Журнал посещений

      Новая рабочая неделя не заставила себя долго ждать и Санджи пришлось вернуться из безмятежной сказки в ненавистный мир мужских половых органов. Зеленый мужлан все также нахально улыбался и обращался на “ты” во время сдачи мазка. Вглядываясь в его медицинскую карту, врача не покидала мысль, что он забыл о чем-то важном, но он отмахнулся от этого странного чувства и записал пациента на следующий прием через пару дней, когда анализы будут готовы. Как и думал Санджи, у мистера Ророноа начинался баланопостит, но видимо он добропорядочно выполнял предписание врача, поэтому головка члена уже выглядела лучше, чем в первый раз. Выписал ему мазь, таблетки для профилактики, сказал продолжать промывать достоинство раствором еще несколько дней и до встречи через две недели.       К четвергу Санджи держался только на том, что завтра пятница и что еще один день и можно будет расслабиться. Голова еще разболелась. Вроде остался один пациент перед обедом. Кто там по списку? Голубые глаза заметно расширяются. Слышится стук в дверь.       — Мистер Винсмоук, можно войти?       — Эйс! Что ты тут делаешь?       Да, смотреть на члены бывает очень утомительно. Утомительно настолько, что ты проверяешь, кого там нелегкая принесла иногда, когда уже пациент сидит в кабинете. Но почему Эйс вообще пришел к урологу? Да еще и к Санджи. Да еще и не предупредил.       Брюнет как-то странно улыбается, пожимает плечами, заходя в кабинет, и садится на против:       — Пришел на прием.       — Это я понимаю, — доктор все еще не понимает, как ему к этому всему относится, — в смысле, — он на секунду замолкает, хмурится, немного прикусывая губу, размышляя, что и как сказать, — что те... Вас беспокоит? — Санджи тянется к бумагам, перебирает их, чтобы найти карточку Портгаса Д.       Эйс отпускает тихий смешок, прикрывая его кулаком. Может реакция блондина кажется смешной, но он просто не готов сталкиваться с такими рода вещами на работе. Одно дело, когда ты обследуешь человека, которого потом никогда в своей жизни не встретишь, другое — когда вы вроде как начинаете общаться и все в таком духе.       — Ничего смешного не вижу, — обиженно говорит Санджи, прикрывая лицо рукой, — ты бы хотя бы написал, предупредил... — Раздвигает пальцы, чтобы посмотреть на все еще улыбающегося, как ни в чем не бывало, брюнета, — говори, зачем пришел?       — Да, как-то времени написать не было. Я думал, Вы... ты сам увидишь, — Эйс скрещивает руки на груди, закидывая голень на свою коленку, — да, я просто раз в год-полгода по врачам гоняю проверяюсь на всякий случай.       — Ладно... — голубые глаза все еще немного нервно бегают по тексту в медицинской карточке. Ну, не врет. Даже записи из других мест прикреплены. Добропорядочность брюнета в некоторых вопросах не переставала удивлять, — жалуешься сейчас на что-то?       — Не.       — Постоянный половой партнер есть? — Постукивая ручкой по столу, как-то неловко спросил доктор. Он не мог отделаться от мысли, что это все как-то неправильно.       — Не, — Санджи не ожидал такого ответа. Почему-то казалось, что у такого парня, как Эйс, точно должна быть милая, обаятельная девушка.       — Когда последний половой акт был? — Боже, все еще неловко. Но похоже брюнет не разделяет этого смущения.       — Точно не помню, месяц или два назад.       — Предохраняешься?       — Да.       — Подожди... У меня голова болит. Я схожу за таблеткой, — Санджи немного взъерошивает свои волосы, вставая с места, смотрит, как брюнет улыбается и кивает в ответ, и направляется в соседнюю комнату.       Встает напротив шкафчика, открывает его, начинает мять свои щеки и массировать глаза. Надо собраться. Все нормально. Это же просто Эйс. Он следит за своим здоровьем. Его за это можно только похвалить. Санджи уже задавал все эти вопросы по миллиону раз множеству пациентов, но сейчас все эти обычные для его работы слова ощущаются безмерно неправильно. Как будто это те вещи, которые должны оставаться за закрытой дверью и не показываться кому попало. Хотя блондин и не кто попало. Он врач-уролог. И это все нормально. Таблетка запивается большим глотком воды и Санджи быстрым шагом возвращается обратно.       — Прости. Тяжелая неделя, — он тяжело выдыхает, повторно собираясь с мыслями, — проблемы с эякуляцией? — Не сказать, что помогло.       — Не замечал.       Пора заканчивать.       — Ну, тогда все хорошо. Можешь уходить.       — А осмотра не будет?       Блять. И что на это отвечать?       — Хах. Да что с тобой? — Эйс, в отличии от блондина, совсем не понимает в чем проблема. Он вопросительно улыбается хотя, сейчас абсолютно все мысли и чувства Санджи можно легко прочитать, просто взглянув на него.       — Забыл совсем, — доктор прикрывает лицо рукой, — д-да. Проходи за ширму, я сейчас подойду, — он продолжает массировать глаза, перебираясь ближе к переносице. Пытается списать свое смущение на головную боль.       Санджи подходит к раковине, смотрит себе в глаза, завязывая внутренний диалог о том, что все нормально и он уже множество членов повидал. Правда со всеми их владельцами он общался только в рамках врач-пациент, исключая Луффи. Но Монки Д. в целом одно большое резиновое исключение. Хотя, если получилось пацану нормально в глаза смотреть после того, что произошло, то и с Эйсом должно получиться. В этом же нет ничего странного. Шум воды немного успокаивает.       Блондин заходит за ширму, боясь посмотреть в сторону своего пациента, надевает перчатки и присаживается на стул для осмотра. Он чувствует, как дико воняет какой-то пошлостью. Санджи давно заметил, что Эйс хорошо сложен и, наверное, ходит в зал или чем-то таким занимается, чтобы поддерживать свое тело в такой форме. Но сейчас это все выглядит так вульгарно. То, как он стоит со спущенными штанами, придерживает футболку и кофту, его пресс и, мать его, член. Он еще и побрит там. Как будто готовился.       Нет. Надо взять себя в руки.       Доктор начинает осмотр. Только легонько прикасается, как тут же слышит глухой то ли вздох, то ли ох от брюнета. Санджи медленно поднимает взгляд наверх, вопросительно вглядываясь в реакцию Эйса.       — У тебя просто руки холодные, — он немного натянуто улыбается и отводит взгляд на пару секунд в сторону.       — Не волнуйся. Если что я тебя быстро охлажу или линейкой стукну, — доктор косится на линейку и стакан с водой со льдом на тумбочке рядом. Да, если у Эйса случайно встанет, то будет совсем неловко. Но проходили. Бывали такие случаи с особо нервными.       Доктор возвращается к тому, на чем остановился. Достаточно длинный, но толщина средняя. Немного искривлен в правую сторону, но это вообще еле видно. Воспалений или чего-то такого нет. Крайняя плоть раскрывается нормально. Головка тоже в норме. Фух. Осталась только мошонка. Кажется, что температура Эйса растет в геометрической прогрессии. Это даже немного страшно.       — Ты можешь не быть таким горячим? — от осознания сказанных собой слов, Санджи прислоняет тыльную сторону запястья ко лбу, прикрывая лицо. Слышит вопросительное хмыканье брюнета, — я не это имел в виду. В смысле, можешь понизить температуру своего тела? — Эйс издает какой-то странный смешок.       — Не уверен.       — Ладно, — доктор хмурится, прожимая нужные точки и проверяя все ли находится на своих местах, — все нормально, одевайся.       Перчатки улетают к своим использованным коллегам. Санджи встает с места и направляется помыть руки после осмотра. Дополнительно умывается, возвращая ясность ума. Садится за стол и начинает заполнять бумаги, стараясь не поднимать взгляд на сидящего напротив Эйса.       — Ну, у тебя все хорошо. Могу только посоветовать вести более активную половую жизнь, чтобы в дальнейшем ничего случайно не вылезло, — блондин заканчивает выводить буквы и тяжело вздыхает, — Так, что все.       — Спасибо, — брюнет поднялся с места, разворачиваясь к выходу, но, как будто что-то вспомнив, повернулся обратно, — у тебя, кстати, есть планы на выходные?       — А... Еще не уверен, — Санджи вроде и не был против провести время с Эйсом в комплекте с Луффи, но точно не на этой же недели после осмотра, — меня что-то штормит в последнее время. Может перепады давления.       — Ну, если что, пиши. Пока, — брюнет как ни в чем ни бывало улыбается и машет рукой на прощание.       — Да... Пока.       Блондин остается один в кабинете. Ну, если не считать еще его дикое смущение и шлейф неловкости, оставленный после Портгаса Д. Хорошо, что сейчас уже можно уйти в укромное местечко подышать свежим воздухом — покурить, — подумать о жизни, постараться забывать увиденное и в общем случившееся.       Облака быстро плывут по небу. На улице немного зябко, напоминая, что до лета еще целый месяц. Такое ощущение, что завтра или послезавтра может пойти дождь. Санджи, поджав ноги и приобняв их, пускал сигаретный дым, который быстро подхватывал поток прохладного ветра и уносил куда-то в сторону. Ему казалось, что он вел себя как идиот, а не как специалист. Пусть ему не очень нравилось рассматривать мужские достоинства, но одной из причин, почему он стал доктором, было то, что он хотел помогать людям. Дверь тихо скрипнула и Трафальгар сел рядом на ступеньку. Какое-то время он наблюдал то за шелестящей через дорогу листвой, то за слишком поникшим другом, который был не привычно молчалив и только понуро курил. Ло подвинулся немного ближе, аккуратно пхнул локтем в блондина, который никак не отреагировал на его появление и на толчок тоже:       — Ты чего?       — Заебался.       — Я думал, ты лечишь члены, а не...       — Заткнись, — Санджи состроил только более кислую мину. Немного хмурясь, затянулся почти до фильтра и выкинул бычок.       Пару секунд блондин буравил взглядом асфальт, потом нахмурился еще сильнее и не смог больше терпеть. Облокотился на Трафальгара, приобнимая его, уткнулся в плечо, тяжело вздохнул.       — Ло, я так больше не могу, — поднял голову, чтобы посмотреть в лицо другу, пытаясь выразить всю серьезность сложившейся ситуации, — я хочу себе девушку. Милую и нежную. Хочу готовить ей завтрак в постель, ходить с ней по магазинам, смотреть как она примеряет разные платья и спрашивает у меня какое ей больше идет. Хочу гулять с ней под ручку и кормить уток в парке. Чтобы она ждала меня с работы, и мы вместе смотрели фильмы по вечерам в обнимку на диване. Ло... — в процессе своей исповеди Санджи то опускал голову на плечо Трафальгара, то поднимал ее обратно, и казалось, что он вот-вот и может расплакаться, — пошли завтра в клуб, пожалуйста. Если не найду себе там девушку, то хотя бы набухаемся, — он легонько встряхнул за плечи друга, который терпеливо выслушивал его, а затем обнял, крепко прижимаясь к шее Трафальгара, — пожалуйста, Ло...       Санджи услышал, как хирург тяжело вздохнул, и почувствовал его холодную руку у себя в волосах.       — Ладно. Пойдем.       Остаток рабочего дня прошел как-то скомкано. Смущение от неожиданного пациента уступило место недовольству собой. В этом же действительно не было ничего такого. Санджи не открыл новую галактику. Член да член. С таким же успехом они могли пойти в баню и что тогда? Блондин разве бы смутился от этого? Нет. А тут-то в чем дело? От перемены мест слагаемых сумма не должна меняться. Хотя в бане он бы не стал трогать чужие члены, но тут — это его работа. И так сложилось, что его работа тесно связана с прощупыванием интимных мест мужчин. Выходил из поликлиники Санджи с настроением немного лучше того, что было, потому что в груди томилось мягкое ожидание завтрашнего вечера, но сил, как будто совсем не осталось. Достал сигарету, прикурил, наблюдая за закатным небом. В голове только: быстрее домой, поесть, полежать в ванной и спать.       Доносится недовольное фырчанье. Молодой олень тоже закончил свои дела и направлялся домой. Педиатру не нравилась вредная привычка Санджи, но она же и послужила причиной их знакомства. Блондин тогда только осваивался на новом рабочем месте и пытался найти свое укромное место для перекуров, встал возле какого-то окна на теневой стороне поликлиники и принялся шабить. Из этого же окна сразу же раздался недовольный писклявый голосок. “О, енот в халате” — выдал блондин, рассматривая синий нос. “Я не енот! Я северный олень! И не кури тут! Это детское отделение!” — маленькое существо тут же увеличилось до достаточно внушительных размеров. Пришлось извиняться. Санджи загладил проступок своим коронным способом — едой. Оказалось, что этого оленя зовут Тони Тони Чоппер и на удивление он очень любит сладкое и, к еще большему удивлению, уролога он отличный врач, к тому же практикующий, и лекции ведет в парочке университетов. В общем, еще один одаренный специалист с дьявольским фруктом.       Санджи выкидывает недокуренную сигарету, чтобы она не мозолила глазки Чоппера и не раздражало его обоняние:       — Иногда я думаю, как я вообще оказался в одной поликлинике с такими удивительными врачами, — тепло улыбается, чтобы потешить самооценку маленького доктора, и отводит взгляд.       — Ой, дурак, не надо мне льстить, — смущаясь совсем как ребенок, начинает Чоппер и подходит ближе. Дурашливо стукает копытцем и заглядывает в голубые глаза, — Санджи, каждый из нас по-своему хорош в своей сфере. Чтобы лечить разные болезни, нужны разные врачи.       — Чоппер, — блондин всматривается в добродушную улыбку олененка, — ты же понимаешь, сказал, что я хорош в членах.       — Я не это имел в виду...       Конечно, Санджи понимал, что Тони Тони не это имел в виду, но так хотелось сказать что-то такое, чтобы не казалось, что маленький врач успокаивает такого здорового лба. Улыбка сама по себе появляется на лице. Это, наверное, какая-то особая аура олененка — заставлять всех вокруг чувствовать себя лучше.