнаружила, прежде чем она подняла на него глаза и опустила обратно. Они сидели, закрыв глаза, лицом друг к другу; он неловко наблюдал за ее грудью, плавающей на поверхности ванны, а она улыбалась ему. Нежная рука коснулась его усатой щеки. "Подобное, - сказала она ему, - не меняет моих чувств к тебе. Ты здоровый мальчик, который растет в мужчину. Я не буду винить тебя за... это". Она слегка наклонила голову, приподняв плечи, и улыбнулась, как школьница, покраснев. "Я всегда буду любить тебя, Менма". Сердце Наруто заколотилось, потому что то, что его назвали Менмой, укрепило его желания. Она не была его мамой; она была матерью Менмы. Горячее желание захлестнуло его, и потребность подтолкнула его к действиям. Волны разбивались о борта ванны, и Кушина была поднята вверх, словно ураганом! Ее задница теперь сидела на бортике, а ее позу поддерживали обхватывающие руки Менмы. Он встал между ее ног, и она почувствовала тяжесть его ствола на своем лобке. Она посмотрела вниз и резко вдохнула. То, что раньше казалось таким неуклюжим, теперь возвышалось, как уверенный столб. Он толкался, набухал и выбрасывал мельчайшие капельки спермы на ее низ живота. "Менма", - задыхаясь, повторила она. Вопреки всякому разуму и логике, Наруто отвёл бёдра в сторону, чтобы нацелиться на цель, и ответный стон Кушины затянулся, когда он уверенно вошёл в неё. Его чистый член терзал ее внутренности, пока у нее не началось выделятся слюна. Его бедра слегка качнулись назад, а затем резко опускались, снова и снова, пока его таз не уперся в ее таз. Она вздохнула, и ее тело расслабилось, когда он закончил погружаться в ее тело, как будто палящий грех был завершен, и ничего не оставалось делать, кроме как принять предстоящий аттракцион. Менма, как она и думала, не заставил ее долго ждать. Он пыхтел и хрипел, его руки крепко держали ее. Его глаза, обычно такие яркие и голубые, были тяжелыми и темными, он пристально смотрел на свой полувыведенный член, обращая внимание на красную складку, в которую он упирался. Кушина не знала, что сказать. То, что она сказала, что любит его, несмотря ни на что, похоже, и стало причиной его неосмотрительности. Но сказать, что она его увещевала, было бы ложью, потому что, когда ее чувства собрались в ее нутре, словно она падала с высоты, ее тело начало обильно слюнявить его член, сжимая его чувствительный и трепещущий ствол, приглашая его погрузиться в себя до самого основания. Руки, обхватившие ее сына, напряглись и коротко царапнули его плоть. Она придержала язык... прикусила его... лишь бы не заговорить. То, что должно было прозвучать как его имя, вместо этого превратилось в пьянящее ворчание. Она пожевала нижнюю губу и закрыла глаза, чувствуя пульсацию вставленого члена Менмы. Без слов и предупреждений сын начал трахать ее; не дикое шоу и не глубокий, агрессивный темп, но при всей тщательности, с которой он использовал свой метод, это было так неправильно. Она зажала нижнюю губу между зубами, борясь с желанием стонать и кричать при каждом глубоком ударе своего богатыря. Он то наклонял бедра, то вилял ими из стороны в сторону, пробуя различные движения, пока его ноги стояли на полу ванны. Наруто тоже сопротивлялся голосовым позывам, не желая говорить маме, как он хотел этого с тех пор, как узнал о ней. Одиночество превратило тоску в вожделение, и чтобы все было по-своему? Он не хотел отказываться от этой возможности. Издав звук, похожий на рык, он взял в руку одну из ее покачивающихся грудей, зарылся лицом в изгиб ее шеи и начал бить бедрами все сильнее и быстрее, влажное столкновение эхом отражалось от их подавленных стонов. В то время как позиция ее сына была жесткой и непреклонной, Кушина стала дрожать, все больше и больше борясь со своим удовольствием, ее руки и даже ноги двигались по его худому телу. Она соединила ноги за его талией и горячо обняла его бедрами, зафиксировав его в таком положении, в котором не было риска потерять его. Ее руки блуждали и царапали его спину, затем поднялись и спустились по его грудине. Одна рука зацепилась за его плечо, другая провела по шее и дошла до основания волос. "Менма", наконец, вырвалось наружу среди икающих вздохов. После этого она не могла закрыть рот, словно одно это имя сломало печать. А теперь последовали неровные вздохи, стоны и ворчание. Ее голос подстегивал его. Наруто отпустил ее сиську, позволив ей свободно покачиваться вместе со своим близнецом, чтобы обе руки могли поддерживать ее бедра. Он сразу же прекратил удары и начал долбить потустороннего двойника своей матери. "Гах!!!" Кушина откинула голову назад, вскрикнув от всплеска страсти и наслаждения. Голос Менмы стал глубже, когда он снова и снова ударял по ее шейке матки, прокладывая путь для своей спермы, когда придет время. Но она кончила раньше времени. Ее мышцы сжимались и разжимались, пытаясь удержать его на месте хотя бы на секунду, чтобы у нее была эта секунда для хоть какого-то восстановления! Рука соскользнула с его плеча и прижалась к уплотнению на животе. Прикосновение было горячим; оба почувствовали это в глубине души. Одновременно глаза обоих встретились, и они не могли отвести взгляд. Наруто мог поморщиться, а левый глаз Кушины мог ненадолго закрыться во время кульминации и продолжающегося натиска ее внутренностей, но визуально они оставались соединены. Наконец, Кушина больше не могла терпеть. Она направила губы вперед, целуя сына так же глубоко и страстно, как в самую жаркую ночь с мужем. Не дожидаясь, она высунула язык вперед, и Наруто встретил его. Их губы уже почти не соприкасались, но язык все еще извивался между ними. Возможно, прошло слишком много времени с тех пор, как Минато спал с ней... Если бы он был Хокаге, не было бы такой необходимости отправляться на каждую доступную миссию, но он избегал титула Хокаге после Кизаши, стараясь держаться поближе к своей семье. Теперь они часто разлучались, и Кушина - дома или вдали - скучала по его прикосновениям. Руки Менмы были так похожи на его руки, они сжимали и разжимали ее груди или держали ее попку. Кушина, как могла, подвигала бедрами, стимулируя точку G и приближая себя к еще более сильному оргазму. Но это означало потерю контроля. Когда его слюна все еще оставалась на ее губах, она отчаянно прошептала то, что хотела от своего сына: "Сильнее... Больше...!". Наруто подчинился, кипя и приложив больше усилий, чтобы трахнуть манду своей матери. Наруто повиновался, кипя и приложив больше усилий, чтобы трахнуть манду своей матери. Она была так прекрасна, так похожа на него женской нежностью! И страшная, как Сакура-чан! "Ах!" Наруто почувствовал, как яростно дернулся его член. Он не скоро забудет тот момент, когда потерял все резервы. Руки Кушины на нем, щеки ее задницы, его разрядка воспламенилась, и раздался сильнейший крик, возвещающий о его освобождении. Его кончик уперся во вход в ее лоно, и его сперма вылилась наружу, наполнив ее полость своим мощным семенем. Его пальцы впились в плоть ее талии и задницы, глаза напряглись, а рот растянулся в звонком крике. Возможно... нет, несомненно, величайший оргазм в его жизни загрузил пизду Кушины. Розовое наложилось на белое, и поток хлынул обратно по ее рукаву. Ее щель наполнилась и переполнилась спермой сына. Кушина решила бы, что он кончил, когда первая волна хлынула в ее матку - оргазмическое ощущение, - но Менма прорвался сквозь нее, с некоторым усилием... Его мускулы неустойчиво напряглись, и его крик оргазма оглушил ее левое ухо, но она ответила ему тем же, вскрикнув в его плечо, когда слезы навернулись ей на глаза. Дело было не в грехе поступка, не в предательстве мужа - она даже не подумала о нем. Наслаждение переполняло ее, и она поняла, что хочет еще! Она крепко прижалась к телу Наруто и начала сама теребить его, продолжая его оргазм и усиливая ощущения. Она кусала его за плечо, оставляя следы зубов. Она чувствовала, как его плоть вытекает из нее, еще до того, как он начал сдуваться. В ней он взбалтывал сущность, выкачивая из нее все, что мог. И наконец, он кончил с тяжелым вздохом и всем весом навалился на ее грудину, прижимая ее сиськи к его груди, и оба надувались и сдувались с глубоким пыхтением. "Менма", - прохрипела она, затуманенными глазами глядя между ними, липкое доказательство вытекало из нее и вокруг его глубоко посаженного члена. Она задрожала, ее киска все еще сжималась. "Как ты мог?" И все же, когда она заговорила, ее губы выдали лишь слабый намек на мечтательную улыбку. Наруто не ответил. Для него это был сон, полностью его удовлетворяющий. Он положил подбородок на ее плечо, приходя в себя. Даже будучи джинчурики Кюби, он не мог восстановиться сразу после такой разрядки. Некоторое время они лежали друг на друге. Тишина, только звуки их дыхания. Чувства вернулись к обоим, и они даже не смотрели друг другу в глаза. Только когда ствол Наруто полностью сдулся, Кушина, очень неловко, прочистила горло и сказала ему: "Вынимай, Менма". Он кивнул и сделал это медленно, осторожно. Но в тот момент, когда она отсоединилась от него, ее сокровища выплеснулись через край ванны и запятнала ароматную воду. Щеки Кушины окрасились в цвет ее волос, когда она наблюдала за приливом кровосмесительного прилива. "Прости", - услышала она бормотание Менмы, который тоже видел, какой беспорядок он устроил. И все же она улыбнулась, провела рукой по его волосам и поцеловала в лоб. Он посмотрел на нее, и их глаза снова встретились. Она улыбалась ему так тепло, как школьница, столкнувшаяся со своей влюбленностью. "Все в порядке", - сказала она ему, а затем хихикнула. Ее рука опустилась ниже, и он почувствовал, как она обхватила его увядший член. Когда его горло сжалось, она хитро ухмыльнулась. "Но мы должны помыться". ~~~