Вальс под магнитофон.

Тонкие нужные пальцы прошлись по пианино в маленькой комнате, где и места то свободного почти не было. Лишь пианино, на котором стояла ваза с цветами и пачки бумаг с нотными листами, стол со стулом почти в углу, а на них стояла подставка для ручек, книги и, о боже какая неожиданность, стопка бумаг. С нотами. Стены были увешены картинами или обои в некоторых места исписаны маркером. На ручке двери висела сумка с какими-то вещами, а на окне, прикрытым одной шторой, вторая же половина была открыта и стала единственным источником света, а если быть точнее то фонарь на улице ночью, стояли пару горшков с цветами, что почти завяли, стоило их оставить без воды на недельку. Лео же сейчас волновал ещё один атрибут мебели – шкаф, который стоял рядом с диваном, на котором он обычно спал. Обычный книжный шкаф тоже был забит либо нотными листами, либо книгами, но на четвёртой полке стоял маленький магнитофон. Лео любил такие вещи, особенно то, что можно с ними сделать. Для чего он собственно и позвал Цукасу, что почти с минуту стоял в дверном проёме. – Лео, ты звал? – закрыв за собой дверь, парень вновь погрузил комнату в небольшую тьму. Они видели друг друга благодаря свету с улицы. Лео улыбался нежно, проводя пальцами теперь по слегка пыльной полке, останавливая руку рядом с магнитофоном, где уже стояла запись, стоило только нажать одну кнопочку. – Суо, подойди ко мне, – парень протянул руку, приглашая Цукасу подойти к нему. Оба они были в самой обычной домашней одежде, в повседневной и совсем непримечательной. Стоило юноше уложить руку на руку композитора, как тот притянул младшего к себе. Рука медленно шла вниз от лопаток к талии и останавливаясь на ней, Цукинага взглянул на Цукасу, чьи слегка алые щёки были видны в тени. Почувствовав на своём плече лёгкую тяжесть, он без слов нажал на кнопку магнитофона и из динамиков полилась нежная музыка. Первым сделал шаг Лео и его партнёр сразу начал путаться, смотря в низ и стараясь поспевать за темпом Лео, но стоило только слегка отдёрнуть того и улыбнуться самой нежней и искренней улыбкой, то движение стали более аккуратными. _Доверие_ . Шаг влево – шаг вправо. Шаг вправо-вперёд – шаг влево-назад. Шаг влево – шаг вправо. И на исходную позицию. Даже с первых секунд они поняли друг друга. Двигались нежно и плавно. Со следующего повторения они закружились. Закружились друг с другом в вальсе под плавную музыку пианино из магнитофона. _Понимание_ . В голове пусто. Только зелёные глаза смотрят на аметистовые. Только нежная музыка, рождённая из сердца Лео для Суо. Только тихий скрип пола под их весом. Только их общее тепло, что они дарят друг другу с каждой нотой. С каждым движением. С каждым вздохом и сердцебиением. Музыка, подобии вальса, начинала стихать, медленно переходя в что-то совершенно тихое. Ночную прогулку по мёртвому от людей парку вдвоём. Ночь на озере во время жары. Ранее ранее утро, проведенное в постели только вдвоём, под тёплым нежным одеялом и сладкими поцелуями во всех местах. Когда совсем стало тихо, Лео придвинулся к Цукасе ещё на пару сантиметров, пока его слегка потрескавшиеся губы с привкусом кофе, что он выпил несколькими минутами ранее, не встретились с нежными мягкими губами, чей привкус напоминал недавно сготовленное пироженое. Идеальное сочетание, но точно не для ночного времени. _Для них_ . Шаги приостановились, они перестали кружиться. Одежда мялась под давление ладоней этих двоих, но их прикосновения.. Они всё ещё были до боли нежны. Они всё ещё были легки и приятны, словно пёрышко. Словно только что рождённая нежная любовь. Привязанность и благодарность, что перерастали в страсть и взаимность. Каждый их вечер, когда они лежали то ли на старом диване Лео, то ли на мягкой общей кровати был наделён интимом. Но не тем, чей термин стал чем-то пошлым и грязным. Другим. Чистым и сладким. Интим для них – это не секс в кровати и ночь наполненая стонами по во всей комнате. Интим для них – это долгие нежные поцелуи в губы, шею, ключицы и руки. Интим для них – это разговоры шёпотом, пока один тычется носом в грудь другого, слушая нежный размеренный стук сердца. Интим для них – это что-то большее. Что-то, чего не всем дано понять, но они понимают друг друга с полу слова, которое им даже произносить не надо было. Утро, день, вечер, ночь – всё что угодно, лишь бы тихое "Суо" и " Лео" поглащала тишина, вместе с их желаниями, страхами, мечтами и словами вечной любви. Они тонули друг в друге, как когда-то захлёбывались в пучине загонов и страхов в прошлом. Только теперь, это была приятная и едва ощутимая боль. Даже когда поцелуй прерывался их взгляды встречались друг с другом. Полные нежности и любви. Полные понимания и искреннего счастья друг для друга. В этой комнате только они вдвоём и больше никто. А тихий скрип пола сопровождал их полчаса, или может час, или даже два. Они уже не знали про время. Они забыли про что-то такое ненасущное и неправильное, совершенно не важное для них. Ни сейчас, ни в будущем. Единственное, что заставило их прекратить прижиматься друг к другу в танце, стала боль в ногах. Они онимели, заставляя двух возлюбленных без сил упасть на мягкий диван, слегка поднимая старую пыль. Руки переплелись, а щека Лео упала на плечо Суо. Казалось вот вот и композитор замурчит самым нежным голоском, подобно его песням. А за окном потухли фонари, оставив комнату в тени. Оставив лишь юнош двух одних.