Комет

Роскошная пустошь окутала королевскую обитель. Однако никто не знал, что творилось на душе королевы. Ночью холодный замок Баттерфляев утихал. Только грязные стражники в кунцитовых блестящих стенах следили за порядком. Время сна, второй час. Быть может, королева после мучительных лет впервые беспробудно уснула? Исключено. По обыкновению, промеж коридора, появился женский силуэт. Королева шла, стуча маленькими каблуками. Её любимое сиреневое платье, обнесённое аметистами, касалось пола. Невиданная раннее картина. Выправка королевы поплохела, и теперь любимое платье висело покатом на полу, а не на худых тёмных лодыжках. В начале правления королева не интересовалась своим народом. Пьяные бароны терзали и мучили крестьян. Впрочем, мьюнианцы не столь терпеливы, как какие-нибудь народы в какой-нибудь несчастной стране на неизведанной жалкой планете. Мьюнианские крестьяне мстили всему дворянству, сжигая усадьбы и сажая семьи на виллы. В настоящее время судьба Мьюни находилась в руках Комет. Она не желала становиться деспотичной убийцей. Но королева заботилась лишь о спасении смысла своей жизни. Шестнадцать лет назад родилась голубоглазая и покорная принцесса Мун. О Боги, страшно подумать, что поганые чудовища могут сделать с доченькой... Черты лица Мун унаследовала от безжалостного отца. Комет досадно, потому что личико дочери постоянно напоминает о Лазло. Королева давно развелась с тираном. Удивительный шеф-повар и задорный мьюнианец поднимал руку на жену. Нет, не просто на жену... На королеву! На мать своего ребёнка! Таким как он по праву Мьюни переламывали шейные позвонки на виселице. Но Комет помиловала жаждущего власти урода. Хотел быть королём, а стал подлой тварью. Одной из главных ошибок в истории Мьюни. Опечаленная Комет проходила мимо стражников. Они вновь обратили внимание на её болезненный вид. Нежная улыбка женщины не смогла скрыть её страдания. Комет вежливо поздоровалась с ними. В ответ стражники низко поклонились и.. Призадумались. Неужели королева хочет выйти одна за пределы замка? Опасно! –Ваше Величество, Вы собираетесь в сад? Тонкая улыбка сменилась на усталое, точно заплаканное лицо. Она медленно перевела взгляд с блестящего пола на немытого стражника. –Глупости. Королева ушла из-под взора охраны, свернув в гардероб. Свеча зажглась в подсвечнике на костлявых пальчиках. Комет осматривала переполненные полки. Взглянув наверх, она увидела форму простого мьюнианского солдата. Когда-то этот солдат изрезал тысячу монстров и погиб в бою. Королева Солярия. Самая беспощадная правительница Мьюни за прошедшие столетия. Без сомнения, её форма служила не более чем прикрытием и являлась одной из сотен армейских образов Великой резчицы монстров. –О, вот же! Комет поставила подсвечник на коробку и надела бирюзовую форму из старого хлопка. «Как бы не попасться на глаза стражникам?» – думала она. Очевидно, что ей пришлось идти через чёрный ход. Королева вышла одна за пределы замка. –Глупости... – шептала она. –Глупости! – повторялось в её голове. Глу-по-сти!!! – королева хотела закричать, но прикрыла рот тыльной стороной ладони, поскольку в пальцах держала свиток с посланием. Письмо было написано на нижнемьюнианском языке, который могли знать только старые монстры. Разумеется. Одному из них миновало около трёхсот. Ученик кровожадного ящера Сета, на первый взгляд, выглядел молодо. Однако решения монстра ясно давали понять, что он имеет большой житейский опыт. Безуспешные усилия заключения мира продолжались десять лет. Остался единственный шанс. Она знала, что эта попытка будет последней для неё. Комет шла во вражеский лагерь на несгибаемых коленях. В голове – абсурд, на лице – напряжённая маска, а в уголках глаз затаились непроизвольные слезинки. Она подходила ближе и ближе, пока не наступила на разлагающееся тело мьюнианского рыцаря. Единственное, что королева смогла из себя выдавить, это еле слышимый нераспознаваемый звук. Её лицо, прикрытое ладонью, скорчилось в горечи. Капельки превратились в обильные слёзы. Оцепенев, Комет разглядывала расчленённого солдата. Впоследствии ноги двигались сами, ещё более медлительно, и в сознании навсегда засело кошмарное зрелище. В ночи́ сияли рыжие факелы. Она была в нескольких шагах от лагеря. Монстры давно спали в своих шатрах и палатках. Неожиданно для неё из шатра вышел полуобнажённый монстр. Людоящер остановился у входа, оперевшись руками на каркас. Светящимися в темноте алыми глазами он следил за окружающей обстановкой. Рептильные зрачки остановились на Комет. Он ни капли не удивился её появлению. Разве что задумчиво осмотрел женщину с ног до головы. Низкий голос с хрипотцой совершенно безразлично, и даже тихо произнёс: –Добро пожаловать. Королева хотела что-то сказать, но получилось только скривить губы в форме буквы «о». Неторопливо выдохнув, ящер отстранился от шатра. Он сел на бревно возле факела, растопыря ноги и собрав руки в замок. –Подойди. Королева беззвучно взглотнула и послушалась. Нет, не может быть... Она аккуратно подошла и села рядом на пыльную деревянную поверхность. Комет заметила, что вблизи его глаза были золотистыми. Они не отрываясь наблюдали за каждым её движением. Да, это он. Воин в годах, обманчиво молодой. –Разве генерал велел приходить поздней ночью? Королева смотрела вниз на мужской ремень. Она наконец-то сомкнула губы и с усилием подняла глаза, чтобы установить зрительный контакт. –Я услышу ответ? Молчание её затуманило. –Я.. Пришла.. За переговорами. Ящер незлобно, но странно улыбнулся, вновь разглядывая Комет с ног до головы. –Мне нужно доложить генералу. Что? Это не Тоффи? –А... –Да, королева. Я его солдат. Ящер положил огромную руку на её тонкое плечо. Он с интересом провёл ладонью по затвердевшей от испуга спине. –Ты напряжена. Расслабься. Но Комет не могла расслабиться. В надежде забыться, она неосознанно бросила взор на мускулистое тело. Давно королева не чувствовала мужчины рядом с собой... Меж тем, солдат уже поднялся и зашёл в огромный шатёр, сделанный из мьюнианских останков. До сих пор из-за темноты Комет не замечала костей. Кровь снова застыла в её жилах. Женщина безнадёжно опустила голову. Никаких мыслей. Никаких... Спустя время ящер высунул длинную морду в окружении черепов. Чувственным, манящим тоном он подозвал её: –Иди сюда. Комет сотряслась дрожью, но всё равно направилась к шатру. Хотелось разрыдаться, однако она не допускала показывать слабость перед врагами. Боги, во что монстры превратили её армию? Королева боялась прикоснуться к останкам своих солдат. Потому ящер придержал штору из черепов, прекрасно понимая чувства королевы и мысленно смеясь над ее отвращением. Комет не заметила, как очутилась внутри. Она застыла на месте, увидев ещё одного ящера. Сердце бешено колотилось, словно подсказывало, что перед ней её мучение, её боль, её смерть. Генерал Тоффи сидел за огромным письменным столом, рисуя схемы грядущего военного похода. Глядя на чертежи, глубоким баритоном он произнёс слова так, будто кроме солдата в шатре больше никого не находилось: –Следующая позиция на севере, у замка. Королева представила, как эти руки с лёгкостью ковыряют мозги и глаза её рыцарей; снимают с лица кожу, чтобы повесить череп в качестве украшения и знака победы. Тоффи поднял взгляд на гостью, приоткрыв клыкастую пасть. Эмоции на рептильной морде позволили себе стать непроницаемыми. Они были пусты и холодны, как и его янтарные очи. –Полагаю, Растикор Вас уже поприветствовал, моя королева. Комет не понимала, что происходит вокруг. –Да... Тоффи продолжал смотреть ей в глаза, улавливая Баттерфляевский страх. Он хотел бы навсегда запомнить его как нечто прекрасное. Ящер уже давно ничего не чувствовал. Но испуг королевы просто пьянил. Клыки распирало от желания вонзиться в тёмную мьюнианскую плоть. К сожалению, он не мог ни показать этого, ни сделать. –Босс, я выйду... –Останься, Растикор. Генерал обратил внимание на свиток в её маленькой ладони: –У Вас моё письмо? –Да. Я пришла.. За переговорами. –Вы повторяетесь, Ваше Величество. – отметил Растикор. –Что ж... Это даже забавно. – подхватил Тоффи. Генерал вышел из-за стола. Он направился к стене, держа за спиной руки, сложенные в замок. –Позвольте угадать, моя королева, чем закончится война на ваших условиях. Комет сделала паузу. Она ощутила ком в горле, но всё же спросила: –Чем? –Мы снова уйдём в леса и болота. А вы продолжите наслаждаться жизнью в замке. Печь пироги вместо подавления бунтов... Верно? Королева поджала нижнюю губу. Монстр был абсолютно прав. –Что ты предлагаешь мне? – наконец, смело спросила она. –Вернуть то, что принадлежит нам по праву. –Что? Ящер развернулся к Комет. –Мьюни. Ваше Величество. Хотите, я напомню вам историю... –Нет.. –Например, о великой резне монстров... –Нет.. –Знали бы Вы, как маленькие дети, лишившись родителей, выживали в лесах. –Хватит! Я знаю! – Комет закричала. Ящер ненадолго замолчал. –Нет, моя королева. Вы ничего не знаете. Это знаю я... И тот, кто стоит за Вами. Комет посмотрела в сторону Растикора. Солдат стоял прямо, скрестивши руки на груди. Затем она повернулась к Тоффи. Обескураженное лицо королевы предвкушало настоящий ужас. –Почему я ещё здесь? Тоффи безмятежно взглянул на неё. Голос генерала прозвучал повелительным тоном: –Рукшат! Нужна твоя помощь. В шатёр вошёл огромный монстр-носорог. Точёный серп, казалось, являлся продолжением его руки. Он остановился перед женщиной со спины. Королеве вздумалось, что её ступни наживую пришили к полу иглой и нитями, пока Тоффи не подошёл к ней вплотную. В тот момент ноги подкосились и Комет упала на пол. Она смотрела на своего истинного убийцу, стоя на коленях. Безразличная рептильная морда обнажила оскал во всей красе. Его зрачки стали совсем тонкими, дикарскими. Это были глаза хищника, готового разорвать жертву. Одна, без свиты и магической палочки пришла на собственную смерть. Глупая, глупая королева! Носорог схватил королеву за волосы, но его тут же оттолкнул Растикор. Тоффи отстранился в замешательстве от визга Комет. Молодец, солдат. Босс не желал ей жестокой смерти. Всё-таки эта Баттерфляй ничего ему не сделала. Лично. Растикор отобрал у Рукшата оружие: –Не бойся, королева. В моих руках ты даже не поймёшь... Это верно. Растикор был самым искусным палачом в армии. Комет ощутила лёгкое холодное прикосновение к своей шее. Она повернулась лицом к Тоффи. В последний миг он сказал: –Тебя я прощаю. Комет чувствовала, как внутри по венам течёт тёплая кровь. Всё, что осталось в голове, это лишь одна мысль: «Доченька... Мун».

Алая кровь расплескалась во все стороны