Солнце на сладкое

      Хосоку стоило насторожиться еще с утра, потому что странности в поведении своих мальчиков он заметил еще тогда. Вот только куча срочных дел, что свалилась на его в его «свободный» день не оставила времени думать обо всех этих переглядываниях и недомолвках, о разговорах оборванных на полуслове при его появлении. Еще и чрезмерная забота о нем вдобавок. Конечно, и Тэхён и Чимин всегда были и тактильными и внимательными, но когда у него в пятый, пятый! раз спрашивают, не принести ли ему что-нибудь попить, даже сильной занятости стало недостаточно, чтобы игнорировать ситуацию. Эти двое или что-то замышляют у него за спиной или готовят ему сюрприз. Оказалось: одно не исключает другое.       Выяснилось это к концу обеда, когда обеспокоенность Тэхёна и Чимина уже не казалась забавной и милой, а неуверенные взгляды в его сторону и прелестно закушенные губки, сменились на нервозное ерзанье и отсутствие аппетита.       — Так! Что происходит? — не выдержал Хосок. Он крепко удерживал за локоть Чимина, подскочившего, чтобы принести десерт.       — Ничего, — Тэхён смущенно потупился в тарелку.       — Сядь. Пожалуйста, — смягчил свой командный тон Хосок. Он с беспокойством оглядывал своих мнущихся мальчиков. Было непривычно и крайне неприятно видеть их такими растерянными и нерешительными. Особенно пуленепробиваемого Техёна, обычно прущего к своей цели через все преграды, словно он бессмертный. Да уж, ситуация. И что с ней делать?       — Вы кого-то случайно убили и не знаете, как мне об этом сказать?       — Что?! — взвились оба парня, в шоке забыв о своих переживаниях, и синхронно выдали возмущенное: — Нет!       — Фух, — с показным облегчением выдохнул Хосок. — Значит, волноваться не о чем.       — Конечно, не о чем! — искренне негодовал Чимин. — Как ты вообще мог подумать о нас такое?       — Тогда почему вы ведете себя так?       — Как так? — Техен с вызовом смотрел на него через стол, но Хосок, недовольно поджав губы, припечатал его тяжелым взглядом:       — Словно в чем-то виноваты.       — Так вот, что ты решил, — тяжелый разочарованный вздох справа неприятно резанул Хосока.       — Чимин, пирожочек мой, — нежно проворковал Хосок и подался в его сторону, накрывая миниатюрную ладошку своей, пока пытался поймать взгляд под тяжелыми веками, — раз я не прав, объясните мне.       Чимин с такой бесконечной надеждой посмотрел на Тэхёна, что Хосок не смог сдержать улыбки. Теперь стало понятно, кто из этой парочки все затеял. Вполне ожидаемо. А вот нерешительность Тэхёна не слабо так напрягала Хосока: вряд ли он придет в восторг от того, что услышит. Что ж, опасения не подвели его.       — Помнишь, на нашу годовщину… — из далека начал Тэхён, запинаясь и покусывая нижнюю губу, — ты подарил каждому из нас по желанию?       — Конечно,       Хосок насторожился. Наступал час расплаты за собственную лень. Да, в тот период он был очень сильно загружен, так что едва смог найти узкое окно между заездами и тренировками, чтобы из Австралии рвануть к своим мальчикам в Сеул. Про подарки он вспомнил только дома и, не желая в спешке покупать безликие пустячки, придумал прекрасный (как тогда казалось) выход. На красивых карточках, завалявшихся в его столе, он собственноручно накарябал: «Предъявителю Чон Хосок исполнит одно желание». И нет, отсутствие времени не может служить ему оправданием. Тэхён тогда тоже был безумно занят, двадцать четыре на семь готовясь к неделе моды в Сеуле, но это не помешало ему сделать уникальные, по его собственным эскизам подвески, сочетавшие индивидуальность их троих. Чимин же, всегда умевший внимательно слушать, исполнил давние мечты каждого.       Улыбка тенью легла на губы Хосока, стоило вспомнить, как на них дулся Чимин, когда они с Тэхёном, встретившись по дороге, вошли в дом и шикарному ужину предпочли сразу утянуть своего третьего в спальню. Их первый секс без презервативов. Конечно, они сделали все анализы намного раньше, но терпеливо ждали этого дня, уступив романтичным настроениям Чимина, в попке которого наконец пошло захлюпало от залитого в нее за бурную ночь семени. Да, их нежный, всегда жадный до похвалы Чимин в постели оказался тем еще развратником. А, ведь, Хосоку казалось, что он знает своего сводного брата как облупленного.       Два настойчивых, но настороженных взгляда вернули его в настоящее.       — Мы, — Тэхён особым образом выделил это «мы», — наконец, поняли, чего хотим.       Хосок внутренне подобрался, словно ему сейчас объявят приговор. Блин! Уже больше чем полгода прошло. Он так надеялся, что они позабыли об этих записках. Вместо этого мальчики вступили в тайный сговор против него. Одна голова, как говориться хорошо, а две с богатой фантазией лучше. Ему еще даже не намекнули о чем речь, а он уже понял, что попал по крупному.       — И-и-и? — с замиранием сердца протянул Хосок.       — Мы хотим тебя, — скороговоркой выпалил Чимин, жутко смутившись и покраснев.       — Но… — Хосок стал похож на растерянную белочку, — я и так ваш.       — Не во всех смыслах, — внес «ясность» Тэхён.       — Парни, скажите прямо, — взмолился Хосок, но лучше бы у него в этот момент отсох язык.       — Мы хотим, чтобы ты побыл снизу, — одновременно затараторили парни, перебивая друг друга. — Хотим взять тебя… распечатать твою девственную задницу… обладать тобой… засадить по самые яйца.       — Стоп. Стоп! СТОП! — Хосок яростно замахал перед собой руками, скатываясь в позорную истерику. Парни, не ожидая такой бурной реакции, испуганно притихли. — Может обсудим? — Хосок ступил на тонкий лед.       — Ты хочешь забрать свои подарки назад? — Чимин изумленно приоткрыл рот и захлопал глазами. Не хватало еще, чтобы его застыдили за нежелание держать слово. Хосок оценил его актерский талант и сквозь зубы выдавил:       — Нет. У вас, ведь, уже есть план?       Хосок сощурился, сканируя своих мальчиков. Так что они стушевались и снова стали напоминать провинившихся школьников. Они самым естественным образом пододвинулись поближе друг к другу и в поисках поддержки сплели пальцы в замок. Маленькая ладошка Чимина совершенно умилительно смотрелась в крупной ладони Тэхёна. Хосок дал себе мысленную затрещину. Не стоит отвлекаться в столь судьбоносный момент.       — Мы хотим сразу… — снова затараторили парни, — одновременно… сегодня… вдвоем.       — Я понял, но мне нужно время морально подготовиться, — предпринял попытку отсрочить выполнение своего долга Хосок. Он не уловил деталей, но суть была понятна.       — Нет, — парни категорично качнули головами.       — Нет? — поразился Хосок. Это же он должен тут говорить «нет». Разве нет?       — Нет, — две пары карих глаз припечатали его к стулу, ожидая его… согласия? Вот и строй отношения сразу с двумя парнями после развода с женой. Отказывать им, когда они так солидаризировались было не в пример сложнее. Жизнь его к такому не готовила. Хосок закрыл глаза, глубоко вздохнул и, собравшись с духом выдохнул:       — Хорошо.       — Хорошо? — изумленные парни переглянулись, не в состоянии поверить своему счастью. — Хорошо!       Парни сорвались со своих мест и бросились к Хосоку с обнимашками, который никак не мог решить что хуже: умереть от удушья в объятиях любовников или дать им власть над своим девственным задом. Не было сомнений, что эти двое оторвутся на его бедной заднице по полной. Очнулся Хосок от шока только по дороге на второй этаж, куда его, офигевшего от собственного согласия, тащили Тэхён и Чимин.       — А как же десерт? — спросил он, растеряно оглядываясь на не убранный стол.       — Да кому он нужен? — отмахнулся Тэхён. — У нас сегодня на сладкое ты.       В ванной истеричную веселость Хосока смыло под теплыми струями воды. Чистый и снаружи и внутри он разглядывал свое паникующее отражение в зеркале и пытался осмыслить предстоящее. Он прекрасно понимал, что может прямо сейчас выйти и сказать, что не может, что все отменяется. И его разочарованные мальчики уступят, смиряться с его решением и больше никогда не затронут эту тему. И трус в нем хотел поступить именно так. Но был нюанс. Хосок прекрасно понимал и то, что это надломит их отношения. Не сломает, нет. Внешне в их жизни точно ничего не изменится. Вот только связь между ними даст трещину. Он потеряет своих мальчиков гораздо раньше, чем будет готов отпустить их. Стоит ли одиночества неприкосновенность его задницы? И понимание этого удерживало его от позорного отступления крепче реальных цепей.       Морально готовясь к «прыжку веры», Хосок даже не подозревал, что через тонкую дверь, в спальне тоже заправляют нервозность и паника.       Чимин с надеждой глядя на Тэхёна беспрерывно вытирал потеющие ладошки о штаны. Парни сняли с себя верх, но на этом решили остановиться, чтобы Хосок не испытывал слишком большого давления с их стороны.       — Так, — глубоко вдохнул Тэхён, собираясь с мыслями, — давай сейчас кое-что решим, чтобы потом не отвлекаться.       — Что именно? — встревожено встрепенулся Чимин, не знавший куда себя деть от волнения.       — У тебя толще, поэтому первым буду я. Согласен?       — Да, да, — с облегчением выдохнул Чимин. — Это хорошо. Так… так будет правильно.       — Договорились. И еще, — Тэхён закусил губу, чувствуя себя до нелепого неловко. — В какой позе ты хотел бы его взять?       — В какой позе? — Чимин растерялся.       — Ну да, — Тэхён был предельно сосредоточен. — Лицом к лицу или…       — Нет-нет. Только не лицом к лицу, — запаниковал Чимин. — Я не смогу лицом к лицу.       Только что Тэхён узнал, что можно кричать шепотом. И очень похоже, что ему придется успокаивать не только Хосока, но и Чимина. И неизвестно кого больше. Они вдвоем ведут себя, как два девственника. Хотя, в свой первый раз он так не нервничал. Бля, да он в свой первый раз вообще не нервничал.       — Послушай. Чимин! Послушай меня, — Тэхён обхватил ладонями узкие плечи, принуждая смотреть себе в глаза. — То, что мы будем делать сегодня ничем, ничем не отличается от того, чем мы занимаемся каждый раз. Только в конце. Совсем чуть-чуть.       — Я не уверен, Тэхён.       — В чем?       — В том, что мы поступаем правильно. Мы не должны были принуждать его.       — Мы не принуждаем. Если бы эта идея была ему невыносима, он ни за что бы не согласился. И он будет знать… Мы скажем ему, что он сможет остановить нас в любой момент. Согласен?       — Да.       — Хорошо, — Тэхён старался говорить уверенно, убеждая не только Чимина, но и себя заставляя верить собственным словам. — К тому же его задница далеко не так неприступна, как он нас уверяет. Вспомни, с какой готовностью он каждый раз подставляет свое очко под твой язык, — от слов Тэхёна Чимин густо покраснел, но возразить ему было нечего. — Давай покажем нашему Хосоку, какое удовольствие мы получаем, когда он берет нас.       Фразы явно были заранее приготовлены, но Чимин этого не заметил. Его глаза загорелись решительным блеском:       — Да.       Тэхён облегченно выдохнул. Осталось надеяться, что Хосок выйдет к ним раньше, чем солнце встанет. Ожидание нервировало, убивая своей неопределенностью.       Но решительность Хосока играла им на руку. Затолкнув сомнения и страхи поглубже, он вышел к своим мальчикам. Они синхронно повернулись к нему, и он считал их эмоции, как с открытой книги. Оголенные и ничем не прикрытые у Чимина, и сдержанные, но такие же понятные у Тэхёна. Его мальчики нервничали. Из-за него. И вот этого допустить он уже не мог.       Хосок за два шага оказался возле Чимина и, обхватив лицо ладонями, нежно прильнул к пухлым кукольным губам. Через прикосновения он дарил спокойствие и успокаивался сам. Ничего страшного не может случиться, ведь они безоговорочно доверяют друг другу. Наблюдая за ними, Тэхён чувствовал, как меняется атмосфера в комнате, и тоже переставал волноваться. Он подошел к Хосоку со спины и, положив руки на талию Чимина, зажал того в середине. Он легонько выцеловывал плечи и позвонки на шее, не вмешиваясь в поцелуй, пока короткие пальчики в отросшей шевелюре не оторвали его от столь сладкого занятия. Чимин тяжелым захмелевшим взглядом посмотрел на него и втянул в поцелуй над плечом Хосока. Тэхён не просто так нахваливал таланты их младшего: не прошло и минуты, а он уже поплыл под умелыми ласками юркого язычка. Хосок наблюдал за ними, откинувшись на Тэхёна. Даже через сто лет он не устанет от этого зрелища. Ноги начали слабеть, и он медленно стек по груди Тэхёна на пол. С этого ракурса вид был не менее возбуждающим.       Полотенце, в котором он вышел из ванны, уже валялось на полу, и Хосок принялся освобождать своих занятых поцелуем мальчиков от остатков одежды. Убрав упрямые покровы, он одной рукой ухватился за круглую сочную половинку Чимина, а второй погладил неприлично чувствительное местечко возле ахиллесова сухожилия у Тэхёна. Только тогда на него обратили внимание.       Они переглядывались, разговаривая без слов, по тончайшим намекам, угадывая желания друг друга. На щеки Хосока легли две руки. Одна маленькая, ласковая и нежная, другая большая, властная и решительная. Такой знакомый, такой нужный контраст. Хосок прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями, но тут же распахнул их, когда ему в губы уперлись сразу две влажные от смазки головки. Его мальчики с умилительно зеркальным вызовом на лицах ждали, что он предпримет в ответ. Недолго думая, Хосок облизнул губы и вобрал сразу два члена. Уголки натянутых губ протестующе заныли, но оно того стоило. Обоих повело от резкого всплеска возбуждения. А по коже Тэхёна еще и пробежались мурашки восторга. Да он же обкончается не меньше сотни раз от одного воспоминания о таком Хосоке. Как он с двумя членами во рту все равно умудряется своими оленьими глазами смотреть на них покровительственно и властно. Боясь не выдержать, Тэхён крепко зажмурился и глухо застонал. Хосок был доволен. Много в таком положении он сделать не мог, но из упрямства несколько раз двинул головой, вырывая тихие мурлычущие стоны уже у Чимина. И только после этого с нарочно громким пошлым чпоком освободил свой рот.       После короткого разговора глазами, в котором, подошедший к самому краю Тэхён молил о передышке, Хосок повернулся к Чимину, чтобы резко и грубо вновь втянуть его плоть. Все, как тот любил. Конечно, талантов Тэхёна в оральных ласках ему никогда не достичь, но и без этого ему есть чем порадовать их младшенького. У Чимина перехватило дыхание от неожиданного напора. Он жалобно захныкал от слишком ярких ощущений, простреливших тело до самого позвоночника. Хорошо, что рядом есть Тэхён, который поддержит и не даст свалиться на пол. И Чимин определенно не вспоминал в этот момент ни о каких техниках минета. Какая к чертям техника? Ни один самый талантливый (или талантливая) миньетчик не сможет подарить ему такого наслаждения. Ведь ему отсасывает сам Чон Хосок — человек, которого он любит столько лет, о близости с которым он мог только мечтать. Но даже в своих самых распутных, самых отчаянных фантазиях он не смел представлять себе такое. Реальность круче любой фантазии. В паху Чимина потяжелело, а яички поджались, готовясь освободить порцию семени.       — Хосок, остановись. Прошу, остановись, — затараторил Чимин, опомнившись у самого края. Он с силой оттянул Хосока за волосы, не давая ему закончить. Шало озираясь по сторонам, он не понимал, что делать, чувствуя неловкость за свою резкость.       Державший его все это время, Тэхён подтолкнул Чимина к кровати, таща на буксире коленопреклоненного Хосока, не пожелавшего подниматься на ноги. Такой вот нелепый паровозик добрался до постели, и Чимин рухнул в нее навзничь, мечтательно уставившись в потолок. Хосок же, так и не встав с колен, просто улегся грудью на матрас, да так и остался, не собираясь ничего менять. Тэхён на это закатил глаза, и отвесил смачный шлепок по его поджарой худощавой заднице:       — Забирайся весь.       Хосок что-то невразумительно пробурчал, но с места не сдвинулся.       — Мы можем продолжить так, — кончиком среднего пальца Тэхён погладил щель между соблазнительными половинками, постепенно протискиваясь к желанному входу, занимавшему все его мысли. Хосок вздернулся, уходя от настойчивой руки, и забрался на кровать.       Место ему досталось посередине. Он поглядел на своих любимых мальчиков и заставил себя расслабиться, безропотно отдавая инициативу в их жаждущие руки. И они тут же накинулись на Хосока, лаская, целуя, дразня. Да, сегодня именно он центр внимания, хотя, обычно, самым заласканным в их троице оказывался Чимин. И не то чтобы они прикладывали к этому усилия, просто Чимин одним своим присутствием вызывал у них тактильный голод. Сегодня же Хосок терялся в груде обрушенных на него разнообразных ощущений. Его заласкали всего, пока Чимин медленно не спустился к паху, поглаживая бедра руками, а губами — не столько член, сколько яички, оставив Тэхёна выцеловывать шею, плечи и грудь, разбавляя острое удовольствие, идущее снизу. Разгоряченному Хосоку казалось, что он ощущает шустрый язычок Чимина в нескольких местах сразу.       Переворачиваясь на спину, Тэхён с силой потянул их старшего на себя, и вот Хосок уже навис над ним в коленно-локтевой, властно целуя капризно изогнутые губы. Но Чимин вынудил их громко и влажно разорвать поцелуй, когда его рот жадно прильнул к другому отверстию Хосока. Тот непроизвольно подался вперед в попытке уйти от крышесносных прикосновений, но был жестко зафиксирован на месте, пока Чимин творил с ним волшебство. Никогда, никогда он не привыкнет к этому. Тэхён же дразнился невесомыми прикосновениями и любовался с неожиданного ракурса несдержанной реакцией Хосока, его искаженным наслаждением лицом. Тем, как тяжелое дыхание вырывается из открытого рта, как он жмурится от внезапно острых ощущений, как закусив нижнюю губу, пытается удержать громкие стоны, как напрягается и дрожит, откидывая голову назад, подставляя под жадные губы беззащитную шею. Но ничто из этого не спасет Хосока. Они слишком хорошо знают, как старателен и упорен Чимин в стремлении доставить любимым наслаждение. А он продолжит любоваться Хосоком, таким открытым в своих эмоциях.       Хосок почти потерялся, когда громкий стук слева вернул его в реальность. Тэхён на ощупь доставал из тумбочки запасной тюбик со смазкой, пока с вызовом глядел ему в глаза. Последний великодушный шанс для Хосока отступить, но он лишь замер и сильнее сжал в кулаках и без того измятую простыню.       — Чимин! — позвал Тэхён, привлекая внимание увлеченного своим занятием парня. Хосок почувствовал прохладу в оставленном без внимания анусе, а Тэхён, не отпуская его взгляд, бросил тюбик куда-то в сторону изножья кровати.       Решимость решимостью, но глубинная часть его естества бунтовала, и стоило только пальцам в холодной смазке подобраться к его самому сокровенному, как он инстинктивно попытался уйти от проникновения. Потребовалась вся его воля, чтобы не скатиться с постели и не свалить из комнаты. На месте его держали чистое упрямство и серьезный взгляд Тэхёна. Вот только почти вся недавняя эйфория сошла на нет, и он задеревенел, заставляя себя терпеть ощущение чужеродной штуки внутри. Тэхёну совсем не понравились такие перемены в Хосоке. Их план показать все прелести нижней позиции летел к чертям на очень высокой скорости. И если не получится исправить ситуацию прямо сейчас, то лучше им будет остановиться.       — Эй, — тихо позвал Тэхён Хосока, положив ладонь ему на щеку и проникновенно заглядывая в глаза. — Ты чего? Это, ведь, пальчики Чимина, нашего Чимина. Ты боишься Чимина?       — Что? — не понял его Хосок, слишком сконцентрированный на том, чтобы просто оставаться неподвижным.       — Внутри тебя всего лишь пальчики Чимина, — ворковал с ним Тэхён, нежно поглаживая. — Милые пальчики миленького Чимина. Разве это так страшно?       — Нет, — выдавил Хосок, чувствуя себя нелепо.       — Тебе противно? — допытывался Тэхён.       Хосок прислушался к себе. Ну, восторга он точно не испытывал, но и отвращения тоже. Скорее дискомфорт и нервозность, но с этим можно справиться.       — Нет, — выдохнул он. Вопросы Тэхёна включили ему мозг, побуждая думать и анализировать, нивелируя накатившую панику и помогая успокоиться.       — У нас все хорошо? — обеспокоенно поинтересовался Чимин, чувствуя сильное напряжение Хосока. — Мне перестать?       — Остановись, но пальцы не вынимай, — скомандовал Тэхён, получая молчаливое согласие Хосока. — Мы не будем торопиться, и если что — сразу прекратим.       Парни нежно гладили Хосока в три руки, давая ему время хоть немного справиться с нервозностью.       — Попробуем продолжить? — Хосок переминался коленями по кровати, так и не избавившись от сомнений и тревог.       — Конечно, — поддержал его Тэхён. — Но если тебе что-то не понравиться, ты сразу скажешь об этом, а не будешь терпеть, — дождавшись ответного кивка, он спросил Чимина: — Сколько пальцев, Чимин?       — Два, — раздалось за спиной Хосока.       — Погладь его внутри.       Чимин для начала осторожно пошевелил пальцами, проверяя реакцию Хосока, но тот не делал попыток отстраниться, и только потом круговыми движениями огладил нежные внутренние стенки прямой кишки.       — Теперь очень-очень медленно подвигай пальцами туда-сюда, — руководил Тэхён, внимательно наблюдая за откликом Хосока.       Таким вот тихим сапом, работая в тандеме, они осилили три пальца и легкие поглаживания простаты, от которых по телу Хосока разливалась приятная расслабляющая нега. Они намеренно не прикасались к его налитому кровью, истекающему смазкой члену, чтобы сконцентрировать все ощущения внутри, показать, что там тоже может быть очень хорошо. И в какой-то момент Хосок отметил, что все неприятные ощущения куда-то исчезли, что он уже не просто терпит, но получает все больше удовольствия.       Тэхён же, целуя своего разомлевшего Хосока, чувствовал себя так, словно прошел минное поле без карты. Совсем как в самом начале, когда он только пытался ухаживать за ним без всякой надежды построить хоть какие-то отношения. Иногда Хосок слишком сильно зацикливается на своих убеждениях, и даже чуть-чуть сдвинуть его с них стоило им двоим сумасшедших усилий.       У Чимина были сейчас совсем другие впечатления. Он сравнивал себя с канатоходцем, которому пришлось идти по тонкому канату, полагаясь только на часть своих чувств и чужие указания. Да, он сам с радостью согласился отдать Тэхёну бразды правления, и тот, похоже, хорошо справлялся со своей задачей, но дискомфорт внутри нарастал. Хотелось лично, а не с чьих-то слов убедиться, что он все делает правильно.       Тэхён еще немного понаблюдав за Хосоком и уверившись, что тот уже вполне спокойно относится к проникновению внутрь себя, начал потихоньку спускаться, не забывая всю дорогу ласкать Хосока, который не сразу понял суть его маневра, увлеченный собственными ощущениями. Проявив чудеса гибкости и изворотливости, Тэхён умудрился выбраться из-под Хосока между его широко расставленными коленями.       Хосок на его копошения почти не обратил внимания. Чтобы сохранить самообладание и не сорваться, он старался сосредоточиться на затопившем его удовольствии, и не вспоминать, благодаря чему его испытывает. Тэхён немного сбил его почти медитативное состояние, когда не удержался и, обдав жарким дыханием, нежно поцеловал головку слегка опавшего члена. Маленькая неожиданная шалость от которой Хосок подался назад, плотнее насаживаясь на пальцы Чимина. Тэхён лишь усмехнулся в ответ на сладкий стон и двинулся дальше. Задержался, когда его голова оказалась прямо между напряженных бедер, внутреннюю сторону которых он принялся с упоением вылизывать, наслаждаясь ощущением нежной чуть солоноватой кожи, приятно пахнущей любимым гелем для душа. Он так увлекся своим занятием, что оторвался от него только после тяжелого глухого шлепка недовольного Чимина ему по заднице. Вспомнив ради чего все затевалось, он окончательно выбрался из-под Хосока и уселся на пятки напротив Чимина, который с легкой тревогой смотрел не него. Все же избавиться от нервозности полностью у их младшенького так и не получилось. Тэхён успокаивающе погладил его по плечу и, прежде чем накрыть пухлые губы жарким поцелуем, шепотом скомандовал:       — Руку не останавливай.       Не то чтобы внимание Тэхёна очень уж успокоило Чимина, но сердце ухало уже не так сильно, и руки почти перестали подрагивать. Каким-то чудом ему удалось не сбиться с ритма во время лобзаний и не прибавить Хосоку неудобств.       Тэхён перестал терзать пухлые губки и переключил внимание на их старшего. Он, дурачась, поцеловал руку Чимина, недовольно поджавшего зацелованные губы, и его язык запорхал по колечку сфинктера, щекоча сжатую вокруг маленьких пальчиков мышцу. Хосоку настолько понравилось новое ощущение, что он даже не заметил, что пальцы внутри него теперь длиннее и шире. Тэхён двигал рукой, наблюдая за Хосоком, и не отмечал недовольства.       — Нужно уложить его на спину, — шепнул Чимин, прижимаясь к Тэхёну с боку и лаская ему шею. Тот согласно закивал, и, собрав жесткие осветленные волосы Чимина в кулак, нагнул его, утыкая носом себе в пах. Тихие причмокивания сопровождали теперь стоны удовольствия Хосока, который уже настолько освоился, что позабыл обо всех своих опасениях и просто наслаждался необычным опытом. Но стоило Тэхёну аккуратно добавить третий палец, и все страхи вернулись, усиленные жжением и противной тянущей болью. Протестующе зашипев, он попытался уклониться, но Тэхён безжалостно заставил его оставаться на месте. Он добавил смазки и остановил глубоко погруженные пальцы внутри, давая привыкнуть. Даже Чимин, каким-то волшебным образом почувствовав критичность момента, снизил обороты и стал очень медленно водить губами по члену Тэхёна, не издавая ни звука, и давая увидеть свое беспокойство только в широко распахнутых глазах. Тэхён успокаивающе погладил его по голове и ободряюще улыбнулся, транслируя уверенность, которую сам ни разу не испытывал. Страх упустить его единственный шанс, давил на него, не давая привычно расслабиться и получать настоящее удовольствие от процесса. В любой другой раз от таких стараний Чимина он уже давно бы залил гостеприимный рот семенем, а сегодня он даже близко не подошел к разрядке. Чимину проще — он сразу же отдал всю ответственность ему, как зачинщику. Но как бы не было страшно продолжать, решение прекратить станет для них неисправимой ошибкой.       Заметив, что напряжение немного отпустило Хосока, Тэхён снял Чимина со своего члена и медленно погладил их старшего по спине.       — Двигаемся дальше?       Хосок как-то неопределенно замотал низко свешенной головой. В такой позе его лопатки возвышались над спиной крутыми пиками, соблазняя Чимина обвести их контур кончиками пальцев. И он вкладывал в каждое касание все свое благоговение перед старшим братом. Тэхён же дал Хосоку еще пару глубоких вдохов на передумать и только потом принялся снова поступательно двигать рукой, чутко ловя любой отклик на каждое свое действие.       Хосок же уговаривал себя потерпеть еще немного. Ради своих мальчиков. Но терпение стремительно истощалось. Все их старания подготовить его начинали казаться бесконечным хождением по кругу. Боль и неприятное растяжение, время на то, чтобы привыкнуть и медленно стирающее все, что было до него удовольствие. И так раз за разом. Он начинал уставать от статичной непривычной позы, локти и колени уже стали протестующе ныть.       — Ляг на спину, — ласково попросил его Чимин, и Хосок с облегчением откликнулся на его просьбу, не дожидаясь, когда чужие пальцы покинут его нутро. Получилось довольно резко. Не ожидавший такой резвости, Тэхён получил пяткой по уху, и дернулся прикрыть пострадавшую часть тела. Пальцы внутри Хосока рефлекторно согнулись и с силой прошлись костяшками по простате, выгибая его почти в мостик и заставляя смотреть на своих мальчиков со смесью потрясения, ужаса и восторга. Тэхён повторил маневр с пальцами (исключительно в исследовательских целях) и, увидев не менее горячий отклик, хищно улыбнулся. И не понятно кому из них двоих повезло больше, что в этот момент Хосок закатил глаза и не видел эту акулью улыбку. Зато ее видел Чимин, и его, наконец, отпустило. Он уверился, что у них все выйдет, что они все делают верно.       С помощью Тэхёна он подсунул невысокую подушку под поясницу Хосока, облегчая доступ к телу, и перебрался в изголовье. Он навис над самым дорогим ему человеком нос к носу, вглядываясь в искаженные удовольствием черты, терпеливо дожидаясь, когда на него тоже посмотрят.       — Я люблю тебя, — признался Чимин в миллионный раз, когда взгляды встретились.       Хосок положил руку ему на щеку и даже умудрился нежно улыбнуться:       — Я тебя тоже, Чими-ни, — прошептал ответное признание, и затянул Чимина в нежный поцелуй, заполняя его рот своими стонами. Потому что Тэхён не собирался позволять этой парочке слишком уж увлекаться друг другом. Он жаждал получить свою долю внимания. Щедро добавив смазки, он взялся медленно протискиваться через хорошо разработанный сфинктер, оглаживая нежные внутренние стеночки. Временами он отвлекался от завораживающего зрелища своего члена, проникающего вглубь заветной территории, и бросал торжествующие взгляды на Хосока, беззвучно глотавшего воздух, как выброшенная на берег рыба. Тэхён сочувственно поморщился, когда заметил, с какой силой тот вцепился в волосы Чимина, который самозабвенно выцеловывал шею их старшему. Ему хотелось, чтобы тот оставил Хосоку пару отметин на память об этой ночи, но, зная Чимина, рассчитывать на такой подарок было напрасно. Хотя сам их младший с гордостью носил их отметины на своем теле.       И тут его член, упакованный в жаркую тесноту, сдавили внутренние мышцы, выбивая дыхание из легких и глупые мысли из головы. Заставляя забыть обо всем кроме нежных шелковых стенок хосоковой попочки, которая вместо того, чтобы выталкивать чужеродный предмет, настойчиво затягивала его внутрь себя. Внезапно Тэхёна накрыл иррациональный страх, что он не сможет справиться с накрывшим его удовольствием и просто захлебнется в нем. Хотелось разреветься от счастья, что, наконец, исполняется его желание, долгое время жившее в нем одинокой призрачной мечтой. Он замер, крепко фиксируя бедра Хосока и не давая ему двинуться, и запрокинул голову, в упоении смакуя доступное, наконец, ему удовольствие. Он крепко зажмурился, и одинокая слеза медленно скатилась по виску, неприятно щекоча ушную раковину.       Хосок задергался под ним, заставляя вернуться в реальность. Чимин продвинулся ниже и со свойственным ему усердием ублажал левый сосок Хосока. Наблюдать, как эти пошло припухшие губки ласкают темную горошину чувствительной плоти, было особым удовольствием. И Тэхён, все еще не решаясь перейти к активным действиям, задвинул свои желания и соблазнился возможностью присоединиться к нему, беря под опеку обделенного вниманием правого собрата.       Хосок, насаженный на недвижимый кол, распирающий его, уже не так сильно протестующее нутро, терялся в потоке удовольствия с легкой примесью ноющей боли. Боли от сильного растяжения между ягодиц, от затянутого глубоко в рот одного соска, от зубов сжатых на другом. Ему было слишком хорошо. Слишком. При этом Хосок чувствовал себя как никогда беспомощным. Полностью, ни за что не отвечающим, ни на что не влияющим. На порядок больше, чем в те разы до этого, когда он отдавал свое тело на откуп этим двоим, позволяя делать с собой почти все, что им только заблагорассудится. Но тогда существовали границы, он никогда не отпускал контроль до конца. А сейчас он остро чувствовал, что, в попытках спастись от реальности, почти полностью его утратил. И это ему ужасно не нравилось. Он вцепился с темные спутанные вихры Тэхёна и потянул его вверх, но тот, не желая лишаться своей игрушки, до последнего сжимал в зубах захваченный комочек плоти, оттягивая его за собой и вынуждая Хосока выгибаться и тащить следом еще и Чимина, так же не желавшего отрываться от его тела. Хосок зашипел от жгучей боли и несильно хлестнул Тэхёна по щеке. Только после этого он получил свободу. Тэхён большим пальцем растер сосок, снимая боль и неотрывно глядя в сощуренные глаза, наблюдающего за ним, Хосока. Тот в ответ провокационно усмехнулся и, игнорируя свою боязнь, двинул бедрами. Тэхён, у которого от таких маневров перехватило дыхание, испугано замер, но Хосок повторил, «смело» уверяя, что уже достаточно готов к продолжению. Тэхён послушался, возвращая Хосоку уверенность в контроле над ситуацией.       Первые движения медленные и аккуратные давали время освоиться, но постепенно ускорялись, становясь все сильнее. Вскоре Хосоку пришлось упереться рукой в спинку кровати, чтобы не биться об нее головой.       Тэхёну чуть не снесло крышу от восторга, когда Хосок стал осторожно подаваться ему на встречу. Хотелось обнять весь мир и поделиться с ним своей радостью, хоть как-то выразить свою благодарность. Тэхён немного сдвинулся и поменял угол вхождения, и Хосок неожиданно ахнул от первого нежданного попадания по простате, за которым пришло еще одно и еще, заставляя его высоко и долго стонать на одной ноте.       Чувствуя скорое приближение оргазма, Тэхён похлопал увлеченного Чимина, привлекая его внимание. И когда тот с пьяными глазами перестал вылизывать торс Хосока, ухватил его за шею и, чмокнув в блестящие красные губы, уткнул его лицом в пах их старшего, наглядно показывая, где особенно сильно не хватает его внимания и заботы, и с добродушной насмешкой напутствуя:       — Только не слишком увлекайся. Нам, ведь, не нужно чтобы он кончил раньше времени.       В ответ на замечание Чимин понятливо улыбнулся и аккуратно обхватил головку губами, даря нежнейшую ласку, смещая акценты на привычное удовольствие. Тэхён погладил их младшенького по спине и сдвинул ладонь пониже. Нужно было подготовить Чимина, до того как сам он выйдет на финишную прямую. Он пробрался к паху Чимина и, зажав в кулаке его член, взялся надрачивать в ритм движений внутри Хосока. Тот, не освобождая рот от члена, недовольно замычал и, оттолкнув чужую руку, самостоятельно принялся за дело. От вибраций, разнесшихся по его плоти, Хосока выгнуло и он с громким криком крепко сжал член Тэхёна внутри себя, от чего у того аж потемнело в глазах. Пришлось замереть, чтобы немного прийти в себя. Он раздосадовано припечатал ладонь к пышной ягодице Чимина, чуть не разрушившего все их планы, и возобновил движение, восстанавливая прежний ритм.       — Я уже скоро, Чимин, — предупредил он, чувствуя, как поджимаются яички, и все накопленное возбуждение собирается в одном месте, ища выхода. Но он готов был сделать все, чтобы отодвинуть разрядку как можно дальше и растянуть удовольствие.       — Помоги мне, — попросил Чимин, передвигая попу ближе к Тэхёну. До смазки было не добраться, так что тот сунул пальцы Чимину в рот, чтобы смочить их. Его бедра замедлились, и Хосок недовольно захныкал, пытаясь подстегнуть Тэхёна.       — Потерпи, мой хороший, — срывающимся голосом попросил тот. — Не нужно торопиться, а то испортим тебе все удовольствие.       — Тэхён, я хочу сейчас, — настаивал Хосок.       — Нет, нет. Потерпи. Иначе ты оставишь Чимина без сладкого.       Тэхён приставил хорошо смоченные слюной пальцы к нетерпеливо подрагивающей дырочке Чимина, и тот, не дожидаясь, принялся сам насаживаться на них. Тэхён энергично трахал одновременно двоих — членом и пальцами. Он старательно массировал простату Чимина, готовя его себе на смену, а Хосоку — наоборот, старался снизить стимуляцию, чтобы он смог дождаться и порадовать себя и их младшенького. Хосок, разгадавший его маневры, со свойственной привычкой все контролировать сам изменил положение бедер и попробовал работать внутренними мышцами, вспоминая, как это делал для него Чимин. Он с удовольствием наблюдал, с каким восторгом на его неумелые попытки реагирует Тэхён, жмурясь и кусая губы от удовольствия. Наслаждался его громкими стонами. Чимин стонал с ним в унисон, подмахивая пальцам.       Но вот движения Тэхёна стали резкими и дергаными, теряя ритм. Выдернув пальцы из Чимина и, крепко ухватив Хосока за бедра, он начал беспорядочно вколачиваться внутрь.       — Я… я сейчас. Чимин.       Тэхён резким рывком вышел из Хосока и, сжав член в кулаке, выплеснул тугую белую струю на щедро подставленный язык Чимина. Раз за разом он выстреливал ему прямо в рот, пока покинутый Хосок изнывал от растущей неудовлетворенности. Желание заполнить пустоту внутри себя с каждым вздохом делалось все сильнее. С трудом отцепив пальцы от подушки, он потянулся к паху, слабо представляя, что будет делать, но распаленное нутро настойчиво требовало сделать хоть что-нибудь. Он сжал в горсти мошонку и слегка оттянул ее, стараясь притушить накопившееся возбуждение, и принялся тихонько себе надрачивать, но помогало мало — тело требовало совсем другой ласки. Раздраженные нервные окончания, о которых он даже не подозревал до сегодняшнего дня, требовали совершенно особого внимания. О господи, что эти мальчишки с ним сделали? В кого его превратили?       Сквозь опущенные ресницы Хосок заметил, что к нему наклонилась осветленная макушка, и почти сразу почувствовал нежный поцелуй на внутренней поверхности бедра. Чимин кончиком языка пощекотал сочащуюся смазкой головку, толкаясь в щель уретры, пока щедро размазывал смазку по своему члену. Он сел на пятки между широко разведенными коленями Хосока и приставил головку к незакрывшемуся до конца входу между сухощавыми ягодицами. Он замер, не решаясь сделать последний шаг: ни сильное возбуждение, ни давнее желание не могли заставить его переступить через наложенные самому себе табу. Поэтому он пытливо вглядывался в лицо Хосока, надеясь и страшась получить одобрение. Но тот не собирался мучить Чимина и сам подался ему на встречу, но член не попал внутрь, а только погладил его по промежности. Хосок собрался попробовать еще, но тут на помощь поспешил Тэхён, твердой рукой направив член Чимина. Лежа на боку, подперев голову, он, разомлевший после оргазма, лениво наблюдал, как не очень длинный, но толстый, перевитый венами, стержень медленно исчезает внутри.       «Опять», — с отчаянием подумал Хосок, почувствовав растяжение и жжение в натертой попке. А ему казалось, что этот этап уже остался для него позади. Но у Чимина и вправду был гораздо толще, и его проникновение ощущалось гораздо острее. Его внутренние стенки чувствовали каждую вздутую венку, плотно обжимаясь вокруг них. Хосок напряженно замер, стараясь не заживаться. Было не просто в противовес всему напряженному телу, держать расслабленным именно это место. Но страшно было не то что шевелиться, но даже дышать. Настолько сильно растянутым он себя ощущал.       Войдя до упора, Чимин не замер, а медленно двинулся назад. Он мягко покачивал бедрами, маленькими толчками двигаясь внутри. И от каждого движения у Хосока на долю мгновения перехватывало дыхание. Постепенно напряжение ушло, и он снова смог получать удовольствие. На две-три минуты, не больше. Как только Чимин это заметил, он полностью изменил тактику. Он входил под большим углом, проглаживая переднюю стенку, пока не упирался в простату, и тут же отступал, не входя до конца. Деликатность постепенно сошла на нет, и он отбойным молотком монотонно вбивался в мечущегося под ним Хосока, не давая ни секунды на передышку.       Хосок до этого прекрасно все сознававший, стремительно терял себя. Затопленный ощущениями, он не пытался ни закончить ни, хотя бы, остановить творящееся с ним. Он хотел только перестать существовать здесь и сейчас, совершенно не выдерживая напряжения, что копилось и копилось у него внутри, не в состоянии найти выход. Хотелось исчезнуть до того, как возбуждение порвет его на лоскуты, как перекаченный воздушный шар. Каждый раз казалось, что вот сейчас, в этот самый миг оно прорвется, но что-то его держало, не пускало сделать этот последний шаг. Он просто растеряно подвис, не понимая, что ему нужно сделать, чтобы получить долгожданную разрядку. Все мысли ушли, изгнанные исступлением от недостижимости желанной цели. Даже попросить о снисхождении он не мог. Из горла вылетали лишь хриплый нечленораздельные стоны. Он все больше растворялся в ощущениях, забывая, что существует мир вокруг, что существует он сам.       И внезапно он взорвался, отброшенный на тысячи тысяч световых лет, попавший в бесконечное свободное падение среди бесчисленных слепящих вспышек, напитанных чистым незамутненным экстазом.       Безжалостный Чимин прекрасно знал, что делает, медленно и методично подводя к той самой грани, за которую много раз падал сам, отдаваясь Хосоку. Держал его на пределе так долго, на сколько самому хватало выдержки. И только почувствовав, что держаться нет больше сил, дал знак Тэхёну присоединиться. Одного прикосновения губ к головке члена стало достаточно, чтобы Хосока выгнуло в сумашедшем оргазме, выбивая из горла долгий пронзительный крик.       Тэхён с трудом успевал ловить тугие белые струи, пока Хосок бился под ним выплескивая все накопленное напряжение. Чимин еще несколько раз хаотично дернул бедрами и едва успел вытащить член, прежде чем начал кончать. Он ухватил Тэхёна за волосы и грубо затолкал свой кол ему между губ, мешая свою сперму с хосоковой. Тэхён послушно глотал все, что мог, но семени было слишком много и оно стекало по подбородку. Члены начали опадать, но он не торопился выпускать их, старательно обсасывая и вылизывая. Пока немного пришедший в себя Хосок не оттолкнул его голову. Он хотел что-то сказать, но ни одной связной мысли не нашлось в его голове. Там было пусто и легко. Но судя по довольным моськам его мальчиков в словах не было никакой необходимости. Тем более, что не существует таких слов, что способны описать хотя бы сотую долю пережитого им только что.       Хосок отодвинулся к краю постели, освобождая для Чимина привычное место в центре, но у Тэхёна были другие планы. Их с Чимином замысел увенчался успехом, и теперь им обоим стоило это отметить. Он точно знал, что недавний оргазм не удовлетворил до конца их младшенького, да и он сам, пока наблюдал за их игрищами, успел возбудиться снова. Член просто закаменел, когда во рту оказались сразу два ствола. Он потянул Чимина на себя, вопросительно глядя на него и молчаливо предлагая продолжить. Тот с готовностью откликнулся, укладываясь на спину и широко раздвигая ноги в приглашении. Тэхён, прежде чем пристроиться рядом, глянул на Хосока, но тот настолько вымотался, что был только рад остаться простым зрителем. Он с любовью наблюдал за тем, как его мальчики целуются, как в нежное касание губ вплетается страсть, и Тэхён уже не целует, а трахает языком податливо распахнутый рот Чимина, пока большие красивые руки хаотично шарят по груди и бокам, вдавливаясь в кожу до белых отметин и красных пятен, старательно со знанием дела распаляет, готовя к большему. Из них троих Чимин был самым пассивным, предпочитая уступать более напористым старшим, всегда готовым заласкать его вусмерть, чтобы сделать приятно. Вот и сейчас он с готовностью подставлялся под жесткие ласки Тэхёна, доводившие его до исступления. А тот без зазрения совести играл на чужих слабостях, все сильнее возбуждая намеренной грубостью, добиваясь яркой ответной реакции на щипки и сильные шлепки. Чимина выгнуло мостиком, когда его мошонка попала в жесткий захват. Он низко застонал, когда Тэхён потянул ее вниз, прежде чем с силой всосать его член в рот. Чимин метался под ним, чуть не плача и умоляя:       — Нет, пожалуйста, нет. Прошу тебя. Да, Тэхён, да.       Но даже не пытался остановить или хоть как-то повлиять на Тэхёна. Лишь комкал простыню или хватался за изголовье, полностью отдаваясь во власть другому. Хосок любил в нем это, восхищаясь его безоговорочным доверием им двоим. И они оба делали все, чтобы это доверие оправдать.       Тэхён, прежде чем сняться с чиминова члена, грубо помассировал чувствительное место под мошонкой. Чимин в ответ заскулил, впиваясь побелевшими пальцами в равнодушное дерево изголовья. Хосок заботливо стер ему слезы, катившиеся по вискам. Тэхён не жалея покрыл смазкой член, без подготовки вошел в Чимина на всю длину и застыл, давая время привыкнуть. Чимин лишь придушено пискнул и немного поерзал, устраиваясь удобней. Он качнул бедрами, давая знать, что готов к продолжению. И Тэхён сорвался. Нависая над Чимином, он сцепил их ладони в замок и своим весом вдавил их в матрас. Его таз двигался со скоростью и монотонностью отбойного молотка, вбиваясь в распятое под ним тело, раз за разом долбя по простате. Стимулируя чувствительный бугорок, он все ближе подводил Чимина к такому необходимому оргазму.       Чимин кончал так бурно, что его трясло под Тэхёном, ни на секунду не сбавившим жесткий ритм. И только когда тело под ним полностью расслабилось, он позволил кончить и себе, заливая жадное нутро спермой. Он свалился на постель рядом с Чимином, который бездумно пялился в потолок, на ближайшие минуты совершенно потерянный для этого мира. Хосок и Тэхён переглянулись через него и понятливо улыбнулись друг другу.       Какие-то вещи меняются, какие-то — нет. Сегодня Хосок многое узнал. Для себя и о себе, и о своих мальчиках. Его решение было не только правильным, но и полезным. Он будет лучше понимать их теперь. Он определенно не жалел, что пошел на этот шаг, но сейчас, когда эйфория сошла и спина начинала неприятно ныть, а между ягодиц — жгло и саднило, был убежден, что больше никогда не решиться повторить подобный опыт.       «Определенно нет», — думал он, а кто-то наверху умилялся его наивности. КОНЕЦ.