Журнал посещений

      Не сказать, что пробуждение было легким. Виски гудели и отдавали тупой болью в затылок. Во рту как будто все пересохло и чувствовался не самый приятный вкусовой коктейль — похмелье. Очень жарко. Трафальгар закинул ногу на хозяина дома, а руками прижимал его к себе. Это могло удивить в первый раз, но сейчас Санджи думает только о том, что он пиздец горячий. Ло еще и спит без футболки. Извините, в квартире доктора-уролога все хорошо с отоплением и нет нужды согреваться таким способом. Блондин аккуратно вылазит из объятий друга, подсовывая вместо себя подушку. Брюнет даже глазом не повел, просто сжал ее сильнее и что-то буркнул. Довольно странная привычка для холодного востребованного хирурга — спать в обнимку в чем-то. Санджи сидел с запрокинутой головой, смотрел в потолок и думал, зачем он вчера вспомнил, что у него еще и ликер есть.       Медленным шагом идет сначала на кухню, чтобы выпить таблетку от головной боли, потом в ванную, но почти сразу выбегает из нее с криками.       — Трафальгар, блять! Подъем! — он влетает в спальню прямо на кровать, отбирая у друга подушку, — ты в край ахуел?! — бьет ей пару раз, чтобы Ло хотя бы открыл глаза, ловит полуоткрытый ничего не понимающий взгляд, — где мое сердце?!       — М? — брюнет скомкивает одеяло и обнимает его, прикрывая глаза, чтобы досмотреть сон.       — Подъем, кому говорят?! — Не-не-не, так не пойдет. Санджи начинает отбирать и одеяло, — Куда ты мое сердце дел, падла?!       Спустя пару минут битвы за одеяло, Трафальгар обезоружено лег на спину и начал протирать себе глаза, в попытке проснуться. Каким-то очень тупым сонным взглядом посмотрел на блондина, затем на дырку в его груди, выглядывающую из расстёгнутой ночной рубахи.       — Ты брыкался, — он тянется к прикроватной тумбочке, открывает первый ящик и вытаскивает странный прозрачный кубик, в котором довольно быстро стучит сердце.       — Отдай, блять! — Санджи тут же тянется за своим жизненно важным органом, но валится на друга, который отводит руку подальше, чтобы блондин не достал желаемое.       — Тише. Не ори, — Трафальгар устало опускает голову на подушку, прикрывая глаза, но продолжает мешать приятелю дотянутся до сердца, — не тряси меня. Если оно упадет, тебе будет не очень приятно.       — Поэтому верни! Кому говорят?! — раздраженно бьет кулаками в грудь Ло, от чего тот резко открывает глаза, — почему каждый раз, когда мы пьем дома, на утро я просыпаюсь без какого-то органа? — блондин обижено поднимается с друга и садится рядом, смотря то на него, то на то, как быстро сокращается его же сердце в руке с надписью “DEATH”.       — Потому что выеживаешься много. Скажи спасибо, что просыпаешься не по частям, — Трафальгар привстает на локти, смотрит как забавно хмурится Санджи, — ближе сядь. Я вставлю на место.       — Я и сам могу, — язвит, но ползет на коленях ближе.       — Ага, конечно, — хирург крутит орган в руке, наблюдая как сердцебиение, кажется, приходит в норму, затем отодвигает аккуратно пальцем край рубашки, а остальными проталкивает кубик вперед в выемку, — аорту с веной местами перепутаешь, а потом вывалится где-нибудь.       Санджи завороженно наблюдал за тем, как сердце возвращается на его законное место. Ло воровал, — хотя это домыслы блондина — а затем отдавал на утро уже приличный набор органов: почки, желудок, печень, щитовидку, один раз даже легкое, почему-то только одно. Сердце не было исключением. Но каждый раз дыхание замирает, когда видит друга в процессе работы, его собранный холодный взгляд, спокойное выражение лица, плавные движения. Даже без дьявольского фрукта, Трафальгар был удивительным хирургом — это читается во всем, начиная от внешнего вида, заканчивая поведением. Правда, если бы этих дьявольских сил у него не было, с его привычной воровать органы по пьяни, он бы стал не самым известным врачом, а самым известным серийным убийцей.       Брюнет привстает, усаживаясь, тянется вперед, разминая спину после сна, смотрит в окно, прикрытое шторой, затем устало падает обратно на подушку, заваливаясь на бок лицом к другу, и закрывает глаза, рукой пытаясь нащупать одеяло. Санджи тяжело вздыхает и отдает то, что так старательно пытался найти мужчина, возвращает свою подушку на место и ложится рядом на спину, рассматривая потолок.       — Из-за тебя я теперь не могу встать с кровати.       Трафальгар только что-то мычит в ответ и накрывает рукой блондина, стараясь подтянуть его к себе.       — Ну, что ты снова лезешь? — Бурчит, но не сопротивляется, только удобнее для себя укладывая руку друга, — я пытаюсь встать с кровати. Ты время видел? Уже почти двенадцать часов. Пора вставать.       — Санджи, заткнись, — Ло закидывает ногу, наваливаясь немного на плечо блондина и утыкаясь носом в светлую макушку, — дай поспать.       Таблетка еще не начала действовать, поэтому можно немного полежать. Черт с ним. Главное не заснуть, чтобы не провести весь день в постели. Они редко соприкасались кожа к коже, поэтому было немного неловко. Но Санджи знал, что все эти действия в действительности несут в себе только один мотив — комфортный сон Трафальгара. Когда в первый раз блондин проснулся в такой своеобразной ситуации, он был поражен, шокирован и просто не понимал, что происходит. В панике начал отбиваться от хирурга, и выпытывать ответы. Выпытывать пришлось чуть ли не клешнями, но тогда Санджи выяснил, что Ватер Ло рос вместе с минком белым медведем. В детстве они часто спали вместе и это переросло сначала в привычку, потом чуть ли не необходимость для спокойного сна Трафальгара, — у него дома даже есть большая подушка для этого. Было не совсем приятно понимать, что тебя используют как живую мягкую игрушку, но вариантов для замены особо не было, а в своих желаниях хирург был очень настойчив.       Взгляд голубых глаз медленно проходит вдоль руки, прижавшей тело, вглядывается в черный пигмент, вбитый в смуглую кожу. Ватер Ло ходит на коррекцию тату примерно раз в полгода, в основном подбивает буквы на фалангах и узор на тыльной стороне ладони. Работа обязует часто мыть руки, от чего страдают татуировки, которые вряд ли можно было увидеть у нормального врача. В темных линиях было что-то чарующее, то, как они обводили мышцы плеча и бицепса, как будто Трафальгар родился с этими рисунками на теле. Блондин непроизвольно касается пальцем черного сердца и аккуратно ведет вдоль пигмента, как будто проверяя не сотрется ли краска. Слышится, как над ухом Ло бубнит сквозь сон что-то невнятное и прижимает к себе сильнее. Как-то горячо, и непонятно это из-за того, что друг навалился почти всем телом, или из-за смущения от своих же действий. Это же татуировка. Конечно, она не сотрется. Ло не в том возрасте, чтобы каждый день рисовать фломастером одни и те же рисунки на своей коже. Хорошо, что хирург, кажется, не заметил, иначе бы Санджи просто сгорел от стыда. Такое чувство, что он сделал что-то противозаконное. Блондин прикрывает глаза, вслушиваясь как быстро в грудной клетке стучит его сердце и как тихо над ухом размеренно дышит Трафальгар.       Головная боль понемногу отступала. Похоже, что Санджи все же задремал, но жар чужого тела не дал провалиться обратно в царство Морфея. Надо было открыть окно. Немного вяло блондин проделал ту же махинацию с подменой себя на подушку. Подошел к окну, отодвинул штору. На улице пасмурно. Наверное, сегодня будет дождь. Оставил окно на проветривании и наконец-то вернулся в ванную комнату. Видок, конечно, был помятый, но стал немного лучше после того, как Санджи принял душ, попутно вычищая неприятное ощущение во рту. Переоделся, посмотрел на часы. Почти час дня, однако ни малейшего намека на то, что Трафальгар собирается вставать с кровати.       — Ло... — блондин начинает аккуратно тормошить друга за плечо, — Ло... — повторяет немного протяжней и похоже ловит более осознанный взгляд серых глаз, — вставай, приводи себя в человеческий вид, — Трафальгар смотрит в ответ как-то обиженно, как смотрят дети, которых будят собираться в школу, — я сейчас что-то придумаю на завтрак. Так, что давай. Вставай, — последние слова он говорит уже более уверенно и похлопывает пару раз по плечу друга перед тем, как встать и уйти на кухню.       В холодильнике у доктора-уролога всегда что-то водилось, так что накормить еще один рот не было проблемой. Можно онигири сделать с рыбой какой-нибудь, какая найдется, главное без умэбоси. Что еще есть? Остатки бульона. То, что надо на утро после попойки. Можно еще яичный рулетик сделать и хватит. О, выползает из ванной.       — Надень футболку. Ты не у себя дома, — ворчит блондин, не отвлекаясь от готовки, и делает затяжку, выпуская дым во включенную вытяжку.       Трафальгар, только севший за стол, нехотя поднимается. Возвращается уже одетый и с тяжелым вздохом падает на стул.       — Если голова болит, таблетки во втором ящике.       — Подай, — просит как-то обреченно, как будто уже просто не может встать с места.       — Как с тобой сложно, — блондин убирает сковородку с огня, быстро находит в ящике упаковку таблеток, — лови, — кидает ее и на удивление Ло ее даже успешно ловит. Наливает в стакан воды, ставит на стол перед другом и возвращается к тому, на чем закончил, — буквально пару минут и все.       Трафальгар что-то тихо хмыкает в ответ.       Санджи не надо было поворачиваться и проверять, чем занят гость. Он и так прекрасно знал, что Ло развалился на столе и, подперев голову, читал какую-то очередную статью в телефоне. Утром Трафальгар был еще менее активным, чем днем или вечером. Казалось, что была бы его воля, он спал бы все двадцать часов в сутки, а остальные четыре что-нибудь читал. Оставалось только непонятным, почему у него всегда синяки под глазами.       — Спасибо, — говорит брюнет, рассматривая предложенную ему еду и выбирая с чего начать.       — Да, не за что. Приятного, — хозяин квартиры решил начать с бульона. Все-таки похмелье лучше всего “лечить” чем-то горячим.       Ло ест аккуратно, но довольно спешно. Видимо проголодался. Вот дурак, лежал в кровати до победного, когда сам хотел есть. Еще и вставать не хотел. Тарелки постепенно пустели. Блондин закончил первым, так как ел обычно не так уж и много. Встал из-за стола, загрузил грязные тарелки в посудомоечную машину. Захватив пачку сигарет, направился на балкон покурить. Ветра почти нет, но и без него довольно прохладно. Облаков много, но солнце находит редкие лазейки пробиться. Сидеть в четырех стенах совсем не хочется. Прикончив сигарету в пепельнице с кучей таких же окурков, Санджи возвращается с балкона. Трафальгар уже убрал со стола и разлегся на диване, бегая серыми глазами по дисплею телефона.       — Ло, пошли погуляем.       — Куда ты опять собрался? — С укором отвечает брюнет, отрывая взгляд от экрана, немного хмурясь, чтобы припомнить вчерашний инцидент.       Санджи тихо цыкает, убирая ноги друга с дивана, чтобы освободить себе место:       — Иди ты, — пару секунд серьезным взглядом буравит ворсинки на ковре, — я думал, может в парк. Просто пройтись, — облокачивается на спинку, складывая руки в замок перед собой.       — Ты прогноз погоды видел? — Трафальгар возвращает одну ногу на диван, подтягивая ее к себе, чтобы не мешать блондину и не свалится самому, и утыкается обратно в телефон.       — А ты собираешься весь день у меня дома просидеть? — пристально смотрит на гостя, ловя его взгляд.       — Могу уйти, — даже на провокацию не похоже.       — Ну, Ло, — Санджи протяжно тянет имя друга, хватается за его коленку и начинает по-ребячески трясти, — пошли погуляем. Ло, ну давай, — продолжает растягивать гласные и потряхивать чужую ногу, пока ее владелец не привстает и не убирает чужие руки от себя.       — Да пошли. Прекрати только, — блондин тут же подрывается с места и бежит в спальню к гардеробной, — и не выряжайся пять часов как обычно, — бросает в след Трафальгар, а потом добавляет, — и дай мне что-нибудь накинуть.       Выйти на улицу было хорошей идеей. В воздухе висит влажность и свежесть от грядущего дождя, которая отлично освежает голову после вчерашней пьянки. Даже Ло оживился, если это, конечно, можно так назвать — он просто перестал выглядеть смертельно уставшим. Санджи провел друга вдоль парка, а потом предложил вернуться обратно к пруду, попутно рассказывая о новом меню старика и новичках на кухне “Барати”, на что хирург что-то хмыкал, в знак того, что слушает поток мысли блондина, и тяжело вдыхал, поглядывая на небо. Ватер Ло был хорошим слушателем, может иногда казался слишком безучастным, но если потом переспросить у него что-то, то он точно ответит когда, куда и какая мысль ушла не в то русло.       — Понимаешь? У него бешамель подгорел, — Санджи валится на лавку, обыскивая карманы пальто в поисках пачки сигарет. Трафальгар усаживает рядом, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди, — и не просто немного. Ну, так, чтобы можно было еще что-то спасти. Там столько дыма было, — чиркает пару раз зажигалкой и делает затяжку, — кастрюлю пришлось выкинуть. А я говорил дерьмовому Патти, что этого пацана надо только к нарезкам подпускать или в зал, — быстрая затяжка для того, чтобы сигарета просто так не тлела — чтобы пока что официантом побыл.       Ло бросает быстрый взгляд, чтобы проверить закончил ли друг свою тираду про нового стажёра, добавить или ответить ему нечего. Сколько бы Санджи не рассказывал про готовку, он хоть какие-то слова и запоминал, но представление имел только общее и отдаленное.       — О, смотри, уточки, — блондин наклоняется немного вперед, как будто стараясь рассмотреть парочку птиц, плавающих в пруду, — может за хлебом каким-то сходим, чтобы покормить? Или что они там едят? — поворачивает голову, чтобы увидеть реакцию Трафальгара на предложение.       Ло смотрит с каким-то раздражением и недоверием:       — Уток хлебом не кормят. Они от этого дохнут.       Блондин облокачивается на спинку скамейки, задирая голову вверх, чтобы выпустить сигаретный дым в небо. Разглядывает белые завитки, которые плавно подхватывает легкий ветер и уносит куда-то в сторону.       — Ну и ладно. Значит потом как-нибудь, — бычок отлетает в урну. Санджи молчит пару минут, обдумывая доставать ли новую сигарету и надо ли ему в табачную лавку, — завтра надо будет зайти в “Барати” высказать все это Патти, — укладывает локти назад, удобней устаиваясь на скамейке, — и стажера этого бешамель научить готовить нормально, а то мне кастрюли жалко.       — Погнали по домам. Дождь начинается.       — Да какой?       — Капает уже.       — Тебе кажется, — блондин оглядывается по сторонам, выставляет ладонь, чтобы проверить слова друга, — ничего не капает.       — Я тебе говорю: “Уже капает”, — Трафальгар встает с места, хмурясь, взглядом старается подтолкнуть Санджи встать.       Блондин помешкался еще пару минут пока сам не почувствовал, что с неба действительно начинают падать капли дождя. Как позже выяснилось, пока они шли к выходу из парка это был не дождь, а ливень. Квартира Санджи находилась не так уж далеко, но если идти до нее, то точно промокнешь до нитки. Поэтому зачинщик прогулки решил взять ситуацию в свои руки и потащил друга в крытую беседку в парке, чтобы переждать или если что не вызывать такси под проливным дождем.       — Я же говорил, что начинает капать, — Трафальгар вытирает руками свое мокрое лицо и валится на лавку.       — Хватит нудеть. Я уже понял, — блондин немного трясет головой, стараясь отряхнуться, совсем как собака, и садится рядом с другом, — сейчас перестанет так лить и пойдем спокойно, — достает сигарету, — этого же всего лишь дождь, чего ты въелся так?       Ло небрежно цыкает, уставившись на то, как вода струйками стекает с крыши беседки.       В дожде есть что-то успокаивающее, как и в Трафальгаре. От чего-то Санджи не чувствовал себя рядом с ним уязвимым или скованным. Он без труда мог озвучить любую мысль, пришедшую ему в голову, и хоть знал, что хирург не всегда отреагирует, как того хочет блондин, но не боялся этого. Даже когда он воровал органы, Санджи в большей мере волновался, что они могли где-то потеряться, а не то, что друг не вернет их. Конечно, вернет. Трафальгар не такой человек, хотя иногда и строит из себя невесть что. В этом плане он чем-то похож на ненавистный ему хлеб. Корочка твердая, что прям глухо стучит, но стоит взять подходящий нож и добираешься до мякоти, воздушной и теплой. Сейчас он спокойно сидит, наблюдая за рябью в лужах от капель дождя, и совсем не скажешь, что только недавно брюнет возмущался и был чем-то недоволен. Он может язвить, ругаться, огрызаться, но одного не оставит и всегда найдет чем помочь. Ливень, кажется, совсем не собирается прекращаться. Становится зябко от промокшей одежды и волос. Сигаретный дым медленно утекает за пределы беседки, растворяясь под натиском дождя.       — Эх, Ло, жалко, что ты не девушка... — тяжело вздыхая, бурчит блондин, немного скрючиваясь на лавке и подпирая рукой голову, — думаю, ты был бы просто красоткой.       — Ты идиот? — спокойный голос Трафальгара приобрел оттенок раздражения. Мужчина уставился на друга в попытке понять, серьезно ли он сейчас это сказал.       — Эй, да это же комплимент, — ухмыляется и легонько стукает в плечо, чтобы Трафальгар не выглядел таким напряженным, делает затяжку, замечая, что брюнет отвел взгляд, — но ты мне и таким нравишься.       — Ты мне тоже, — звучит так легко и от этого так странно, но от этих слов Санджи расплывается в улыбке.       — Дурак, — тихо хмыкает блондин перед тем, как прислонить к губам сигарету.