Среда. Михаил Юрьевич по своему обыкновению расположился в роскошном офисном кресле в кабинете на высоком этаже и лениво просматривал какие-то документы. Конец любого месяца — самое нелюбимое рабочее время Москвы.
Так как в его обязанности входил контроль не только своей области, но и деятельности других регионов, каждый раз в это время ему приходилось проверять многочисленные ежемесячные отчёты, а если что-то вдруг не сходилось, то разбираться с этим городом лично. Такой «бонус» в и без того нелегкой работе мало кому покажется приятным и увлекательным, и поэтому всё, о чём Миша сейчас в тайне мечтал, это поскорее свалить домой, лишь бы больше не видеть эти проклятые бумажки, от которых уже начинало рябить в глазах.
К слову, при мыслях о доме в воображении Московского рисовалась вовсе не его элитная квартира на 54 этаже одной из башен комплекса «Москва сити». Честно говоря, в течении суток Миша находился там часов семь от силы, из которых в лучшем случае пять уходило на сон, а оставшиеся два — на укладку и прочий марафет. И как бы он не обожал свои комфортные минималистичные апартаменты и шикарные панорамные окна с видом на реку, всё-таки чтобы назвать это место «домом», чего-то в нём явно не хватало. Ну, или кого-то.
Михаил ценил каждый момент, проведённый с Сашей Романовым. Александр был для Москвы слишком многим, а их совместная история имела для него поистине бесценное значение. И нет нужды перечислять всё то, за что конкретно Миша бесконечно любил и ценил этого человека. Важно лишь то, что не было на свете больше никого, кем Московский настолько сильно дорожил и с кем времяпрепровождение казалось таким же приятным, как с Романовым. Ведь рядом с ним строгий и ответственный Москва мог по-настоящему быть собой и как ни с кем другим ощущать безопасность, комфорт и бесконечное доверие.
Именно поэтому каждый раз, занимаясь каким-нибудь скучным делом на работе, как, например, сумбурное перебирание нескончаемых отчётов, Миша невольно задумывался о том, как бы хорошо сейчас было оказаться
дома, в уютной квартире на Невском, рядом с любимым Сашей и забыть о надоедливых хлопотах. Однако, сегодня была ещё только среда, и до долгожданной пятницы оставалась ещё половина недели и ещё столько же муторной работы. И как всегда столице приходилось ограничиваться одними лишь сообщениями в чате, в основном с жалобами на всё вокруг, которые он традиционно посылал Романову в дни их разлуки. К слову, сегодня Саша почему-то особенно долго не отвечал. Безнадежно проверив телефон в очередной раз, Миша вздохнул.
В дверь постучали, и на пороге оказался один из пригородов Москвы с очередным несуразным вопросом, который, о боги, никак нельзя решить без помощи всемогущей столицы. Миша обречённо усмехнулся, мысленно предполагая, сколько ещё таких безответственных идиотов ему придётся сегодня выслушивать. И потому вовсе не удивился, когда где-то через час его вновь потревожил назойливый стук.
— Войдите, — мрачно произнёс Московский. Он без особого интереса взглянул на дверь и вдруг споткнулся о знакомый взор свинцовых глаз.
Чего-чего, а увидеть на пороге своего кабинета высокую стройную фигуру в своём неизменном осеннем пальто и тёмном бадлоне Михаил уж точно никак не мог ожидать. Ведь лицезреть перед собой такую родную улыбку в самом разгаре рабочей недели ещё секунду назад казалось ему чем-то сверхъестественным. И тем не менее, перед Московским действительно предстал сам Петербург. Несколько вьющихся прядей выбивались из его укладки, а лёгкий румянец контрастно озарял бледные щёки. Было видно, что Саша слегка забегался, но несмотря на это тёплая улыбка красовалась на его лице, радостно приветствуя изумлённого Мишу.
— А…
— Сюрприз-сюрприз, я не надолго, — произнёс Романов, поспешно приближаясь к столу, дабы оставить на нём какие-то бумажки. На ходу он смазано пересказал последние события, произошедшие с ним на работе, и вкратце объяснил причину своего вынужденного визита. И прежде чем Московский успел что-то ответить, быстро добавил, — Сегодня уезжаю. А ты как?
Приятное удивление на лице Миши тут же сменилось лёгким разочарованием. Да, возможно, это было как-то по-детски наивно с его стороны, но за эти несколько секунд он уж было понадеялся на то, что сегодняшний по обыкновению скучный и однообразный вечер после работы скрасит присутствие любимого Санкт-Петербурга рядом. Однако, по закону подлости культурная столица конечно же имела не меньший завал у себя на работе и какие-то важные хлопоты в своей области. Хотя…
— В см… Чёрт, Саш, точно сегодня? — после мимолётного ступора спросил Москва, и, даже не задумываясь об этом, машинально включил в свой вопрос однозначный намёк.
— К сожалению, — печально улыбнулся Александр, — Прости, но Гатчина оторвёт мне голову, если завтра утром я не буду присутствовать на областном собрании. Ты же слышал, у нас сейчас решается тот важный вопрос про…
— Точно-точно? — не сдаваясь, перебил Московский и вдруг игриво улыбнулся, медленно складывая руки в замок.
Всё ещё не очень понимая, что именно Миша пытается от него услышать, Романов неуверенно кивнул. Искра азарта блеснула в голубых глазах напротив.
— Очень-очень важный? — повторял Михаил, — Хм, а что она скажет, если у тебя вдруг внезапно появятся, скажем, неотложные дела в Москве?
— Хм, тогда она, должно быть… — Романов резко прервался, наконец-то догадавшись, к чему подводит его собеседник, и, нахмурившись, уставился на Михаила, — Стой, ты на что намекаешь?
Миша лишь усмехнулся в ответ, а затем опустил подбородок на сложенные ладони и невинными глазами взглянул на Сашу снизу вверх.
— Что-что? Кто намекает? Я говорю, что вы, Александр Петрович, приехали в Москву по делам, надеясь вернуться тем же вечером, но, — сделав акцент на последнем слове, Миша театрально изогнул брови, — Очень досадно, что вам пришлось задержаться. К слову, вашей вины в этом нет, — закончив свой странный монолог, Московский обворожительно подмигнул.
Санкт-Петербург недоверчиво прищурился. Он с подозрением глядел на Мишу ещё несколько секунд, а затем усмехнулся и расслабленно приподнял уголки губ.
— А все вопросы, я так понимаю, к Михаилу Юрьевичу, который наглейшим образом отказался проявлять эмпатию к бедному Александру и брать во внимание его остальные дела? — наигранно-драматично произнёс Саша, постукивая изящными пальцами по столу.
— Разумеется, — приторно-сладко улыбнувшись, протянул Миша. А затем он вдруг с неподдельной серьёзностью заглянул Романову в глаза и добавил умоляющим голосом, — Так что, неотложные дела в столице? Пожалуйста, Саш…
Петербург немного помедлил, то ли действительно размышляя над ответом, то ли просто растягивая время. Затем он вдруг развернулся и направился к выходу из кабинета. В дверях Александр с теплой улыбкой оглянулся на Мишу.
— Ужин будет готов к восьми. Постарайся не задерживаться, — и под радостный возглас Московского Саша вышел из кабинета с приятным чувством на душе.
По правде говоря, сам Романов конечно же скучал. А осознав, как хорошо он сделает себе и Мише, если останется с ним хотя бы на одну лишнюю ночь, Петербург решил отбросить все мысли о работе и попытаться на время и вовсе забыть о том дурацком собрании, которое он пропустит. Всё-таки «дополнительные поручения» от самого Михаила Юрьевича являлись действительно весомым алиби, против которого была бессильна даже гипер ответственная Гатчина. Теперь Александру оставалось лишь постараться сделать всё, чтобы провести этот вечер в комфорте, с любимым Москвой, не думая ни о чём серьёзном.
***
— Ты выглядишь очень загадочно, расхаживая по моей кухне в футболке «спартака», — не удержался от комментария Миша, пока Петербург сновал туда-сюда, накрывая на стол. Саша развернулся и, не будь у него в руках тарелки, он бы точно демонстративно сложил руки на груди.
— Я уже говорил, это единственное что я нашёл, — процедил он, с возмущением закатывая глаза, — Ещё одно слово, и все твои футболки магическим образом окажутся в стирке. Естественно, кроме той, что с надписью «зенит — чемпион».
Исторически так сложилось, что практически вся одежда Московского хранилась у Саши. Ведь в будни Мише полагалось придерживаться деловому стилю и носить классические офисные костюмы, а в любой свободный день, будь то выходной, праздник или внезапный отгул, он старался поскорее сбежать в северную столицу, дабы не терять драгоценной возможности провести время с любимым человеком. По этой причине в квартире Московского было не так уж много вещей, что придавало ей ещё большей минималистичности и ощущения некой пустоты.
— У тебя, кстати, опять почти не было продуктов, — с несерьёзным укором говорил Саша, расслабленно наблюдая за тем, как голодный Московский ужинает приготовленной им едой, — М-м, вижу, ты снова ничего не ел днём. Мне каждое воскресенье давать тебе с собой недельный запас еды? Или будешь писать мне отчёты о том, что ты пообедал? Или…
Москва с умилением слушал, как Романов отчитывает его за такие, как ему казалось, незначительные вещи. Но именно в таких мелочах Александр и проявлял свою огромную любовь. К примеру, он считал своим долгом заботиться о комфорте уставшего после рабочей недели Миши и поэтому каждую пятницу уделял особое внимание уборке и приготовлению ужина. Но это только в пятницу. На следующее утро, в субботу, утренний кофе обычно входил в обязанности Московского, который просто физически не мог просыпаться позже семи утра. Дожидаясь подъёма Александра, в лучшем случае к половине десятого, он занимался приготовлением завтрака. Ведь, как говорится, в здоровых отношениях, которыми Миша с Сашей с недавних пор могли похвастаться, всё должно быть равноценно.
— Спасибо, Саш, — через некоторое время произнёс Московский, складывая пустую тарелку в посудомойку, — И спасибо, что остался. У меня появилась уникальная возможность немного расслабиться посреди недели, ха-ха, — произнёс он, сияющими глазами глядя на Романова.
— Что ж, рад помочь. У меня, кстати, тоже, — улыбнулся тот и подошёл ближе к Михаилу, аккуратно взяв его ладони в свои.
Ещё с пол минуты они стояли и устало смотрели друг на друга, а затем Саша, будто бы спохватившись, взглянул на часы, что красовались на запястье Московского.
— Хм, знаешь, я думаю, нам стоит готовиться ко сну.
— Что? — с недоумением спросил Москва, — Ты чего, сейчас ведь только девять, а у меня ещё есть некоторые отчёты, которые я должен…
— Тш-ш, — Романов положил руки Мише на плечи, — У тебя неотложные дела с Александром Петровичем, забыл? А теперь слушай, сейчас мы с тобой отдыхаем и набираемся сил, а завтра легко решаем все проблемы, будь то неразобранные бумажки или обиженная Гатчина.
Миша хотел было что-то возразить, но сдался и покорно последовал за Сашей, когда тот настойчиво взял его за руку и повёл в спальню, чуть ускоряя шаг около комнаты, в которой Москва обычно работал.
***
— Знаешь, твоя кровать удобнее, чем моя, — произнёс развалившийся на подушках Романов, когда Миша вышел из душа.
— Ну, не знаю, — пожал плечами тот, устраиваясь рядом, — Когда я здесь один, всё равно чего-то не хватает.
— Или кого-то, — улыбнулся Саша, заключая Москву в объятия.
