На хуях

      Уже целый месяц прошёл с выписки дочери, а Юлия никак не могла нарадоваться возвращению Маруси домой. Тридцать дней после выписки пролетели как один, и мать благодарила бога за каждый момент, проведённый вместе.       Академик Свиридова, лечившая девочку, с неохотой отпустила пациентку домой. Хоть Маруся всё ещё нуждалась в дорогостоящих лекарствах, доктор не смогла поспорить с тем, что дома и стены лечат. В свои двадцать лет девушка всё ещё ощущала себя ребёнком и с удовольствием общалась с друзьями детства. Шоппинг с подругами, кино и прогулки допоздна вернулись в жизнь так же быстро, как когда-то из неё исчезли, и регулярный приём жизненно важных таблеток казался очень малой платой за избавление от беспробудного сна на грани жизни и смерти.       А пока девочка вспоминала нормальную жизнь, её родители начинали понемногу забывать, что это такое. Ещё пару лет назад Андрей, отец Маши, был рад тому, что после выхода очередного фильма появляется возможность посвятить хоть один день любимой жене. Теперь же он постоянно пребывал в тревоге, после того, как в один день осознал, что на новые проекты денег давать не спешат ни частные инвесторы, ни фонд кино. А Юлия стала принимать все предложения, которые ей только делали. За последние полгода она успела сняться в рекламе стирального порошка, китайских ножей, тампонов и корма для хомяков.       Прошёл месяц, и родителям всё больше казалось, что Маруська жрёт лекарства как свинья картошку. Денег перестало хватать даже на оплату счетов за коммунальные услуги. Отношения совсем разладились, и вместо кровати супругов по ночам стал трещать их брак. Кончаловский отстранился от семьи, и стал заботиться только о своём удовольствии. Сняв последний фильм, он потратил весь гонорар на лимузин Rolls-Royce Silver Spur за 14 миллионов долларов и ушёл из семьи. Развод оформлять не стали, поэтому Юля ничего не потеряла, даже приобрела. К однокомнатной квартире, больной дочери и долгам добавились седые волосы и мешки под глазами. === Когда-нибудь допишу, наверное ===