Неотправленное письмо

Нашедшему это письмо просьба отправить его в Круг Карастеса. Дорогая Маргарет, Пишу тебе из самого края Тедаса, из Западного предела, пустыни, расположенной на востоке Орлея. Дела обстоят плачевно: я ввязался в весьма неприятную историю, и возможно скоро мне придёт конец. Прежде чем это произойдёт, я хочу рассказать тебе всё, чтобы ты знала, что я никогда не хотел тебе зла. Ты безусловно знаешь, что я родился на окраине Минратоса, столицы Империи Тевинтер, и моё детство, увы, было безрадостным. Отец работал день и ночь, чтобы прокормить семью, а мама постоянно болела. С самого детства я был предоставлен самому себе. Я быстро понял, что родился в самом низу классовой пирамиды Империи. Верхушку занимали альтусы — потомки сновидцев, маги с богатой и многовековой родословной, члены Магистериума, управляющие Империей. Следом шли лаэтаны — маги незнатного происхождения, и с самого детства я слышал бурчание злого и уставшего отца о том, что, мол, хоть бы Красс оказался магом, тогда нашей семье светит какое-никакое, но будущее. За лаэтанами шли сопорати — не маги, к которым и относилась моя семья. К сожалению, шанс на то, что надежды отца оправдаются, был мизерным. За несколько поколений в семье не было ни одного мага. Когда мне исполнилось шесть, я испытал первый повод гордиться собой. К тому моменту мой отец, обезумевший от тяжёлой низкооплачиваемой работы, начал пить и бить свою жену, и я решил выступить на защиту матери. Я рассвирипел настолько, что сделал неосознанный жест рукой, и отец превратился в глыбу льда. Что было дальше, я помню весьма смутно. Помню лишь плачущую мать, которая ведёт меня куда-то поздно ночью, пока наконец, несколько часов спустя, перед нами выросла высокая башня Круга Минратоса. Теперь мне предстояло провести ближайшие годы там, где не грозит голод, а над головой всегда будет крыша. Я навещал мать и тирана-отца каждые выходные и очень хорошо помнил, когда живот мамы округлился, говоря о том, что скоро в семье грядёт пополнение. Мать, некогда красивая женщина, выглядела измождённой, но произвела в положенный срок на свет мою сестру, Марику. Сперва я и видеть не хотел кричащего младенца, с которым теперь приходилось делить мать, но, заметив, как недобро смотрит отец на малышку, полюбил её назло ему. Годом позже отца убили в пьяной драке, в таверне неподалёку от нашего дома. Сперва я испытал облегчение, но затем понял, что теперь матери придётся идти работать, так как я сам слишком мал, чтобы прокормить семью. Реальность оказалась более жестокой: Клаудии, моей матери, пришлось продать себя в рабство. Я раньше не придавал этому явлению Тевинтера особого значения; ровесники возвращались с выходных из своих роскошных домов в наглаженной одежде, с вкусной едой, но теперь я знал, что подготовкой детей к новой неделе занимались не их матери, а вышколенные рабыни. Маме повезло: её взял в свой дом влиятельный альтус, представитель одной из древнейших семей Империи, — магистр Галвард Павус. Сперва я ненавидел его так, как только был способен одиннадцатилетний мальчик, но затем присмотрелся: мать выглядела спокойной, из её взгляда исчез страх, она поправилась, и сестре разрешалось бегать по дому без всяких ограничений. Можно было сказать, что мама вытянула действительно счастливую карту. Галвард не проявлял к матери особого интереса, как и его властная супруга, леди Астория Павус, а их избалованный, единственный сын Дориан ничего не имел против моего присутствия в доме по выходным. Когда я впервые переступил порог богатого особняка дома Павусов, меня сразу же познакомили с магистром, хозяином дома, и я, собрав волю в кулак, незамедлительно сообщил ему, что выкуплю мать, как только встану на ноги и стану зарабатывать достаточно. Магистр наклонился ко мне, ребёнку, повидавшему столько горя за свою недолгую жизнь, и произнёс фразу, навсегда засевшую в моей голове: — О, я рассчитываю на это, Красс. Более того, Галвард стал проявлять ко мне интерес и вскоре выбрал своим учеником, лично обучая меня боевой магии, к которой у меня оказалась явная предрасположенность. В восемнадцать лет я окончил обучение и не решился идти дальше. Жажда выкупить мать жгла меня всё сильнее, но я не постеснялся и спросил совета у Галварда — как можно быстрее заработать? К моему удивлению, магистр дал ответ. Тевинтер, несмотря на богатство и устойчивость политической системы, не имеет по сей день особой дружбы с другими государствами, там, где маги веками находились в положении практически пленников: Круги были их надёжной тюрьмой, ограждая от взаимодействия с окружающим миром. Разнообразие товаров, поставляемых в Империю, было ограниченным, и Галвард дал мне весомый совет — стать торговцем. Сперва я старался зарабатывать честным трудом, но быстро понял, что это не так-то просто, и стал контрабандистом, выполняя заказы имперской и орлесианской знати. Ты знаешь, что я всегда был способен достать что угодно, и ничто не могло меня остановить. Я быстро разбогател и выкупил мать, а через год купил им с сестрой небольшой дом. Марике не выпало везение оказаться магом, но я был полон решимости сделать себе имя и пристроить сестру в хорошую, пусть и не очень знатную семью.

***

Всё изменилось не так давно. Я никогда не чурался женского общества, а избалованные знатные девушки Империи сами текли ко мне, словно рекой. Близость с лаэтаном привлекала их, придавая особую пикантность мимолётным связям, и я всегда умел извлечь пользу из того, что само шло в руки. Ровно до того злополучного бала, когда рядом с Дорианом я увидел его подросшую кузину Маргарет, которая превратилась в прекрасную девушку. Разумеется, я видел тебя мельком в детстве, но последние годы весьма редко — ты училась в Круге Карастеса, славившемся своим упором на научные исследования, и мне пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, когда я видел тебя в последний раз. Ты очень изменилась: от нескладной девочки, какой я тебя помнил, не осталось ни следа. Ты была невысокого роста, но фигура была утончённой, тёмное платье в пол подобрано с безупречным вкусом, а чёрные кудрявые волосы были изыскано заплетены в замысловатую причёску. Губы растянуты в вежливой улыбке, а чёрные глаза, казалось, полны скуки, и, заметив это, я чуть не фыркнул: я и сам не любил эти светские сборища избалованной тевинтерской знати. В первый вечер я не решился к тебе подойти, но пристально наблюдал издалека. Магесса из Карастеса пользовалась вниманием: многие приглашали её на танцы, и я никогда не видел, чтобы кто-то из девушек Минратоса имел такой успех. Впрочем, меня также поразило то, что никто из знатных девиц не испепеляет тебя ненавидящим взглядом, и я, недолго думая, подобрался к своей знакомой Меварис, подруге Дориана. — Кто эта девушка? — спросил я, делая вид, что незнаком с тобой. Меварис, сжимавшая в руках бокал с орлесианским вином, доставленным мной лично к торжеству, звонко рассмеялась. — Маргарет Тревельян, — прозвучал её ответ. — Кузина Дориана Павуса, ты что, никогда раньше её не видел? — Много лет назад, — поспешно сказал я. — Она очень изменилась. И привлекает к себе повышенное внимание мужчин, ты не находишь? — Это ерунда, — отмахнулась Меварис. — Маргарет известна тем, что не ищет никаких отношений. Она полностью погружена в научные исследования и недавно стала преподавать магию в Карастесе. Эти остолопы могут виться вокруг неё сколько угодно, я готова поспорить на что угодно, что дальше танцев дело не зайдёт ни у кого из них. Я посмотрел на тебя, кружащуюся в танце на сей раз с Дорианом, и задумался. Надо же, магесса из чужой страны не хочет никаких отношений? Что ж, это меня вполне устраивало. В следующий раз я встретил тебя на дне рождения Флориана, сына влиятельного магистра. Ты выглядела чуть отстранённой, погружённой в мысли, и я заметил, как спустя какое-то время ты выскользнула на балкон. Я решил не упускать свой шанс и направился следом. Ты стояла ко мне спиной, рассматривая вид на Минратос, в руке — зажжённая сигарета. Мне же столица казалась чем-то настолько обыденным, что я на долю секунды задался вопросом, что такого ты видела в древних строениях города, чего я видеть не мог, но быстро оборвал эту мысль, справедливо рассудив, что будет лучше спросить самому. Я натянул на лицо улыбку и сделал шаг вперёд. Не сразу, но ты пошла на контакт, и, танцуя с тобой на глазах изумлённой золотой молодёжи Минратоса, я чувствовал, как внутри меня растёт торжество. В тот момент я решил, что ты станешь моей. Так и случилось. Думаю, что тебе хватит смелости со мной согласиться, времени даром мы не теряли и скоро в первый раз очутились в постели. Для меня оказалось шоком узнать, что ты была девственницей в двадцать два, а ещё то, что ты не соизволила мне об этом сообщить. Дальнейшее подвергло меня в ещё больший шок. Ты уверенно заявила, что не хочешь никаких отношений, аргументированно обосновав свою позицию. Даже спустя столько времени я прекрасно помню твои слова. — Красс, если я позволю себе оказаться втянутой в отношения, которые даже теоретически могут перерасти в чувства, а затем и в нечто большее, мне придётся пожертвовать тем, к чему я шла, — с пылом говорила ты. — Мне было очень нелегко, когда мама привезла меня в Тевинтер, практически вырвав из отца разрешение отправить меня сюда вместо оствикского Круга. Я могла быть сейчас заперта в башне, не имея свободы, или оказаться в Круге Киркволла, если бы в Оствике для меня не нашлось места, но я здесь! Дядя специально отправил меня в Круг Карастеса, чтобы я была подальше от грязи столичных междоусобиц и получала достойное образование. Мне было нелегко, я владела тевене недостаточно хорошо, но я шла к своей цели. И два года назад Старший чародей Севир признал, что я стала лучшей ученицей Круга Карастеса и имею огромный потенциал. Я не могу подвести не просто его, но в первую очередь себя. Мне нравится преподавать магию, мне нравится изучать её с научной точки зрения, и я никогда не привяжу себя к кому-то. Ты должен это знать. Я молчал, слушая твой страстный монолог. — Единственная форма подобия отношений, к которой я готова, это просто секс без обязательств, когда я буду приезжать в Минратос, — подытожила ты. — Большего я предложить не смогу никогда. Я всё же был моложе, а значит глупее, поэтому задал тебе вопрос, на который у тебя был заготовлен ответ: — Где гарантия, что ты в меня не влюбишься? — Красс, можешь мне поверить, я никогда и ни к кому не испытывала каких-то романтических чувств. Ты симпатичен мне, я не спорю, мне очень нравится твоя целеустремлённость и желание добиться чего-то большего. Возможно, со временем это могло бы перерасти в дружбу, но точно не в какие-то чувства с моей стороны. Я был ошарашен и не ожидал такой твёрдости, поэтому решил подчиниться твоему желанию. Но время шло, и в то время, когда для тебя всё оставалось безобидным сексом, я терял голову.

***

Ты вела себя как неприступная крепость, которая может только возникнуть на пути у самого бесстрашного воителя. Смешно, но Коракавус, древняя тевинтерская тюрьма Западного предела, защищённая разными, весьма опасными заклинаниями оказалась не столь недосягаемой. Ты отвергала все мои попытки сделать тебе подарки, прожигая меня насмешливым взглядом, и отказывалась принимать любые знаки внимания, которые, как тебе казалось, посягают на твою свободу. Но я был полон решимости тебя переиграть. Для себя я уже решил, что это серьёзно. Я снял дом в Карастесе, чтобы возвращаться туда после моих путешествий. Сколько часов мы провели там, рассуждая о будущем магов на юге и обсуждая свежий роман Варрика Тетраса «Защитник Киркволла»? Хорошо помню, как задал тебе вопрос о полюбившемся персонаже книги. Я был готов услышать какой угодно ответ, но никак не тот, что дала мне ты. Я думал, что ты назовешь Хоука или на худой конец Андерса, но ты выбрала отчего-то (по сей день задаюсь вопросом) рыцаря-капитана Райлена, помощника рыцаря-командора Маргарет. Кто в здравом уме выберет любимым персонажем храмовника? Помню наш диалог так, словно это было вчера. На мой вопрос ты ответила так: — Ему хватило смелости выступить против рыцаря-командора. — Но ты же понимаешь, что у персонажа есть реальный прототип? — Да, — ты наморщила нос. — Поверь, отец летом прожужжал мне про него все уши. Он без ума от него, его решительности и смелости. Теперь рыцарь-капитан стал рыцарем-командором. — И пойдет по дорожке своей безумной начальницы, — радостно заметил я. — Какая разница, Красс? Понятно, что реальный человек имеет недостатки. Кто знает, может в жизни он ненавидит магию? — Это заметно и по книге, — упорствовал я. — Пусть так, — ты отмахнулась. — Вряд ли в этой жизни я встречу его, а по книге персонаж мне понравился. Ходит слух, что теперь твой некогда любимый персонаж возглавил войска Инквизиции и покинул орден храмовников. Как тебе такой поворот, моя дорогая Марго?

***

Однажды ты притащила меня в особняк Галварда Павуса, своего дяди, и я вышел ночью из комнаты, не рассчитывая наткнуться на своего наставника, но увы. По-началу твой дядя оказался в ярости; он-то подумал, что я оказался здесь вместе с Дорианом, но, услышав твоё имя, в его глазах промелькнула какая-то мысль, и на этом наш короткий разговор завершился. В то время я уже был полон безрассудного желания сделать тебя своей женой. Я безуспешно ломал голову: как я могу убедить тебя поступиться твоими принципами? Как я могу убедить Галварда выдать племянницу замуж за лаэтана? Как я смогу убедить могущественного тейрна Оствика отдать дочь человеку неблагородных кровей? Я купил кольцо. Я случайно наткнулся на него в одной лавке магических артефактов в Орлее. Маргарет, если меня не станет, забери его, оно лежит в моём доме в Карастесе, пусть будет на память обо мне. Особняк оплачен до конца года. И однажды, словно ответ на мои молитвы, мне пришло письмо от Галварда Павуса. Я покинул Карастес и направился кораблём в Минратос. Я не знал, чего ждать от разговора с наставником. Это был серый и дождливый день, как раз как ты любишь. Я вошёл в старинный особняк и сразу же ощутил на себе неприветливый взгляд леди Астории Павус, супруги Галварда. Она сухо мне кивнула и сказала, что магистр ждёт меня в кабинете. Магистр Павус налил мне крепкий виски и сел за свой стол. — Мне надо с тобой серьёзно поговорить, Красс, — сказал он. — Я могу рассчитывать на то, что разговор останется между нами? Я кивнул. — Тебе бесспорно известно, что мой сын Дориан предпочитает общество мужчин, — констатировал Галвард очевидное. — К сожалению, это ни для кого не секрет. Дориан ещё молод, но ему пора жениться, чего он не хочет делать категорически. Я многое перепробовал, Красс, даже слишком, — голос магистра дрогнул. — Но Дориан стоит на своём. Он не хочет жениться ради продолжения рода, которое необходимо этой семье. — Мне очень жаль, магистр, — заметил я, отдавая дань вежливости. — В связи с этим, — Галвард вздохнул. — У меня есть к тебе предложение. Я знаю тебя очень давно, и ты всегда проявлял себя достойным человеком, на многое способным ради собственных целей. Прежде чем мы продолжим разговор, мне необходим честный ответ: ты любишь Маргарет? Я кивнул так лихорадочно, словно от этого зависела моя жизнь. — Люблю, милорд. — Тогда у меня есть к тебе деловое предложение, Красс. Галвард выглядел уставшим. Казалось, что наш разговор изматывает его. — Я много раз вёл разговор с Маргарет о том, что ей следует взять фамилию своей матери и стать членом рода Павус. Она не хочет об этом слышать, но это дало бы вам с ней возможность вступить в матрилинейный брак и гарантировать продолжение рода. Ты станешь моим наследником. Я молчал. Предложение магистра было таким щедрым, что я пребывал в шоке. Стать членом дома Павус? Наследником? Мог ли я об этом когда-то мечтать? — Но как же мнение самой Маргарет? — Если ты её любишь, проблема решена наполовину, — Галвард сложил перед собой руки. — С моей помощью ты сможешь убедить её. Это возможность вам быть вместе, минуя осуждение знати. Официально. Мы пожали руки, скрепляя этим невзрачным жестом нашу договорённость. Я был вне себя от радости, но ты, как обычно, меня переиграла. Прошла пара недель, прежде чем я вернулся в Карастес. Я отправил тебе письмо вороном, но ты так и не появлялась. Ты пришла поздно ночью, одетая в чёрную мантию с капюшоном, словно не хотела, чтобы кто-то узнал о твоём присутствии в моём доме. — Я пришла лишь для того, чтобы сказать, что между нами всё кончено, Красс, — произнесла ты, и я не знал что думать. — Почему? — лишь смог спросить я, но ты покачала головой. — Это не имеет значения. Прощай. Я схватил тебя за руку в надежде удержать, но твои глаза полыхнули огнём, и меня отшвырнуло в стену. Ты всё же подошла ко мне и прошипела: — Я буду очень признательна, если ты оставишь меня в покое, Красс. Я знаю всё, что задумал ты и мой дядя. Я пытался что-то объяснить тебе в ответ, но ты была непреклонна. Мне пришлось сдаться. Спустя какое-то время, как ты знаешь, я попытался рассказать тебе всё, но ты не хотела ничего слушать.

***

Так я оказался здесь: посреди пустыни, окруженный тупыми храмовниками, принимающими красный лириум. Я работаю на Корифея, древнего магистра, который создал Брешь. Завербовал меня Севир, твой наставник. Работа, должен признаться, ужасная. Мне никогда не хватало терпения на тупых людей, а здесь такой каждый. Мне стало известно, что меня выслеживает Инквизиция. Я надеюсь, что письмо попадёт к тебе в руки. Я хотел написать несколько строк, но, увы, они переросли в длинную исповедь. Я люблю тебя, Марго, и всегда любил. Мой поступок не имеет оправдания, и я прошу за него прощения. С любовью, Красс Сэрбис

***

Филипп Тревельян держал в руке письмо, написанное на тевене. В месте, где обосновался Сэрбис, он успел найти уже несколько, но это значительно отличалось от остальных. Филипп начал читать, сетуя на недостаточные знания языка, и остановился на месте про детство Сэрбиса. Что ж, это ему было неинтересно. Мало ли какие мотивы двигали этим венатори? — Что там, босс? — окликнул его Железный Бык, и Инквизитор обернулся. — Письмо какое-то, личного содержания. Девушке по имени Маргарет. — Бросай в костёр, да и дело с концом, — посоветовал Бык. — Вряд ли в ближайшее время тевинтерцу будет до девушек. Найдёт себе другую, имя-то распространённое. Филипп кивнул, соглашаясь со сказанным. Он подошёл к огню, возле которого лежал раненный Красс. — Тебе нужно это письмо? — спросил Инквизитор, указывая на письмо. Венатори покачал головой. — Нет. Пусть лучше не знает всей правды. Филипп кивнул, опуская руку, и языки пламени взметнулись к добыче, уничтожая её. Красс понаблюдал за тем, как письмо горит, а затем откинулся на спину, и его взгляд уставился в звёздное небо.