— Нас в семье было четверо: я, моя старшая сестра, отец и мать. Жили мы... Не бедно, но и не богато, на многом экономили... — Соён опустила
свои глаза на стол и с убитым взглядом продолжала рассказывать.
Когда-то мама показывала её семейную фотографию. Маленькая, купольная девочка с двумя хвостиками выглядила примерно лет пять. Первое, что бросалось в глаза, так это красивая заколка на голове. Маленькая, ещё на тот момент Нот Соён, счастливо улыбалась в объектив.
Рядом с ней была девочка постарше - старшая сестра Соён, Нот Хао. На вид лет восьми, она была одета в стаоый сарафан, но который очень ей подходил. Тёмные, средней длины волосы, спокойно лежащие на плечах девочки хорошо подчёркивали её лисьи черты лица.
Время ничего и никого не щадит, и их семейное фото не было исключением.
Чёрно-белая фотография пожелтела настолько, что было просто невозможно разглядеть лица родителей девочек. Можно было лишь увидеть, как они по обе стороны фотографии держали девочек за плечи.
Обычная фотография, ничего такого скажите вы, но почему то от этого воспоминания, Цюши стало как-то дурно...
Тем временем, Соён продолжала
свой рассказ.
— Отец умер когда мне было
четырнадцать... Хао тогда было лет... Семнадцать кажется?... Если еще при отце нам не хватало денег, то после его смерти и подавно... Тогда...
— Мам, — перебив ее, мальчик смотрел прямо в глаза матери.
— А? — Соён посмотрела на сына глазами, непонимающими зачем
ее остановили.
— Ты не обязана рассказывать то,
что не хочешь. Я пойму. — все это время она рассказывала это тихим, почти охрипшим голосом, делая большие паузы между фразами.
Кажется, Соён будто не осознавала где находится, рассказывая всё это, переживая моменты заново, женщина чуть ли снова не разревелась.
Уже понимающий чувства людей, Линь Цюши не хотел, чтобы мама страдала, вспоминая прошлое из-за него.
Мальчику, конечно, было интересно узнать о жизни мамы до его рождения, но понимая, что эти воспоминания причиняют ей боль, был готов ждать сколько потребуется.
Тем временем Цюши продолжал:
— Я же вижу как тебе плохо, когда ты вспоминаешь всё это. Я люблю тебя и не хочу видеть, как ты плачешь. Если ты когда-нибудь сможешь рассказать мне о случившемся без слез, я буду ждать сколько потребуется. Даже если пройдет десять лет.
Не все взрослые выросли как шестилетний Линь Цюши. Этих слов было достаточно, чтобы снова довести Соён до слез, только вот это были слезы счастья. Она жестом поманила сына к себе и обняла его. Цюши же в свою очередь обнял маму в ответ.
— Спасибо ... спасибо, что ты у меня такой хороший... — прошептала женщина.
— Пообещай больше никогда не плакать. — Цюши взглянул на мать.
Она улыбалась, а её глаза были красными и полными слез счастья... Она счастлива иметь такого сына как Цюши.
— Хорошо ... я попробую. — Соён поцеловала сына в лоб.
Мальчик не знал, сколько времени прошло, но ему не хотелось опускать маму. Она же постепенно успокаивалась и вскоре отпустила сына.
Хоть Цюши и выглядел как ребенок, но его мысли и действия были как у взрослого человека.
Вытирая слёзы, женщина произнесла:
— Через минут тридцать булочки будут готовы.
— Позовёшь меня? — мальчик глядел прямо в глаза мамы.
— Конечно. — Линь Соён задумалась, а позже произнесла, — Сыграй мне как-нибудь ещё раз на фортепиано.
Мальчик был очень смущён такой просьбой.
Неужели его матери так понравилось?
Цюши этому очень обрадовался и с улыбкой ответил: «Обязательно».
Соён ничего не сказала, а Линь Цюши направился к дивану, где лежала его книга и уже шёл к лестнице.
— Книжный червь! Ты забыл взять книгу из кладовой! — вспомнив, зачем мальчик вообще ходил в кладовку, окликнула Соён.
— Точно! — воскликнул Цюши и изменил свой маршрут.
Свет до сих пор там горел. Когда уже во-второй раз Цюши осматривал комнату, то его внимание привлекло скорее не сам музыкальный инструмент, а то, что было под ним. Что-то сверкало под козьим цветом старой лампочки. Решив сначала не осмотривать пианино, а попробовать сыграть на нём. Мальчик не знал, что вызовет такую реакцию у матери.
Перешагивая через коробки, Линь Цюши направился к старому музыкальному инструменту. Он осматрел его вдоль и поперёк пока не увидел ключ.
Это был какой-то ржавй, старинный ключ. Его будто давно не использовали. На верхушке ключа красовался череп, будто возвышённый как самый главный и значимый. Ниже был какой-то непонятный инициал, который мальчик не мог разобрать.
«Возможно, этот ключ сделан на заказ», - подумал про себя Цюши.
Он не помнил как выглядил ключ от кабинета отца, мальчик никогда не видел его вблизи и следовательно не мог рассмотреть.
Но он точно запомнил бы череп на верхушке ключа.
Тогда... От чего этот ключ?
Цюши не был уверен то ли малчик взял, но у него было достаточно. времени это проверить.
Положив свою находку в карман, его внимание привлекло какие-то листочки, лежащие на музыкальном инструменте.
— Видимо с нотами, — подумал мальчик, взяв их в руки.
Он в этом ничего не понимал, но ему всё равно захотелось взять их с собой. Может он сможет в них разобраться.
Взяв всё необходимое, Цюши уже хотел выйти из комнаты, как вспомнил про свою «отмазку» и подошёл к полке с книгами.
Полок, наполненных книгами было много, но мальчик подошёл к самой ближайшей из всех. Ему было всё рано, что брать, так что взяв первую попавшигося, Цюши вышел из комнаты.
Закрыв за собой дверь. Маленький мальчик поднялся по спиральной лестнице на второй этаж.
В доме было два зала, с большими белыми диванами и телевизорами. Наверное единственное их отличие было в том, что на первом этаже гостиная была совмещена с кухней.
Пройдя по коридору, Цюши зашёл в свою комнату.
Комната мальчика была не большой, в тёмных тонах. Обычный шкав чёрного цвета, кровать, стол. Ничего необычного. Однако всегда есть одно но. И обычно самое главное.
В комнате мальчика можно было подняться на чердак. Вход в него был обычным старым люком с ржавой лестницей, наврятли кто-то в здравом уме туда полезет.
Отец хотел сделать в этой комнате свой кабинет. Но ему нужна была более большая комната под свою «коллекцию». И в итоге отдал эту комнату сыну.
С чердака всегда были слышны какие-то шорохи и скрип досок, будто там кто-то ходит. Медленным и неуверенным шагом, если это конечно можно назвать звуком шагов.
Скорее... Будто там кто-то ползает... Пытается встать.
Мальчику было всё равно, где жить. В любой комнате он мог слышать скрип досок со второго этажа. Цюши слышал это так часто, что перестал боятся этого, даже когда он один глубокой ночью оставался наедине с этим скрипом.
Цюши перестал обращать на это внимание.
Он привык слышать то, что не должен.
И сейчас, когда мальчик зашёл в комнату, он услышал приветсвенный скрип досок чердака.
«Я тоже рад тебя видеть», — сказал про себя мальчик и прошёл в глубь комнаты.
Разложив всё по своим местам, Цюши взял ключ и отправился в кабинет отца.
Медленно наступая на скрепучие доски пола, мальчик всё ближе и ближе подходил к кабинету Господина Линь. И вскоре остановился возле его двери. Собираясь с мыслями, придумывая оправдания и аргументы на случай его обнаружения. Размышляя ешё и над планом побега, мальчик наконец решился на этот серьёзный шаг.
Два запасных плана лучше чем один, ведь так?
Линь Цюши всегда было интересно,
что находится в кабинете отца.
И сегодня он об этом узнает.
