Покой

Юра не понимал. Ничего не понимал. Ни себя, ни своих действий, ни происходящего вокруг. Прямо в него летит подача на огромной скорости, а он не может пошевелиться. Мяч прилетает прямо в лицо, а терпение тренера окончательно заканчивается. До парня доносится объявление о замене игрока в команде Санкт-Петербурга. Во всем этом хаосе, уходя с площадки, Исаковский ловит на себе взгляд Ильи — осуждающий взор, полный ненависти, призрения и отвращения. Только после этого его отрезвляет. «Блять…» — матерится про себя Юра, проклиная весь этот мир. В особенности проклиная Вадима, который какого-то чёрта ещё с самого начала игры смотрел на него этим отвратительным взглядом, будто пожирая его душу. Однажды, когда Исаковский жил в Сочи и играл в местной команде, он встретил Вадима. У них сразу заладились отношения, взгляды на тренировках становились всё более долгими, как и случайные прикосновения. Но всё рано или поздно может наскучить. Их встречи становились всё менее значимее и интереснее. А желание снова начать употреблять ставилось всё сильнее. Потому Юра, ничего не объяснив, бросил всё и в который раз уехал в другой город, сбегая от повседневности, которая замутняла его рассудок и тянула вниз. На протяжении года Вадим пытался выйти с ним на контакт. Вымораживал постоянным сообщениями и звонками с разных номеров. В один день сочинец прекратил, и весь груз упал с Юриных плеч. Исаковский перестал оглядываться, ходя ночью по улицам, а телефон перестал постоянно разрываться от входящих. А сейчас на Исаковского обрушились все эти воспоминания и чувство вины. Чувство вины за то, что ушёл, ничего не объяснив, бросил его, как бездомную собаку на улице. Хотелось развернуться и уйти далеко-далеко, желательно навсегда. Неважно куда, главное подальше отсюда и от своего прошлого. Потом налетала ненависть за тот страх, в который вгонял его Вадим такое долгое время. Из-за всех этих размышлений Юра не заметил, как партия закончилась. Пришло время тайм-аута и в его сторону сразу же посыпалась гора вопросов. — Исаковский, что это за пиздец?! — Илья был в ярости. Партия была благополучно проиграна. Тихонов с огромной силой сжимал кулаки, сдерживая порывы ударить Исаковского, — Сука, мы всей командой столько пахали на тренировках, чтобы сейчас ты ни с того ни с сего стоял как вкопанный?! Ты вообще понимаешь, что мы сейчас проигрываем из-за тебя, идиот?! — Илья, пожалуйста, тише, — Рома ласковым голосом проговорил это, кладя руку Илье на плечо, — Я понимаю, ты злишься. Но мы все одна команда, и сейчас совсем не время ругаться. — Так что с тобой? — Обратился Костя к Юрию, — мда-уж, обстановка была напряжёнее некуда. — Мне просто стало нехорошо. — Типичная отмазка, но всегда работает, думал Исаковский. Ребята вернули его в реальность. Хоть неприятный осадок и остался, хотелось встать и пойти играть дальше. Юра удивился, обнаружив в себе такое сильное желание победить. Он всегда играл в волейбол, чтобы отвлечься. Хотя после вступления в Питерскую команду это желание стало проявляться чаще. Как минимум, хотелось утереть нос Илье. Мотиватор хренов. Возможно, в Юре проснулась совесть. Ведь он как-никак сильно подвёл команду. Или ему просто хотелось разгромить Вадима в пух и прах, чтобы навсегда оставить его в прошлом. Это всё перестало иметь значение, когда прозвучал свисток, означающий начало второй партии. Немного поговорив с тренером, было принято решение вернуть Юру на площадку. Игра была напряжённой. Обе команды были сильны и шли рука об руку. В Юре просыпался азарт с каждым забитым очком. Это был первый раз, когда волейбол приносил ему такое удовольствие. Блоки Юры были непробиваемые, приёмы идеальные, а подачи… Хорошей атаки не получалось. Илья, как связующий, играл ужасно, особенно под конец. Пасы летели либо слишком высоко, либо слишком низко. Из-за этого сделать действительно качественную подачу оказывалось проблематично. Под конец партии, когда счёт был 23:20 в пользу команды Сочи, уверенности поубавилось. Все видели волнение Тихонова, из-за которого уверенно пойти в атаку не удавалось. Команда Сочи выиграла со счётом 25:21. Громкие аплодисменты, свист, различные кричалки и хлопки раздавались эхом по залу. Пожимая руки противникам, Юра чувствовал себя победителем, а не проигравшим. Победителем, выигравшим войну с самим собой. Когда пришёл черёд жать руку Вадима, не было никакой паники, скорее умиротворение. Юра посмотрел на светлую вражескую форму, потому на татуировку на шее, а потом прямо в глаза парня. Они отражали радость. Радость, что он всё-таки настиг его и хоть и не жестоко, но отомстили Юре, оставив его и его команду в проигравших. Сразу после окончания игры Исаковский направился в уборную, чтобы умыться. Стоя у раковины, он посмотрел в зеркало. Пучок, который он завязал, чтобы волосы не мешали во время игры, сильно растрепался, по лицу стекала вода, щёки были красные, а лицо отражало улыбку. Она моментально ушла с лица, когда он услышал быстрые шаги и увидел в отражении зеркала Илью, заходящего в туалет, предвкушая, какой скандал сейчас начнётся. — Сука, ты тут, — Юра обернулся на сокомандника. В глазах Ильи стояли слёзы, — Блять, быстро объясни, что это было! — Если сначала казалось, что это были слёзы печали, то сейчас они стали яростными. Лицо Ильи моментально поменялось, отражая лишь злость. Через секунды Тихонов подлетел к Юре и сжал его футболку мёртвой хваткой. — Лучше ты объясни кое-что. Что было с пасами во второй партии? — Убегать от вопросов было талантом Юры. Хватка Ильи становилась всё сильнее. — Блять! Это всё из-за тебя! — Рука на груди Юры стала постепенно расслабляться под непонимающим взором оного, — Сначала ведёшь себя непонятно как, а потом резко становишься звездой площадки. Чёрт! Меня просто выбило это из колеи, — по щекам Тихонова медленно потекли ручейки. —Я просто слабак! Блять, нет, только я виноват, что мы проиграли. Опять проиграли, — Тихо пробурчал Тихонов, пытаясь стереть слёзы рукой. Ему хотелось скрыть проявление своей слабости, особенно перед человеком, с которым он так яро соперничал долгое время. Тихонову было стыдно за себя, за то, что он сейчас разрыдается прямо в каком-то вонючем туалете и в особенности за то, что видит всё это именно Исаковский. Хотелось просто провалиться сквозь землю. Юра не на шутку удивился такому откровению. Нет, он знал, что парень может загнаться, если у него что-то не выходит. Об этом, кажется, каждая собака в их команде знала. Нет, он просто не ожидал, что Илья вывалит всё это ему. —Зачем я тебе всё это вообще сказал? — Илья развернулся и хотел уже вот-вот покинуть уборную, как Юра схватил его за запястье, не давая этого сделать. Хотелось поддержать парня, поощрить всё то время и силы, которые он вложил в волейбол. Почему-то не хотелось, чтобы он ушёл отсюда таким же подавленным и удручённым. — Илья, ты не слабак. Все в команде знают, как ты стараешься. А ещё ты отлично всех мотивируешь. Даже у такого нецелеустремлённого человека, как я, стало появляться желание совершенствоваться, — Тихонов удивлённо смотрел прямо в голубые глаза. Теперь настал черёд Ильи удивляться. С чего вдруг Исаковский говорит ему такое? Но через мгновение брови снова сошлись на переносице, отражая агрессию. —Мне-то от этого что? Мы в любом случае проиграли. Это о многом говорит, — Илья хотел вырвать руку, но хватка стала сильнее, не позволяя ему это сделать. — Постой, — произнёс Юра, — Всё же ответь: почему ты так играл во второй партии? Илья резко вырвал запястье из руки Исаковского. —Потому что я — слабак! После того, как ты появился в команде, я просто не мог смотреть на твое безразличие к волейболу! — Вода капала из крана, эхом отдаваясь по тихому помещению вперемешку с мужским голосом, — А потом ты проявляешь просто немного усердия, и всё у тебя получается! Я пашу как лошадь, а мы всё равно проигрываем раз за разом! Я просто не мог нормально играть со всеми этими мыслями. Тихонов облокотился об стену и начал сползать к полу. — Чёрт, чёрт, чёрт! — Илья впился руками в волосы, смотря куда-то себе под ноги, — Почему именно ты всё это видишь?! Юра спустился на корточки к Илье и аккуратно, как будто спрашивая разрешения, обхватил тело сокомандника руками. Сначала Илья замер, никак не реагируя, но через пару секунд медленно обхватил тело Юры, обнимая его в ответ. —Не говори так о себе. Ты — самый удивительный человек, которого я знаю, — все эти слова не были пустым звуком. Юру действительно поражало, с каким старанием Илья выкладывается на тренировках. Буквально до потери сознания, — Так издеваться над собой и своим здоровьем — неправильно, но меня поражает твоё стремление. Честно, будь я на твоём месте — давно бы уже сдался. Руки с большей силой обхватили тело Исаковского. Ему так давно не говорили таких слов. С детства он слышал только критику от отца, каких успехов он бы не добивался. Отцу всегда было недостаточно, а тут ему на голову так резко и неожиданно свалился Юра. Похвала была для Ильи, как капля воды для человека, пересёкшему жаркую пустыню. Тихонов положил голову Исаковскому на плечо и впервые за долгое время почувствовал покой. После того дня подколы и постоянное соперничество переходило в шутку, а чувства становились всё сильнее с каждой секундой, проведенной вместе.