сейчас
В толчке минимаркета едко воняло хлоркой и дешевым цветочным мылом. Кто-то из посетителей забыл на тумбе рядом с маленькой раковиной полупустую упаковку тик-така, и Хэ Тянь, споткнувшись об нее взглядом в четвертый раз, наконец не выдержал и закинул в рот сразу несколько драже. Во рту разлился апельсиновый привкус, и он пару секунд покатал по языку скользкие конфеты, прежде чем перемолоть их зубами в сладковатую хрустящую кашицу. Верхний резец неприятно прострелило, и Тянь поморщился — ему уже дважды звонили из стоматологии и напоминали про плановый визит, который он дважды и перенес. Допереносился. Больше занять себя в тесном крохотном помещении было решительно нечем. Хэ Тянь отвернулся от своего отражения в замызганном зеркале и уставился перед собой. Кое-как втиснувшись в пространство между мусорным баком и диспенсером для бумажных полотенец, на унитазе сидел Рыжий. Нахмуренный и молчаливый, он сосредоточенно обтирался антибактериальными салфетками. Их Тянь несколько минут назад собственноручно пробивал на кассе у полузаспанного студента, который, мазнув по нему незаинтересованным взглядом, забыл спросить о скидочной карте, предложить пакет и, видимо, только и мечтал, чтоб от него поскорее отъебались. Хэ Тянь аккуратно потрогал языком резец — тот вроде успокоился, но бередить его лишний раз не хотелось — он оперся одной рукой в тумбу позади себя, а другой протянул упаковку с тик-таком вперед: — Хочешь? В прохладной тишине туалета собственный голос показался неуместно громким. Рыжий тут же поднял на него настороженные глаза — видок у него был так себе. На губе запеклась кровавая корочка, скула припухла и налилась пока еще еле заметной, но болезненной синевой, а царапины от решетки смотрелись так, будто кто-то долго и основательно возил его лицом по терке. В общем и целом, выглядел он довольно жалко, но у Тяня все равно немного потяжелело в паху. Сейчас Рыжий сидел полностью одетый, закованный не только в футболку и шорты, но и в вечную броню своей молчаливой угрюмости, и ничем не напоминал дрожащее, испуганное тело, которое полчаса назад покорно распласталось под ним в подворотне. От этого контраста его штырило только сильнее. Рыжий коротко мотнул головой, выбросил в урну ком использованных салфеток и растерянно оглянулся, словно не понимая, как здесь оказался. В этом они были похожи. По-хорошему, Хэ Тянь уже должен был быть на полпути к дому, полумраку собственной гостиной и дежурной порции пад-тай на вынос. Но почему-то он был здесь, в маленьком, пахнущем хлоркой туалете, на расстоянии одного шага от Рыжего и не мог заставить себя привычно развернуться и уйти, будто пристегнутый на поводок. Их встречи были редкими и нерегулярными, но они уже успели выработать простую и удобную систему, которая устраивала обоих — Хэ Тянь не хотел выпадать из знакомого, негласно согласованного цикла, и в то же время... Он бездумно встряхнул упаковку с драже, зачем-то положил ее себе в карман и сосредоточил внимание на своем спутнике. Рыжий больше не плакал, и на лице не осталось соленых дорожек, после того как он шипя и чертыхаясь, умылся еле теплой водой. А вот когда Хэ Тянь нашел его в подворотне, сам не разобравшись до конца зачем туда вернулся, Рыжий ревел только так. Сидел там полуголый, пришибленный, давился всхлипами. И когда вскинул на растерявшегося Хэ Тяня потерянный, какой-то по-детски удивленный взгляд — тому показалось, что его переебали поперек лица наотмашь. После прошлых "свиданий" он сваливал в закат спокойно, и даже ни разу не возникло желания обернуться. А сейчас почему-то чувствовал себя то ли обязанным, то ли виноватым, и ни то, ни другое ему категорически не нравилось. В голове тут же зароились обрывки прочитанных интернет-статей и реддит-тредов, где всякие умники распинались на тему БДСМ, важности добровольного согласия и прочей хуйни, которую Хэ Тянь перед их встречами честно постарался изучить, хоть и не слишком понимая суть. У них для сегодняшнего мероприятия даже стоп-слово было назначено, в общем, все как полагается. Правда, Рыжий им так и не воспользовался. На секунду у Хэ Тяня в груди похолодело — потому что не захотел или потому что не смог? А в прошлые разы, когда стоп-слова еще не было, все случалось потому, что им обоим это нравилось? Или потому что Рыжий не знал как сказать "нет"? Но если ему было паршиво от того, чем они занимались, стал бы он возвращаться и сам просить о встрече? Осознав, что заходит на десятый виток одних и тех же переживаний, Хэ Тянь заставил себя остановиться. А после, чтоб не переливать из пустого в порожнее, принял волевое решение спросить ртом. Здоровая коммуникация считалась важной, и не только в БДСМ-кругах, уж это ему было понятно без всяких подсказок от интернет-экспертов. Рыжий на прямой вопрос дернул щекой, медленно выдохнул и, обхватив себя за локти, выдал нихуя не прояснившее для Тяня признание: — Ты не парься. Это не потому что ты что-то не так сделал, просто дроп. Ночные диалоги в уборной магазина Хэ Тяня не очень-то вдохновляли, но теперь ему хотелось докопаться до сути происходящего и, ну чего уж от самого себя таить, убедиться в том, что его вины тут действительно нет. — Объясни нормально. Какой дроп, что это значит? — Он был почти уверен, что получит в ответ на свое невежество либо закатанные глаза, либо средний палец — исторически Рыжий не отличался ни терпением, ни кротким нравом. Но вопреки ожиданиям, тот пояснил спокойно и даже миролюбиво: — Это как... ну, если по научному, то во время того, как мы.. во время секса, у меня выделяются эндорфины. Особенно, если ты что-то.. такое делаешь. И мне в моменте становится прям хорошо. Ну а потом — прям плохо. Это и есть дроп. "Такое", судя по всему, включало в себя унижения, контроль и беспомощного Рыжего, с которым Хэ Тянь без лишних колебаний делал все, что ему вздумается. Приятно было убедиться, что того от всей этой ебанины и в самом деле нешуточно перло. И так же неприятно осознать, что у этого всего, оказывается, были последствия, которые самого Хэ Тяня никак не задевали. — И этот твой дроп, он каждый раз, как мы что-то делаем? Или эксклюзивно сегодня после ебли в жопу? Рыжий поморщился, но ответил. Понизив голос, почти шепотом, будто бы застеснявшись собственной слабости: — Каждый раз. Но обычно не так сильно, сегодня просто дохуя всего навалилось. Он Тяня вот вообще никак не обвинил, даже намеком. Но ощущения все равно были какие-то паршивые. Рука сама дернулась в карман за тик-таком, чтоб чем-то себя занять и выгадать пару секунд. Когда молчание затянулось и грозилось превратиться в неловкое, Хэ Тянь спросил следующее, что его волновало: — И что ты обычно делаешь? Как с этим справляешься? Рыжий имел полное право послать его нахуй и уйти, хлопнув хлипкой дверью сортира. В конце концов, они не были ни друзьями, ни даже знакомыми. Так, развлеклись пару раз, но это, как ни посмотри, вряд ли был повод, чтоб устраивать допросы с пристрастием. Тем не менее, ответ он все равно получил. — Да ничего особенного не делаю. Обычно задерживаюсь на работе, чтоб отвлечься, ковыряюсь в тачках. Или стараюсь уснуть, если дома. Еще горячая ванна помогает, — Рыжий вдруг замолчал и с силой сжал челюсти, будто пытаясь что-то сглотнуть. Через секунду он расслабился и хрипло продолжил, уставившись в потолок. — Но сегодня мне не повезло, и дома отрубили воду. Прикинь, какие уебки. Хэ Тянь согласно кивнул. Пробежал взглядом по синякам на лице и шее у Рыжего. Спустился по изгвазданной футболке к ободранным ладоням, расслабленно лежащим на бедрах. Огладил ровные, длинные, даже в сидячем положении, ноги, выпирающие коленки. Представил, как Рыжий сейчас придет домой, сядет на корточки в стылой неуютной ванной и будет холодной водой вымывать из себя остатки спермы, которую Хэ Тянь совсем недавно в него безжалостно загонял. От воображаемой картинки щеки предсказуемо потеплели. Хэ Тянь подумал, что надо бы извиниться, хрен знает за что, просто из вежливости. А потом попрощаться и валить домой. Он в последний раз обласкал Рыжего взглядом, открыл рот и с неподдельным удивлением услышал, как кто-то уверенно и четко сказал его голосом: — Поехали ко мне. У меня воду не отключали. Тишина в туалете показалась ему настолько оглушительной и звенящей, что почему-то было страшно ее нарушить. Хэ Тянь застыл, напрягся на долгих пять секунд, а потом мысленно плюнул на все и протянул вперед раскрытую ладонь. Он ожидал чего угодно, от резкого хука в лицо до хлопка сортирной двери, но Рыжий снова его удивил. Заторможенно моргнув ресницами, он медленно поднял левую руку и аккуратно, почти невесомо, обхватил предложенную ладонь пальцами. Хэ Тянь посмотрел на них — длинные, изящные, несмотря на въедливую тень так и несмывшегося до конца мазута — и бережно, чтоб не причинить лишней боли, сжал их в ответ.апрель
Холодный апрель запомнился ему вереницей бесконечных бизнес-ланчей: с отделом маркетинга, с дизайнерами, со спонсорами — на каждой встрече они усаживались за стол и заводили долгие унылые беседы, которые все дальше уводили их от того, ради чего они, собственно, собирались. Байки о конкурентах, подрядчиках-кидалах, женах, детях, изменах, ценах на бензин — все это крутилось в его мозгу каруселью бессмысленных обрывков, и с каждым разом ему приходилось прилагать все больше усилий, чтоб сосредоточиться. Вечерний питч в Эсенс при отеле Хилтон Хэ Тянь смог вынести только по двум причинам: сносный поке с тунцом и безлюдная курилка, где он и просидел половину отведенного на встречу времени. Ближе к девяти о нем наконец вспомнили, телефон зачастил уведомлениями, призывающими вернуться в зал. Хэ Тянь спокойно докурил, обработал руки санитайзером и поднялся, чтоб потянуть затекшую голень. Пачка мальборо вместе с юбилейной, доставшейся ему на двадцатипятилетие Зиппо, с негромким стуком свалилась за сидение. Хэ Тянь чертыхнулся, телефон заорал уже совсем истошно, и он как мог быстро нашарил свою потерю и на ходу запихнул в карман. В конце концов, Сяо У, успевший заебать всех присутствующих своими придирками, все-таки отыскал вожделенный многообещающий вектор в море предложенных идей, и Хэ Тянь, вежливо раскланявшись во все четыре стороны, сбежал на парковку, пока никому не пришло в голову провести еще какое-нибудь внеочередное ревью. Дома он принял обжигающе горячий душ, наслаждаясь тем, как медленно, но неумолимо расслабляются мышечные зажимы. Уборщица оставила в ванной новый диффузор, и травяной аромат с насыщенной нотой кориандра приятно пощекотал рецепторы, заглушив белый шум в голове. Переодевшись в домашнее и запустив кофемашину, Хэ Тянь покружил по квартире в поисках сигарет, пока не вспомнил о небрежно сброшенных в бельевую корзину брюках. Когда он наконец растянулся на безбожно дорогом ортопедическом матрасе, жалобно хрустнув затекшими позвонками, ему вдруг перехотелось спать. Ровно до этой минуты Тяню казалось, что он заебался как последняя псина, вырубится, едва коснувшись головой подушки, и минимум трижды проспит будильник. Словно в насмешку над скопившейся усталостью, его тело переполняла какая-то нездоровая бурлящая энергия. Хэ Тянь честные пятнадцать минут пролежал с закрытыми глазами в тщетной попытке наебать разбушевавшийся организм, и с обреченным вздохом поплелся на кухню, где занялся несанкционированным, но оттого не менее упоительным поеданием зефира в шоколаде. Почему-то именно ночью он всегда был в пять раз притягательнее и вкуснее. От избытка углеводов его накрыло еще сильнее и, смирившись с бессонницей, Хэ Тянь приготовился залипать в интернетах до тех пор, пока сжалившийся Морфей не отправит его в нокаут. Он подумскролил ленту Инстаграма, поставил лайки чьему-то щенку, деньрожденному торту сотрудника из соседнего отдела, очередному спорткару Хэ Чена и, в приступе внезапного человеколюбия, бывшей сокурснице, нынче глубоко беременной и радостно позирующей с пузом на носу. После, скрепя сердце, залез разобрать помойку, в которую превратился незаслуженно позабытый вичат. По-джентельменски оставил реакции на все тридцать семь мемов, которыми его забросал Цзянь И. Записал по голосовому для отца и Хэ Чена, отметился пунктом 5) не смогу посетить в голосовалке "выбираем паб на выходные" в чате с коллегами, ответил всем, кому задолжал ответы и удалил диалоги с теми, кому отвечать не планировал. Завершающим аккордом почистил мусорные инвайты в группы типа "Приди к Богу", которыми без устали спамили пожилые родственники и чертыхнулся, когда нечаянно вступил в последнюю группу с безликим названием и аватаром. Заняться все равно было нечем, поэтому Хэ Тянь решил оценить группу на предмет наличия материала для лулзов. Если в этом плане на кого и можно было положиться, так это на религиозных фанатиков. Он с предвкушением пролистал беседу, приготовившись скринить особо упоротых верунов, и понял, что оказался совсем не там, где рассчитывал оказаться. Заурядные, на первый взгляд сообщения, содержали в себе информацию о пользователях группы, и информация эта была вполне определенного толка. Рост, вес, возраст. Удобный район для встреч, сексуальные предпочтения, пожелания к потенциальному партнеру. Особо смелые даже писали размер члена или прикладывали фото себя — разумеется, без лица. Судя по всему, группа была исключительно для мужчин, по крайней мере, ни одной девушки Хэ Тянь за несколько минут изучения контента не обнаружил. Он уже собирался свернуть вичат и провести остаток ночи за просмотром очередной поебени на Нетфликсе, когда зацепился взглядом за сообщение от пользователя с рандомным набором букв вместо ника. Юзер idkfa писал: ons, cnc (подробности в дм). 186/74/26. район университета Т, после 21.00. ps. тролли и фрики — не тратьте время, идите сразу нахуй. Сообщение заинтересовало сразу по нескольким причинам. Во-первых, idkfa был его одногодкой, и, довольно интригующе, ненамного ниже самого Тяня, что было вполне себе редкостью — он привык быть самым высоким в любом помещении. Во-вторых, университет Т находился всего в пятнадцати минутах неспешной езды от его апартаментов. Ну и в-третьих, он ничего не понял из аббревиатур в сообщении, зато понял, что хочет ебаться. Последний секс у него случился несколько месяцев назад на вечеринке у знакомых чьих-то знакомых, а сам он был настолько пьяный и уставший, что разрядка вышла закономерно блеклой и абсолютно не запоминающейся. В конце концов, он ничего не терял, написав анониму. Худшее, что могло случиться — потеря времени впустую, но как раз-таки времени у него было навалом. Хэ Тянь стащил с кухни еще одну зефирину, на этот раз малиновую, и без лишних раздумий отбил сообщение в директ для idkfa. Несмотря на поздний час, оно практически мгновенно загорелось двумя зелеными галочками, оповещающими о том, что на той стороне его прочитали. Хэ Тянь буравил экран взглядом в ожидании ответа, но по итогу успел доесть зефир, помыть руки и переместиться с барного стула на диван, прежде чем телефон пиликнул уведомлением. Проигнорировав его приветствие и вопрос о том, что значат странные сокращения, idkfa в немногословной и довольно-таки грубой манере сообщал, что не нанимался работать словарем для ньюфагов и без лишних расшаркиваний отправил Тяня в гугл. ht: я пробовал погуглить, но ничего не понял. объяснишь? Собеседник прислал ему смайлик с клоуном, смайлик, закатывающий глаза и еще один в виде кучки дерьма. Хэ Тянь против воли улыбнулся, и вдогонку тут же прилетело новое сообщение. idkfa: назови хоть одну причину, почему я должен тратить на тебя свое время ht: ты уже это делаешь. вдруг это судьба? idkfa: ты понятия не имеешь, чего я хочу. а я ничего не знаю о том, чего хочешь ты ht: я хочу с тобой встретиться ;) idkfa: как мне убедиться, что ты не очередной школьник, решивший, что он дохуя смешной тролль? В целом, вопрос был вполне резонный. Хэ Тянь мог примерно вообразить количество тупых приколистов, которые паслись в подобного рода группах, несмотря на закрытость и систему инвайтов. Он покопался в галерее и выбрал одно из недавних селфи, сделанное в примерочной во время шопинга. Лицо на фото было обрезано, зато был виден широкий разворот плеч, туго обтянутая черным поло лакост грудь и почти весь его внушительный рост. Не дав себе передумать, Тянь загрузил фотку в диалог и следом записал короткое голосовое: если это тебя не убедит, то придется искать школьный аттестат. Отправив сообщение, он понял, что впервые за последние месяцы чувствует щекочущее подобие азарта. Работа вытягивала из него все силы, не оставляя времени и энергии на спонтанные сумасбродства. Даже если сегодня ничего бы не выгорело, приятно было ощутить трепет предвкушения. Хэ Тянь отложил телефон и прогулялся до ванной, чтоб почистить зубы. По возвращении его ждала кипа непрочитанных сообщений. idkfa: бля, ладно. ons - one night stand, это значит, что я не ищу отношений или регулярных встреч. второе обсуждаемо, но для этого должно совпасть много факторов, поэтому предлагаю на этом сейчас не заморачиваться idkfa: cnc - consensual non-consent. можешь погуглить детали. если вкратце, то обо всем, что будет происходить, мы договоримся заранее. но во время самой встречи я могу, типа, сделать вид, что мне неприятно. или больно. или попросить тебя остановиться, но это как бы игра idkfa: мне похуй на мнения по поводу моих предпочтений. если тебя все устраивает, можем обсудить подробнее при личной встрече. если нет, предлагаю разойтись Хэ Тянь задумчиво покусал губу. Звучало все это... ну как минимум интригующе. Он никогда не занимался чем-то подобным и понятия не имел, насколько ему потенциально может понравиться подобный сценарий. В любом случае, аноним искал приключений на один раз, и это отлично вписывалось в его планы. Не понравится — ну и хуй с ним, больше они никогда не увидятся. Он разблокировал телефон. ht: давай сегодня? если ты свободен Время уже перевалило за полночь, но ответ от анонима не заставил себя ждать. idkfa: знаешь кофейню за кампусом универа? двухэтажная, на перекрестке сразу рядом с комбини. она круглосуточная, могу быть там через полчаса Короткое "до встречи" Хэ Тянь набрал на пути к гардеробной. В такой поздний час и парковка, и кофейня оказались предсказуемо безлюдными. Потоптавшись около меню, Хэ Тянь заказал у сонного бариста два больших капуча на банановом молоке, поднялся на второй этаж. Отбил в чат "я на месте", выбрал дальний столик у окна и приготовился ждать. Прошло чуть больше десяти минут, и мысль о том, что его наебали, начала постепенно превращаться из фоновой в навязчивую. Поболтав остатками кофе, Хэ Тянь залпом допил остывшую жидкость, и в эту же секунду на первом этаже мелодично звякнул колокольчик над входной дверью. Он размял шею, прислушиваясь к негромким обрывкам разговора, долетающих снизу, и едва успел поудобнее устроиться на стуле, когда в проходе на второй этаж появилась рослая фигура, упакованная в теплую куртку и массивные кожаные ботинки. Хэ Тянь не скрываясь разглядывал незнакомца, пока тот неторопливо приблизился к столику и опустился напротив. Помедлив, он стянул с головы бейсболку и тщетно попытался пригладить взъерошенные волосы. Рыжие. Внутри вдруг словно плеснуло кипятком, и Тянь прикусил щеку изнутри, чтоб сохранить внешнюю невозмутимость. Он пододвинул второй стакан с кофе поближе к своему собеседнику и произнес извиняющимся тоном: — Это тебе. Но уже совсем холодный, наверное. Рыжий протянул руку к стакану, сделал осторожный глоток и наконец посмотрел Тяню прямо в глаза: — Все равно вкусно, спасибо. Прости за опоздание. — Забей, я тут просто недалеко, — Хэ Тянь расплывчато помахал рукой и обезоруживающе улыбнулся. — Так что, обсудим подробности? Для меня это все в новинку, так что вести придется тебе. Рыжий недоверчиво фыркнул, покачав головой: — Глядя на тебя тяжело поверить, что для тебя это впервой. Уж извини. Тянь вопросительно изогнул бровь. — Ну ты ж не слепой, сам прекрасно знаешь, как выглядишь, — Рыжий пожевал нижнюю губу, отпил немного кофе. — Короче, давай сразу к делу. Как давно ты проверялся? Хэ Тянь честно задумался: — Последний раз около года назад. Но я ни с кем не сплю без презерватива, — он понимающе кивнул в ответ на закатанные глаза, — Да-да, в курсе, как это прозвучало. Но я не пизжу. Если это принципиальный момент, могу разобраться до конца недели. Рыжий легонько постучал костяшками по столу, будто решаясь на что-то. Его тяжелый взгляд пригвоздил Тяня к стулу. — Свои результаты я могу отправить тебе хоть сегодня. Ну и да, это принципиально. Я хочу, чтобы все было, ну типа, спонтанно. Знаешь, как будто ты меня только увидел и сразу начал действовать. Раскатывание гондона в эту схему как-то не вписывается. — То есть ты хочешь как бы по принуждению? — осторожно задал вопрос Хэ Тянь. — Вроде того. Мне нравится грубость. Меня заводит отсутствие контроля над ситуацией. Я хочу почувствовать, что меня, типа, используют. Против моей воли. Но по моим правилам, — щеки у Рыжего порозовели от собственной откровенности, но голос остался уверенным и спокойным. Хэ Тянь потер переносицу, переваривая услышанное: — Окей. Есть что-то конкретное, чего ты хочешь? Или не хочешь? — Ты можешь меня оскорблять, подъебывать, ну там, по-всякому. Можешь потянуть за волосы, в целом быть агрессивным. Или придушить немного. Прям всерьез бить не стоит, я тебе сам, если че, подыграю. — Рыжий потеребил рукав куртки и отрешенно добавил, — Будет круто, если ты войдешь в роль. Ну, как будто все по-настоящему. — А как я пойму, что не перегнул палку? Рыжий вскинул на него прищуренный взгляд и зло улыбнулся: — Если мне чето не понравится, ты об этом узнаешь первым. Хэ Тянь стоически проигнорировал заинтересованно напрягшийся член и приложил все усилия для того, чтоб его голос показался равнодушным: — Договорились. Тогда я сдам анализы и подождем результатов? Рыжий продолжал на него смотреть, только уже без улыбки. Хэ Тянь бездумно пялился в ответ, изучая светлую, то ли серую, то ли зеленую радужку — в приглушенном освещении кофейни тяжело было разобрать наверняка. Ресницы у него тоже были светлые, не слишком густые и будто выгоревшие. Тянь рассмотрел россыпь веснушек на узкой переносице. Высоко приподнятые скулы, прямой нос, четко очерченную линию челюсти и острый подбородок. Неожиданно капризный для такого хмурого лица, почти чувственный изгиб верхней губы. По отдельности каждая черта казалась немного чересчур, но все вместе они собирались во вполне гармоничную, даже привлекательную картину. Рыжий отвел наконец взгляд, в три крупных глотка допил свой кофе и зачем-то взялся за телефон. Шумно вдохнул, его пальцы запорхали, набирая сообщение, и Хэ Тянь не сразу понял, что уведомления приходят ему. Он хрустнул костяшками и неловко потянулся к карману. Открытый чат пестрил новыми сообщениями. idkfa: давай сейчас idkfa: если хочешь idkfa: тестовый отсос в туалете? idkfa: только надень презик заранее Он сам не понял от чего завелся так сильно и так быстро, что на секунду закружилась голова. Рыжий уставился в стену, будто там показывали премьеру долгожданного фильма, и старательно игнорировал существование Тяня, но его напряжение выдавала беспокойно подрагивающая нога. Хэ Тянь еще раз перечитал сообщения, окинул взглядом пустой этаж кофейни и медленно поднялся. Дорога до уборной показалась ему одновременно несуществующей и бесконечной. Он прикрыл за собой дверь и выдохнул скопившееся внутри волнение. Комната была небольшой: две закрывающиеся кабинки, раковины и тумба, уставленная влажными салфетками, антисептиками и прочим барахлом. Тянь щелкнул выключателем, оставив лишь теплое рассеянное освещение от настенного бра и решительно вжикнул молнией. Ему хватило пары торопливых поглаживаний через белье, чтобы нервное возбуждение вылилось в полноценный стояк. Он чувствовал себя идиотом пока раскатывал презерватив стоя посреди сортира и запихивал член обратно в штаны, едва не прищемив головку. Он успел тщательно вымыть руки и методично изводил второе по счету бумажное полотенце, когда дверь уборной открылась и в нее неуклюже протиснулся Рыжий. Щелкнул замком, огляделся, мазнув по Тяню апатичным взглядом, и деловито направился к дальней кабинке. На него вдруг накатила растерянность, нужно было как-то... инициировать взаимодействие, начать разговор, но в голову не приходило ничего мало-мальски годного, и он просто замер, лихорадочно перебирая в голове возможные варианты. Из ступора его выдернул звук расстегивающейся куртки, и тело само пришло в движение. Рыжий удивленно обернулся, когда он втиснулся следом за ним в кабинку и его ошарашенное "ты че" резко оборвалось, когда Хэ Тянь, используя те несколько сантиметров преимущества, что у него были, обхватил его за плечи и всем своим весом толкнул вниз. Застигнутый врасплох, Рыжий неловко покачнулся, потерял опору и оказался на полу, глухо стукнувшись коленями об плитку. Отпустив его плечи, Хэ Тянь лениво раздернул ширинку. Рыжий нервно следил за ним, упрямо выставив челюсть. Он попробовал брыкнуться, когда Тянь больно сжал его щеки, вынуждая раскрыть рот, пробормотал что-то неразборчивое, и Хэ Тянь вдавил пальцы сильнее. У него в висках стучало от адреналина, от незнакомого, но будоражащего чувства контроля. Он почти не узнал собственный, осипший от нестерпимого возбуждения голос: — Я? Ниче. А ты сейчас будешь сосать. Рыжий на вид был весь какой-то несуразный, гоповатый, состоящий из острых неподатливых углов, и у Тяня сладко екало внутри от того, что несмотря на всю свою внешнюю неприступность, он оказался на коленях, покорно распахнув до того неуступчиво поджатые губы. Хэ Тянь придержал презерватив у основания члена, чтоб не соскользнул в неподходящий момент, и толкнулся вперед, в горячее, мягкое. Вода в неперекрытом кране с негромким шипением разбивалась о раковину, из динамиков под потолком продолжала играть очередная инди-нудятина, но Тянь не слышал ничего, кроме собственного дыхания и влажных звуков, с которыми Рыжий принимал его член. То, как сосредоточенно он напрягал язык, ритмично выдыхая через нос, выдавало в нем привычку. Он немного нахмурился, закрыв глаза, будто решал сложную задачу, и Хэ Тянь ощутил внезапный прилив брезгливости, когда представил сколько раз Рыжий вот так вот опускался коленями на грязные полы перед другими. Он сгреб его за волосы на затылке и заставил сильнее запрокинуть голову, ожесточенно толкнувшись глубже. Тот едва не подавился, издал какой-то клокочущий звук, но справился с рвотным рефлексом и послушно сглатывал вокруг члена. Хэ Тянь наклонился поближе и хрипло выдохнул: — Сука, — Рыжий тут же вскинул на него покрасневшие слезящиеся глаза, и Тяня пронзило острым удовольствием. Задыхаясь, он чеканил каждое слово в такт озлобленным толчкам, — Тупая. Маленькая. Хуесоска. Он сам не понимал откуда в нем столько агрессии, желания унизить, оскорбить. Рыжий глухо всхлипнул, когда он подался назад и позволил ему сделать несколько жадных вдохов. От головки до его распухших губ протянулась густая нить слюны. Тянь аккуратно отер ее о щеку Рыжего, зацепил уголок рта большим пальцем и оттянул его в сторону. Рыжий молча буравил взглядом пол, и Хэ Тянь легонько хлопнул его по лицу раскрытой ладонью. На секунду ему показалось, что в глазах напротив вспыхнуло пламя. Он приготовился получить оплеуху в ответ, но рот Рыжего снова податливо раскрылся, когда он потянул его на себя. Даже сквозь латекс презерватива у него в глотке было обжигающе горячо, гладко и охуительно тесно. Хэ Тянь словно в забытье двигал бедрами, содрогаясь от каждого толчка, с которым конвульсивно сжималось чужое горло. Низ живота сводило сладкой судорогой, которая все нарастала, становилась интенсивнее, туже закручивала пружину удовольствия. Он крепко схватил Рыжего за загривок и зажал ему нос, больше не отдавая отчета собственным словам: — Возьми глубже. Вот так, вот так... с-сука, давай, — на покрытом испариной лбу Рыжего нервно билась голубая жилка, скулы полыхали пятнистым румянцем. Хэ Тянь почувствовал судорожный трепет гортани вокруг своего члена и захлебнулся оргазмом, когда Рыжий поднял на него ошалевший, умоляющий взгляд. Он бессильно дергался, давился от невозможности сделать вдох, и Хэ Тянь удерживал его железной хваткой до последней капли спермы, которую его член обильно извергал в презерватив. На несколько долгих мгновений пространство вокруг него словно замерло, невозмутимое и безмолвное. Он тряхнул головой, избавляясь от наваждения, стянул с себя презерватив и швырнул его в мусорную корзину. Тело двигалось на автопилоте. Он машинально обтерся салфетками, застегнул штаны, вымыл руки, и только потом обернулся к кабинке. Рыжий в расстегнутой куртке продолжал сидеть на полу. Он больше не кашлял, отплевываясь слюной, и дыхание перестало быть таким сбивчивым, но щеки все еще пунцовели. Левой рукой он упирался себе между ног, и до Хэ Тяня не сразу дошло почему. Он зачем-то кивнул Рыжему, вышел из туалета и поплелся вниз, едва переставляя ноги. Минут десять он тупил в машине, пытаясь привести мысли в порядок. Стоило только закрыть глаза и на обратной стороне век мелькали картинки с участием Рыжего, от чего его прошивало импульсами остаточного удовольствия. Хэ Тянь разблокировал телефон и написал в чат "порядок?". Он успел доехать до дома, загнать тачку на парковку и отпереть входную дверь, когда получил ответное "все ок".май
Честно говоря, Хэ Тянь ни на что особо не надеялся, когда записывался на анализы и, сцепив зубы, терпел богомерзкий мазок из уретры. Ему удалось убедить себя в том, что все это делается ради собственного спокойствия. Здоровый образ жизни, профилактика простатита, live love laugh, все дела. Следующие две недели они изредка перебрасывались односложными, ничего не значащими сообщениями. Рыжий в целом был скуп на слова, а Хэ Тяня немилосердно душили на работе, и единственное, что его возбуждало — это мысли о выходных. Пару раз он передернул перед сном, вспоминая отсос в туалете кофейни, а на большее сил не хватало. Но отрицательные результаты анализов он Рыжему отправил в тот же день, как их получил. Как взрослый ответственный человек. В первых числах мая Сяо У улетел в срочную командировку в Токио. Крупнейший инвестор его дочернего проекта переобулся в прыжке и, поочередно потрясая судебными разбирательствами, контрактами и ТЗ, требовал немедленно внести абсолютно нереалистичные правки. Поседевший за ночь Сяо У отбыл в Японию первым же рейсом, а Хэ Тянь и его отдел наконец-то смогли выдохнуть. Без дотошного начальства, уныло и монотонно ковыряющегося в каждой мелочи, их работа пошла куда бодрее. Вечером вторника он как раз закончил последний в своем расписании созвон и заталкивал рабочий ноутбук в сумку, когда ему пришло сообщение. idkfa: привет. свободен сегодня? Хэ Тянь усилием воли погасил трепыхнувшееся внутри предвкушение. Вообще, он планировал заехать в гости к Цзяню И, выпить пива и пару часов порубиться в Теккен, но перспектива получить первоклассный минет была куда более заманчивой, и он без особых угрызений совести отправил Рыжему утвердительный ответ. idkfa: работаю до 8 idkfa: можем после встретиться на районе ht: вечером будет прохладно ht: хочешь заеду за тобой? Рыжий замолчал на долгих пятнадцать минут, прежде чем снова возник онлайн. idkfa: ок. скину локацию idkfa: сегодня можем без резинки Хэ Тянь перечитал последнюю фразу и прикусил губу в попытке унять возбуждение. Он представил Рыжего с его угрюмым лицом, набирающего это сообщение. Представил, как тот сядет к нему в машину, откинется на сиденье, снова доверчиво откроет рот... ht: можем прямо в тачке ht: хочешь? idkfa: да К восьми Хэ Тянь успел заехать домой, торопливо ополоснуться и, время от времени сверяясь с навигатором, направился к месту встречи. Рыжего он узнал издалека — по неизменной куртке. Тот неуклюже плюхнулся на заднее сиденье, пристегнулся и буркнул: — Тут через метров восемьсот есть платная парковка. Там обычно никого нет. Хэ Тянь кивнул, выжимая сцепление, и незаметно втянул носом воздух. Рыжий принес с собой запах улицы, весенней свежести, простого кондиционера для белья. Почему-то казалось, что если наклониться поближе и уткнуться ему в шею, попробовать на вкус, то можно будет ощутить что-то неуловимо сладкое, карамельное, с терпкой ноткой. Он уставился на дорогу и лишь изредка посматривал на Рыжего краем глаза. Тот пялился в окно и покусывал губу, глубоко погрузившись в свои мысли. Хэ Тянь пристроился в дальнем углу пустующей парковки, поднял ручник. К моменту, когда он обошел машину и остановился перед Рыжим, тот успел отстегнуться, распахнуть дверь и сесть полубоком, выставив ноги на улицу. Хэ Тянь подошел ближе, лениво растолкал его колени в стороны и втиснулся Рыжему между бедер. Тот смотрел на него исподлобья, все еще закрытый, отрешенный, но его выдавало едва заметно участившееся дыхание. Хэ Тянь опустил ладонь ему на загривок, под ворот куртки, невесомо провел по слегка вспотевшей коже. Прижал пальцы к сонной артерии и ощутил, как прямо под его прикосновением медленно, но непреклонно разгоняется чужой пульс. Он убрал руку и приспустил джинсы вместе с бельем. Рыжий закрыл, наконец, глаза, и без слов подчинился, когда Хэ Тянь притянул его голову к своему паху. Когда он вернулся домой, у него было четыре пропущенных от Цзяня И, удон в кисло-сладком соусе на вынос и выжженые на сетчатке воспоминания о том, как выглядит Рыжий с потеками спермы на лице. После этого вечера они еще несколько раз играли в "попутчика". Рыжий кидал ему свою локацию, Хэ Тянь подбирал его на каком-нибудь перекрестке или автобусной остановке, они кружили по городу и вели бессодержательные беседы, который ни один из них потом бы не вспомнил. И все это было недолгой томительной прелюдией к тому, ради чего Рыжий садился в его тачку. Хэ Тянь находил безлюдную парковку, обочину или тупик между гаражами, глушил двигатель и выходил из машины. Эти последние несколько мгновений, когда они оба продолжали играть, делать вид, что понятия не имеют, что сейчас произойдет, отчего-то были самыми волнующими. От возбуждения у Хэ Тяня подрагивали пальцы, и он завидовал Рыжему, который до самого конца умудрялся удерживать маску невозмутимости. Все это с лихвой окупалось тем, каким становилось его лицо, когда Хэ Тянь толкался ему в рот. Он ставил его коленями в грязь на обочине, на бетонный парковочный пол. Нависал над ним, распластанным по кожаным сиденьям салона, запрокидывал его голову назад, заставляя принимать себя глубже, отчаяннее, на грани тошноты. Рыжий переставал быть бесстрастным и отстраненным, хрипло вздыхал, дергался и очаровательно краснел от пощечин. Он послушно давился членом, слюной, и Хэ Тянь сходил с ума от беспомощного излома его бровей, который появлялся, стоило назвать Рыжего сучкой или давалкой. Май опустился на город во всей красе, пышно зацвели клумбы и парки, а на улицах все чаще встречались смельчаки в рубашках с коротким рукавом. Хэ Тянь с облегчением сменил кожаные оксфорды на конверсы, перестал просыпать будильник и, воодушевленный солнечной погодой, всего дважды прогулял качалку. Коллеги на работе заметили его приподнятое настроение и новообретенную привычку проверять уведомления, и принялись всем отделом азартно делать ставки о личности его секретной подружки. Хэ Тянь в ответ на попытки выведать у него подробности лишь безмятежно улыбался. В бардачке его машины лежала дежурная пачка влажных салфеток, бутылка негазированный воды и мятные драже. Все, что ему оставалось — дождаться сообщения с геолокацией.июль
В следующий раз они встретились по инициативе Хэ Тяня. Он наконец закончил душный проект, мудохаться с которым пришлось последние полгода, и со спокойным сердцем свалил в давно положенный отпуск. Первые пару дней обсосы из команды маркетинга еще пытались дергать его по инерции, не обращая внимания на красноречивый статус офлайна, и это даже казалось забавным, но к третьему дню его терпение окончательно иссякло, и Тянь, до того беззаботно потягивавший насыщенный плотный стаут из местной крафтовой разливайки, мстительно удалил все корпоративные мессенджеры с телефона. Он собирался отлить, почистить зубы и отрубиться на минимум десять часов, но большой палец, будто приклеенный, скользнул к иконке вичата. С прошлой встречи прошел почти месяц — Сяо У вернулся из Токио окончательно озверевшим, они проебывали все дедлайны, и регулярные кранчи превратились из исключения в привычную рутину — он с сожалением отказал Рыжему раз-другой, а больше тот его и не беспокоил. В общем, они не виделись непозволительно долго, и Хэ Тянь бы сейчас с кайфом кончил в беспрекословную судорожно сжимающуюся глотку. После бессонных ночей у компа, пестрящих презентаций, бесконечных встреч и рукопожатий, хотелось дать себе расслабиться простым и понятным способом. Писать Рыжему выпившим было, наверное, не самой лучшей идеей... Хэ Тянь запил свое короткое сообщение крупным глотком подвыдохшегося пива и устроил телефон на груди, дожидаясь ответа. Отсосы в тачке были, бесспорно, охуенными, но в этот раз он предложил что-то новенькое — поехать в отель. Во-первых, тупо хотелось комфорта. Мягкую кровать, свежее постельное белье, никаких отвлекающих факторов, вроде впивающегося в бок подлокотника или прилипающего к вспотевшей заднице кожаного салона. Во-вторых, и в этом он признался себе неохотно и вскользь, в комфортной обстановке были шансы перенести их знакомство в более... горизонтальную плоскость. Хэ Тянь сказал себе, что его любопытство было естественным. Он не собирался склонять Рыжего к чему-то, чего тот не хотел, но если бы он вдруг чего-то захотел, удобнее было бы провернуть это в тишине благоустроенного отельного номера. Ему все еще не давала покоя мысль о том, что только он выносит что-то значимое из этих встреч. Безусловно, он замечал стояк Рыжего, отрицать его возбуждение от происходящего было бессмысленно, но Тянь не привык не отвечать взаимностью на испытанное удовольствие. Он представлял себе, что после его ухода Рыжий сжимает собственный член, торопливо отдрачивает, пока воспоминания еще свежи. Или едет домой, мучаясь от стояка, больно упирающегося в ширинку, и уже там, в тишине и безопасности своей комнаты делает себе хорошо. Какое у него лицо, когда он кончает? Какие звуки он издает, приближаясь к оргазму? Хэ Тянь забирал у Рыжего так много, но ему эгоистично хотелось отнять еще и это. Из размышлений его выдернул завибрировавший уведомлением телефон. idkfa: я свободен. где встретимся? ht: дай мне пару минут Десять минут спустя у него имелся обедневший на пять тысяч юаней счет в банке и бронь президентского люкса при отеле Ренессанс. Он сбросил Рыжему детали брони, адрес и запоздало уточнил по душе ли ему вся эта идея. Тот, как всегда, ответил сухо и по делу. idkfa: во сколько? я в паре станций метро ht: можешь выезжать. если будешь чекиниться первым, попроси оставить для меня ключ Рыжий отреагировал на его сообщение пальцем вверх, и Хэ Тянь поторопился в ванную. Он тщательно вымылся, почистил зубы и дважды ополоснул рот, убедившись, что от пивного дыхания не осталось и следа. Оделся, вызвал такси и после секундного колебания положил в карман худи небольшой тюбик аптечной смазки. На всякий случай. Он не чувствовал себя пьяным, но вместе с тем ощущал расслабленную безмятежность, которая обычно сопутствовала алкоголю. На дорогу до Ренессанса пришлось потратить полчаса из-за спонтанно образовавшейся пробки — какой-то придурок решил совершить обгон через две сплошные и вписался в отбойник. Тянь дежурно улыбнулся девушке на ресепшн, получил свою ключ-карту и поднялся на четырнадцатый этаж. Дверь номера приоткрылась с едва слышным щелчком, в небольшой гостиной около входа горел напольный торшер, бросая на стены мазки рассеянного света. Хэ Тянь разулся, оставил ключи от квартиры и телефон на журнальном столике и отправился на поиски. Рыжий неожиданно обнаружился в ванной. Судя по теплому влажному воздуху и запотевшему зеркалу, он только что принимал душ. Это, ну и еще он был полностью раздет, не считая белого вафельного полотенца, запахнутого вокруг талии. Хэ Тянь замер, сжимая дверную ручку. Он впервые увидел Рыжего без одежды. Тот был стройным, хорошо сложенным. Свои мускулы Хэ Тянь педантично и скрупулезно выпестовал в зале с помощью грамотного тренера и программы питания, и не без оснований гордился симметричной эстетикой тела, в которое вложил немало усилий. Мышцы Рыжего, почти незаметные в состоянии покоя, прорисовывались, когда он приходил в движение. Это было тело, очевидно привыкшее к физическому труду, к бытовым нагрузкам, выносливое и функциональное. Выиграть мистера Олимпию с такой формой ему, конечно, не светило, но при взгляде на аккуратный, неброский рельеф у Хэ Тяня недвусмысленно пересохло во рту. Он шагнул вперед, не отрывая взгляд от капелек воды на чужих ключицах. Голос у Рыжего еле слышно дрогнул: — Это не ваш номер. Пожалуйста, выйдите. Хэ Тянь тепло улыбнулся и пообещал самым дружелюбным тоном, на который только был способен: — Я уйду, не бойся. Только сначала ты тоже кое-что для меня сделаешь, да? Рыжий попытался двинуться в сторону выхода. Хэ Тянь, не переставая улыбаться, встал у него на пути. Он вытянул руку, коснулся мокрой дорожки, которая стекала с наспех вытертых волос, спускалась по правой стороне шеи, ложбинке между ключиц, подтянутому животу. Тянь проследил ее пальцем, пока не уткнулся в кипенно-белую ткань. Рыжий покрепче стиснул полотенце у себя на талии и сбивчиво пригрозил: — Я буду кричать. Хэ Тянь медленно окинул его взглядом — напряженного, чуть раскрасневшегося от горячей воды, пахнущего чистотой и отельным гелем для душа. Его голос упал на октаву ниже, когда он с ласковой ленцой согласился: — Конечно, будешь. Ему нравилось быть полностью одетым в присутствии голого Рыжего, это словно добавляло еще одну грань в их бесконечную игру про власть. Он резким движением сорвал с него полотенце, и тот скованно дернулся в попытке прикрыться. Хэ Тянь пока позволил ему сохранить эту последнюю иллюзию контроля. Он ухватил его за волосы и потянул вниз, Рыжий попытался было поймать его за руку, но Тянь успел ее перехватить и вывернул чужое запястье под неудобным углом. Рыжий болезненно охнул и опустился на колени, тщетно прикрывая ладонью появившуюся эрекцию. Хэ Тянь издевательски улыбнулся, приспустил штаны и приглашающе кивнул. В этот раз он не стал надевать нижнее белье. — Ну, приступай. Тот лишь буравил его взглядом исподлобья. Хэ Тянь взял его лицо в обе ладони и насильно раздвинул челюсти. — Что такое, соска? Не стесняйся, сделай мне приятно, — Рыжий упрямо отворачивался, но Тянь дернул его к себе, растянул ему губы пошире и щедро сплюнул прямо в образовавшуюся щель. — Я же знаю, как ты любишь хуй в рот. Давай, бери, он весь твой. Он вогнал член полностью, сразу до основания, не дав Рыжему приготовиться и набрать воздуха. Тот судорожно попытался сглотнуть, мучительно выгнулся, замычал, и Хэ Тянь, медленно досчитав в уме до пяти, позволил ему сняться с члена. Рыжий надсадно закашлялся, смаргивая слезы, его грудная клетка хаотично вздымалась, пытаясь отдышаться, по подбородку стекала слюна. Хэ Тянь дал ему ровно пять секунд и снова толкнулся прямо в горло. Он вплел пальцы в медные волосы и медленно задвигал чужой головой, насаживая ее на себя. Он трахал рот Рыжего, будто тот был вещью, и судя по тому, как крепко у него стояло — это нравилось им обоим. Хэ Тянь обернулся, слева от претенциозной каменной раковины обнаружился большой квадратный пуф, обтянутый мягкой бежевой тканью. Он схватил Рыжего за загривок и уложил животом на пуф, тот хрипло вскрикнул от неожиданности и неловко стукнулся коленом. Хэ Тянь устроился позади него, не позволяя сдвинуть ноги, и заставил вскинуть задницу вверх. Рыжий, до этого молча терпевший все измывательства, жалобно заскулил и попытался уйти от прикосновений. Тянь покрепче прижал его поясницу, торопливо нашаривая в кармане смазку, и горячечно зашептал: — Тише, тише. Сейчас я тебя приласкаю, тебе понравится. Рыжий неестественно замер, когда его ануса коснулся скользкий палец, задеревенел всем телом и задержал дыхание. Хэ Тянь аккуратно надавил, сделал несколько поступательных движений и добавил еще смазки, прислушиваясь к чужой реакции. Пару минут спустя Рыжий извивался на его пальцах, глухо похныкивал, бессознательно терся членом о пуф и так тесно сжимал задницу, что у Тяня темнело в глазах. Рыжий бередил в нем какие-то незнакомые, ранее чуждые желания. Хотелось вгрызться в него зубами, вырвать кусок и жадно сглотнуть. Хотелось покрепче вцепиться, сжать до боли, до хруста костей. Наотмашь хлестнуть его по лицу. Засадить так сильно, чтоб утром ему пришлось хромать. Уткнуться ему между ягодиц и, толкнувшись языком вглубь, голодно вылизывать его изнутри. Абсурдно, но ему казалось, что единственным предохранителем, удерживающим его от погружения в пучину безрассудного помешательства, было семейное воспитание. Тот Хэ Тянь, что жил в фамильном особняке, еще не выросший из мальчишеских шортов, с наглухо застегнутым воротничком рубашки. Тот Хэ Тянь, получавший удары жесткой указкой по внутренней стороне ладоней, стоило ему запутаться в столовых приборах или французских падежах. Тот Хэ Тянь, что сильнее всего на свете боялся разочаровать отца. Он стоял у него за спиной, всегда осуждающий, с безмолвным укором в рано повзрослевших глазах, и сжимал его загривок в удавке белеющих от напряжения костяшек. Иногда ему хотелось развернуться и сбросить его с обрыва, а после прыгнуть следом, вниз головой, не думая о последствиях. Но он раз за разом замирал у самого края и делал шаг назад. Хэ Тянь провернул пальцы, пристроил свой член в ложбинку между ягодиц, толкнулся прямо поверх раскрытой дырки раз, другой, и едва не поперхнулся собственными словами, без разрешения полившимися из него неразборчивым потоком: — Блядь, как же я хочу насадить тебя на хуй. Он уже почти свободно двигал у Рыжего в заднице сразу четырьмя плотно прижатыми друг к другу пальцами. Его дырка, влажная, перепачканная смазкой, и покрасневшая от трения, на ощупь была нежной и податливой. — Чувствуешь какой ты разъебанный? Если я тебе вставлю, ты и не заметишь, — Рыжий дернулся вперед, сжал задницу, словно в попытке не пустить Тяня внутрь. Хэ Тянь заставил его приподняться, запустил руку ему под живот и взялся мокрой ладонью за член. Рыжий издал нечленораздельный всхлип, перешедший в низкий грудной стон, когда Хэ Тянь прицельно надавил ему на простату. Он задрожал всем телом, изогнулся, будто пытаясь сбежать от истязающих его пальцев, но Хэ Тянь, на секунду высвободив руку, пригвоздил его между лопаток и заставил остаться в уязвимом, открытом положении, в котором тот мог лишь слепо принимать все, что он хотел ему дать. Он целенаправленно проезжался пальцами по простате, уже почти не доставая их изнутри, массируя беспорядочно сокращающиеся стенки. Рыжий вдруг крупно вздрогнул, прогнулся в пояснице, едва не выломавшись пополам, его член отчаянно запульсировал у Хэ Тяня в руке. Он мучительно вскрикнул — звонко, в голос, так, что эхо от его вопля на секунду заметалось внутри помещения, отражаясь от стен — и обильно измазал Тяню ладонь теплой спермой, почти сразу обмякнув, словно лишившись последних сил. Хэ Тянь вытянул из-под Рыжего перепачканную руку и обхватил ею собственный член, задвигавшись в быстром и жестком темпе. Второй рукой он оттянул ему ягодицу — так открывался охуительный вид на растраханную, потемневшую от прилившей крови дырку, и больше всего на свете ему хотелось надавить на нее, вставить внутрь хотя бы головку, на секунду ощутить тугое, скользкое сопротивление. Разомлевший после оргазма Рыжий скорее всего позволил бы, сейчас он был настолько тщательно растянут, раскрыт, что в него и кулак пролетел бы со свистом. Но они пока еще не обсуждали проникающий секс, а значит у него не было разрешения. Хэ Тянь изо всех сил сжал зубы, чтоб удержать стон, дважды крутанул запястьем при движении вверх и кончил, залив спермой ложбинку между ягодиц. Они оба тяжело отрывисто дышали, в ванной стало еще более жарко и душно, и Хэ Тянь с отстраненным умилением заметил, что короткие волоски на шее у Рыжего закрутились от влаги. Он рефлекторно вытер пах и руки полотенцем, подтянул штаны и, поднявшись, хлопнул Рыжего по заднице. Тот бессильно хныкнул, на бледной коже тут же расцвел отпечаток ладони. Хэ Тянь шлепнул его еще раз и негромко позвал: — Детка? Рыжий вздрогнул, и Хэ Тянь с каким-то первобытным удовлетворением проследил, как несколько капель спермы стекли ему прямо в приоткрытый анус. Он позволил себе насладиться зрелищем еще пару секунд и сказал: — Видишь, я не соврал. Ты кричал, а теперь я ухожу. Он вышел, оставив Рыжего в ванной, чудом вспомнил про ключи и телефон и успел выпить на баре два виски сауэр пока ждал такси. Опьянение накрыло его мягкой, бархатистой волной безразличия и белого шума. Хэ Тянь попросил водителя прикрутить громкость радио и расфокусировано пялился на ночные огни, хаотично мелькающие за окном автомобиля. Шторка уведомлений показывала два пропущенных от брата, но он мстительно смахнул ее в сторону и открыл диалог с Рыжим. ht: номер оплачен до утра. и завтрак. можешь остаться, если хочешь. все норм? Он механически обновлял диалог, пока не получил привычный ответ. idkfa: все ок И не совсем привычный. idkfa: спасибосейчас
Хэ Тянь оглянулся назад, медленно выруливая с парковки и уточнил: — Закажем тейк-аут? Я бы перекусил. Рыжий разобрался наконец с ремнем и откинулся на сиденье. После полуминутного молчания его голос прозвучал устало, но искренне: — Я бы мог, ну, приготовить. Если дома, — он запнулся и продолжил, — если у тебя есть продукты. Их взгляды на мгновение столкнулись в зеркале заднего вида, и Хэ Тянь не удержался от ухмылки: — Это свидание. Спустя секунду Тянь уже смотрел на дорогу, чтобы выгадать момент и перестроиться в нужную полосу, но отворачиваясь, он успел увидеть, как Рыжий дернул краешком рта в слабом подобии улыбки. Дорога до дома заняла сорок минут, которые они провели в комфортном молчании. Рыжий отогрелся и, похоже, окончательно успокоился. Он больше не ежился, не кусал, забывшись, заусенец на большом пальце, а после и вовсе расслабленно растекся по сиденью, прикрыв глаза. Припарковавшись, Тянь заглушил двигатель и пару долгих минут смотрел на задремавшего Рыжего. Потом решительно тряхнул головой, достал телефон и отправил в чат короткое сообщение. ht: хочу тебя поцеловать Звук уведомления вырвал Рыжего из дремы. Он сонно моргнул, спрятал зевок, уткнувшись в плечо, и завозился с ремнем безопасности. После двух нескоординированных и безуспешных попыток, Хэ Тянь сжалился и, перегнувшись через переднюю консоль, отстегнул ремень самостоятельно. — Спасибо, — голос у него спросонья был осипший и негромкий. Он снова зевнул и потянулся в карман за телефоном. Хэ Тянь отчетливо ощутил момент, когда Рыжий увидел сообщение. Тот закаменел, не моргая, уставившись в экран застывшим взглядом. Все его тело замерло, неуловимо напряглось, и Хэ Тянь успел пожалеть о собственной опрометчивости. Смирившись с тем, что совершил ошибку, он молча смотрел на парковку невидящими глазами и ждал, что вот-вот Рыжий выскочит из машины, хлопнет дверью, кинет его в чс и навсегда растворится в толпе безликих незнакомцев. Или того хуже — потребует объяснений идиотскому порыву, которых у Тяня не было даже для самого себя. Неумолимо раскручивающуюся спираль уничижительных мыслей прервал звук полученного уведомление. Он приказал своим рукам не дрожать и разблокировал телефон. На экране горело лаконичное, прям в духе Рыжего сообщение. idkfa: ок Хэ Тянь оглянулся на него с недоверчивой надеждой, и Рыжий впервые потянулся к нему сам.