Черный день календаря

      На кладбище было тихо и холодно. Тяжелые свинцовые тучи заволокли небо. Скоро должен был начаться дождь, а они не взяли с собой зонтов. Какая ирония — стоять в полном одиночестве перед свежей могилой и надеяться, что они успеют закончить раньше, чем пойдет дождь. Ну, или их застукают. Собравшиеся у могилы молчали.       Наконец, первым слово взял Огрон, на правах лидера. Он долго говорил о возвышенных целях их братства, которые как не странно, заключались в уничтожении фей как класса, о том, что Думан, их товарищ, до конца оставался верным их целям и принципам, о том, что его смерть не будет напрасной…       Однако на деле маг ненависти хотел сказать совсем другое. Он хотел сказать, как Думан был важен для них, не как боевая единица, а как отличный друг, как тот, кто всегда мог выслушать и поддержать. Метаморф был связующим звеном их команды. Он всегда мирил братьев, когда те готовы были поубивать друг друга. В свое время именно Думан познакомил остальных магов с роком и металлом и предложил сменить неудобные средневековые доспехи на косухи, берцы и кожу.       Потом слово взял Гантлос. Он озвучил мысли Огрона, прибавив, что, во-первых, хорошо бы найти замену Думану, а то без него круг неполный, как следует не поколдуешь…       — Ты че несешь, гад? — одернул его Анаган.       — Верно, вопрос пополнения круга мы обсудим потом, — поддержал Огрон.       — Господа, побыстрее, и вообще, чья идея похранить Думана в России?       — А что? Тут даже деревня так называется — Думаново.       — А то! Если нас тут застукает патруль Тайной Гвардии, нам мало не покажется.       — Анаган, давай говори быстрее, и мотаем отсюда.       Маг скорости не умел долго и красиво говорить. Он скорее был человеком действия нежели слова. Наверное, именно поэтому мулат целых пять минут просто, молча, смотрел на памятник из темно-серого камня.       Фото не было, лишь имя и годы жизни. На отсутствии фото настоял Гантлос. По его словам, ему было бы очень неприятно, если бы совершенно посторонние люди стояли возле его могилы и причитали: «Ах, как рано он умер! Он мог бы столько еще сделать!». Выслушав такую вескую аргументацию, остальные маги согласились с блондином. Маг разрушений был самым старшим из их квартета и остальные маги часто прислушивались к его советам.       — Подписываюсь под всем, что сказали парни. — наконец, сказал Анаган.       Затем трое мужчин синхронно положили ладони на холодный камень и в один голос сказали:       — Навеки и впредь!       Это было их неофициальным девизом, кстати тоже придуманным Думаном.       Наконец, мужчины потихоньку стали уходить. Конечно, они проводили младшего брата в последний путь и после попращались с ним, но всё равно на душе было тяжело. Маги шли в тишине. Разговаривать не хотелось, да и тем подходящих не находилось. Вдруг из-за туч показалось солнце, и один из лучей упал прямо на могилу метаморфа.       — Ну и что это значит? — спросил Анаган. Толковать знаки Судьбы он не умел.       — Скорее всего, Думан таким образом пытается сказать, что у него все хорошо. — предположил Огрон.       На эти слова друга Гантлос лишь улыбнулся. Несмотря на то, что блондин вот уже как несколько веков являлся одним из сильнейших тёмных магов, он не верил ни в загробную жизнь, ни в реинкарцию.       Когда мужчины покинули территорию кладбища, пошёл мелкий и противный дождик.       — Вторая хорошая примета за сегодня… — отметил аловолосый, попутно создавая невидимую защиту от дождя.       В отличии от скептически настроенного мага разрушений лидер Круга верил в приметы так же, как когда-то в них верил Думан.       Что ж, теперь братьев осталось трое. Круг стал нестабилен после смерти одного из них. За ними охотятся целые отряды земных фей. И им нужно стараться выжить любой ценой. Но маг-перевертыш в их памяти и в сердцах всегда. В конце концов, рано или поздно они воссоединятся, и неважно, где и как это случится. Надо только верить и надеяться на лучшее…       И кстати замену Думану они так и не нашли.