«Ликири, Арракс. Ликири»

Рев и удар. Арракс чувствовал как седло резко полегчало. Маленькая фигурка его Люка накренилась и устремилась вниз. Снова рев Старой Вхагар. Буря и ветер путает взор. Но молодой дракон Арракс, найдя в себе больше силы, в непонятой горечи и гневе устремился за своим раненным наездником. Он должен его поднять. Челюсти огромной Вхагар почти разорвали хвост. Собственное пламя рвется наружу. Но Арракс знает, что Вхагар велика и стара, и его пламя для неё ничто. А его наездник против нее тем более. Но Аракс не верит. Он верит, что Люк справится. И он будет рядом с ним. Но Арракс чувствует такую боль, и упрямство толкает и дает шанс оторваться и подхватить тело своего наездника… …Наездника, который был первым, кого он увидел после вылупления. …Партнера с кем разделил первый полет и первую охоту. Тот, кто был его половиной, чью душу и чьи чувства разделял ещё будучи яйцом. …Партнер, с кем он рос, и узы, связывающих их, были нерушимыми.

Его наездник Его всадник.

Его брат и драгоценная душа.

Его Люцерис.

Старая Вхагар хотела закончить охоту, но Арракс был меньше и быстрее и двигался последней мыслью. «Сбежать. Вернуться домой. Вернуться в гнездо.» Последней командой. Последней волей и чувством, которые в нем клокотали, вырываясь в команду: «Дракарис» Он хотел сжечь. Сжечь мир. А точнее старую Вхагар со всадником, что теряет рассудок. Но нельзя, надо сбежать. Надо ускользнуть и вернуться со всадником домой. … Арракс подхватывает почти у морей своего наездника и мчит, летит сквозь бурю и смерч, летит, держа Люка так нежно как это возможно Арраксу. А Вхагар стара и потеряла достаточно наездников, чтобы не слушать нового. И их диссонанс, ее метание, и его собственная ярость и боль дала достаточно силы, чтобы оторваться. У Арракса Люк был первым. Был первым с самых начал. С яйца и первого сердцебиения, с его рождения и вылупления. Он не позволит ему пасть. Он ловит его. Нежно подхватывает когтями и устремляется на Драконий Камень. Там дом. Там безопасность. Когда он прилетает Домой и его встречают сородичи его всадника, он наконец может завершить полёт и разбудить Люка. Он кладет его и ждёт. «Гэви Арракс. Гэви.» Воспоминания о голосе. Воспоминания о нежном касании. « Ликири, Арракс! Ликири!» — его слова отчетливо звучат. И Арракс дома. Арракс спокоен. Теперь Люк может говорить. Но всадник молчит. Сородичи почему-то все ещё стоят в стороне и они начинают странно пахнуть. Пеплом. И солью. Он чуть бодает головой своего партнера. Рычит имя. И ждёт. Ждет пробуждения. Снова чуть нежно толкает. Он не просыпается. О н н е п р о с ы п а е т с я. Он не встает и … Там где были узы — пустота. Арракс горюет. Он взрывается в своем крике, в своем рыке над драконьем камне. И что-то в собственном рыке кажется тоже иным. К нему подходит сородич его всадника. «Ликири Арракс. Ликири» Слова. Его всадник лежит. Не его. Её. Он рычит. Ревет. Огонь готовится вырваться вместе с плачем. Но она не отступает и что-то в ее словах отзывается на его горе. Ярость. Она смотрит. Он отвечает. Боль уз пульсирует. Рана от Вхагар жжет. Арракс смотрит. И снова смотрит на своего всадника. Внутреннее рычание: тихое и не угрожающее распространяется с вибрацией. Его всадник мертв. Арракс снова переводит взгляд. Рейна. Последний взгляд на всадника и он летит на гору. Его скорбь начинает свою песнь.