Верь в мою веру в тебя

      Будильник пискляво верещал, нарушая тихую сонную атмосферу спальни. Тело под одеялом дёрнулось, и Женя, стараясь не тревожить в себе остатки дрёмы, накрыл подушкой голову, решая тем самым сразу две насущные проблемы: яркий солнечный свет, бьющий в лицо, и громкая мелодия. Розанову казалось, что его голова трещит в унисон с предустановленной мелодией ксилофона, а ко всему прочему по телу распространяется боль от ушибленной коленки. Вчера он всё-таки успел заметить того, кому показывал свои голые телеса. Очень хотелось верить, что ему просто показалось из-за плохого зрения или расшатанных нервов, но не узнать яркий запоминающийся образ Могилина было невозможно. Хуже претендента на роль зрителя и придумать было нельзя. Если бы его в таком виде узнал препод или даже декан, и то было бы не так страшно за сохранность своих жизни и здоровья.       Когда Женя вчера стремительно улепётывал от Владика, то всё же не смог удержать равновесия на заледеневшей луже и, поскользнувшись, наебнулся на ровном месте. Ушиб на ноге ныл, мешая двигать конечностью. Розанов знал за собой привычку спать ещё добрый час после первого же будильника, поэтому впереди его ждала ещё череда уведомлений. С одной стороны, это значило полное отсутствие тишины и покоя ближайший час, а с другой — при желании уснуть можно даже внутри товарного поезда. Женя сладко причмокнул губами и выдохнул, погружаясь обратно в серый недосмотренный сон.       — Дрыхнем, значит? А вчера, кое-кто до самой ночи глаза заливал и не думал, что где-то дома сидят родители и уже начинают обзванивать все больницы и морги, — с Розанова безжалостно сорвали одеяло, оставляя его в одних трусах. Стало холодно и неуютно, но даже это неприятное обстоятельство не помешало юноше продолжить борьбу за последние секунды сна. На несколько мгновений всё затихло. У Жени даже промелькнула надежда, что мать сжалилась над ним и ушла пить корвалол на кухню, оставляя младшего горе-сына набираться сил перед очередным учебным днём, но не тут-то было. Мать поступила хитрее и изощрённее. Осторожно приподняв край подушки, она пшикнула водой из пульверизатора прямо в лицо Розанову. Юноша вскочил, моментально просыпаясь и хмуро глядя прищуренным взглядом вперёд. Рука пыталась вслепую нащупать на прикроватном столике очки.       — Доброе утро, спящий красавец, — папа стоял прямо рядом с мамой и, сложив руки на груди, выжидающе смотрел на сына.       — И вам не хворать, — мрачно отозвался юноша, зевая и спуская ноги на пол.       — А я всегда говорила, что до добра все эти ночные посиделки не доводят… — вздохнула женщина, заправляя за ухо тёмные пряди волос. В серых, как и у Жени глазах читались беспокойство и разочарование, — И на кого похож? Весь мятый и зелёный…       — Катя, подожди, пусть он себя сначала в божеский вид приведёт, а потом мы с ним по-взрослому поговорим. Я так подозреваю, что сейчас ему наши слова — по боку деревня, — резонно заметил отец. Благодарить его за объективную оценку реалий было рано. Женя знал, что, в отличие от мамы, отец начинает превращаться в удава и душить его не сразу, а чуть позже, когда уже появляется надежда на полное исчерпание конфликта. — Через пять минут на кухне, живо.       Не хотя, Розанов всё же запихнул ноги в белые тапочки и захромал в сторону ванной комнаты. На ноге уже успел образоваться здоровый синяк от падения, также сам юноша чувствовал себя ещё хуже, чем накануне. В ванной обнаружился Серёга. Серый был старшим братом Жени и его идеальной версией. Если Серый и был первым блином, то уж точно весьма качественным и лишь с небольшими, незаметными другим комочками. Серёжа был на три года старше брата и превосходил его во всём: золотая медаль, кучи благодарственных писем за победы на олимпиадах, значок ГТО, красный диплом в престижном вузе и даже начавшаяся уже адвокатская практика — молодой человек жил в шоколаде. Он уже давным-давно съехал от родителей и теперь жил отдельно в другом городе, но командировка по работе заставила его вернуться в родные места, и вместо траты денег на отель. Сергей решил пожить и погостить у родителей. Красивый голубоглазый парень с зачесанными назад мокрыми волосами стоял перед зеркалом и неспешно брился, старательно задирая вверх подбородок.       — С добрым утром, чмоня, — всё также не отрываясь от бритья проговорил Сергей, проходясь станком по левой щеке.       — И тебе, гадючка, — зевнул Женя, вставая рядом с братом около зеркала и беря в руку свои зубную щётку и пасту. Не то, чтобы они прям уж так сильно друг друга ненавидели, но как между братьями, у них существовали определённые устоявшиеся тёрки. Когда Серёжа был помоложе, он любил соперничать с младшим братом, а теперь, став взрослее, ему это начало надоедать. Но только не Жене. Складывалось такое ощущение, что природа намеренно вложила всё лучшее, что имелось у его родителей в Серого, а, когда пришла очередь создавать Евгения, то тут, как в сказке: по сусекам наскребли, по амбарам намели. Серёга был выше Жени почти на целую голову. Более плечистый, с хорошим зрением, умением грамотно выстраивать свою речь и добиваться всего и сразу с первой попытки, — Ну как там дела? Как настроение у родителей?       — Их сына, как бревно, притащили домой какие-то пьяные смеющиеся парни. На колене у тебя синяк, а вся одежда выглядит так, будто тебя одевал кто-то другой… Как думаешь, какое у них сейчас настроение? — Женя молча чистил зубы, прикусывая щётку и представляя, что же ему придётся такое выдумать, чтобы не получить в бубен от предков. Вдруг Розанов спохватился и огромными глазами вытаращился на брата, — Не паникуй, не знают они про твой интимный пирсинг. Я тебя вчера вызвался переодеть. Ты что-то бормотал про мармеладных медведей и дурацкое задание. Как отобьёшься от родителей, жду от тебя полную историю этого вечера. Не часто у тебя тут происходит что-то поистине интересное.       — Серж, а можно я тебя сейчас как адвоката себе арендную? Помоги отмазаться от мамки с папкой, — и без того большие глаза Жени в очках становились ещё больше походящими на щенячьи, однако всю картину портила густая белая пена вокруг рта от зубной пасты. Сергей начал мыть бритву и усмехнулся.       — Как адвоката, говоришь? А что мне взамен будет?       — Моя огромная и безмерная братская любовь.       — Я предпочту деньги, — Серж выключил кран как раз перед тем, как Женя собирался набрать воду и сполоснуть рот, — Тут я тебе не помощник.       Молодой человек вытер лицо полотенцем и в резиновых тапочках пошлёпал в гостиную, где его временно поселили. Женя мрачно прожигал взглядом через зеркало ускользающего от него брата. Вот уж правда — гадюка: то поможет тебе, так что начинаешь ему доверять, то кинет в самый нужный момент. Розанов умылся холодной водой и прислонился лбом к зеркалу, чувствуя ноющие спазмы в районе затылка. Влип он, конечно, крепко. Одно хорошо — родители, пока что, не знают о том, что у их сына стало на две дырки больше в теле. Как и всё экстраординарное в его жизни, пирсинг на члене у Жени появился из-за его острого языка и не умения вовремя остановиться.       Всю жизнь он стремился догнать и перегнать старшего и идеального, по мнению многих, брата, но вместо этого превратился лишь в его тень. Серёга успешно закончил школу с золотой медалью, был активистом везде, где только можно, а потому учителя в школе, получив в своё распоряжение младшего Розанова, рассчитывали, что он должен сделать не только не меньше, но даже больше своего брата. Серёжу всё время ставили в пример Жене, за что он вскоре и получил от юноши прозвище «гадючка». И вроде бы всё было хорошо, ничто не предвещало беды, но в одиннадцатом классе случилось оно… Женя усиленно готовился к экзаменам, стараясь не забывать про учёбу и все дополнительные секции. Он, как атлант, держал на своих плечах громадный свод знаний, чему его друг Пашка не уставал удивляться. Как-то раз они сидели после уроков в гостях у парня. Розанов сидел с сборником КИМов и прорешивал один за другим все варианты по математике, пока Паша играл в приставку.       — Да отлипни ты уже от этой книжки. Давай хотя бы раунд сыграем, мне уже надоело играть в команде с какими-то рамками, они всё время сливают катки, — парень повернулся лишь на мгновение, но даже этого хватило, чтобы его подстрелили в игре, — Сука! Вот о чём я говорю!       — Это ты лучше бери сборник и тренируйся. До экзамена остался месяц, а ты так ни разу и не написал пробник выше шестидесяти баллов, а ещё на бюджет хочешь поступить, — фыркнул Евгений и пихнул ногой друга в плечо и кинул ему в руки лежащую рядом и совершенно не тронутую книгу с упражнениями. Паша пробурчал что-то нечленораздельное, выключил приставку и переместился с пола на диван, беря в руки не обещавший ничего хорошего сборник.       — Зато ты дрожишь над каждым баллом. Ну что это за жизнь? Из школы домой, из дома в школу… — пробурчал парень, который уже был сыт по горло одними только уроками, — Заднудный ты стал совсем. Ещё с этой золотой медалью мозги учителям компостируешь.       — А ты как думал? За эту медаль дополнительные баллы при поступлении дают, — Женя сдул со лба чёрную чёлку и снял очки, делая перерыв и прикрывая уставшие глаза.       — Не, думаю не вывезешь ты всё это. Не будет у тебя золотой медали, — глубокомысленно вздохнул Паша, открывая первый попавшийся вариант и начиная на черновик решать уравнение. Розанов недовольно приоткрыл один глаз и обиженно толкнул друга в плечо.       — Будет, ещё как будет! У гадючки есть, и у меня будет!       — Тебе Рита Валентиновна ни за что пятёрку по физкультуре не поставит, пока ты ей все нормативы не посдаёшь, а ты еле-еле на перекладине один раз подтягиваешься, Женя сцепил зубы, вспоминая противную тётку с голосом, как у валторны и с красным лицом. За принципиальность её ненавидели вообще все ученики. Она не только не признавала того факта, что её предмет является менее необходимым, чем профильные занятия, но и требовала от всех и каждого самоотдачи, как на олимпийских играх. Серёга играл в школьной команде по волейболу и имел значок ГТО, так что ему хорошая отметка в атестате была гарантирована, а вот у Жени с этим были серьёзные проблемы…       — Перестань выдумывать.       — Ну а что, если и правда медали не будет?       — Что-что, хуй себе проколю вот что, — огрызнулся Женя, с остервенением чиркая на бумажке очередной параллелепипед.       Медаль он в итоге получил. Правда серебряную, а не золотую. На вручении атестатов, когда все одноклассники веселились и радовались окончанию школы, Жене хотелось плакать. Всего из-за одной четвёрки он не смог достичь своей цели. Ещё хуже было то, что к Розанову на выпускной пришли и родители с братом. Они поздравляли его с успешным окончанием одиннадцати классов и говорили, что серебряная медаль — это тоже хорошо. Для Розанова-младшего «тоже хорошо» звучало, как пощёчина, особенно, когда он видел мило улыбающегося Серёгу, который здоровался с бывшими учителями. У Жени сдали нервы и буквально через день он пошёл и исполнил свою угрозу.       Изначально юноша хотел сохранить пирсинг в секрете, но Серж как-то раз неосторожно заглянул в ванную без стука и увидел там чмоню с апгрейдом. Паша узнал обо всём чуть позже, а вот родители до сих пор оставались в блаженном неведении, поддерживать которое хотелось до самого конца жизни.       Есть хотелось жутко, а ещё больше — пить, но на кухне его ожидали два весьма раздосадованных взрослых человека, у которых имелось несколько вопросиков к Жене. Юноша снял с ног тапочки и босиком на цыпочках попытался бесшумно прокрасться обратно к себе в комнату. Попытка остаться незамеченным успехом не увенчалась, парня заметили, и приторно-ласковый, отдающий нескрываемой желчью голос мамы донёсся до ушей Розанова.       — Евгений Леонидович, можно Вас на минутку?       «Если по имени-отчеству назвали, значит, точно пиздец» — насторожился юноша и вышел из коридора прямиком в небольшую кухоньку. Габариты стандартной хрущёвки заставляли любившую ремонты маму сильно урезать свои грандиозные планы. Сидя за столом, отец своей могучей спиной почти касался холодильника, а ютившаяся в углу мама неспешно отпивала чай из чашки и глядела на младшего сына поверх очков, как на одного из своих подчинённых. Близорукость в их семье была у всех, кроме Сергея, который и без того был сверхчеловеком. Отец безмолвно пододвинул к свободному месту банку с рассолом и тарелку с яичницей.       — Да не, я не голодный. Мне сегодня на пары рано, я, пожалуй, пойду…       — Стоять! — голос женщины сорвался на визгливую интонацию, из-за которой поморщился даже сидевший рядом отец, — Будь так добр, присядь.       Женя повиновался и, сев на стул, неловко взял в руку вилку. Видок у матери был ещё тот. Под глазами патчи, на голове — бигуди, а в руке полная кофе увесистая чашка. И всего через пару минут эта домашняя, с заботой готовившая яичницу для сына женщина превратится во властную бизвунесмен и ведущего консультанта архитектурного бюро… Отец не высказывал свою пассивную агрессию настолько ярко. Чтобы довести его до белого каления необходимо было очень постараться, однако мужчина скрывал внутреннее волнение за бьющейся о стенки чашки ложечкой. Розанов мысленно досчитал до пяти, и началось то, ради чего, собственно, и затевался весь утренний семейный сбор.       — Евгеша, как нам это понимать? Почему по телефону ты говоришь о том, что будешь заниматься научным проектом, а по итогу тебя притаскивает домой пьяным группа каких-то хулиганов?       — Ну, во-первых, они не хулиганы: Пашку ты знаешь давно, Марина — его девушка, а Димка и Тимофей — они так, за компанию, — пожал плечами Женя, заталкивая в рот как можно больше еды, чтобы максимально оттянуть момент своего ответа на другие вопросы. Отец отхлебнул чая, так и не вытащив ложку из чашки.       — Вопрос был не в этом, — заметил отец, поворачиваясь к Розанову младшему. Его медвежья фигура всегда казалась юноше какой-то угловатой и неловкой, однако теперь этот силуэт вызывал больше беспокойства. Мама в их семье отвечала за этику и возвышенность образов, в то время как отец подобной галантностью не отличался, — Жень, давай по чесноку: вы где вчера так набухались? Перегаром разило так, что из нашего дома поразбежались все возможные тараканы.       — Да ничего такого не случилось. Просто мы закончили с проектом пораньше и решили выпить. Совсем немножечко, буквально для пробы, — принялся отмазываться Женя.       — Ну, батенька, кодить ты научился, а врать — увы… — в кухню зашёл уже одетый и причёсанный Серж. Он поцеловал маму в щеку и сел рядом с отцом, беря предназначавшуюся ему тарелку с едой. Не то чтобы брат сильно слукавил — таланта к художественному сочинительству у Жени отродясь не было. Он мыслил формулами, таблицами, но не мог нарисовать ничего сложнее сердечка или солнышка, какой уж там талант к ораторскому искусству? Программирование тем и было хорошо, что в нём почти не нужно было взаимодействовать с людьми, поэтому это направление идеально подходило Розанову.       — Вот-вот. У моего коллеги тоже всё так начиналось, — Женя непроизвольно громко выдохнул и на автомате закатил глаза. Сейчас будет очередная очень поучительная история из жизни, — Помнишь дядю Митю из бухгалтерии? Он тебе ещё в детстве зайца с конфетами на Новый год подарил. Вот у него есть сын на год старше тебя. Там тоже все начиналось с гулянок-пьянок. Потом выяснилось, что у него есть девушка, а девушка уже на четвёртом месяце беременности, и вместо учёбы в ВУЗе — свадьба, пелёнки и соски…       — Жека, ты если что заранее предупреждай, если захочешь сделать меня дядей, — усмехнулся гадючка, намазывая на хлеб сливочное масло и откусывая бутерброд. Юноша не удержался и одними губами произнёс слово «крыса», испепеляя брата взглядом.       — Нет, серьёзно, Жень. Мы же не против того, что у тебя наконец появится девочка, — произнёс папа, складывая нож и вилку на тарелку, — Только не нужно нам врать, чтобы бегать на свиданки, а потом возвращаться домой в состоянии «ни рыба ни мясо». Приглашай её к нам на чай.       Сергей разразился бурным смехом, да так, что чашки на столе начали невольно фонить, издавая похожий на гудение звук. Молодой человек утёр с глаз выступившие слёзы и покачал головой.       — Чтобы у него, да кто-то появился? Ну максимум — насморк или прыщ, — тут уже не выдержал Женя. Розанов понимал, что брат своими шутками-прибаутками пытается запудрить мозги родителям, чтобы те не начали придумывать наказание младшенькому, однако это не значило, что Евгений был готов стерпеть всё, что о нём говорил Серж. Его внешность и харизма всегда обеспечивали парню популярность среди противоположного пола в то время, как заучка-Женя, тратил все свои силы на то, чтобы догонять брата в образовательном плане. И всё же у него была своя гордость. Юноша закинул ногу на ногу и, взболтав в банке рассол, как бы между делом проговорил:       — Ну, вообще-то я и правда кое с кем встречаюсь, но наши отношения, они… Пока слишком новые, так что я ещё не уверен во всем, и вообще мы не хотим торопиться… — Жене просто хотелось заткнуть за пояс гадючку, но вместо этого, он, как и всегда, сделал только хуже, пробудив невиданный интерес у родителей. Всё оставшееся время до сборов в универ Розанов старательно отбивался от вопросов родителей на сей счёт и не забывал писать сообщения друзьям. К несчастью для Жени, на этом его проблемы не только не исчерпывались, а наоборот — начинались. С самого утра Пашка скинул ему в личку репост общей группы универа, где уже висело сообщение о появившемся в округе маньяке-эксгибиционисте…