Эксперимент

Для придания настроения фанфика послушайте песню: Mayuko Aoki - Kimi he Трудно удивить призывательницу, которая потеряла родных и дорогих людей, взору которой представали смерть, опасность и боль, — страх отсутствовал и перед неизвестностью чужой планеты. Но стоило только ступить на эту землю, как всё её существо наполнилось отчаяньем и пустотой: планета молчала, лишь изредка издавая вой. Ни живая, ни мёртвая. В Спире — родной планете — чувствовалась жизнь: призывательница слышала её через пение птиц, шелест травы, завывания ветра. Гайя же напомнила ей кладбище; и от осознания этого земля ушла из-под ног. С тех пор и стало страшно. Жители — тоже не то живые, не то мёртвые, — как призраки бродили по асфальтированным дорогам не оглядываясь, не замечая ничего. Грязный, мёртвый смрад, что они звали воздухом, грозил задушить инопланетянку. Она терпела сколько могла, ждала момента, когда переговоры завершатся, но время тянулось мучительно долго. Делегация Спиры уже теряла терпение, однако смиренно молчала ради мира между двумя мирами. За то короткое время, что призывательница провела на Гайе, у неё начались приступы удушья. Один из таких приступов накатил во время устроенной президентом корпорации экскурсии по родной обители. Кто-то из делегации посоветовал вернуть её домой, когда вмешался сутулый учёный с волосами, собранными в хвост, и предложил помощь. Приведя всех в лабораторию, он покопался в своих склянках с жидкостями и, достав маленькую капсулу, поклялся, что средство безвредно и только поможет легче переносить чужой воздух. Члены делегации, так и не поверив учёному, отобрали лекарство и стали крутить и так и эдак. Ничего. Посол по имени Брига попросил испробовать средство на нем. Учёный, странно хихикая, согласился. Несмотря на то, что прошло уже минут тридцать, Брига стоял живой, на его лице так и не появилось никаких странных пятен, не отросло никаких щупалец, поэтому в итоге учёному позволили использовать лекарство, на что тот лишь раздражённо пробурчал: — И века не прошло... Крючковатые, холодные пальцы схватили запястье призывательницы. Перед тем, как игла вошла под кожу, она успела заметить подозрительный блеск в его глазах, тут же скрывшихся за бликами прямоугольных очков. Прошло ещё какое-то время. Президент корпорации Шин-Ра, решив показать масштаб влияния компании, сообщил делегации Спиры о новой экскурсии. Первым пунктом их назначения оказался Вутай — туристический город. Артур Шинра проговорился, что их лучший солджер Сефирот едва ли не в одиночку захватил город во время войны. По совету все того же сутулого учёного, предупредившего об угрозе учащении приступов, все уехали без неё. Ему поверили и оставили Юну в гостинице, поближе к Шин-ра, под охраной каких-то солджеров — трёх мужчин, ставших гарантом её безопасности. Они нервировали, мешали медитировать, не давали никуда выйти без их ведома, а когда всё-таки выходили с ней на прогулки, то на корню пресекали любую попытку и без того малого числа ещё адекватных горожан заговорить с ней. Обычно спокойная и собранная, Юна, едва не срываясь в крик, просила не препятствовать её общению с людьми. Открыто толпу они не отгоняли, но злобно зыркали глазами, и чаще всего этого было достаточно: простой люд сбегал. Так и прошла неделя под боком Шин-Ра. Её отрадой в Мидгаре стал один милый парень, Зак. К корпорации приближаться не хотелось — от неё веяло чем-то нехорошим, — а Зак тайком приходил её проведать. Скрывать встречи пришлось после их первого знакомства. Зак искал своего учителя Анджила — крупного темноволосого солджера, — увидел её, они разговорились. Им было легко общаться, в какой-то момент Юна в мыслях невольно даже стала сравнивать его с Тидусом... И тут некстати объявились другие солджеры. Их было трое, и самый задиристый из них при виде Зака почему-то, разъярившись, приказал ему вернуться в корпорацию; Анджилу еле удалось выпроводить своего подопечного. Третий же солджер — что с длинными белыми волосами — спокойно наблюдал со стороны и загадочно ухмылялся. Анджил Юну не беспокоил, но вёл себя, как волнующийся папочка. Навроде Вакки или Лулу. А вот беловолосый солджер, Сефирот, пугал её: было в нём что-то непонятное. Вроде бы человек, но и как бы нет. Особых хлопот он не приносил. Солджер в красной куртке, Генезис, вёл себя по-своему благородно, однако переигрывал. Постоянно что-то читал, говорил странными стихами, и, к сожалению, именно из-за него Зака приходилось видеть редко и тайком. Троица, одновременно похожая и разная, сияла одинаковыми бирюзовыми глазами. И глаза эти, странные, звериные, вводили в ступор, вынуждая отводить взгляд. Вскоре опять начались приступы, поэтому учёный — его звали Ходжо — вновь ввёл ей лекарство. Потом оглядел с ног до головы и покачал головой. — Так не пойдёт, — проговорил Ходжо. — Я не хочу больше бегать сюда по первому зову. У меня и свои дела есть. И повернулся к троице солджеров. — Соберите вещи леди: она переезжает к нам. Его доводы оказались убедительнее, так что Юне пришлось послушаться и поменять номер гостиницы на комнату для специальных гостей в Шин-Ра. Новое место навевало тревогу. Оглядываясь по сторонам и изучая новое место проживания, Юна пропустила момент, когда в плечо ей внезапно вонзилась игла. Ходжо успокоил, объяснив, что это новое лекарство, и посоветовал, если вдруг она почувствует себя плохо, сообщать охранникам за дверью. И, пробормотав что-то себе под нос, с хихиканьем захлопнул дверь. Оставшись одна, без надоедливых солджеров над душой, Юна вздохнула с облегчением. Место до сих пор наводило страх, но теперь Юна хотя бы осталась одна и могла спокойно помедитировать. Об охранниках за дверью старалась не думать, представляя себя в храме Бесайда: в тишине, окружённая природой. Юна отложила в сторону посох; взгляд её уцепился за оружие на стене - широкий меч с ружьём. Похожие она видела в руках других солджеров. Одним таким Генезис на пару с Анджилом убивал монстров в окрестностях Мидгара во время прогулки. Название из памяти вылетело. Она присела на пол — по голым ногам прошелся холодок, — и, стараясь не обращать на это внимание, закрыла глаза. Спустя какое-то время за дверью послышались громкие голоса, почти тут же прекратившиеся. Храм. Бесайд. Просто отвлечься. Вечером по ту сторону двери раздался высокий голос Зака. Из разговора стало понятно, что он захотел проведать её, к сожалению, его не пустили. Юна вышла к охранникам и постаралась договориться, но они как заведённые повторяли: — Приказ профессора Ходжо: никого не впускать! — Да чтоб вас! — в сердцах бросил Зак. — Я солджер второго класса! Они неподвижными изваяниями всё так же стояли перед дверью. В конце концов Зак сдался, пообещав сразу же, что поговорит с Анджилом. Может, это и поможет, хотя Юна сомневалась. Всем здесь заправлял жуткий Ходжо, а он вряд ли согласится. С сожалением в душе она вернулась в комнату и легла на застелённую зелёной тканью постель. Вокруг серые стены, в углу одиноко стоит металлический шкаф. Рядом рабочий стол. И как всегда ни одного растения - удручает. В комнате было темно, и Юну стало клонить в сон. А мертвая тишина планеты словно подбадривала. Она уже проваливалась в темноту, когда чувство тревоги заполнило её изнутри. За дверью послышались шаги. Мгновенно отреагировав, призывательница вскочила. Это охранники. Просто охранники. Однако следующие события поставили под сомнение её предположение. Металлическую дверь толкнули снаружи - из появившейся щели в комнату проникла полоска света. Готовая ко всему и до смерти напуганная, Юна даже не надеялась, что это Зак. Слишком глупо. Отогнав остатки сна, она прищурилась, распознавая в мелькнувшем коридорном свете силуэт. Юна потянулась за посохом, однако, не почувствовав его под рукой, наскоро пошарила взглядом по комнате и нашла его рядом со шкафом. Осторожно, стараясь не провоцировать человека, она спустилась на пол и медленно подошла к своему оружию. Одновременно с этим следя взглядом, как незваный гость, пошатываясь, подходит к её кровати. В свете она узнала знакомого солджера в красном плаще. От этого знания стало легче: это не монстр, однако всё ещё не давала успокоиться некая тревога. Поэтому Юна крепче сжала в руке посох. Генезис не стал садиться на постель — он просто рухнул на неё. И застыл. В висках гулко застучала кровь. Он ведь не умер? — Генезис, — тихо позвала его, словно боясь рассердить. Ответа не последовало. Больше всего Юна боялась, что не сможет нащупать у него пульс. Медленно, на цыпочках, она подобралась к неподвижному телу. Мысли о самоуправстве быстро уступили место идее: надо вызвать кого-нибудь на помощь. Вдруг солджер предпринял попытку подняться, но вновь с грохотом упал на кровать. Это было хорошо. Значит живой. Она быстро выбралась из комнаты в вестибюль, где располагался небольшой диван, но никого не обнаружила. Почему охранники бросили пост и куда ушли, оставалось непонятным. Проблема, самостоятельно пока решаться не хотела. План с призывом о помощи не состоялся. А гулять по лабиринтам коридоров и цепочке лифтов разумным не казалось. Особенно ночью, одной. Оставалось надеяться на собственные силы. Собравшись с духом, Юна вернулась к солджеру. Он дышал и пребывал то ли в состоянии сна, то ли алкогольного опьянения. На родине приходилось сталкиваться с похожими беднягами. Наклонившись, она принюхалась - ничего и близко напоминающего запах алкоголя. Что же в таком случае? Ранен? Иначе как он мог перепутать комнаты и зайти сюда? — Генезис, как Вы? В ответ раздалось лишь неразборчивое бормотание. Вздохнув, Юна опустила посох, закатала длинные рукава и постаралась перевернуть его на спину. Ничего не вышло. Даже подвинуть не удалось. Вторая попытка тоже завершилась неудачей. От третьей неожиданно заныла спина. Оставив безуспешные старания, она пригляделась к видимой ей части его лица. В тусклом свете от приоткрытой двери оно отдавало мраморным оттенком. Неожиданно глаза приоткрылись, вяло мазнули по ней; сквозь неплотно прикрытые веки лилось странное сияние. Можно было списать на игру света, необычный цвет глаз, даже на свою усталость. Если бы этот свет исчез. Но он оставался. — Что это? — неуверенно поинтересовалась, кивнув в его сторону. Генезис недовольно прорычал и уткнулся лицом в подушку. Неужели просто устал? Двигался он без особых усилий, значит, скорее всего ран нет. Почему сюда попал и как не побоялся нарушить приказ Ходжо — оставалось загадкой. Исчезновение охранников тоже тревожило. Но, возможно, те просто решили прогуляться? Глупо. А о страшном думать не нравилось. Склонившись над ним, Юна попыталась снять его плащ. Трудоёмкий процесс занял немало времени. К счастью, Генезису хватило сил приподняться, и дело пошло быстрее. Следующей на очереди стала обувь. Решение, что он останется в её комнате, было принято. Расшнуровывая сапоги, Юна неожиданно напоролась на недовольство Генезиса. — Что Вы возитесь, как с ребёнком? — раздражённо пробормотал солджер. — Тише. Вам нужно отдохнуть. Попробуйте уснуть. — Со мной всё... — пытаясь перевернуться, он замолчал. Попытка закончилась неудачей, и фраза так и осталась незавершённой. Его стало жаль, поэтому, как только он предпринял вторую попытку лечь на спину, она помогла. Тот только наградил недовольным взглядом обидевшегося мальчишки. Совместные усилия дали положительный результат. Ран, как ранее и предполагалось, не обнаружилось. Поблагодарив Евона и всех предков за то, что не придётся искать лекарства в коридорах корпорации, она присмотрелась к лицу солджера. Тому вроде стало легче. Он сам приподнялся и сел у изголовья кровати. Потом вдруг посмотрел внимательными глазами. Они сияли в темноте совсем как у зверей. Последнее сравнение показалось жутким. — Нравится? — спросил Генезис. На его лице играла измождённая улыбка с ноткой наглости. Ему бы в пьесах играть, а не мечом махать. Анджил — да, он как никто другой подходил для жизни военного. Даже по внешности. Суровый вояка, подобный тем, что жили в Спире. Про Сефирота сложно было что-то сказать. Роль солджера ему шла и одновременно нет. — Что у вас с глазами? У всех вас они сияют. Улыбка мгновенно потухла, лицо исказил гнев. Вопрос, кажется, больно ударил. Он больше не обернулся, не ответил. Понимая, что внимания не дождётся, Юна отыскала в шкафу лишнее одеяло и укуталась им. — Я ухожу. Вы можете лечь, леди Юна, — привлёк к себе внимание Генезис. Он поднялся, всё такой же бледный. Настроение его менялось резко и часто. Это обнаружилось ещё на том этапе, когда их специальный отряд из трёх солджеров охранял её. — Сперва отдохните. Когда Вы вошли, то выглядели не очень хорошо. Вдруг по пути почувствуете себя хуже. Он вдруг зажмурился. Было заметно, что в этот момент он спорит сам с собой. Конец этому положила Юна. Взяв крепко за руку, она подвела его к кровати и, сняв одеяло, попросила лечь: — А утром поправитесь и с чистой совестью уйдёте. Он хмурился, изучал взглядом. — Считайте, что это задание. Охранять меня в комнате. В глазах читалось любопытство, что-то животное. Они и раньше казались звериными, а сейчас пугали пуще прежнего. А ещё лицо. Сосредоточённое. За пару секунд и в чертах появилось что-то дикое. Он ухмыльнулся. Что-то в его взгляде заставило отступить. Разум охватила паника, на миг взор остановился на двери. Всё существо крикнуло: беги! Сорваться с места не удалось, её схватили за запястье. Натянутая как струна, она попыталась свободной рукой нанести ему пощёчину. Её пленили мгновенно. Уловив запах мускуса, она сообразила, что губы целуют. А язык норовит пройти в приоткрытый рот. Наскоро стиснув зубы, Юна помотала головой. — Отпусти! В ответ её толкнули. На секунду показалось: вот она, свобода. Пока спина не врезалась во что-то твёрдое. Из легких вышибло воздух. Беспомощно хватая ртом кислород, Юна вдруг поняла, что её поднимают и переносят на нечто мягкое. Переборов боль и страх, она завизжала. Хватала пальцами всё, до чего только дотягивалась. Стискивала, царапала, ругала себя за то, что оставила посох. Где? Ради всего святого, куда? Куда положила? Где все? Где охранники? Почему? Собственные крики оглушали, приводили в панику. Шею вдруг больно сжали. Дыхание спёрло. — Пусти, — пискнула без надежды. И не дождалась. Равнодушное лицо Генезиса, маячило то тут, то там. Руки и губы касались сокровенных мест. Разрушая возведённые преграды, ломая барьеры. Внутренний мир умирал от его рук. Голодные, злые поцелуи стирали всё то приятное, что когда-либо существовало в жизни. Пожалуйста. О большем не прошу. Оставь. Только звериные глаза сияют перед лицом. Чужой рот раз за разом накрывает собственный, заставляя давиться рыданиями. Груди больно сжимают. Отравлена. Вся отравлена чужими прикосновениями. Незнакомца. Инопланетянина. Будь проклят. Ну скажи хоть слово! Только глаза сияют. Силы на исходе, мощные рывки сменялись одышкой и слабостью. Лишь один раз удалось хорошо достать плечо Генезиса, но в целом удары были неточные, а руки ощутимо дрожали. Откуда слабость? Дальше всё шло, как в кошмарном сне, с той лишь разницей, что это происходило на самом деле. Она не проснётся. Останется тут навсегда. Начал рвать ткань, руки бесполезно сжали его запястья, стараясь отвести их подальше от верхней одежды. Не помогло. Борьба и крики отняли все силы. Когда пальцы пробрались под юбку, она смогла только стукнуть носком сапога по его ноге. Ничего. Звук расстёгивающейся ширинки ставил точку в главе детства. Жестокая жизнь открылась слишком быстро и принесла муки, физические и душевные. Так и лежала, стиснув края простыни, завывая от унижения и боли. Не так представлялся первый раз. Не с ним. У того, другого, светлые волосы и добрые глаза. Теперь же всё в прошлом, в фантазиях. Начались медленные движения. Она стала точкой, той самой, где брала начало боль. Короткие укусы в плечи, хриплое дыхание Генезиса, её собственное прерывистое. Когда всё закончится? Больно. Темп ускорился. Губы в крови от укусов. Мерзкий вкус металла. Вкус его поцелуя навсегда останется в памяти. Юна отвернулась, изучала стену напротив, лишь бы не видеть, что происходит. Отвлечься от боли. И неожиданно все остановилось. Он шумно выдохнул, навалился на подставленные вперед руки, затем лёг рядом без движения. Лишь часто дыша. Освободившись, Юна сползла вниз. От холодного пола по телу побежали мурашки. Плакать не было сил. Подняв затуманенные глаза, увидела неподалеку посох. В мыслях вскипела ярость. Если бы он был в руке... может, тогда удалось бы избежать весь этот ужас. Резко поднявшись, ощутила в голове тупую боль. Мир вращался перед глазами, тошнота подступила к горлу. Низ живота ныл, по бёдрам потекло что-то тёплое. Сжав пальцами ткань юбки, на негнущихся ногах Юна подошла к посоху и подняла его. Прижавшись к нему лбом, всхлипнула. — Ненавижу! Повернула голову к неподвижно лежавшему солджеру. Уничтожил. Растоптал. А теперь спит как ни в чём не бывало. Будто в тумане подошла к стене, сняла оружие, которое ранее казалось лишним в комнате. Посох со стуком упал на пол. Солджеры. Честь и достоинство компании. Защитники Мидгара. Вы убийцы. Она остановилась над ним. Направила лезвие на его грудь. — Сверхсолджер, — хмыкнула. — И даже не осознаёшь, что сейчас умрёшь. Где хвалёная солджерская сила? Подняв ружьё с лезвием над головой, она приготовилась. Его не должно быть жаль. Он уничтожил. Забрал то, что принадлежало другому. И неожиданно навернулись слёзы, застилая глаза дымкой, сотрясая рыданиями. Воздуха стало не хватать. Ружьё-меч выпал из рук, бесшумно приземлившись рядом с телом солджера. Она схватилась за горло. — Это ещё что? — на грани новой паники расслышала Юна. — Кто позволил оставить пост? Противный голос был узнаваем. Обычно неприятный ей учёный показался на какую-то долю секунды посланником Евона. — П-помо... — промямлила без возможности дышать. В дверях появился силуэт учёного в белом халате. Неспешно, сцепив руки за спиной, он поковылял к ней. Посмотрел на постель, затем на неё. — Что здесь произошло? — голос неприятно резал слух. В шею что-то вонзилось. Боль, она помогала сосредоточиться, не потерять сознание. Стало чуть-чуть проще. Но дыхание оставалось ещё неровным и порывистым. — П-профессор... — со свистом выдохнула. — Тихо-тихо. Подождите, пока лекарство подействует, — прервал профессор Ходжо. Отвести от него взгляд было невозможно и страшно. А вдруг он окажется иллюзией. Ходжо вновь посмотрел на постель и качнул головой: — Это он Вас? Сил хватило только, чтобы кивнуть пару раз. В груди чувствовалась только пустота. Тело сотрясли судороги. — Солджер Рапсодос будет наказан. Охранники тоже. Поднимайтесь, леди, Вас нужно осмотреть. Не без труда она встала на ноги. Подхватила с пола посох, используя в качестве поддержки. — Пойдёмте, — подозвал он рукой. — Виновники будут наказаны.

* * *

Перебирая на столе кучу бумаг, Ходжо устало потёр глаза. Затем вновь внимательно всмотрелся в расплывающийся перед глазами текст. Гениальный мозг работал безотказно, а вот ненадёжное тело снова подводило. Столько всего он мог бы сделать, открыть, если бы не ненужный сон! Может, когда-нибудь, он найдёт способ увеличить выносливость организма. А до тех пор нужно отдыхать. Чтобы мозг работал идеально. К тому же завтра ещё и собрание у президента, где надо отчитаться об эксперименте «Neo-G». Уверить, что первая фаза прошла удачно и осталось дождаться результатов. Или, в случае чего, повторить первую фазу. О да. Гении вроде него рождаются лишь раз в тысячу лет. Щёлкнул выключатель, настольная лампа погасла. Он собрал все бумаги для завтрашнего доклада, сложил в папку. Глаза слезились; сняв очки, Ходжо потёр пальцами веки. Шумно открылась дверь. Не было нужды оборачиваться на вошедшего, чтобы понять, кто это. Нелепые медвежьи шаги, неровное, со свистом, дыхание от нескольких лет курения. Холландер. Ходжо сделал вид, будто не замечает его. Тогда Холландер подошёл ближе, вынуждая водрузить очки на нос и открыть глаза. Глупый невежа. — Ходжо! — злобно рыкнул он. — Почему Рапсодосу провели мако-инъекцию за меня? Ему назначено через неделю. Объяснись! Безмозглая — как и все его затеи — деревенщина брызжет слюной. Одну каплю он с омерзением вытер карманным платком со лба. Демонстративно зевнул. Хотя Холландер часто и вправду наводил скуку. — Успокойтесь, коллега, — снисходительно выдал. — Рапсодосу ввели не мако. — Тогда что? — спросил ошеломлённый Холландер. Прикрыв рукой рот, Ходжо хихикнул. Недотёпа Холландер. Он всегда останется на втором плане. Ему никто не потрудился даже рассказать об эксперименте. Правда, главой этой затеи являлся он, и сообщить своему коллеге «случайно» забыл. — Рапсодос стал частью эксперимента, над которым мы трудимся уже три года, — глаза Холландера расширились от удивления. Он открыл было рот, но Ходжо его опередил. — Слышали что-нибудь об эксперименте «Neo-G»? И едва сдержался от смеха. Он лично постарался, чтобы и крупинки информации о новом эксперименте не вышло за пределы его лаборатории. Холландер нахмурился, лицо его побагровело — ожидаемая реакция. — И как думаете, коллега, зачем я старался оставить призывательницу в стенах Шин-Ра? — и не дождавшись, ответил на свой вопрос. — Потому что она идеальный образец для изучения. Нам неизвестна природа этих существ. На свою планету они пока пускают только президента, поэтому оказалось проблематичным раздобыть хоть один образец. А сейчас в наших руках находится самый лучший экземпляр! Взмахнул руками, не заметив падающей папки и рассыпавшихся листов. — Но ты так и не объяснил, — всё ещё насупившись, смотрел на учёного Холландер. Он старается, рассказывает, а глупый коллега всё о своем. Разочарованно поведя плечами, Ходжо потянул на себя шкафчик рабочего стола и достал оттуда бумаги. — Рапсодосу ввели препарат, который мы сделали недавно. В больших дозах он может вызвать перевозбуждение в организме человека. Сделать из него зверя, — протянул бумагу, и Холландер подхватил. — Тот самый препарат, от которого мальчишка из трущоб чуть не снёс весь Научный Департамент, а потом насмерть расшиб себе голову? — уже с долей интереса спросил Холландер и глянул на лист. — Именно. Психотропное вещество. Но если давать его в малой дозе, то он вызывает эффект самца. Усиливает желание, — усмехнулся Ходжо, сцепляя вновь руки за спиной. — Я испробовал его на одном из своих ассистентов. Так он чуть не изнасиловал одного из солджеров третьего класса. Охрана еле остановила беспорядок, подопытный оказался на редкость неуязвим. Глаза Холландера чуть не сияли от предвкушения. — Оно ещё и увеличивает силу? — Приоткрывает скрытый потенциал. — А зачем вводить Рапсодосу? Ходжо отвернулся спиной, поднял лист с пола и вновь протянул Холландеру. Тот ахнул: — Ты... ты серьёзно? Но почему не Сефирот? От сожаления хотелось цокнуть языком, сдержался. Как бы хотелось, чтоб на месте проекта «G» оказался его проект «S». — Увы. На Сефирота этот препарат не действует. Его организм отторгает вещество. Большой дозы я давать не стал. Он слишком ценный образец, чтобы рисковать им, — предвидя следующий вопрос, ответил. — Второй из твоего проекта, Хьюли, мог подойти. Да его, к сожалению, без моего ведома отправили на задание. Ничего. Если у Рапсодоса не выйдет, я попробую с Хьюли. — Так понимаю, леди Юна стала главной основой этой цепочки? — по самодовольному голосу Холландера он понял: тот улыбается. — Верно. Совместив их клетки, мы получим новый вид совершенного оружия. Я не стал проводить искусственное оплодотворение, поскольку могли произойти сбои. — Генезис с ней? Ходжо хихикнул, прошёлся мимо Холландера, собирая бумаги, которые выронил ранее. Это были секретные документы. Столь же ценные, сколь и его ум. — Эксперимент подошёл к концу. Тех охранников нужно уволить для вида. А Рапсодоса наказать. Его надо отправить на какое-нибудь задание. Месяца на два. Всё равно он ничего не помнит. — Уже! — поражённо выдохнул Холландер. — Где она? — Я её осмотрел и под охраной турков отвёл в другую комнату. Пока ничего конкретного сказать не могу. Однако её тело тоже отторгает психотропный препарат. Он вызвал лишь слабость и сонливость. Негодование в мыслях и сожаление, что не Сефирот оказался на месте Генезиса. Раньше он во всём и всегда слушался. Теперь проявлял сопротивление совсем как подросток. Он обещал, что призывательница будет податлива под препаратом, Сефирот всё равно отказался. — Призыватели обладают огромной выдержкой и неестественной энергией управлять такими феноменами, как призраки, или «аеоны», — словно по докладу читал он. — А что же с делегацией Спиры? Как мы оставим тут призывательницу? — Я уже поговорил об этом с ней. Она в ужасе и отчаянии. Просит, чтобы никто об этом не узнал. Я лишь объяснил, что от такого могут появиться дети. Наш образец согласилась остаться, чтобы я за ней понаблюдал. Лицо Холландера стало задумчивым. — Если что-то пойдёт не так? — Исключено. Я все просчитал. Мой препарат ускоряет работу клеток. Она и сообразить не успеет, как станет основоположницей новой расы. А если не получится с первого раза, будет второй, третий! Я введу ей снотворное и на сей раз использую Хьюли. Снова и снова! Пока не получу свой образец. И рассмеялся, выпуская наружу всю радость по поводу скорой победы. Будущие эксперименты над образцом были подготовлены и подтверждены на документах. Холландер смотрел на него с кислым выражением, сжав кулаки. — Кстати, — как бы между прочим произнес он, — как обладатель образца «проект G», ты допускаешься к эксперименту. Поздравляю. Холландер удивлённо уставился на него. Утомлённый Ходжо спрятал за пазуху документы. Хватит на сегодня объяснений. И так уже прочёл весь завтрашний доклад. Оставив коллегу за спиной, он покинул лабораторию. Холландер, жалкий и немощный, им будет просто манипулировать. Улыбаясь, он прошел по коридорам корпорации, наслаждаясь удачным началом; дело оставалось за малым. Саммонер верит ему, она настолько замучена и напугана, что вряд ли даже заинтересуется судьбой своего будущего ребёнка. Её изучение займёт много лет, поэтому было бы неплохо размножить экземпляр. Что же насчёт нового образца, то он уверен: всё пройдёт удачно. Образец получится если не сильнее Сефирота, то многофункциональнее и мощнее.