***
И тут раздался резкий женский голос: — Кто стрелял из лука? Когда Се Лянь услышал резкий крик, его сердце обреченно упало. Все в толпе указали на Фэн Синя: — Это он! Фэн Синь был сбит с толку и толпа расступилась, пропустив несколько сердитых женщин, одна из которых держала в руках стрелу, которую Фэн Синь выпустил ранее. Женщины окружили его, злобно крича: — Проклятое отродье! Это ты стрелял? Мое чутье меня не подвело! Ты уничтожил нашу вывеску, наугад стреляя из оружия средь бела дня! Скажи мне, как ты собираешься заплатить за это? — Да, ты отпугнул много наших клиентов! Оказывается, вывеску, которую Фэн Синь пронзил ранее, мощным ударом отбросило до чужого двора. Фэн Синь и так не любил разговаривать с женщинами, но эти дамы носили тяжелый макияж, чья плотная основа покрывала их лица, создавая чрезвычайно удушающее зрелище. Они, вероятно, пришли с дурными намерениями и кричали так сильно, что Фэн Синь не переставая махать руками, пятился назад. Се Лянь поспешно встал перед Фэн Синем, в попытке защитить: — Прошу прощения. Он не хотел этого делать. Что касается компенсации, мы что-нибудь придумаем… Разъяренные женщины пылали гневом, они толкали и пихали, беспрестанно ругаясь: — А ты кто такой? Ты… Но неожиданно, от резкого толчка, белая повязка, покрывающая лицо Се Ляна, соскользнула и когда женщины увидели его лицо, их глаза загорелись и они в миг томно проворковали: — Айуу, какой красивый гэ-гэ! Одна из женщин радостно захлопала в ладоши. — Решено! Вы ведь вместе, верно? Тогда мы возьмем тебя в качестве оплаты! Прежде чем принц успел понять что происходит, Се Ляна утащили эти размалеванные женщины, вплоть до довольно роскошного небольшого заведения. Когда принц поднял глаза, на верхних этажах он увидел, множество весело щебечущих женщин, одетых в яркие наряды, будто распустившиеся цветы. Только тогда Се Лянь понял, что его увела кучка блудниц из борделя! В тот же миг, осознав куда его притащили, Се Лянь ощутил волну жутких мурашек побежавших по его коже: — Подождите, у меня нет денег, у меня действительно нет денег! Распутницы захихикали: — Конечно, у тебя тебя нет денег, вот почему мы притащили тебя сюда, чтобы ты их заработал! — Простите, но я же мужчина? — шокировано воскликнул Се Лянь. Женщины раздраженно ответили: — Мы знаем, что ты мужчина, мы не слепые!***
Окинув Се Ляня взглядом, хозяйка пожала плечами. — Моей задачей является определить твою теперешнюю ценность. Се Лянь почувствовал, как запылало его лицо. — Я знаю цену себе, — в его памяти всплыли слова Фэн Синя «Тело Его Высочества стоит тысячу золотых» — Забудь, кем ты был раньше. Чтоб отработать ущерб нужно определить чего ты заслуживаешь. Здесь требуется тщательная оценка. — Как ты будешь определять цену мне? — Разденься и распусти волосы. — Раздеться? — переспросил Се Лянь. — Я не собираюсь назначать на пост генерала или королевского советника. Мне нужно посмотреть, красиво ли твое тело, нет ли на нем изъянов. Се Лянь вздохнул и кивнул. Раздевание заняло некоторое время. Се Лянь слой за слоем снял свои одежды. Наконец, когда последний покров был сброшен, хозяйка подошла ближе, оценивая взглядом его тело. Когда Се Лянь был наследным принцем ему каждый день помогали одеваться или принимать ванну поэтому он никогда не стеснялся наготы. Однако еще никто не изучал его так тщательно. Не произнося ни слова, хозяйка ходила вокруг и, прищурив глаза, рассматривала его от макушки до пальцев ног, потом стала трогать. Он непроизвольно сжался и дёрнулся от прикосновения её холодных пальцев, по коже побежали мурашки, но последовал приказ стоять смирно. Се Лянь чувствовал себя товаром на рынке, который выбирает покупатель. Хозяйка разомкнула его губы и оценила зубы, понюхала дыхание. Коснулась шеи, там где на белоснежной коже красовался чёрный обруч — проклятая канга и спросила о ней. Се Лянь наобум ответил, что того требуют его тренировки в самосовершенствовании. Хозяйка кивнула и продолжила: ущипнула соски, ощупала ягодицы, пробежала пальцами по животу, стройным бокам, скользнув ниже ощупала пах. — Неплохо. Какая гладкая кожа! Белая и без единого шрама. Ежедневное купание, дорогие притирания, умащивания благовониями… Тело сильное, стройное, гибкое. Видно занимался борьбой и сражался на мечах с другими молодыми господами? Сколько говоришь тебе лет? — Двадцать. — Теперь нагнись и возьми себя за лодыжки. Се Лянь понял, что возражать бесполезно, поэтому выполнил очередной приказ, отвернув покрасневшее лицо и сжав зубы, пока его, со знанием дела осматривали и ощупывали изнутри. — Хорошо. Выпрямись. Могу предположить, что у тебя еще не было любовника? Ты опытен в искусстве любви? — Думаю, что нет. Что со мной теперь будет? — Еще не знаю наверняка. Зависит от того будет ли на тебя спрос. Одевайся пока в свое, потом тебе принесут новые одежды, обувь и другие личные вещи. Ты вымоешься. Оденешься в лучшие наряды, как на свадебную ночь. Стань настолько красивым, насколько сможешь. Не выгляди испуганным. Постарайся быть спокойным и веселым. Веди себя так, будто ты находишься в своем доме среди друзей и семьи. Едва Се Лянь успел натянуть нижние штаны, в комнату влетела служанка. Она что-то быстро прошептала хозяйке на ухо, указывая рукой в его сторону. Хозяйка, не дав девушке договорить, подтолкнула ее к Се Ляню. — Поможешь ему! — коротко приказала хозяйка и быстро вышла. — Ты должен приготовиться, — пояснила служанка. — К тебе пришел клиент! Удивленный Се Лянь застыл: — К-кто он? — Думаешь, он представился? — фыркнула служанка. — Все, кто приходит сюда, очень осторожны и стараются не называть себя и не показывать ничего такого, что могло бы их выдать. Гости понимают — содержатели таких домов иногда не прочь вытянуть немного денег у растяпы. Если кто и называется то вымышленными именами. Он стройный, высокого роста, с кожей цвета пшеницы, но лицо закрыл веером до самых глаз, так что не разглядеть, да и бормотал вполголоса. Тем не менее она уверена: это человек образованный, явно из хорошей семьи. Внезапно Се Лянь ощутил страх. Что случится с ним сейчас? Какой-то мужчина, совершенно ему безразличный, будет первым кто войдет в его тело и будет им наслаждаться. Отвратительно. А он должен будет симулировать наслаждение. И все это только для того, чтобы иметь возможность отработать причиненный ущерб и помочь родителям. Сколько же ему еще придется вынести? — Я не могу принять его! — Не бойся, — попыталась успокоить его служанка. — Ни один из воспитанных мужчин не ожидает, чтобы его приняли немедленно, особенно если он заранее не предупреждал о своем визите. У тебя есть время подготовиться, чтоб встретить его со всею учтивостью. — А если он не назвался то как мне к нему обращаться? — спросил Се Лянь, чтобы успокоить свои нервы. — Называй его «мой господин», — ответила служанка. — А теперь пойдем — помогу тебе подготовиться. Менее чем за час Се Лянь с помощью служанки совершил омовение, потом долго примерял то одно, то другое изысканные ханьфу. Вскоре отвергнутые одежды пестрыми грудами шелка громоздились вокруг них на полу и постели. Служанка старалась казаться спокойной и безразличной, как это свойственно всем ее товаркам, но Се Лянь несколько раз перехватывал ее быстрые, любопытные взгляды. Наконец выбор наряда был сделан. Се Лянь удобно уселся в позу лотоса и отослал служанку с лишними одеждами. Она удалилась, напоследок кинув а него благоговейный взгляд, будто на статую в незнакомом храме. Едва Се Лянь остался в одиночестве, мрачные мысли, вновь возникли в голове. Он с грустью предался размышлениям о своей жизни. Захотелось плакать, но Се Лянь сдержал слезы, сейчас нельзя обезобразить ими лицо. Необходимо было срочно отвлечься от этих мыслей. Ему был известен только один способ сделать это. Он закрыл глаза, про себя повторяя «Дао дэ цзин». Произносить в таком месте священные тексты вслух ему не хотелось. И кроме того, он боялся что от повторений вслух голос может охрипнуть. Через некоторое время ему удалось добиться того, что произносимые мысленно слова стали совпадать с его дыханием. Это помогло — покой окружил Се Ляня. На время он забыл о всех печалях. Звук открывающейся двери заставил Се Ляня открыть глаза. Изящный силуэт выплыл из темного проема. Незнакомец шел медленно и изящно, расправив плечи. Нижнюю часть его лица скрывал роскошный веер, по его ханьфу струилась серебряная вышивка, приковывая внимание к стройной фигуре. Его волосы, увенчанные красивой заколкой, были зачесаны назад, лежа на спине тяжелым блестящим каскадом. Длинные накладки, имитирующие острые ногтевые пластины золотого цвета, украшали обе его руки. Он изящно шагнул вперед, по-прежнему скрывая веером нижнюю часть своего лица, и замер. От волнения у Се Ляня перехватило дыхание: хоть он и не видел лица, незнакомец показался ему прекрасным. Он не смел оторвать взгляд от незнакомца ни на секунду. Незнакомец сделал еще шаг вперед, закрывая за собой дверь. Его тело изящно двинулось вперед, веер едва заметно шевельнулся в длинных пальцах. Эта неспешная плавность движений, заставила дыхание Се Ляня неестественно участиться. Силясь взять под контроль свое взбунтовавшееся тело, он, сам того не замечая, начал читать вслух: — Покой побеждает ходьбу, холод побеждает жару. Спокойствие создаёт порядок в мире… — Что вы сказали? — спросил незнакомец. — Вы говорили со мной? — Ничего, мой господин! — поспешно ответил Се Лянь и вдруг осекся — он узнал этот голос, но всё ещё не мог поверить в то, что не ошибся. — Фэн Синь! Это ты?! Что ты здесь делаешь? Как тебе вообще в голову пришло сюда явиться? Ты что с ума сошел? Думаешь, меня нет, значит все можно?! — сурово напустился Се Лянь на вошедшего. — Представь себе, Ваше Высочество, пришел спросить тебя о том же самом. Прямо с языка снял. Лучше скажи, только правду, я ведь все равно проверю: тебя уже… или…? — Еще нет, ты у меня «первый». — Уф, хорошо, успел… Ваше Высочество, ты забыл? Путь самосовершенствования, который ты избрал, категорически исключает плотские утехи! Тебе нельзя нарушать обеты, иначе как быть с твоим уровнем самосовершенствования? Ты ведь должен достичь вознесения. Стоило ему сказать слова «самосовершенствование» и «вознесение», Се Лянь не пожелал слушать дальше и поспешил сменить тему. — А ты? Откуда у тебя деньги? И эти роскошные одежды? Ты что ограбил кого-нибудь? — Я продал твой золотой пояс. А хозяин этих одежд сейчас спит мертвецки пьяным, проснется не скоро и, если вовремя вернуть, даже ничего не заметит. Я их… позаимствовал с помощью одного… друга. Ты его не знаешь. Пойми, ну не мог же я позволить, чтоб ты тут под кого попало… Или ты думал, что я тебя здесь брошу? Се Лянь не знал что ответить, а Фэн Синь, видя его растерянность, не стал настаивать. Всё-таки с тех самых пор как принц в четырнадцать лет выбрал Фэн Синя своим личным слугой и телохранителем, они практически не разлучались, Фэн Синь следовал за Се Лянем словно тень. Да, они были хозяином и слугой, но в гораздо большей степени — друзьями. — Скоро хозяйка придет сюда с угощением — здесь так принято, — сменил тему Фэн Синь. — И в любом случае нам стоило бы переодеться во что-нибудь полегче. Здесь у людей острый глаз, и они могут заподозрить неладное, если мы станем вести себя не так, как другие гости. Придется тебе немного потерпеть мое общество — нам ведь как-никак полагается изображать любовников. Говоря это, Фэн Синь снял свои одежды и переоделся в чистую белую рубаху из легкой шелковой ткани, приготовленную заранее и висевшую на лакированной вешалке у ложа. Се Лянь с удивлением заметил, что его телохранитель, успел где-то приобрести много полезных знаний. Несомненно он, живя в столице, иногда пользовался услугами блудниц, раз так хорошо знаком с обычаями борделей. Последовав примеру Фэн Синя, Се Лянь надел легкую рубаху и, завязав шелковый пояс, стал один за другим изучать многочисленные рисунки и стихи на стенах. Спальню супругов всегда украшают надписи и рисунки назидательного свойства, подчеркивающие важное значение брака со ссылками на добродетельных мужчин и женщин древности. Здесь же картинки носили более легкомысленный характер. Вошла хозяйка с большим подносом, на котором стояли сосуды с вином, чарки и блюда со свежими фруктами и сластями. Продолжая прятать лицо за веером, Фэн Синь протянул ей несколько монет, и женщина с вежливой улыбкой удалилась. Фэн Синь раздвинул занавеси, взошел на ложе, сел и откинулся на изголовье внимательно изучая его. И вдруг, встав на колени у дальней стены, принялся старательно засовывать заколку для волос в трещину между деревянными панелями. — Что ты там делаешь? — полюбопытствовал Се Лянь. — Закрываю щель, чтобы тайком не подглядывали. Не хочу чтоб знали, чем мы тут занимаемся. Но, возможно эта щель здесь не единственная. Почему бы не принести сюда этот поднос? Тогда мы сможем, закрывшись пологом, немного поесть, выпить и поболтать. Се Лянь молча кивнул, опять не находя слов от удивления осведомленности Фэн Синя, и тут же взошел на ложе с подносом, поставив его на постель. — Надо решить что нам делать дальше, — сказал Фэн Синь, задернув полог. — Может обменяться одеждой? Мы почти одного роста, лицо я прятал за веером — ты спокойно сможешь уйти. А куда и кому вернуть одежды я объясню… — Уйду, а ты останешься? — Но ведь это я сбил стрелой их вывеску — мне и отвечать. — Нет, Фэн Синь, я тебя не оставлю. — Тогда я могу сказать хозяйке что хочу забрать тебя к себе на день. Это стоит дороже, но зато мы уедем отсюда вместе… — Это не выход. Все равно придется отрабатывать долг и заработать денег для родителей. Я останусь, я так решил. — Ваше Высочество, я готов все для тебя сделать! — Это правда? — спросил Се Лянь, и лицо его просветлело. — А ведь ты действительно можешь сделать для меня кое-что, Фэн Синь, что в какой-то мере облегчит мою ношу. — Что же я должен сделать? — спросил Фэн Синь, готовый сотворить чудо. — Пожалуйста, сделай то за что заплатил, проведи эту ночь со мной. Провести ночь? Сердце Фэн Синя упало. Он подумал что ослышался. Так вот какова просьба друга к нему! Как мог он отважиться на такую просьбу? Но Се Лянь не прочел злости и разочарования, написанного на его лице. Он смотрел на Фэн Синя, но словно бы его не видел, — у него был какой странно отсутствующий взгляд. — Фэн Синь, пойми, это неизбежно. Не сегодня так завтра сюда придет другой клиент, который возможно, будет мне противен. Поэтому я прошу чтоб первым у меня был ты. Можешь сделать это для меня? До сих пор Фэн Синя не покидала внутренняя уверенность в том, что судьба будет милостива и они как-нибудь выкрутятся. И вдруг Се Лянь произнес сейчас эти страшные слова! В его широко раскрытых глазах Фэн Синь прочел такую глубокую грусть, а в голосе услышал такую печаль и обреченность, что они заслонили весь и гнев, и разочарование. — Пойми, я обращаюсь к тебе с просьбой, именно потому что ты мой друг и я тебе доверяю. Я и сам не хочу, но другого выхода просто нет. Нас давно загнали в угол. Мы не можем сражаться со всем светом. Неистовая мысль вихрем пронеслась в голове Фэн Синя: «Пропади оно все пропадом!». В это мгновение, он готов был пообещать Се Ляню все, чего бы тот ни попросил. — Какие же вы все… — воскликнул Фэн Синь, ударив кулаком по спинке кровати. Промолчал он продолжил. — Пойми, я ещё никогда… с мужчиной… Тебе, возможно, будет больно со мной… очень больно… — Ничего, Фэн Синь, я вытерплю. А кто это «вы»? — Не важно… Ну ладно, давай тогда выпьем за твои будущие успехи на этом поприще. Будешь? — спросил Фэн Синь, указывая на сосуды с вином. — Немного. Он разлил вино по чаркам и одну протянул Се Ляню. Чокнулись, Фэн Синь выпил все залпом, Се Лянь лишь немного пригубил. Потом вторую чарку, третью… «Надо же как быстро вино ударило в голову», — подумал Се Лянь, заметив, как у него кружится голова. Он прикрыл глаза. И в тот же момент почувствовал, как Фэн Синь впился в его губы затяжным и страстным поцелуем. Неожиданно для себя самого, он робко ответил на его поцелуй, впуская нахальный, напористый язык в рот. Смирившись с неизбежным, Се Лянь постарался расслабиться и позволил себя раздеть. Дальше все было как в тумане: дрожащие и обжигающие руки, беспорядочные прикосновения в полном смятении, сбивающееся дыхание и стук сердца… Когда Фэн Синь уложил Се Ляня на спину, тот сам послушно раздвинул ноги. Он осознавал, что сейчас переспит со своим телохранителем, который к тому же его друг, но ему было уже все равно. Вскоре Се Лянь почувствовал, как Фэн Синь вошел в него: один осторожный толчок, другой, сильнее, глубже, резче… Слишком сильно. Какой же он огромный! Внезапно его прожгла боль. Се Лянь сжал зубы чтоб удержаться от крика. Ощущение было таким, будто его пронзили мечом, по телу расходились волны незнакомой ранее боли, Се Лянь что есть сил старался превозмогать эти ощущения. На глаза выступили слезы… — Всё! Хватит! — попросил он. Но Фэн Синь не останавливался, он был слишком возбуждён чтоб услышать. С каждым его движением боль все сильнее давала о себе знать. Се Лянь ощутил льющуюся изнутри кровь. Он стиснул ноги и руками упёрся в торс Фэн Синя, чтобы он не мог двигаться так резко. — Что такое? — Фэн Синь наконец-то остановился. Тут он заметил кровь. — Ваше Высочество, прости меня, я не хотел. Очень больно? — забеспокоился он мгновенно. — Нет… Не очень, — ответил Се Лянь слабым дрожащим голосом. — Пожалуйста, дай что-нибудь остановить кровь… полотенце… — Сейчас, сейчас… Взяв полотенце, он изо всех сил попытался прижать его чтоб остановить кровотечение, но это не помогло, оно мгновенно начало пропитываться кровью. — Потерпи немного, я позову на помощь… — сказал Фэн Синь. Он лишь на секунду задержался, чтобы одеться и прикрыть Се Ляня простыней и выбежал из комнаты. Дальше Се Лянь уже ничего не видел и не слышал, только чувствовал, как его переложили с кровати и понесли куда-то. Он силился открыть газа, но мог разглядеть лишь какие-то тени. Потом сознание наконец-то его покинуло, и вокруг образовалась темнота…***
Неожиданно Се Лянь почувствовал что пришел в себя и задрожал, содрогаясь всем телом, отчетливо ощущая, как скрипнули его мышцы. Наконец он с трудом смог слегка повернуть голову в сторону и встретиться взглядом с темным глазом, который, казалось, смотрел в саму его душу. — Прости, Гэ-гэ, это я во всем виноват, — искренне произнес Хуа Чен, опустившись перед принцем на колени. — Как ты себя чувствуешь? — Жажда мучит сильно, — тяжело ответил Се Лянь. Бледный, как сама смерть, Хуа Чен достал флягу, открыл ее и протянул принцу. Се Лянь жадно пил. Постепенно его движения становились увереннее, и вскоре, он смог приподняться и сесть, опираясь на мужа. — Гэ-гэ, как ты? — Не знаю, сильная слабость во всем теле, — с трудом выговорил он. — Что со мной произошло? — Ты был отравлен по ошибке. Яд предназначался мне. Он не убил бы, только отправил в мир галлюцинаций. Не бойся — виновные уже найдены и наказаны. Но ты доставил мне много тревожных мгновений, Гэ-гэ, мы чуть расстались снова, — Хуа Чен повернул лицо принца к себе и поцеловал в губы. Се Лянь еще приподнялся и поддался вперёд, они слились воедино в том поцелуе, который будто вечность длился. Они не могли надышаться друг другом, насладиться, заполнить собой весь мир внутри любимого. — Я ведь так и не купил тебе подарок, Сань Лан… — Самый главный подарок для меня — Гэ-гэ наконец-то очнулся! Что тебе привиделось? — Сань Лан, лет через пять, я, наверное, расскажу тебе кое-что, довольно забавное, про меня и про то, на какие глупости я мог бы быть способен. Через пять лет. Подождешь? — Подожду и пятьдесят, и пятьсот лет, — кивнул Хуа Чен, крепче прижимаясь к принцу.