***
Стоял обычный осенний день, когда в деревнях собирают урожай, а в лесу свистит ветер. Солнце изредка скрывалось за тучами, нагнанными духами, которые защищали людей от опасного солнца. Голову всё равно припекало, но приходилось работать. Ноги были босыми, поэтому иногда камни кололи пятки. Оглядываясь по сторонам, девушка видела лишь спины женщин, которые уже пятый день собирают урожай. Они не могли иначе. А вот она могла. Та что живёт на окраине деревни, не выходит никуда, но всегда пугает детей светом из окон. Это было и впрямь страшно, но для Соён ничего не значило. Девушкой она была бесстрашной, так что очень хотела сходить к этому дому и посмотреть на него, но мать не пускала, ведь боялась за своё дитятко. Её каштановые волосы ниспадали на худые плечи, пока она вытирала пот со лба. С плеч спадала огромная отцовская рубашка. Она всегда знала, что будет жить лишь за счёт хорошего урожая, ведь больше денег им неоткуда было брать. Соён уставала, но старалась ради матери, которая лишь по два часа спала. Девушка подняла свою корзину с картофелем и потащила к амбару, где все оставляли собранное. Мать увидела её издалека: —Дочь, ты можешь сходить прогуляться! Я сама дальше справлюсь! Тут вон и миссис Ким пришла. Соён улыбнулась, бросила у амбара корзину и пошла в дом. Заходя в него, она услышала крики из гостиной. Вновь отец с кем-то ругается по поводу их земляного участка. Брюнетка проскочила в свою комнату, которая находилась на втором этаже, взяла из ящика небольшую сумочку и ушла обратно на душную улицу. Вокруг резвились детишки, которые забавлялись с лентами и веточками. У Чон были накопленные деньги, которые хотелось потратить на новую заколку, чтобы убирать свои короткие волосы с лица во время работ. Подходя к рынку, она почувствовала, как над головой проносятся ветреные потоки, перекидывая часть волос на другую сторону. Рынок находился недалеко от того самого загадочного дома, поэтому люди старались как можно скорее закончить с делами здесь. Соён подошла к прилавку, рассматривая красивые заколки: синие, красные и сиреневыми. Послышался шёпот, который как будто был прям над ухом. Она обернулась. На пороге того дома стояла изящная женская фигура. Она была окутана белыми полупрозрачными одеяниями, в волосах будто росла алая роза, а глаза были яркими, фиолетовыми, будто поглощающими всё, что видят. Брюнетка отмерла тогда, когда продавец спросила: —Вы будете что-то брать, молодая леди? —А да, конечно! А можно мне вон ту заколку. — указав пальцем на фиолетовую побрякушку, она поклонилась ей. — Благодарю. Соён передала деньги и отошла из толпы. Дом всё ещё манил, но после увиденного желание туда сходить удвоилось. Она мечтала сбежать к нему ночью, ведь тогда никто не увидит этого. И этой ночью стала сегодняшняя.***
Звёзды и месяц безмятежно восседали на небе, освещая пустые деревенские улочки. На плечо была закинула сумочка, в которой лежал лишь талисман-браслет. Девушка заколола свои каштановые волосы и пробралась на первый этаж своего потрёпанного дома. Родители спали на втором этаже, а это шанс на побег к тому таинственному дому. Осторожно отворила дверь, да так, что не скрипнула ни одна досочка в ней, Соён вышла на улицу. Ветер в ночи усилился, гоняя опадающие листья по дорогам, вслед за ними поднимался и песок. Месяц бликовал в её глазах. Она вдохнула свежий воздух и направилась на окраину деревушки. Рассматривать улицы, где не было столпотворения людей, было очень интересно. В каких-то домах иногда виднелись ярко горящие свечи, что пугало её, но она продолжала следовать зову. Камни продолжали колоть пятки, но Чон шла, не обращая никакого внимания на боль. Вдали показалась чёрная крыша и белый фасад дома. Светло голубой свет сочился из окон, окутывая темную ночь какой-то магией. На пороге стояла девушка, что носила полупрозрачное белое одеяние. Её белые волосы, фиолетовые глаза и лисья улыбка привлекали взгляд. Соён ускорила шаг. Ей было слишком интересно.Неожиданно женская фигура исчезла, а всё вокруг потухло. Из леса стали доносится звериные стоны, а месяц стал бледнеть. Прямо над ухом прозвучало нежное: —Я ждала тебя, Чон Соён… Её талию обхватили две руки, развернули и потащили в дом. Чем ближе она была к дому, тем темнее становилась деревня. Стоны стали громче, послышался крик из дома. Соён пыталась сопротивляться рукам на талии, но её утянуло в чёрную бездну, что находилась в таких красивых глазах напротив. Перед ней стояла та самая девушка. Белые ткани создавали в ней образ духа. Её глаза сверкали каждую минуту, а на губах появилась лисья улыбка. Она не пугала, но и доверия не вызывала. Белые волосы стали развиваться, когда подул ветер, превращающий темноту в сухие осенние листья, но тёмные руки, сжимающие её бока никуда не делись. Белый цвет промчался мимо, после чего у самого уха стало ощущаться дыхание: —Что тебя привело ко мне, Чон Соён?.. — слегка грубый женский голос задал этот вопрос шёпотом. —Меня манил свет… Резко на шее появилась рука, которая стала перекрывать воздух. Соён стала задыхаться. Она быстро моргала, хватая воздух ртом, хотя это не помогало. Чон схватилась рукой за ту, что была на её шее. Та неожиданно растворилась. Перед ней вновь стояла девушка в белом, сверкая своими фиолетовыми глазами. Её белые волосы стали светится, маня к себе, но тёмные руки держали крепко. —Чего ты хочешь, человеческое дитя? —Я хотела узнать, кто живёт в таком таинственном доме… — дыхание перехватывало от неописуемой красоты девушки. — А как вас зовут? —Касуми… Но тебе это не обязательно знать. Зачем ты подошла так близко? —Мне было просто интересно, да и вдруг тут простые люди живут, а все вас боятся. — в глазах напротив сверкнул какой-то огонь, который был пугающим. —Ты теперь навсегда в этом доме… Ты сама выбрала этот путь. — последние услышанные слова, ведь где-то в груди резко заболело и Соён провалилась в бездну под ногами.***
Касуми вышла в свой сад, собирая выращенные травы для новых зелий. Сзади послышались шаги. На пороге стояла Соён. Она корчила лицо от боли, но продолжала стоять. Белые волосы вновь стали сверкать, но их света было мало, ведь они были убраны в косу. Небо стало мигать, отражаясь в ярких глазах. —Ты похожа на Дьявола… — прошептала Чон, закрывая глаза. —На самом деле я ведьма, а теперь перестань за мной ходить. Это меня раздражает. —Ну тогда освободи ме… — недоговорила она, чувствуя помутнение в голове. —Боже, почему именно ты?.. Холодные руки поддерживают за талию и ведут в гостиную, укладывая на диван. Вокруг всё слишком сказочно: на потолке нарисовано звёдное небо, а под крышей летают облака, на стенах висят странные часы и полки, на которых расставлены какие-то баночки с разноцветными жидкостями, на кухонном столе лежат неизвестные ей цветы и травы, от которых пахнет дождём, а на полу лежала шкура лисицы. Касуми стояла у котла и что-то туда закидывала, помешивая. Её руки искрились сиреневым цветом, ведь она использовала магию. Из темноты вновь появились руки, которые держали книгу зелий. Всё было будто во сне. —Боже, да ты не спишь! Ты сама пришла ко мне… — поправляя причёску, проворчала блондинка. — Теперь привыкай. Здесь ужасно, но в мир людей ты не вернёшься, извиняюсь. —А почему ты не отпустишь меня? —Тебе реально интересно? — кивок. — Ненавижу людей, но тебя придётся полюбить. У каждой ведьмы есть книга, в которой написаны имена и описания людей, которые в определенные времена становятся нашими суженными. Что-то типа этого. Глаза полезли на лоб. Всё ещё в голове были какие-то проблески непонятного содержания, но сейчас хотелось смотреть на Касуми, которая лишь водила пальцем в воздухе, помешивая почти готовый отвар. Скорее всего какая-то смертельная жидкость. Но когда девушка подходит к Чон со стаканом, до краев наполненным этим зельем, то теряется: —Это чтобы в голове было меньше путаницы. Это происходит с каждым суженным…***
Соён лежала на коленях Касуми, которая читала какую-то замудрённую книгу. На стенах стали появляться глаза, которые рассматривали её. Цвета глаз различались: синие, красные, зелёные и даже розовые. Хлопок над ухом напугал, ведь обычно девушка была спокойнее. Ведьма прошла к выходу в сад, а после опустила голову. Она знала, что её затея провалится, но что мешало попробовать. —Хочешь попасть в мир людей? — посматривая через плечо, спрашивала она. —А смысл? Моя родня как ты говоришь уже мертвая ведь здесь время летит быстрее, а я уже плевала на всё людское. — переворачиваясь на живот, сказала Чон, чьи волосы стали серебристыми. —Ох, ты невыносима… Почему именно ты такая? — приложив ладонь ко лбу, ведьма стала что-то колдовать, лишь перебирая пальцами в воздухе. Стали появляться фиолетовые разводы в воздухе, напоминающие рябь на воде, после прыжка. Из тьмы вновь стали вылезать руки, которые были как стол, на который она положила свою книгу. В лиловом образовании стали очерчивается какой-то предмет —малахитовый браслет. Девушка перехватывает его, подходя ближе: —Браслет, надень его сейчас же… —Касуми… — глаза напротив стали алыми. — Заставь меня, заставь чувствовать, что я сошла с ума… В груди опять заболело. Как-то ночью ведьма призналась, что только овладев болью и приняв своё безумство, Соён всё же полюбит её. Когда она подбежала к ней, охватив уже полюбившееся лицо холодными руками, красные огни испарились, оставляя лишь карамель в них. Небо над головой стало сверкать, заставляя прикрыть глаза. Чон лишь улыбалась, чувствуя как внутри разливается что-то опьяняющее, что-то чем люди могут убивать и чем способны возражать. Её лицо стало гореть. —Да у тебя жар, милая…***
—Стой, мерзавка! — кричала ведьма, уже предвкушая расправу. Она сковала девушку с помощью темноты, которая вновь обхватила её талию. Соён старалась вырваться, но фиолетовые глаза не давали даже подумать о побеге. Они влекли, заставляя следить за каждым движением Касуми. Ведьма лишь ближе подходила к ней. Белые волосы струились вниз, иногда начиная развиваться из-за ветра, который частенько бушевал в их доме. Девушка была очень близка к нарушительнице, но когда оставалось два шага, Чон вытянула руки, обхватила её за шею, притягивая ближе. Она провела языком по нижней губе, после чего стала поочередно сминать каждую. Пальцами зарываясь в гладких волосах, она наслаждалась ощущениями. Холодные губы были, как пушистый первый снег, как глоток воздуха после долго душного дня, как первая любовь. Касуми оторвалась от неё, после чего стала целовать открытую шею и спускаться на худощавые плечи, что всегда манили к себе. Соён жарко выдыхала в самую макушку, руками обвивая шею. На талии пропали руки из чёрной бездны, но на их место пришли руки ведьмы, что сминала сорочку на боках. Оставив дорожку до самых губ, она вновь посмотрела в карамельные глаза. Её серебристые волосы спадали на плечи и спускались ниже, а чёлка закрывала глаза. Осторожно проводя по щеке своей ледяной рукой, девушка приподняла её подбородок и впилась в пухлые розовые губы, что были слаще меда и ирисок, которыми пахла Чон. Её руки уместились на шее, иногда массируя кожу головы, пока руки колдуньи забрались под сорочку, пересчитывая рёбра. —Теперь то ты согреешься… — промурчала Соён. — Ну что продолжим? Она ощутила лёгкость, после чего её перенесли в спальню. Дверь закрылась, а ведьма ушла на первый этаж. Девушка ударила по кровати, горько вздыхая, но всё равно не спустилась, чтобы не мешать своей волшебной любви.***
—Боже! Да ты настоящий Дьявол! Ты реально будешь надо мной издеваться? — скрестив руки на груди, кричала Соён. —Я что могу поделать? Ты не готова к большему. Тебе стала подвластна боль? Нет. Так что молчи и довольствуйся тем, что имеешь. —Касуми! Я тебя люблю, а ты просто играешь с моим сердцем. Ты просто ужа… — не успела она договорить, как её повалили на спину, заломив руки наверх, а после впилась в её губы. —Раздражаешь… Губы стали появляться везде. Ведьма оставляла укусы на ключицах, слушая нервные вздохи на ухо, пока вторая её рука поглаживала тазовую косточку. С помощью магии девушка связала руки Чон, теперь поглаживая её плоский живот двумя руками. Пальцы перебирали рёбра, вызывая мурашки по коже, заставляя дыхание сбиваться ещё сильнее. Соён закрыла глаза, где-то в груди стало колоть, но пыткой оказалось не это, а то, что холодные и сухие губы стали целовать живот, после рисуя узоры языком. —Ты дрожишь, милая… —Ах, что ты несёшь… Тебе кажется… — зажмурившись бормотала девушка, пока на её рёбрах расцветали засосы. —Чего же ты хочешь, милая?.. —Тебя, Касуми…***
Вцепившись пальцами в острые плечи, Соён пыталась отдышаться. Её серебристые волосы прилипали ко лбу и спине, а по плоскому животу стекали капельки пота. Глаза закатывались от каждого движения Касуми и её взглядов, которые сопровождались поцелуями на внутренней части бедра. Оставляя следы-полумесяцы на коже, Чон откидывала голову назад, понимая, что смогла овладеть болью, что душа рушится на части, становясь завтраком для жителей ада. Но она получала желанное. Ощущала грех, за который получила наказание, различающиеся по телу наслаждением. —Как ты способна так искушать меня? — заглядывая в карие глаза, шептала Касуми, покрывая её колени поцелуями. Когда страсть стихает, и приходит время затишья, в доме вновь становится холодно, ветер вновь вошёл в их жизнь. Лёжа на животе ведьмы, Соён выводила пальцами какие-то рисунки на нём, иногда целуя его, пока колдунья лишь лежала с закрытыми глазами, приходя в порядок после этой ночи. —Касуми! Слушай… — её притянули ближе, оставляя поцелуй на сухих, сладких губах. — О боже, ты возновишь меня до небес! —Молчи, грешница…