Francis Forever — Mitski
Они шли молча минут пять, но этого было уже более чем достаточно, чтобы Баттерс начал нервничать и трястись. Мало того, что было правда холодно, так ещё и рядом с ним под руку идёт парень, от которого Стотч без ума. И, судя по всему, сейчас это крайне взаимно. Кенни, почувствовав дрожь в своей руке, исходящей от конечности Марджорин, взглянул на бедную «девчонку». Та, вся сгорбившись и дрожа, шла, поджав, словно зайчик правую руку, что не была занята Маккормиком. На лице сиял румянец, возникший то ли из-за низкой температуры, то ли из-за смущающей ситуации (разумеется, оба предположения были верны). — Ты замёрзла? — глупый вопрос, задаваемый девушке, что шла лишь в одном платьице. Заметив и эту деталь, он добавил: — Да на тебе же почти ничего нет! О чём ты думала, когда выходила на улицу только в платье? — на самом деле Баттерс ни о чём толком и не думал. Ему просто не дали выбора в одежде. Эта ночнушка даже не была выбрана им самим. По воспоминаниям Лео, это одеяние было забрано у чьей-то старшей сестры, которая успела вырасти из размера. Куртку дать не посчитали нужным, а сам Стотч и забыл, что сегодня прогнозировали трескучий мороз. — Ааа, ну да, я переживу, не волнуйся об этом, — Марджорин слабо улыбнулась. — Ага, ещё не переживать за тебя говоришь! Ты же заболеешь! — после сказанного, Кен быстро снял с себя излюбленную парку и одним движением накрыл хрупкое тело. Глаза Баттерса округлились в момент, когда он почувствовал приятное тепло, окутывающее с головы до колен. Парка оказалась слишком велика для его телосложения, поэтому конец куртки доходил аж до бедер, а то и ниже. Учитывая их разницу в росте, это не казалось чем-то удивительным. — Т-так ты же сам замёрзнешь! — взору Марджорин открылся Кенни теперь в одной поношенной футболке белого цвета. Смущение, вперемешку с недоумением охватило разум Стотча. Было так приятно получить желаемое внимание от парня рядом. — Да мне не холодно, тебе явно нужнее, так что хватит пререкаться, принцесска, — Кеннет улыбнулся во все тридцать два, демонстрируя дыру от выпавшего во время драки зуба. Удивительно, но даже такая глупая мелочь до ужаса нравилась нашей «принцесске», заставляя покраснеть ещё больше, что явно заметил Маккормик. Тогда Кен притормозил и вместе с собой остановил спутника, заставляя того продеть руки в рукава, параллельно застёгивая молнию на куртке и надевая на голову капюшон. Снова довольно улыбнувшись, он взял руку «леди» и поплёлся дальше. У Баттерса кружилась голова. Казалось, что бабочки в животе вот-вот проделают там дыру. Он посмотрел на свою руку, сжатую в ладони Кеннета. Руки у того в перчатках без пальцев, шершавые, с мозолями и покраснениями, так ещё и намного больше по размеру, в сравнении с руками Стотча, что не давало сомнений в том, что Баттерс и правда походил на девочку. — Раз ты новенькая, то переехала сюда откуда-то? — чтобы разбавить обстановку, Маккормик решил завести диалог с новой знакомой. — А... ага. Мы п-переехали сюда с родителями недавно! — Баттерс изо всех сил старался не попасться со своей ложью. Очень уж ему понравилось так взаимодействовать с Кеннетом. — И как тебе город? Убогий, да? Ха-ха-ха, — раздался звонкий смех. У Баттерса сердце в пятки ушло. Такого большого энтузиазма в общении Кенни к нему никогда не проявлял. Лео решил ответить тем же. — Ха-ха-ха, ну да, но мне тут нравится, — сине-фиолетовые глаза уставились на аккуратное, смеющееся личико Марджи. — Я рад, что тебе по душе наше захолустье. Даже удивлён слегка. Уже с кем-то познакомилась? Ну, кроме Стэна и Кайла. — Ахах, ну особо нет. Только вот сейчас иду с девчачьей вечеринки, там мне все показались дружелюбными. Хоть и не сразу, хе-хе, — конечно, Баттерс имел ввиду ту ситуацию, когда одноклассницы назвали его уродкой. В тот момент казалось, будто он для всех навсегда останется отродьем, поэтому закрылся в туалете и не переставал плакать ещё минут пятнадцать. Тогда впервые Лео рассказал, как ему все-таки сложно. Слова «Вы даже не представляете, какого это быть мной!» и правда заставляют начать сочувствовать бедному подростку и его ситуации. Девочкам стало совестно и они постарались успокоить бедную Марджорин. Стотч не отличается особой злопамятностью или мстительностью, он быстро простил их токсичное поведение, как и делает обычно, и они весь оставшийся вечер провели смеясь, делая макияж и прически друг другу. — Девочки у нас бывают перегибают палку в напористости, не обращай внимание. — Да я не была на них обижена или что-то в этом роде, все в порядке. Я рада, что они приняли меня и даже сделали макияж с причёской.Soundtrack for Your Backseat — Sundiver Ca
— Мне кажется, что ты и без этого прекрасна, — Мардж в мгновение как парализовало, ноги стали ватными, что ходить было тяжелее обычного. Что-то внутри будто сделало сальто назад. Но не успела она насладится столь необычными ощущениями и хоть как-то ответить на неожиданный комплимент, как он продолжил: — Это твой дом? — проследив за взглядом Кенни, Баттерс узнал «родное» место. Он даже и не заметил, как они пришли сюда так быстро. С Кеннетом всегда время летит быстро. Отойдя от ступора он смог из себя вымолвить: — А-ага. С-спасибо, что проводил меня! — Марджорин начала снимать с себя нагретую оранжевую парку. — Можешь оставить её себе, — Кен заметил на себе удивлённый взгляд. — А, нет, не надо. У меня есть куртки дома, всё в порядке, — на самом деле Баттерсу очень хотелось забрать парку к себе хотя бы на день, но знал, что это будет очередным поводом для наказания. Казалось бы, хуже уже быть точно не может после всего того, что он натворил, но рисковать всё же не хотелось. — Ну, как знаешь, — Мардж продолжила снимать с себя тёплую ткань. Сняв один рукав, Лео собирался освободить вторую конечность, только вот цепкая рука Маккормика её не отпускала. — Мгх, можешь отпустить меня, пожалуйста? Иначе я не смогу снять парку, — на это Маккормик лишь самодовольно улыбнулся, сильнее притянув к себе «принцессу». Обхватив второй рукой талию Стотча, он наклонился к его лицу, остановившись буквально в сантиметре. Марджорин лишь могла держать равновесие, дабы не свалиться на трясущихся ногах прямо в снег и смотреть в хитрый взгляд двух глаз цвета берлинской лазури. — Спокойной ночи, куколка, — Кеннет приближается губами к нежным розовым щекам и одаривает место коротким поцелуем. Время будто остановилось, а Баттерс с Кенни витали где-то в прострации, здесь поцелуй длился не две секунды, а целуя вечность. Целая вечность бесконечного счастья и смущённого волнения. И так розовые щёчки Стотча стали просто алыми, его холодная рука в цепкой хватке Маккормика начинает дрожать, а искусственные волосы встают дыбом. Лео смотрит сияющими глазами на чей-то дом до тех пор, пока Кеннет не прекращает свой поцелуй. Позже их взгляды встречаются, Баттерс хочет провалиться под землю от смущения и просто покричать в подушку. Пока Лео стоит в полном недоумении от произошедшего, Кенни снимает с него до конца парку и надевает на себя. Застегнув молнию с характерным звуком, он быстро побежал вдоль улицы, отдаляясь от дома Стотчей и от самого Баттерса. Тот стоит ещё с полминуты в одном положении, наблюдая за убегающей фигурой, а потом чуть касается кончиками пальцев того места, что было одарено приятным прикосновением, заново прокручивая то нежное прикосновение в своей голове. Всё ещё не осознавая, что только что произошло, Баттерс попытался вернуться в реальность, несильно побив себя руками. — Ох, божечки… — в пустоту молвит блондин. Он старается успокоиться, но выходит не то чтобы очень хорошо. Ему нужно было сменить внешность, дабы родители не заметили разницы между бывшим Баттерсом. Зайдя за угол дома, Лео начал копаться к кусте. Найдя фиолетовую коробку с рисунком лаванды посередине, он открыл её и, достав содержимое, начал переодеваться. Это была одна из самых неприятных операций, если учесть погоду на улице. Справившись с этим заданием, он было хотел выбросить девчачье одеяние в мусорку, что стояла совсем рядом, но передумал, ссылаясь на хорошее качество одежды. Оставив яркую коробочку с вещами в том же кусте, он пошёл к крыльцу дома и, предварительно постучав три раза, открыл дверь запасным ключом, заранее смирившись со своей участью.Fallen Down(Reprise) — Toby Fox
Там досталось ему сполна. Отец с матерью не сидели за телевизором, как предполагал Баттерс. Они сидели за столом, мать горько плакала, а отец заглушал горе алкоголем. Когда они увидели в коридоре своего собственного живого сына — глазам не поверили. Отец подумал, что это белая горячка, а мать, что она просто сошла с ума. Через время, когда Лео объяснил им, что произошло на самом деле, отец был в полнейшей ярости. Он наорал на него, в процессе называя привычными для мальчика прозвищами. Благо, тот не заметил макияж на лице из-за нетрезвого состояния, а мать не решила подливать масла в огонь. — То есть, ты нас обманул, так ещё и шлялся по СРАНЫМ, МАТЬ ТВОЮ, ГОСТЯМ, ПОКА МЫ ТУТ СЕБЕ МЕСТО НЕ НАХОДИМ? ТЫ, БЛЯТЬ, БОШКОЙ СВОЕЙ ДУМАЕШЬ ХОТЬ ИНОГДА, ЕБАНУТЫЙ ТЫ ФРИК?! — Агх, но пап, — раздался оглушающий шлепок. Мама прикрыла рот рукой и застыла в полном ужасе. Иногда уже было такое, что Баттерса били, но сейчас такое чувство, что отец был готов взаправду его убить. В глазах отражалась слепая, неконтролируемая ярость, что пугала до мурашек по коже. — КАКОЙ Я ТЕБЕ ПАПА?! ТЫ — БЕСТОЛКОВЫЙ КУСОК ДЕРЬМА! КАК МОЖНО БЫТЬ НАСТОЛЬКО НИЧТОЖНЫМ СЫНОМ? ТЫ У МЕНЯ ВСЮ ЖИЗНЬ В КОМНАТЕ СВОЕЙ СИДЕТЬ БУДЕШЬ! Я ТЕБЕ ЭТО ОБЕЩАЮ, ТВАРЬ ТЫ НЕБЛАГОДАРНАЯ! — от удара тяжёлой руки, Баттерс упал на пол и уже захлёбывался в слезах. — П-простите, с-сэр. — БЫСТРО ПОШЁЛ ВОН В КОМНАТУ! Я ВИДЕТЬ ТЕБЯ БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ! ЛУЧШЕ БЫ ТЫ И ПРАВДА УМЕР! — последнее предложение Баттерс услышал уже с лестницы. Быстро приняв все нужные ванные процедуры и обработав рану, он прошмыгнул к себе в комнату и, переодевшись, завалился в кровать. Хоть его только что почти избил родной отец, Баттерс, уже привыкший к такому думал совсем о другом. Кенни. Только Кенни и его образ засели в бедной потрёпанной головушке Стотча. До него только сейчас вообще дошло, что случилось перед его уходом. «Он, мать твою, поцеловал меня в щёку», — всё вторил и вторил про себя Баттерс. Зарывшись лицом в подушку, он еле слышно туда визжал, сжимая ткань так сильно, что пальцы начинали болеть. Он был настолько перевозбуждён от произошедшего, что не мог заснуть. Лео сел на кровать и смотрел в окно. Снег все также кружился в вальсе, падая клочьями с тёмного, как уголь, неба. Свет в домах напротив больше не горел. Взглянув на часы на тумбочке, Лео увидел, что белым светом на панели показано время — 00:18. Укутавшись одеялом, Баттерс продолжал думать о том, что будет завтра и вспоминал момент нежного поцелуя, пока не заснул.