Военные истории

— Они связали ему руки и подвесили за них так, чтобы он умер от жажды, а не от удушения. Г'Кар поднял свои руки в перчатках и скрестил запястья, показывая, как именно это было сделано. Возможно, видел процесс лично — это был обычный центаврианский способ расправы над возмутителями спокойствия. — Это длилось три дня, — продолжал посол. — Но, конечно, его молоко пропало значительно раньше. Он умер, слушая крики своего ребенка, обреченного на медленную смерть от голода. Единственной эмоцией, которую Лондо чувствовал в голосе Г'Кара, было глубокое удовлетворение той властью, которую он сейчас обрел над своим врагом. Сам же посол Моллари ощущал дурноту, но она была вызвана скорее неловкостью, нежели ужасом. Они оба слышали о таких вещах раньше. — Это только один случай из множества записей, которыми мы располагаем. Похоже, ваш дед любил снимать подобные вещи на видео… в качестве назидания тем, кто пытался противостоять ему. Хотите взглянуть на некоторые из них? — Нет, — Лондо сделал глоток из бокала, но от выпивки только запершило в горле. Чего он и в самом деле хотел — это поскорее покончить с этим, пока кто-нибудь в баре не обратил на них внимания. Посетители вокруг выглядели поглощенными собственными делами, но если то, о чем говорил Г'Кар, станет известно… — Так вы проголосуете за экстрадицию Синклера на Ворлон?

***

В детстве отец любил рассказывать Лондо о славном прошлом Дома Моллари, и его дедушка частенько упоминался во многих из этих историй. Лондо всегда с трудом мог поверить, что сгорбленный старец, который едва мог проковылять от кровати до кресла без посторонней помощи, был когда-то героем войны. Еще тяжелее было представить его в совсем иной роли, когда Лондо, наконец, услышал другие истории. Истории, которые нужно было хранить в тайне, потому что не все на родине считали методы, применяемые его дедом для управления нарнской провинцией, допустимыми. — Когда голосование закончится, вы передадите мне эти материалы, — сказал он. — И мы никогда больше не вернемся к этому вопросу. — Конечно. Вы убедитесь, что я всегда выполняю свои обещания. Лондо чертовски хотелось стереть эту самодовольную ухмылку с его лица. Хотелось сказать, что у них тоже есть кое-какие истории о некоем после Нарна и о том, что тот творил во время войны с Центавром, но Г'Кар был слишком умен и не оставлял записей. Хотелось ответить: «Нам надо было вздернуть вас всех, когда была такая возможность». И он мог бы сказать: «Однажды я убью тебя». Эти слова вертелись у Лондо на языке с того дня, когда он впервые увидел своего будущего убийцу. С первого дня появления на станции, где ему предстояло продемонстрировать падение Центавра всей галактике. И, если он не скажет это хоть кому-то, то просто взорвется. Но сейчас еще не время. — Вы получите мой голос, — вот и все, что он позволил себе произнести. И поспешил сделать еще один глоток, чтобы приглушить горечь этих слов. — Приятно иметь с вами дело, Моллари. Я передам вам то, что обещал, как только вы выполните свою часть сделки. До встречи на заседании! Мысль о том, что все это должно закончиться после голосования, не вызывала у Моллари особой радости. Единственное, что доставило ему маленькое удовлетворение — это то, что Г'Кар открыл свои карты слишком рано. Если станция не будет уничтожена ворлонцами к концу этого дня, игра будет долгой, и тогда Г'Кар узнает, что она не всегда будет идти так, как ему хочется. Не ахти какое утешение. Получив файлы, он уничтожит их, не просматривая. И сделает все возможное, чтобы забыть о том, как близок был его род к позору и падению. Это все дела далекого прошлого, и ничего уже не изменить. Лучше забыть об этом и смотреть вперед, думать о том, что двадцать лет спустя настанет день, когда он, наконец, сможет насладиться своей местью.