***
Ударивший в лицо солнечный свет ослепил Зеницу, и парень на пару секунд застрял в дверном проёме, перед тем, как войти и почувствовать лёгкий ветерок, витавший на крыше. Блондин подошёл к скамейке, и присел под тень полутораметрового кипариса, запуская руку в мягкие тëмные волосы Иноске, растянувшегося на досках. Хашибира явно не спал — ресницы подрагивали от каждого касания Агацумы блестящих чёрных косм. Зеницу присел рядом с головой темноволосого и, тихо вздохнув, начал с прищуром рассматривать вид, открывавшийся с самого верха девятиэтажки — горизонт плыл от жара города. Зеницу начал вспоминать первые дни знакомства с Иноске. Самым невыносимым местом в городе Агацума считал вовсе не школу, находившуюся за несколько километров от дома, а маленькое додзë возле прошлого места проживания. Дед Зеницу, Джигоро, владел несколькими маленькими учебными комнатами для кендо, переходившими по наследству из поколения в поколение, и, со смертью родителей Агацумы лелеявший свою мечту о сохранении традиции, всячески наставлял внука на путь истинный. — Работай, лентяй! — удар по руке, — Стой в позе! В такие моменты в уголках глаз блондина наворачивались слезинки. Куваджима, резко обернувшись, увидел напряжённое лицо: -На сегодня достаточно. Агацума тут же сбегал в раздевалку хныкать. Со временем пыл пожилого мужчины в отношении своего внука упал, и тот начал новый набор в додзë, чтобы найти себе приемника. Так в жизни Зеницу появился Иноске.***
Хашибира нигде надолго не задерживался — волейбол он считал «девчачьим» видом спорта, на баскетболе кто-то постоянно норовил подергать его за длинные волосы, а плавание не задалось на первой же тренировке — парень боялся воды. Так Иноске прибило к додзë деда, где спокойно, без лишних неудобств, можно было выпустить пар, что томился в теле. Первое, что удивило Зеницу в патлатом грозном сверстнике, было миленькое, почти женское личико, до последнего он не верил, что в этих больших открытых глазах, маленьком рте и круглых детских щеках скопились весь гнев небес и вся злоба ада. Тем временем Куваджима все силы, что остались к седьмому десятку, бросил на воспитывание нового сенсея, но подходящего кандидата не было, так что Джигоро решил взять дела в свои руки, и в один из весенних выходных поехал в приют. Вернулся из поездки мужчина очень довольный и с порога обьявил, что скоро им с внуком надо будет переезжать в жилище попросторнее. У Зеницу пропал дар речи, и следующие несколько недель он ходил поникший, прокручивая в голове имя, подсмотренное в заявлении на опеку — Кайгаку. Выскочка, шумный, хулиган — три слова возникли в голове сразу, как Зеницу увидел своего нового «братца». Кайгаку заверил сенсея, что всем телом постоит за сохранение семейных скреп и продолжит дело своего нового родителя, чему Куваджима не мог нарадоваться. Для Зеницу это был как гром среди ясного неба. Для его тонкого слуха появление третьего члена семьи в маленьком трëхкомнатном доме не сулило ничего хорошего. Катастрофой стала встреча Иноске и Кайгаку на тренировке. Двое неугомонных юношей так и норовили подраться, несмотря на множество посторонних глаз, и останавливались только видя грозный взгляд сенсея, напоминавшего о правилах додзë, но однажды всë же покалечили друг друга. Дед в честь начала учебного решил доверить своему непутевому внуку провести тренировку, мужчине не позволяло в тот момент здоровье. Казалось, в додзё было всего трое: Зеницу, Иноске и Кайгаку, но даже с двумя учениками блондин справиться не смог. В один момент, словно сговорившись, они начали беспорядочно бить друг друга синаями, метя то по рукам, то по ногам, то по спине. Агацума не пытался их разнять — лишь семенил рядом, пытаясь криками успокоить разъярённых парней. От очередного удара Иноске упал на землю и попятился к стене, не в силах встать. Кайгаку прижал деревянный меч к горлу оппонента. В воздухе повисла тишина — меч дрогнул и Кайгаку выронил его, хватаясь за нос под шлемом — на полу красовалось несколько капель крови. -Твою ж… — юноша широкими шагами вышел во внутренний двор додзë и побежал к соседствущему дому семейства. -Получи, урод! — Иноске закашлялся. Агацума бросился к темноволосому. -Придурки. Идиоты. Дураки. — ругался блондин, пока помогал идти Иноске к раздевалке, — Чья была идея? -Он первый начал, — ухмыльнулся Хашибира. Зеницу цыкнул, усадил парня на скамейку и начал буквально с него стягивать одежду. -Где болит? Голова кружится? — блондин осыпал вопросами. -Да пара синяков, нормально всë со мной. -Сиди здесь, сейчас приду. Агацума вернулся с парой бинтов и маленькой баночкой мази. Уставший Иноске не сопротивлялся, пока ему аккуратно намазывали гематомы на конечностях, которые после нежно обматывались белой марлей. -Спасибо, Моницу -Зеницу я! — возмутился блондин, — До дома сам дойдешь? -Да дойду, куда… — их разговор прервал возмущённый крик Куваджимы.***
-Нет, нет, и ещё раз нет! Ваши кусты будут портить вид клумбы. Затаскивайте их к себе домой или выбрасывайте — мне всë равно, только не загораживайте больше никому вид из окон на улицу. Неясно, кому не угодили красивые растения Куваджимы, но после переезда проблем стало не меньше, чем было до — в тот же день кто-то уже успел пожаловаться на перенесённый сад Куваджимы. -Ох-ох-ох, давайте мы хотя их на крышу занесем, будем иногда поливать их там. -Что?! Может ещё на чердаке жить будете? — возмутился консьерж, — Если не знаете куда деть ваше зелёное богатство, до выбрасывайте. -Ну хотя бы пару горшков занести туда. Молодой человек постоял пару минут и махнул рукой, попутно плюхаясь на стул. -Ладно, тащите свои сокровища наверх, — мужчина протянул ключ, — но пускать вас буду только с разрешения. -Внучок, — крикнул Куваджима, — заносите! Зеницу с Иноске внесли два больших горшка с кипарисами и потащили к лифту. -Это всë? — уточнил консьерж. -Нет, ещё пару занесем, — Зеницу забрал ключ у Джигоро, — Деда, мы справимся, иди отдыхай. -Вот заноза, никакого уважения к старику, — вспылил Иноске на улице, — Надо его проучить! -Ты совсем? — Агацума покрутил пальцем у виска, — Опять какую-нибудь дурость выдумал. — Не, всë будет ништяк, — Иноске схватил скамейку, — Ты главное, его сейчас отвлеки, — и побежал к запасному входу в здание. Зеницу взял герань с можжевельником и аккуратно открыл ногами дверь в многоквартирный дом. Консьерж сидел на мягком стуле, уткнувшись в телефон. С противоположной стороны коридора раздался скрип, то явно был Иноске. -Красивенько тут у вас, — блондин аккуратно поставил на стол горшки, закрыв вид на лифтовую кабину, — давно тут работаете? -Типа того, — не отрываясь от ленты соцсетей пробубнил консьерж, — А где твой длинноволосый друг? -А… он… да… — Зеницу запаниковал, — Через окно полез! Консьерж в ступоре перевёл взгляд с экрана телефона на Зеницу, затем на вид из окон, а потом побежал к выходу, выбивая ногой дверь. Сзади послышался лязг металла — Иноске затаскивал скамейку в подъёмник. -Хаха, как он рванул. Ты ему чего такое наговорил? -Неважно, — Зеницу всунул в оставшееся место среди растений, скамейки и широких плеч Иноске свои горшки, — Это всë твоя идея, тупой кабан. -Тц, поделом ему, — Иноске нажал на кнопку последнего этажа, -Ты лучше поторопись, а то прилетит раньше времени. Зеницу развернулся и сразу помчался к лестнице. Сзади закрылась кабина лифта, а Агацума уже перепрыгивал через ступеньки на лестничной клетке. Спустя пару минут подъëма юноша остановился на шестом этаже и прислушался — судя по всему, пропажу скамейки не обнаружили, во всяком случае пока что. До крыши блондин добирался уже шагом.***
Мужчина несколько дней не спал, думая как поступить — его будущий преемник устроил драку прямо во время тренировки, но спустя пару дней, несколько раз сильно прогневавшись на своих внуков и Иноске, решил лишь на время прекратить занятия. На протяжении недели Джигоро и Кайгаку ходили поникшие, чего нельзя было сказать у Зеницу — начало учебного года без тренировок было для него в радость, но ничто не вечно, и спустя шесть дней двери додзё снова открылись. За небольшое время отсутствия людей на поверхностях тренировочных накопилось немного пыли, поэтому, скрипя зубами от недовольства, Агацума начал чистить полы перед днём тренировки. Через несколько минут после началом уборки его потревожили — у входа стоял Иноске, держа коробочку в руках. -Чего тебе, мы закрыты, приходи завтра, — грубо ответил Зеницу -Это тебе, — Хашибира протянул коробку конфет, — Спасибо, что помог Зеницу опешил — подобного для него никто никогда не делал. -Тебе тоже с-спасибо, — на щеках красными пятнами поплыл румянец. -Ха, мне то за что? -Проучил моего старшего «брата», совсем покою мне не даёт. Спасибо ещё раз за конфеты. -Матушка отправила, сказала, надо поблагодарить, вся фигня. -Оу, тогда, передавай ей спасибо. -Ага, — Иноске замялся, — Ты вроде умный, да? Можешь ещё кое с чем помочь? -Разнимать во время драки я вас больше не буду! -Не, этот упырь ко мне больше не сунется. У меня с учёбой пара заминок вышла, да тут ещё и с занятий выгнали — не поможешь? «Парой заминок» оказался незачëт по химии — в выпускном классе средней школы серьёзная проблема. Мать Иноске, Котоха, долго настаивала на том, чтобы как-то оплатить репетиторство Зеницу еë непутëвому сыну, но Куваджима настоял на своем, и, несмотря на протесты Зеницу, не стал ничего требовать взамен. -Я же буду его учить! -Это будет уроком и для тебя! — громко говорил мужчина, — Никакого беспокойства за других у тебя, вон что допустил, стоило дать тебе хоть каплю ответственности. Раздосадованный Зеницу ушëл в свою комнату и начал перебирать старые тетради по естественным наукам — перед занятиями нужно было самому освежить память. Учить Иноске он должен был начать уже на следующий же день, занимаясь в дни, когда тренировок в додзë не было, то есть три-четыре раза в неделю. «Слишком много» — подумал Зеницу, но времени было в обрез, Иноске должен был сдать долги с прошлого года до начала Золотой недели, а это значит, что у них всего три недели до начала майских каникул. «Всего десять занятий», — Зеницу достал тетради за прошлые два класса средней школы, — " Как нибудь справлюсь». Репетиторствовал Зеницу на просторной кухне — в двух маленьких комнатах на втором этаже был или дед, или Кайгаку, которому самому предстоял непростой выпускной год. -Ну, че будем учить? — Иноске вальяжно расселся на стуле. -Проверим сначала основы. Напиши определение атома, химического элемента и что такое изотоп. Иноске скривил самую отвратительную улыбку в жизни блондина — он абсолютно ни черта не знал. Учëба обещала быть тяжёлой. С началом каждого занятия Зеницу устраивал тест по прошлой теме, Иноске отвечал, и они переходили к новой теме. Хашибира медленно, но верно сдавал накопившиеся хвосты, так что после каждой полученной оценки выше привычной ранее двойки Куваджиме звонила Котоха, топившая ледяное сердце старика. Джигоро нахваливал внука, Зеницу старался больше, придумывая оригинальные способы запомнить все свойства веществ, Иноске пыхтел над каждым заданием. Идиллию нарушал лишь Кайгаку, которому Иноске отказал в наставничестве. Через какое-то время он тоже начал заниматься прямо на кухне, готовясь к экзаменам, благо ни грызшему гранит знаний Иноске, ни Зеницу он не мешал до поры до времени. -Педики, — выплюнул он после очередного занятия, когда Иноске уже покинул их дом. -Чего?! -Пляшите друг вокруг друга, даже тошно смотреть. -Придурок. Мы с Иноске не такие. -Он уже несколько раз приходил в рубашке. -Его мама попросила. -А заплетает волосы у нас дома тоже его матушка? А парфюм? Да он в жизни его не использовал. -Идиот озабоченный. -Ага, называй как хочешь, дед тебя всë равно любит больше. До Зеницу дошла обида старшего — его слова были просто всплесками ревности, — Кайгаку всё ещё был в опале перед своим попечителем и постоянно искал способ восстановить авторитет в глазах сенсея, пусть даже через унижения младшего. Агацума сначала не придал значения этим оскорблениям, но они всë же витали где-то на подкорке сознания, выжидая своего момента.***
Где-то в двадцатых числах апреля, после очередной тренировки, Иноске увязался за Зеницу. Дойдя до двери дома, оба остановились. Иноске достал из кармана резинку и начал собирать волосы в хвост, пара прядей вылезли из общей копны и свесились на лицо. -Мы заходим, типа, или как? Четверг. Сегодня был четверг. Занимались они вчера, ближайшее занятие было должно состояться завтра, в пятницу. -Ну… — Агацума задумался, остановив взгляд на густых ресницах друга, — Я не готовился, да и ты ничего не взял. -Блин, точняк, — Иноске поправил лямку сумки, перекинутой через плечо, — Тогда до завтра. -Подожди, — остановил его блондин, — ты начал заплетаться. Зачем? -Чтобы лицо было видно. -Да? -Ага -Лучше будет, если сделать так. Зеницу подошёл вплотную к Хашибире и аккуратно завёл вылившиеся из хвоста волоски за уши. Иноске не сопротивлялся. -Прикольно, — парень повторил движения за блондином, проведя пальцами по вискам, — Ну, бывай, — и приобнял Зеницу похлопав того по плечу. Зеницу обомлел. Кажется, пока Иноске уходил за калитку, прошла вечность, и из ступора парня выбил только голос деда. -Какие молодцы, совсем сдружились, жду успехов, внучок. Зеницу покраснел от пяток до самой макушки.***
-Ну что, молодёжь, посидим на дорожку. -Мы с Иноске зайдëм, на улице жарко слишком. Оставив Кайгаку с дедом дожидаться грузотакси на улице, парни поднялись на второй этаж, где было прохладнее всего — среди пустых открытых комнат гулял ветер. Зеницу заглянул в комнату деда — в углу, где последние два месяца лежал футон деда, на котором он спал вместо кровати, отданной Кайгаку, на обоях виднелись несколько пятен. Обои в нескольких местах начинали отклеиваться, а деревянный пол, который дед предпочитал линолеуму, кое-где подгнивал. Насколько же сильно любил преемника, что бросил дом, в котором, судя по состоянию, он прожил едва ли не большую часть своих жизни? Такая мысль не понравилась Зеницу, и он, подойдя к окну, резко распахнул форточку. С улицы дунул томный плотный душный воздух улицы, и пару раз прокашлявшись, блондин закрыл окно. В комнате делать было больше нечего, Агацума решил в последний раз побыть в его собственной комнате, где он жил с момента смерти родителей. Впервые за долгое время она казалась ему действительно большой — половину места раньше занимали кровати, огромный шкаф для одежды, который был взят вместо небольшого шифоньера, вернули в додзë. Зеницу подошёл к подоконнику, рука прогладила шероховатую пластиковую поверхность. Здесь, на подоконнике, прошло его детство и часть юношества. Здесь он ждал, здесь он грустил, здесь он думал о том, что произошло в конце Золотой недели почти два месяца назад. Сзади подошли. Иноске обхватил тонкую талию Агацумы и прислонился мягкой грудью к лопаткам парня, кладя острый подбородок на голову. -Там машина приехала, пора идти. -Ага. Зеницу вывернулся из объятий Иноске, и взяв того за руку, пошёл к лестнице на первый этаж.***
Майские праздники Зеницу со всей семьёй провёл дома — Кайгаку заблаговременно готовился к экзаменам еще за год, Джигоро занимался чем-то в саду. За предыдущие шесть дней из дома Агацума выходил только пару раз за продуктами, и только потому, что заставили старшие. Он знал, что его монотонное времяпрепровождение закончится только завтра, поэтому со спокойной совестью бурил взглядом потолок. Понимание, что он ошибался, пришло сразу, как он увидел сообщение от Иноске. В переписке среди отправленных друг другу домашек, результатов контрольных и таблиц для заучивания высветилось облачко текста Иноске [12:43] погнали на праздник Зеницу выглянул в окно — на шесте рядом с домом развевались два коинобори жёлтого и чёрного цвета. День детей, совсем забыл. Зеницу [12:47] жарко Иноске [12:47] можем пойти вечером часов в 6 когда прохладнее будет Блондин протёр глаза. Перспектива вставать с кровати и куда-то идти ему не особо нравилась, но погулять именно с Иноске стоило хотя бы для того, чтобы поговорить о… Зеницу [12:49] ладно но ты зайдешь за мной Иноске [12:49] лады Без пяти шесть в дверь постучали. На пороге показался парень в джинсах и тёмной рубашке, ни то, ни другое Иноске никогда бы сам не надел — явно постаралась Котоха. -Ну че, выходишь? И тут Зеницу заметил на губах темноволосого наложенный блеск. Вечер обещал быть странным. Парни прошлись по парку, потанцевали на каком-то благотворительном концерте, покормили рыбок в пруду, и, наконец, дошли до аттракционов ближе к закрытию праздника. Они еле успели на последний прокат колеса обозрения и буквально запрыгнули в кабину. Вид открывался просто потрясающий: город сиял миллионами огоньков и реял флажками всех цветов радуги. На втором кругу начался салют. Иноске встал с сиденья и прилип взглядом к хлопкам в небе. Зеницу, сильно уставшего за вечер фейерверк особо не интересовал, глаза сами сфокусировались на других всполохах — в глазах Иноске. Когда салют закончился, темноволосый, заметив пристальный взгляд, повернул лицо в сторону Зеницу. Аттракцион заходил на последний круг. -Ты мне нравишься. Все цвета в мире резко потухли. Хашибира замолчал и от волнения начал тереть губы о запястье. -Ты мне тоже. Зеницу встал и, нежно обхватив руками лицо Иноске, притянул к своему.
***
-Эй, ты так и будешь в облаках витать? Земля, приём. Зеницу отмахнулся от рук своего парня. -Тут я, тут, такой момент испортил, — блондин надул губы. -Да ладно, че ты, — Иноске сел и тут же уронил голову на плечо и выдохнул в шею, — Надо будет дубликат ключа сделать. От дыхания на шее у Зеницу прошёл холодок, и он повернул голову у источнику беспокойства. Два безбездонных зелёных глаза буквально манили утонуть в них, и, не сдерживая порыв, с прикрытыми глазами Зеницу коснулся своими губами губ Иноске. Темноволосый положил руки на чужие бёдра и начал задирать футболку, пересчитывая пальцами рёбра блондина. Зеницу повернулся и сел на ноги Иноске, кладя руки на вздымающуюся грудь. Хашибира выдохнул прямо в поцелуй, но его прервали, уже оттягивая волосы на загривке. От удовольствия всë тело напряглось, и руки на бёдрах сжали плотные подкожные мышцы. Парни входили во вкус, кусая друг другу губы и стукаясь зубами, пока не раздался скрип двери. -Эй, голубки, обедать идите, дед вас заждался.