Солнце садится за горизонт. Его свет бликует на двух обезьянах, одна из которых сидит на краю обрыва, скрестив ноги, а вторая стоит рядом, не веря тому, что только что услышала.
Глаза Макака бегали с Укуна на землю, с земли на небо, с неба куда-то вниз, а от туда вновь на Укуна.
Он не хочет верить, что Укуна, которого он знал, больше нет.
Наконец, Шестиухий отмирает и хватает Царя Обезьян за плечи. Трясёт его, пока он смотрит на него спокойным
пустым взглядом.
— Почему ты молчишь?! ПОЧЕМУ ТЫ МОЛЧИШЬ?! — срывается голос. Он не верит, не хочет верить. — Тебе настолько плевать?! Они лишили тебя эмоций, вкуса еды, запахов, любви, они лишили тебя всего, чёрт побери, а ты этому только рад?! — Макак не понимает, не хочет понять. Разве стоят эмоции титула?
На лице Укуна появляется улыбка — Ты не совсем понял. Я больше не привязан ни к кому и ни к чему, но я счаслив и я могу заботиться о других, чтобы они тоже были счастливы! Я даже не скучаю по вкусу персиков! —
он не может скучать.
Макак падает на колени перед ним. Он смотрит в золотые глаза напротив, надеится, что это шутка, что он врёт, но лишь замечает прозрачное радужное сияние, скрытое маскировкой.
Что ещё скрыто этой маскировкой?
От Укуна исходило тепло и лёгкий запах персиков. Улыбка его кажется грустной, или так её видит Макак, потому что в ней не было ни единой эмоции
Испытывать вечное блаженство — не испытывать ничего
Повелитель теней вновь смотрит в глаза мудреца. В них больше нет счастья, грусти, злости, чего-либо. Макак понимает, что этот факт ранит слишком больно.
Так не должно быть.
Макак не любит Укуна. Думает, что не любит Укуна, но так хочется вернуться в тот давний момент, когда он решает признаться, но так и не делает этого. Только на этот раз сказать о чувствах. Быть может в таком варианте событие нет этого момента, а они сидят вобнимку и смеются над какой-то глупостью.
Быть может они счастливы.
Макак неожиданно чувствует солёный привкус во рту. Он облизывает губы и понимает, что это слёзы. Смотрит в глаза напротив и снова видит лишь пустоту
«Ты плачешь?! Не плачь! Всё хорошо! Кто тебя обидел? Давай я ему врежу хорошенько! Не хочешь? Хорошо, хорошо! Не буду! Ну чего ты плачешь?»: говорит Укун и мечется вокруг Макака, у которого всего-то слезятся глаза от яркого солнца...
Макак моргает, возвращается в реальность. Смотрит в глаза на против. Взгляд прочерчивает линию от глаз по носу и останавливается на губах. Они не обкусаны, как обычно. Видимо и это больше никогда не будет прежним.
Демон не думает. Льнёт к манящим губам. Желает снять первый
последний поцелуй, но так и не чувствует их тонкой кожи, а лишь ладонь с мозолями.
Укун смотрит ему в глаза, немного отодвигает его, — Когда-то давно я бы сам поцеловал тебя... — ладонь двигается. Теперь к губам Макака прикасаются кончиками пальцев, — Но сейчас это даст тебе ложную надежду. Я не хочу, чтобы ты вновь был со мной. — пальцы пропадают. Внутри всё рушится, — Это не то, что тебе нужно...
На обломках вспыхивает ярость. Как он смеет решать, что будет лучше?! Он, что променял всё на какой-то никчёмный титул!
Солнце бросает последний ярко-золотой луч, что отражается в глазах.
В золотых кажется вспыхивает грусть и любовь, но это иллюзия.
В фиолетовых горит боль и ярость, и этот огонь лишь растёт.
На скале сидит одинокая фигура и смотрит на пустое место. Там пропадает портал, где исчезает кто-то близкий...
Только вот кто?
